- Да я сам удивился. Говорю: "Там охранников - человек десять". А он мне - "Да мои ребята с этими шкафами на раз-два-три разберутся. Нас тут не меньше пятидесяти. Мы знаете в каком авторитете? Хулиганы из других клубов против нас только имея трехкратное преимущество выходить решаются, и то в итоге бегут. А вы нас какими-то охранниками пугаете. Смешно"! Ну, чего делать? Я на этого главного врача и сам зол был дальше некуда. Думаю, а почему б не рискнуть, ничего ведь не теряем. Ну, пацаны-то шарфики свои попрятали, чтоб внимание не привлекать, да вместе со мной в метро зашли, и к нам в поликлинику поехали.
- Ничего ж себе! Даже поверить трудно!
- Да я сам мало что понимал, пьяный был в стельку. "И чего, думаю, он за нас вступился. Может, перед своими бахвалится? А потом найдет предлог да назад повернет". Но нет - не повернул. Мы когда на место подошли, охранника на входе чуть кондрашка не хватила. В милицию звонить побежал - да не успел. Бугай какой-то к нему подскочил, да с одного удара вырубил. Крейзи мне потом сказал, что этот парень - бывший боксер, еще никто после его удара на ногах устоять не мог. Ну и вошли мы в поликлинику. А народу там, нам на радость, почти никого. Врачи как увидели такую ораву - по кабинетам попрятались. Ребята на них даже внимания не обратили - прут как танки. Подошли мы к кабинету главного врача, а там охранники - пять или шесть человек. Но они как увидели нас - сразу все поняли. Даже лезть к нам не стали - бесполезно, расступились боязливо и все. А Крейзи с десяток своих бойцов с ними оставил, дабы в милицию не обратились. А мы все к Алексею Филипповичу заглянули.
- Ну а он-то что? Испугался, небось?
- Не то слово. Сначала разорался, кто в его кабинет без стука зайти посмел, а затем нас увидел - и притих. Я не сдержался. Подбежал к этому ублюдку, да в рыло от души заехал. Со всего размаха! Он через свой стол и перелетел.
- Ну ты даешь!
- Да я даже по трезвой башке ему бы двинул. А тут пьяный - мне и море по колено. А затем Крейзи к нему побежал и такими словами крыть начал - даже мне не по себе пришлось. А этот вшивый интеллигент как осинка трясется, да сопли по лицу размазывает. Ну, Крейзи ему дал для порядка по ушам пару раз, тот совсем оробел. По полу валяться начал, прощения просить. А Крейзи ему "Ты, гад, не у меня прощенья проси, а у стариков, которых обидел. Я тебе за них шею сверну, понял?". Тот башкой, как китайский болванчик кивает. Понял, мол все - только не троньте.
- Ага! Так я и поверил в его искренность. Небось дождался, когда ребята уйдут, да еще больше зверствовать начал.
- Ну уж нет! Ты дальше слушай. В общем, всего он Крейзи наобещал: и порядки былые восстановить, и библиотеку, и о всяких направлениях к врачам забыть начисто. В общем - все, чего мы и добивались.
- Так я ж говорю! С главным врачом все эти штучки бесполезны. Он согласится со всем, чтоб его в покое оставили, а потом опять за свое возьмется. Так уже было. Помнишь?
- Дай до конца все рассказать. Что ж ты встреваешь все время?
- Ладно, извини. Говори.
- Ну так вот. Крейзи ему пощечин несколько дал, чтоб в чувство привести, и как заорет: "Говори, сволота, свои полные ФИО". А когда он их назвал, Крейзи мобильник достал да номер чей-то набрал. А потом и говорит в трубку: "Саня, данные мне кое-какие пробить надо, скажи-ка, где перец с такими инициалами проживает"? А закончив разговор, наклоняется к Филиппычу нашему и в самое ушко его домашний адрес называет. Тот еще больше затрясся. "Родных, - говорит, только не трогайте". А тот ему: "Да на хрен они мне сдались? Я ж не такая падла, как ты. Это я тебе для того сказал, чтоб ты, сволота, не думал мне мозги полоскать. Все мне о тебе известно, и если кинуть меня вздумаешь - из-под земли достанем".
- Ничего ж себе! Это кому он, интересно, звонил?
- А другу своему. Тот то ли хакер, то ли еще кто. В общем, спец по таким вещам. У него базы какие-то компьютерные на всех людей Москвы имеются.
- До чего дошел прогресс!
- Это точно. Ну ты дальше слушай. В общем, Филлипыч наш совсем сломался - хнычет, как баба. "Отпустите, - говорит. - Клянусь, все сделаю, как вы скажите". Тут я опять к нему подхожу и требую, чтоб он Софью нашу обратно вернул. А тот как начнет скулить и в ногах моих ползать. "Не могу, - говорит. - Для этого согласие ее родственников нужно". Крейзи как ему даст по уху и снова кричит: "Согласие мы обеспечим. Ты сделай по своей линии все, как положено". Ну, тот снова кивает своей башкой, да слезы льет. Все, мол, сделаю. А Крейзи к нему вновь наклоняется и шепчет: "И запомни, за этими людьми я стою. И если ты, выродок, хоть пальцем их тронешь, хоть раз не так на кого-нибудь из них посмотришь, я тебя завалю, и труп твой свиньям на корм отдам".
- А он смельчак, этот Крейзи. Не думал…
- Да я сам не думал. Но это еще что! Видел бы ты, как Софьин зять перед ним ползал. И жена его вся присмирела, как шелковая ходила. Оба обещали клятвенно, что немедленно Софушку нашу из дома для престарелых заберут да хранить ее будут, как зеницу ока. Каждую пылинку сдувать!
- Ну и как оно дальше-то повернулось? Вернули Софушку, аль наврали все?
- Вернули! Прямо на следующий день! Филиппыч постарался - через своих каких-то знакомых все провернул, чтоб формальности все уладить скорее. Крейзи за ней на машине приехал, да меня с собой взял. Ох, и обрадовалась она. Плачет - не понимает ничего. А потом, когда чуток отошла, пирожков своих фирменных испекла. Причем не только на нас с Крейзи, но и на всю ораву фанатов. А ребятки - то, как угощения ее отведали, так зауважали еще похлеще, чем меня. Всю ее заобнимали, зацеловали. А Софьюшка - простая душа - настоящими комсомольцами их назвала и почаще заходить попросила. Она ж даже не знала, кем они нам с Крейзи приходятся. Мы ей сказали, что, мол, просто люди хорошие, этого и достаточно было. Все-таки она баба мировая!
- Ну а дальше-то что было? Не томи, Степка.
- А дальше про тебя мы новость узнали. Хотели сообщить про Софушку, а нам соседка сказала, что тебя в больницу увезли. Она из окна видела, как ты упал, и сразу же в скорую позвонила. Перепугались все жутко! Мало ли что с тобой. Ох, и напугал ты нас, Димка! Ох и напугал!
- Да ладно! Все со мной в порядке! Слушай, а скажи мне…
- Так, - сказал медсестра, входя в палату. - Ваше время истекло, больному пора спать.
- Ну дайте мне еще пять минуток, - взмолился Дмитрий Петрович.
- Никаких минуток, я и так все инструкции нарушила. В следующий раз поговорите.
- Ладно, Димка, она права, - сказал Степан. - Ты и правда еще не окреп. Отдыхай, мы к тебе еще придем.
- Ты хоть скажи, кто мы? Мне и сестричка сказала, что много народу приходило, а кто я и не знаю. Это так важно…
- Ох, Димка! Да все наши и приходили. Я, Андрюха, Илья, Кирилл, Софья, куча других людей, с которыми мы в поликлинике общались. Я даже по именам не всех знаю. И Крейзи со своими здесь побывал, и даже некоторые врачи из нашей поликлиники!
- Серьезно? Неужели стольких людей моя жизнь волновала?
- Спрашиваешь еще? Да ты даже не представляешь, как все мы тебя любим! Как ты всем нам нужен, друг! Поправляйся скорее. Я обязательно еще зайду.
- А вот всех я сюда не пущу, - строго сказала медсестра. - У нас тут больница, а не дом советов.
- Да ладно, тебе, - ответил Степан. - Не серчай на нас. Нам, старикам, и послабления некоторые положены.
- А то я их вам не делаю?
- Шучу. Спасибо, лапонька, что поговорить нам с другом позволила. Давай, Димка, до встречи!
- Пока, Степка! Приходи скорее!
- Конечно, приду! Не болей!
Дмитрий Петрович еще долго не мог заснуть. "Неужели это все правда? - думал он. - Даже поверить в это не могу. После стольких бед, стольких разочарований, неужели и на нашу улочку праздник пришел? Как хорошо, если так! Ну и дает этот Крейзи! Ай да парень! Побольше бы таких, глядишь, и жизнь на земле лучше станет…" С этими мыслями Дмитрий Петрович и уснул - сказывалось действие лекарства, да и слабость все еще давала о себе знать. Несмотря на то, что пенсионер всячески бодрился, до полного выздоровления было еще далеко.
Проснулся он ближе к вечеру. Огляделся по сторонам да заулыбался. Цветов-то на журнальном столике значительно прибавилось. Да и продуктов тоже - они даже в холодильник все не вмещались. Значит, любят его, значит, ждут. И так приятно стало от этих мыслей, так радостно, что с кровати вскочить захотелось да в пляс пуститься. Давно уже старик таким довольным не был!
Дмитрий Петрович нажал на красную кнопку, расположенную над кроватью. Медсестра не заставила себя долго ждать - мгновенно примчалась.
- Случилось что? - взволнованным голосом спросила женщина.
- Конечно, случилось, - с улыбкой ответил старик. - А жизнь-то налаживается!
- Ах вы, шутник! Впрочем, вовремя вы проснулись. Там вас еще один гость дожидается.
- А кто? Не Степан?
- Нет. Парень какой-то молодой. Взгляд у него странный очень, а в волосах седина. Если хотите, я могу его не пускать, скажу, что вам покой нужен.
- Ну уж нет. Этого парня я знаю, он мой друг. Если б не он - даже не знаю, что со всеми нами было. Пусть он зайдет, я очень хочу его увидеть.
- Ну, дело ваше. Только вам покушать надо.
- После, деточка. Я пока не голоден.
- Ну смотрите! После того, как ваш гость уйдет, хотите - не хотите, а есть придется.
- Договорились.
- Здравствуйте, Дмитрий Петрович, - сказал Крейзи, входя в палату.
- И тебе привет! Спаситель ты наш!
- Да какой я вам спаситель! Скажете тоже! Просто люблю, чтоб все по-справедливости было, по-честному.
- Ты вроде парень-то совсем молодой, а мыслишь, как взрослый мужик. И поступаешь соответственно. Откуда у тебя это? Никогда не думал, что средь нашей распущенной молодежи такие люди встречаются! Столько читал всего про фанатов - так никто о них доброго слова не сказал.
- Дмитрий Петрович, люди все разные. В том числе и среди молодежи. А насчет взрослости вы правы. Рано мне мужиком стать пришлось. Я ж детдомовский, а там, если постоять за себя не можешь - не выжить. Однажды набросилась на меня толпа старших пацанов. Я за друга своего вступился. "Не справедливо, - говорю, - что вас семеро, а он один". Пинали меня, пока не устали, а один из них потом подходит ко мне, бесчувственному, и говорит "Думаешь, есть на свете справедливость? Нет ее ни хрена. И ты это скоро поймешь". Я хоть и не соображал почти ничего - эти слова запомнил, а потом по одиночке их отловил да наказал, как следует. А того парня, что про справедливость со мной рассуждал, я последним нашел. Настучал ему по башке, а потом, к самому уху наклонившись, прошептал: "Есть она, справедливость. Yfcnexfk tve Просто не надеяться на нее надо, а самому добиваться". Ну ладно, чего об этом вспоминать. Давайте о более приятном поболтаем. Знаете, что ваши друзья сейчас делают?
- Нет. Даже не представляю.
- Они такую бурную деятельность развели, что даже мои ребята удивляются, откуда ж у них в таком возрасте столько сил. Представляете, раздобыли список адресов всех людей, которые к поликлинике приписаны, а затем всех стариков по этому списку обходить начали. Фронт работ разделили, чтоб побыстрее управиться.
- А зачем они все это делают?
- Ну, как зачем? Чтоб сообщить людям, что все наладилось, как прежде стало. Чтоб старики в поликлинику вернулись, а не дома чахли.
- Откуда ж они адреса раздобыли? Главный врач их в тайне держал.
- Ну, он теперь как шелковый ходит. Все, что ни попроси - все сделает!
- Ну и как там обстановка? Многие возвращаются?
- Да почти все. Ваши друзья людей уже второй день обходят, посменно работают. Я уж им помощь свою предложил. "Что вы, - говорю, - маяться будете. Давайте мы с ребятами всех обойдем". А они ни в какую, говорят, что незнакомым людям никто не поверит. Ну, может и так. В общем, агитируют по полной программе, во всяком случае, народу в поликлинике день ото дня все больше становится. Почувствовал народ перемены - пошел. И вы скорее выздоравливайте. Старики говорят, без вас совсем не то, соскучились!
- Да я боюсь, ненадолго это. Главный врач - хитрый черт. Да и врачи многие с ним заодно были. Как же мы им теперь в глаза смотреть будем?
- Мы и эту проблему решили. Филиппыч этот ваш по струнке ходит, за него можете не волноваться. Мы со всех сторон его обложили - не продохнуть. Мы ж ребята бывалые. Знаете, на каких людей страх наводили, а здесь какая-то замухрышка! А что касается врачей, то многие из них поувольнялись, как переменами повеяло.
- А Лизка, эта змеюка подколодная, тоже ушла?
- Она - самая первая
- А кто ж нас лечить тогда будет? К кому в очередь вставать?
- Дмитрий Петрович, ну что же вы нас все время недооцениваете? Девчонка у меня есть хорошая - она в этом году Медицинский закончила. Я с ней переговорил и с друзьями ее. Так что все путем. Они всей компанией к вам в поликлинику и перейдут на освободившиеся ставки. А с ними - не пропадете. Ребята они хорошие, как на подбор. Как узнали про вашу ситуацию, то даже не думали - почти сразу согласие дали. К тому же, и зарплатой их не обидят, Филиппыч им хорошие бабки платить будет. Не то, что в других лечебницах.
- Даже не знаю, как тебя благодарить! Столько всего ты для нас сделал! Столько стариков осчастливил! Всем на нас плевать было. А ты, вроде бы не депутат, не чиновник, не бизнесмен, а просто молодой детдомовский парень…
- Может, именно потому мне и не насрать на все, как остальным? - с улыбкой сказал Крейзи.
- Что ж, может и так.
Неожиданно послышалась какая-то веселая мелодия. "Простите, - сказал Крейзи, - это мобильник". Отойдя к окну, он достал телефон и с кем-то заговорил. То, что отвечал его собеседник, Дмитрий Петрович не знал, а вот слова Крейзи различал отчетливо:
- Ну что, Гера, есть какие-нибудь новости?
- Нашел! Серьезно?
- Гера, с меня бутылка!
- Что? А… Ну не знаю. Горилка с перцем устроит?
- Метаксу тебе? Впрочем, ладно, заслужил.
- Ладно, вези ее сюда.
- Ну и что, подумаешь двести километров!
- Ну так ты отдохни и вези!
- Заметано, к завтрашнему утру жду. Спасибо тебе!
- Да понял я, что спасибо на хлеб не намажешь. И Метакса будет!
- Удачи!
- Ну вот, - сказал Крейзи, с улыбкой подходя к старику. - Еще один сюрприз для вас приготовили.
- Какой сюрприз? - удивился он.
- Обещаете не волноваться?
- Обещаю. Но ты не томи, говори скорее.
- Вам имя Екатерина Сергеевна р чем-нибудь говорит?
- Катенька! - воскликнул старик. - А она-то здесь причем? Что с ней?
- Ничего плохого, не волнуйтесь. Ребята ее мои нашли и завтра с утра к вам доставят.
- Нашли? Серьезно? Но как?
- Ну вот, Дмитрий Петрович, обещали не волноваться, а у самого глаза на мокром месте! А нашли примерно так же, как и адрес вашего Филиппыча. Я со многими дружу. Любовь к ЦСКА она, знаете ли, объединяет. Пробили мы вашу Екатерину Сергеевну по всем направлениям, вычислили, где у нее деревня. Ну я и направил туда своих пацанов.
- Спасибо тебе, парень! - сказал Дмитрий Петрович, смахивая слезы. - Что б я без тебя делал? Как же мне тебе отблагодарить?
- Да ничего не нужно. Просто пригласите меня как-нибудь в свою поликлинику. Мне Степан столько всего про вашу жизнь рассказывал, что мне своими глазами увидеть захотелось. Сейчас же там все только оживать начинает, а мне конечный результат увидеть хочется.
- Господи! Да хоть каждый день заходи, мы тебе всегда рады будем!
- Ну вот и договорились! Выздоравливайте скорее! А я пойду. Там за дверью, небось, уже целая толпа собралась, все вас увидеть хотят!
И правда! Не успел Крейзи открыть дверь, как в кабинет целая орава влетела. Степан, Андрей, Софья, Кирилл, Илья, и даже люди, которых Дмитрий Петрович почти не знал, а только несколько раз видел в поликлинике. И напрасно медсестра всех выгнать пыталась под тем предлогом, что больному кушать пора, а затем и спать. Долго народ не расходился, каждый Дмитрию Петровичу здоровья пожелать хотел. Чтоб поправлялся он быстрее, да в поликлинику возвращался. Ведь там теперь все совсем по-другому будет. Еще лучше, чем в былые времена!
Эпилог
Целый месяц пролетел в делах и заботах. Дмитрий Петрович шел на поправку, а верные друзья каждый день навещали его, неизменно принося с собой то цветы, то продукты, то просто хорошее настроение. Дмитрия Петровича регулярно информировали о том, как идут дела в поликлинике. Софья поведала о том, что новые сотрудники - ну просто душечки. Впрочем, Софья говорила так почти обо всех людях. Андрей рассказал, что вернул пса Шарика на его исконное место, и тот теперь, как и прежде, встречает всех посетителей поликлиники, приветливо виляя им хвостом.
- И не жалко было пса назад возвращать? - поинтересовался у него как-то Дмитрий Петрович.
- Жалко, - ответил Андрей. - Да только вот Шарик - не моя собственность, а явление общественное.
Степан, который взял на себя заботу о коте Ваське, пока Дмитрий Петрович лежал в больнице, регулярно сообщал, что "котяра жрет за троих, и если дело так дальше пойдет, имеет все шансы рано или поздно не пролезть в дверь". Илья с Кириллом, которых сделали ответственными за библиотеку, тоже приносили хорошие новости. Крейзи и его друзья сколотили им великолепные стеллажи, за что удостоились чести первыми положить на них книги из своих домашних коллекций. Процесс открытия библиотеки проходил торжественно - даже ленточку резали и шампанское пили. Впрочем, совсем чуть-чуть, чисто символически.
Ну и Катенька, конечно. Эта милая женщина, как только увидела старика - выплакала столько слез, что хватило бы на целую реку. Впрочем, это были слезы радости. Ни на шаг она от Дмитрия Петровича не отходила и клятвенно обещала никогда больше от него не уезжать.
- Димочка, мой родной, мой хороший, - сказала она, впервые встретившись с ним после долгой разлуки. - Прости меня, дуру, что так вот тебя бросила. Я больше никогда так не поступлю.
- Я тебе верю, - ответил ей Дмитрий Петрович. - Впрочем, даже если надумаешь - не велика беда.
- Как это? - удивилась Екатерина Сергеевна.
- С такими друзьями, как у меня, я тебя даже из под земли достану…
А когда Дмитрий Петрович выписался из больницы и предложил ей стать хозяйкой в его доме, все сразу поняли, что тут и до свадьбы недалеко. И действительно, торжественное мероприятие состоялось всего два месяца спустя. Отпраздновать столь значимое событие было решено прямо в поликлинике, куда Дмитрий Петрович, его жена, свидетели с обеих сторон, а также многочисленные гости, состоящие в основном из пенсионеров и друзей Крейзи, отправились сразу же после ЗАГСа. Футбольные болельщики поздравили чету в свойственной им манере - раздобыли где-то дымовых шашек и взрывпакетов, да устроили возле поликлиники настоящий салют! Поговаривали, что главный врач Алексей Филиппович так испугался взрывов, что забился в угол и трясся там от страха на протяжении всех торжеств. Впрочем, это так и осталось слухами…