Вся среда прошла у стариков в предвкушении матча. Эту тему обсуждали даже далекие от футбола люди. Одни старательно отговаривали друзей от отчаянного и непродуманного шага, считая подобную затею довольно опасной, другие, наоборот, поддерживали и желали победы российской команде. Тему подхватили даже врачи, которые, выведав что-то о походе на футбол от своих мужей и сыновей, спешили поделиться со стариками полезной информацией. Так что к четвергу друзья подходили в полной боевой готовности и с нетерпением ждали вечера, чтобы покинуть поликлинику и отправиться на стадион.
О том, что сегодня состоится важный футбольный матч, можно было догадаться уже при входе в метро. Многочисленные болельщики, с ног до головы разодетые в символику московского клуба, вовсю распевали неприличные речевки в адрес заклятых врагов и попивали пивко. Милиции было не меньше. Они зорко следили за порядком, хотя к мелочам не цеплялись. Провокации и скандалы в преддверии важной игры были не нужны никому. С трудом затесавшись в переполненный вагон метро, старики доехали до нужной остановки в компании настоящих ультрас, которые никак не могли предположить, что пенсионеры тоже спешат на стадион.
Плотный милицейский кордон начинался уже в метро. Бдительные стражи порядка выделяли из толпы подозрительных субъектов и тщательно досматривали. Но фанатов это нисколько не смущало. Они продолжали петь песни и хлопать в ладоши, поддерживая любимый клуб задолго до начала игры. Старики ехали вверх по эскалатору и подозрительно косились на окружающих молодых людей. Даже знатные балагуры Илья и Андрей немного растерялись, и только Степан отчаянно делал вид, что все так и должно быть.
- Ну что, на стадион, - сказал Дмитрий Петрович, когда друзья вышли из подземки.
- Не спеши, Димочка, - ответил Степан, доставая из кармана флягу. - Сначала по сто грамм.
- Ничего ж себе! Так нас потом не пустят.
- Это ты брось. Кто к нам, старикам, приставать будет? Мы ж не молодежь. А так хряпнем по чуть-чуть для сугреву и пойдем болеть.
Сделав по глотку, старики вернули флягу Степану, который тщательно запрятал ее куда-то в штаны.
- Ты что, ее с собой протащить решил? - удивился Илья.
- А то! Не выкидывать же!
- Сумасшедший, - резюмировал Дмитрий Петрович.
- Все будет нормально. Пацаны, вон, петарды проносят, а мы чем хуже?
- А что милиция разве об этом не знает?
- Может, и знает. Но не будет же она всем в штаны лезть!
Купив газированной водички, старики с успехом прошли первый контроль и оказались на территории стадиона. Степан был полностью прав - внимание на них никто не обратил - к алкоголю не принюхивались, да и обыскали чисто символически. Все-таки в почтенном возрасте тоже есть свои плюсы. Найдя нужный им сектор, старики встали в новую очередь. На сей раз всем болельщикам предлагалось пройти еще один досмотр, а потом и металлоискатель. Тут Степан и заволновался. Обнаружь милиционеры его флягу - никакой почтенный возраст не спасет. Он клял себя последними словами за то, что напрочь забыл о металлоискателе, но сделать уже ничего было нельзя, а избавляться от фляги - жалко.
Впрочем, неприятности начались еще до металлоискателя.
- Все зажигалки и воду выбрасываем, - гласил милицейский бас.
- А воду-то зачем? - изумился Илья. - Она-то чем вам помешала?
- Не положено с водой, - прозвучал лаконичный ответ.
Ну не положено, так не положено. Хотя с водичкой расставаться было жаль, да и деньги как-никак уплачены. Но с властью не поспоришь - пришлось выбрасывать. А вот детектор, наоборот, прошли удачно - никто "не зазвенел".
Места стариков располагались на трибуне за воротами. Именно там, где и сидят обычно самые отъявленные хулиганы и ультрас. Но прошедшие многочисленные обыски и порядком замерзшие на холоде пенсионеры ничуть не смущались. Они находились в предвкушении захватывающего действа, и им было абсолютно наплевать на то, кто сидит рядом. А вот молодежь на стариков косилась очень подозрительно, недоумевая, не перепутали ли деды по случайности скамейку у подъезда с сектором стадиона. Но нет, они ничего не перепутали. Игроки еще только вышли на разминку, а пенсионеры уже вовсю обсуждали предстоящий матч, внимательно слушая Степана. А тот заливался, как соловей. Почувствовав себя в любимой ипостаси, он во всех подробностях описывал друзьям тактическую схему ЦСКА, лучших игроков, перечислил всех молодых дарований и заострил внимание на нескольких легионерах, которых хоть и не любил, но объективно признавал за ними высокий уровень мастерства. Речь Степана была такой красочной и занимательной, что к ней внимательно прислушивались не только Андрей с Дмитрием Петровичем и Ильей, но и молодые болельщики.
- Пепси, Кола, Спрайт, орешки, чипсы, - раздался вдруг голос, и старики увидели молодую девушку, которая сновала по трибунам, предлагая людям свой незатейливый товар.
- А почему это здесь воду можно продавать, а на стадион с ней не пускают? - удивился Дмитрий Петрович.
- Это ж бизнес, - ответил Степан. - Здесь вода в два раза дороже стоит. Если менты будут болельщиков со своим пропускать - то на трибуне ее никто не купит. Жаль, я раньше об этом не подумал.
- Тьфу на этот ваш бизнес, - возмутился пенсионер. - Дурят людям головы, как хотят!
- Хорошо хоть дубинами не лупят, - сказал молодой фанат, сидящий рядом.
- А что, и так бывает?
- Конечно, бывает, особенно на выездах. В Москве еще все относительно спокойно, а в провинции - полный абзац. Сигареты отнимают, а порой даже деньги. В обезьянник могут ни за что бросить или навалять от души.
Дмитрий Петрович повнимательнее присмотрелся к своему соседу. Он оказался не таким уж молодым, как показалось вначале. 24–25 лет от роду, среднего роста, с короткими черными волосами, сквозь которые пробивалась едва заметная седая прядь. Своей одеждой болельщик не выделялся среди остальных и мало чем напоминал хулигана. Обычный свитер, обычные ботинки, легкая курточка - словом ничего особенного. Разве что красно-синий шарф. Впрочем, такие шарфы имелись почти у всех.
- Как это ни за что навалять? - удивился Дмитрий Петрович. - Вы ж, небось, хулиганите, деретесь? Я про вас читал.
- Всякое бывает, чего ж скрывать. Да только нас уже прямо на вокзале встречают. Когда и похулиганить еще не успели. А затем в отделение везут и до самой игры там держат. Но и мы не лыком шиты - жмем стоп-кран и раньше выходим. А ментам простые болелы достаются, которые и мухи не обидят.
- А зачем вам этот хулиганизм вообще нужен? Какой толк друг друга калечить?
- Адреналин. Некоторые кайф от прыжков с парашютом ловят, а мы от хорошей драки.
- Какой уж тут адреналин? Вон и поседеть успел. А ведь молодой еще.
- Я ж в активе уже лет десять. По нынешним меркам - ветеран. Раньше непростые времена были. Выйдет нас человек двадцать, а нам навстречу добрая сотня хлопцев. Но ничего, выдержали.
- Так и помереть недолго. И не страшно жизнью рисковать?
- Страшно бывает. Все мы живые люди. И переломы были, и ножом пару раз съездили. Но не откинул пока копыта. Значит, нужен еще для чего-то.
- Ну ты даешь. А как тебя звать-то?
- Крейзи.
- Это кличка такая?
- Кличка - у собак. А у нас погоняло.
- А что оно означает?
- Псих.
- Вот как! Это за что ж тебя так прозвали?
- Значит, было за что, - уклонился от ответа Крейзи. - А вас как зовут?
- Дмитрий Петрович.
- А вы почему решили на футбол сходить? Болеете?
- Да нет. Это я за компанию выбрался. Вон Степан, тот, что слева от меня сидит - он настоящий болельщик. Ему от фан-клуба билеты дали.
- Чего, Димка, контакты с местными ультрас устанавливаешь? - сказал Степан, услыхав свое имя. - Это дело хорошее.
- Да так, общаемся просто, - ответил Дмитрий Петрович. - Любопытно все-таки. Я с фанатами и не встречался никогда.
- Да мы такие же люди, как и все, - сказал Крейзи. - Это в газетах нас называют раковой опухолью российского футбола, а на деле все совсем не так страшно. Конечно, встречаются отморозки, но они везде есть.
- Ладно, давайте игру смотреть, - сказал Степан.
- И правда, - ответил Крейзи, - сейчас стартовый свисток будет.
- А как думаешь, с каким счетом игра закончится? - поинтересовался у фаната Дмитрий Петрович.
- Мы до матча прогнозов не даем. Примета плохая.
- Понял. Ну что ж, давай смотреть.
Зрители болели от души. "Вперед, ЦСКА" - неслось с трибун, - "Рви помойку"! Но рваться "помойка" упорно не желала. Даже наоборот, только усиливала штурм. Почти весь сектор за воротами поднялся на ноги и, как мог, поддерживал своих. Не оставались в стороне и старики, но угнаться за Степаном им было непросто. В плане эмоций равных ему не было даже среди молодых.
- Давай, ЦСКА, - орал он. - Ну, миленькие мои, ну вперед! Что вы глазеете на мяч! Это не женщина - его бить надо! Давай вперед! Не останавливаться! Разнесите немчуру на куски!
- Что ж ты так изводишься? - удивился Андрей. - Еще ничего страшного не произошло - нули на табло.
- Что ж ты делаешь? - продолжал орать Степан, полностью игнорируя слова друга, - Кому ты пас даешь, голова чугунная! Эй ты, семнадцатый номер! Что как дерево стоишь и ворон ловишь! Давай в атаку! Все вперед!
Но вперед ЦСКА практически не шел и совсем скоро пропустил мяч в свои ворота. По трибунам прокатился вздох разочарования, а армейцы, начав с центра поля, чуть было не получили еще. "Вперед, ЦСКА, вперед!" - доносилось с сектора, но, судя по всему, это не слишком помогало. Во всяком случае, армейцы не стали играть лучше и практически не угрожали чужим воротам. Болельщик, который сидел рядом с Дмитрием Петровичем, поднялся со своего места и вышел на свободное место между рядами. Он-то знал, что нужно сейчас его команде. Повернувшись к зрителям лицом, Крейзи набрал в легкие побольше воздуха и закричал:
- Нужен!
- Гол, - ответил ему весь сектор.
- Нужен! - снова выкрикнул Крейзи.
- Гол.
- Нужен, нужен, нужен!!!
- Гол, гол, гол!
- Сколько?
- Много!
- Как?
- Неважно!
- Нужен!
- Гол!
- Нужен!
- Гол
- Нужен, нужен, нужен!!!
- Гол, гол, гол!
Усевшись на место, Крейзи прокашлялся и вновь обратил взор на футбольное поле.
- И часто вы такое устраиваете? - поинтересовался Дмитрий Петрович
- Перекличку с болельщиками имеете в виду? Бывает иногда. По настроению.
- А откуда все слова знают?
- Так на каждой игре кричим.
Но и эта мера оказалась напрасной. Второй гол, забитый в самом конце первого тайма, казалось, окончательно похоронил все надежды болельщиков. На Степана было страшно смотреть. Он представлял собой довольно жалкое зрелище и почти безостановочно ругался самыми грязными словами. Похожим образом реагировала и молодежь, но если их лексикон был довольно беден, то Степан выражался настолько тонко и оригинально, что фанатам было впору записывать его меткие выражения в блокнот. Но вот беда, писчих принадлежностей никто из них с собой не захватил, а потому им оставалось лишь с уважением поглядывать на Степана и молча кивать головами.
- Не могу смотреть на такую команду, - произнес Степан, доставая из штанов флягу с водкой. - Это же ужас! Кто их такому футболу обучал?
- Да ладно тебе, это ведь всего лишь игра! - ответил Андрей. - Не убивайся ты так!
- Это для вас всего лишь игра. А у меня любимая команда горит на поле! Да еще от немчуры. Да еще в год 60-Летия Победы! Понабрали имяреков заморских, мать их так!
- Еще второй тайм есть. Может, отыграются, - попытался утешить друга Илья
- Ага, отыграются они! Ни воли нет, ни характера. Тьфу!
Вторая половина встречи вновь началась с атак "Баварии". Еще немного и счет непременно сделается разгромным. В этом, похоже, уже не сомневались даже самые преданные фанаты. Сделав очередной глоток и передав опустевшую флягу Дмитрию Петровичу, Степан, слегка пошатываясь, направился в проход между рядами, где до него успел побывать Крейзи.
- Ты куда, домой что ли собрался? - удивился Андрей.
- Не дождетесь.
Повернувшись к трибунам и обведя их суровым взглядом, Степан провел рукавом по губам, сплюнул на бетонный пол и прокричал:
- Не позволим немчуре хозяйничать у нас дома! Один раз уже пытались взять Москву и не взяли. И в этот раз им не обломится!
- Во зажигает дедуля, - донеслось с трибун.
- А че, молодец! Дело говорит! - прозвучал ответ.
- Братья, - продолжал между тем Степан, - Поддержим ребят по-нашему. По-армейски!
- Это как? - крикнул Крейзи.
- А вот так! Подхватывай:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, -
Идет война народная,
Священная война!
- Давайте поддержим его, - сказал Андрей, и, толкнув в бок Дмитрия Петровича и Илью, поднялся со своего места. Друзья повторили его жест и третий куплет они пели уже вместе со Степаном.
Как два различных полюса,
Во всем враждебны мы.
За свет и мир мы боремся,
Они - за царство тьмы.
Громкий бас порядком поддавшего Степана и присоединившихся к нему друзей разлетался по сектору и скоро был подхвачен всеми, кто знал слова. Несмотря на то, что таковых оказалось не слишком много, а вокальными навыками из них обладали и вовсе единицы, заряд получился что надо:
Не смеют крылья черные
Над Родиной летать,
Поля ее просторные
Не смеет враг топтать!
Пойдем ломить всей силою,
Всем сердцем, всей душой
За землю нашу милую,
За наш Союз большой!
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, -
Идет война народная,
Священная война!
А вслед за тем понеслась "В бою не сдается наш гордый "Варяг" и другие патриотические песни. И футболисты словно услышали глас трибун - расправили крылья, собрали волю в кулак. Вот и в атаку устремились, да какую! Прострел с правого фланга, удар - гол! Сколько красно-синих шарфов взмыло в небо - не сосчитать. Потирают руки фанаты - чувствуют, что пошла игра. Петарды повынимали, фаерболы - второго мяча ждут. И дождались! Зажали немцев в штрафной, и вкатили мяч в сетку. Ничья 2:2. Болельщики словно с ума посходили! Кричат, визжат, обнимаются! Совершенно незнакомые люди едва ли не лучшими друзьями вдруг заделались. А Степан все не унимался - из последних сил куплеты затягивал, да руками тряс, как африканский шаман. И ведь помогло! На последних секундах в девятину гол-красавец засадили. А там и финальный свисток раздался. Со слезами на глазах его многие встретили - до конца не верили, что отыграться сумеем. А тут не только два мяча отквитали, но и победу вырвали! Бывают же чудеса!
Молодежь Степана кругом обступила. Каждый руку старику пожать хотел и выразить свое восхищение. Никогда фанаты еще подобного боления не видели, и страсть такая безудержная, наверняка, была им неведома. Многие болельщики ему даже шарфы свои на память оставили, а он лишь молча кивал головой и вытирал стекающие по щекам слезы. Расчувствовался старик, а сказать ничего не мог - охрип и почти полностью потерял голос. Впрочем, и остальные пенсионеры без внимания не остались. Им тоже жали руки и хлопали по плечам. На следующие матчи приглашали и убеждали, что с такой поддержкой они и у черта лысого выиграют!
- Ну, вы теперь мой кореш до конца жизни, дядя Степан, - ликовал Крейзи. - Без вас мы бы ни за что не выиграли!
- Да ладно тебе, - засмущался старик.
- Ничего не ладно. Армейцы своих слов на ветер не бросают. Я реально зауважал и вас, и ваших друзей! Сколько на матчи ходил, а такого никогда не видел! Спасибо вам огромное! Я и мои ребята горы за таких людей свернут! Серьезно!
Много после этой игры в газетах всего сказано было. И интервью, и многочисленные анализы с отчетами. Тактику обеих команд ушлые журналисты по мелочам разобрали, а про поддержку болельщиков лишь один немецкий футболист упомянул. "Всякое видели, - сказал он, - но такое в первый раз. Как затянули русские эти свои песни, так душа в пятки и ушла. Нигде нас так трибуны не пробирали, даже в Турции, где самые безбашенные фанаты обитают. А здесь словно заклинило, а у русских наоборот крылья за спиной выросли. Мистика какая-то…"
А может, и правда мистика, кто его знает? Странно только, что наши футболисты про болельщиков ничего не сказали. Впрочем, Степан этого и не ждал. Так выложился, что не до того стало. Чуть на землю не рухнул по дороге домой. Но все же выстоял и от помощи друзей отказался. Настоящий армеец!
Глава 10
Котенок Дмитрия Петровича рос не по дням, а по часам. И пищу поглощал с таким аппетитом, что не успеешь оглянуться, а миска уже пустая стоит. Пенсионер нарадоваться не мог на своего любимца и, когда возвращался домой из поликлиники, старался проводить с ним как можно больше времени. И играл, и песенки ему напевал, и за ушком почесывал, а довольный котенок терся о ноги своего хозяина и сладко мурлыкал.
Первые числа апреля наконец возвестили приход настоящей весны. С улиц исчезла слякоть, а солнце с каждым днем грело все сильнее и сильнее. В поликлинике ничего не изменилось, разве что количество активистов в "банде" значительно увеличилось и, помимо "Клуба домашних животных", появилось еще несколько. Степан нашел себе единомышленников и теперь беседовал о футболе не только с Дмитрием Петровичем, а Кирилл повстречал Зою - пожилую женщину, которая раньше работала в военном госпитале. Порой он уединялся с ней вдали от чужих глаз и с упоением спорил на различные медицинские темы. Своеобразный научный консилиум не остался без внимания других стариков. Когда кто-то из них сомневался или не до конца доверял решению врачей, непременно обращался к Кириллу и Зое, которые служили последней инстанцией в вопросах любой сложности.
Сегодня, 12 апреля, в поликлинике наблюдалось особое оживление. Причина этого была довольно любопытна, если не сказать интимна. На работу заступил новый гинеколог - молодой парень, совсем недавно окончивший Медицинский Институт. Нынче молодежь в поликлинику не загонишь - зарплаты не те. Разве что от безнадеги сюда идут, а этот вроде по доброй воле отправился. Во всяком случае "бабоньки", как ласково называл их Дмитрий Петрович, нисколько в этом не сомневались. Им, якобы, врачи рассказали.
"Ну, подумаешь, новый гинеколог, - скажете вы, - что ж в этом такого"? Однако для поликлиники это было целое событие! Особенно для старушек, которые выстроились в очередь к его кабинету задолго до прихода самого врача. Всем не терпелось поскорее увидеть молодого специалиста и познакомиться с ним поближе. Ну вот он, наконец и пришел. Невысокий, в очках, с черным портфелем, врач в ужасе уставился на толпу женщин, желающих попасть к нему на прием, и нервно сглотнул слюну.