"Беги, Оля, беги!"
Она успела. Около ворот на вылет стояло несколько припозднившихся пассажиров. Служащая регистрации сверяла их паспорта с посадочными талонами и пропускала к рукаву, ведущему на борт.
Практически сбитая с ног старушка и акробатическое сальто над ее чемоданом ознаменовали неприятность под номером шесть. Ну а седьмая, финальная останется сидеть под боком без малого три с половиной часа.
Оля покосилась на соседа слева. "Разлегся, словно дома" Опасаясь поднять глаза, разглядывала массивный, поросший рыжими волосами локоть, опустила взгляд на ноги, упершиеся в сидение впереди, перевела на живот, медленно поднимающийся в такт дыханию.
"Неплохое телосложение" - непроизвольно отметила про себя, - "крепкое".
Она поставила первый, и пока единственный плюс незнакомцу, тело которого излучало спокойствие и тепло.
"Если бы он не был пьян и чересчур навязчив…", - Ольга удивилась мелькнувшей мысли, - "рядом с ним было бы уютно".
Стоило подумать о приятном, как дальнейшие воспоминания окрасились в яркие солнечные тона.
Странно, что наряду с усердно подсчитанными конфузами, она не забыла о мгновениях радости, которыми одарили ее прошедшие дни.
Губы Ольги дрогнули в улыбке, сердце быстренько оттаяло.
Призрак, знаменитый на весь мир Фантом Оперы навеки поселился в его укромном уголке.
Билеты на мюзикл она заказала по Интернету, как только узнала о поездке в Лондон. Надеяться на хорошие места не приходилось. Считай, сказочно повезло, что осталось несколько свободных кресел на последнем ряду балкона.
Затаив дыхание, Ольга вошла под своды Театра Мажестик, поднялась по узкой, затянутой в плюш лестнице на галерку и замерла.
Пора взглянуть на знаменитую люстру, угрожающе нависшую над ее головой. Вот она - роковая деталь, с которой начинается и заканчивается трагическая история любви. Прозвучали первые аккорды божественной музыки Уеббера, и иллюзия похитила Олю из скучного мира, вознесла к чертогам забытой девичьей мечты, где каждую скромницу вожделеют принц и чудовище с добрым сердцем. Одновременно. С течением времени жизнь внесла коррективы. Молодая женщина затягивала шнурки куда более востребованных масок - вынужденной лицемерки и карьеристки днем, подруги-жилетки вечером. Облики скромницы и хорошей девочки пылились на комоде за ненадобностью.
Рост метр семьдесят, до модельного почти дотянул, телосложение худощавое - объект зависти пампушек, одуревших от подсчета калорий, внешность не примечательная, на любителя. Неуверенные движения (так спокойнее), короткая стрижка (так практичнее), минимум косметики (так модно), карие глаза, спрятавшиеся под густыми ресницами (можно незаметно уйти в себя), удачный размер груди (спасибо маме) и неистощимая жажда к само копанию (видимо в отца-неудачника). Перед вами наша героиня. Принца она давно перестала искать, поняв, что они перешли в разряд ископаемых.
Но Призрак на тот вечер softly and gently вернул ей воспоминание об ускользающей мечте. Безжалостно оголил нервы, околдовал, вернул к исходному моменту, к point of return …, когда можно исправить ошибки. Прожить жизнь заново.
После окончания мюзикла Ольга не спустилась в чрево лондонской подземки. Крылья фантазии несли ее по погрузившимся в ночь городским кварталам, где за каждой телефонной будкой притаился отверженный безумец в полумаске и с бутоном розы.
Мысль - откровение, а что если не холодный Стоунхендж ждал с ней встречи, а образ умирающего от неразделенной любви и одиночества героя. И главное свидание состоялось.
На самом деле Ольга - оптимистка, ее стакан наполовину полон, чем пуст. Жаль, что правильное понимание ситуации происходит некоторое время спустя.
Пол дня убиваться из-за нарушенных планов, скрупулезно подсчитывать несчастья, вместо того, чтобы послушать внутреннее "Я" и улыбнуться сбывшейся мечте.
А еще она совершила кражу из магазина игрушек. Кому сказать - не поверят. Олю до сих пор охватывает дрожь от переизбытка вспрыснувшегося в кровь адреналина.
Пока прогуливалась по Реджент стрит и любовалась витринами магазинов, готовых к Рождественским праздникам и неминуемым распродажам, Ольга припомнила сказку Андерсена о девочке со спичками, которая заглядывала в окна богатых домов и мечтала о тепле. Ассоциация вполне объяснима, товары на витринах знаменитых брендов были недостижимо дороги для несчастного курьера. Ольга шла мимо, лишь взглядом касалась новых коллекций. Ради шутки нацепила маску капризной снобки.
"Сейчас нет времени, возможно, завтра зайду, примерю…" - кивала она приветливым зазывалам.
И лишь у витрины Хамлиса, знаменитого магазина игрушек остановилась, затаила дыхание.
Множество плюшевых зверюшек, от мала до велика, приглашали в сказочный лес. Рождественский, припорошенный искусственным снегом. Следуя зову таинственной чащи, Оля переступила порог. Лишь один шаг разделял осенний город, где наперегонки сновали кебы и лавировали двухэтажные автобусы, где неиссякаем людской поток, от волшебной сказки.
Среди огромного зала с бесчисленными стеллажами, заваленными пушистыми игрушками, героями мультфильмов и комиксов, пупсами и куклами Барби бродили потерянные взрослые, уверено сновали их дети, чувствовавшие себя в сказочном магазине как дома. Ожившие герои сказок Пьеро и братьев Гримм, диснеевские персонажи, ряженые зазывалы в магических плащах и остроконечных шляпах, приглашали гостей прикоснуться к волшебству, стать учеником знаменитого Хорвардса.
Оля прошла в отдел плюшевых медведей.
Перед глазами разлилось море косолапых, любой величины и окраса. От двухметровых исполинов до карманных малюток - брелков. Бурые и белые натуралы - консерваторы, розово-голубые пижоны - негилисты, мишки всевозможных мастей, размеров, форм и расцветок лупились на гостей из скучного города восторженными глазами бусинками.
Возьми меня! Хотя бы потрогай!
Ольга растерялась. Снимала с полок одного за другим, любовалась, переворачивала, смотрела на ценники и втайне ликовала - нет так уж дорого, могу себе позволить. Здорово быть взрослой - не надо спрашивать разрешения, чтобы оставить пару монет. Она решилась, начала искать того единственного, который тронет сердце плюшевой лапкой. Глаза разбегались, каждая игрушка была неповторима и просилась на руки. Вот этот небесно голубой Тедди-юнга в бескозырке, или персиковая Хайди в альпийском сарафане, расшитом эдельвейсами? Бурый, степенный увалень в экипировке английского солдата или толстячок-бифитер?
Или может быть семейство мал мала меньше медвежат - гномов, замерших в ожидании своей Белоснежки.
Что это там?
Оля протянула руку и подняла с нижней полки старую потрепанную игрушку. В недоумении повертела в руках, разглядывая потертые бочка, заштопанную лапку, глаза, точнее один, вместо другого красовалась вставленная в дырочку блестящая запонка. С претензией на раритет винтажная игрушка могла стоить недешево. Оля внимательно оглядела мишку в поисках прикрепленного ценника. Увы. Не нашлось ничего кроме затертого лейбла на правой лапке, где еще просматривались ручная вышивка Love Me Tender. Возможно, ценник потерялся? Оля присела на корточки, разглядывая полку, с которой взяла лохматое чудо. На ней скучали другие собратья, но похожего не было. Этот оказался последним. Или единственным?
Оля поднесла игрушку ближе и вдохнула исходящий от нее запах хвои и коричного печенья…. В тот же миг перед глазами появилась уютная гостиная с потрескивающим очагом, поленницей дров, аккуратно сложенной у камина, горящими свечами на накрытом к Рождеству столе. Послышался тихий детский смех, топот ножек. Старый Мишка грустит, он поник головой. Посверкивая раненым глазом, сидит на диване. Забыт, наскучил, на смену ему пришел трансформер Легго, спрятавшийся под елкой в разноцветной фольге.
Сколько бы не стоил брошенный медведь, она купит именно его, приютит, согреет одинокое тряпичное сердце. Зажмурилась. И вот…
Не замедлила нарисоваться еще одна грустная история.
Маленький мальчик или девочка пришли в магазин за новой забавой, оставили надоевшего друга на полке. Бросили, а мама впопыхах и не заметила…
Оля еще раз оглядела медвежонка, точно! Эта игрушка не продавалась в Хамлисе, потому что ни на ушках, ни на лапках, нигде на плюшевом тельце не видно магнитной клипсы, предотвращающей кражу. Неизвестный ребенок выбросил медведя за ненадобностью, соблазнившись новым пушистым собратом.
В носу защипало, навернулись слезы. Вернувшись на мгновение в детство, Оля услышала жалобы брошенного косолапика, и, прижав его к груди, прошептала:
- Ты будешь моим, я увезу тебя очень далеко, и никогда не брошу! Честное пречестное! Я хорошая девочка…
Малыш шевельнул лапкой в подтверждении ее слов, дотронулся до мокрой щеки, но маленькая Оля не удивилась, это обычное дело, все игрушки живые.
Прихватив медвежонка, воровка поневоле направилась к эскалатору. Нашла пиктограмму туалета. Запершись в кабинку, сунула лохматое чудо, лишенное защиты в сумочку и направилась к выходу из магазина. Пересекая металлические турникеты, напряглась, боясь услышать предупредительный сигнал, как знать, может, магнит спрятан у медведя внутри или в туалете были видеокамеры - тогда позору не оберешься! Но нет, ее догадки не подтвердились, служба охраны соблюдала права человека, а игрушка не была собственностью магазина.
Она ждала именно ее.
Выйди на улицу, великовозрастная хулиганка хихикнула и огляделась. Людской поток плавно огибал стоящую на тротуаре тридцатипятилетнюю девочку, поднявшую голову к дождливому небу.
Мишка, обретший новое имя, Бомжик, сейчас летел вместе с ней, лежал в сумке по соседству с плюшевыми собратьями, каждый стоимостью несколько сотен фунтов. Но даже всех Бени Бебис вместе Оля не променяла бы на потрепанную, залатанную добычу.
Женщина счастливо улыбнулась, поняв, семь несчастий уравновесились всего двумя радостными переживаниями.
Одно не давало ей покоя. Тревожило, камнем легло на сердце.
Старушка.
Та самая пожилая женщина, которую она чуть не сбила с ног в аэропорту, похожая на скромную интеллигентную учительницу, шла по салону самолета, направляясь в хвост и намеренно прятала пергаментное лицо - маску от удивленного вопросительного взгляда.
Как иронично тасуются карты, оказывается, они летят одним рейсом.
"Неужели бабушке мало моих извинений? И она затаила зло? Тогда в голове у нее завелись тараканы не меньше мадагаскарских…"
Подросток, погруженный в собственные мысли, протяжно вздохнул, поменял положение ног. Пробежавшись прозрачными пальчиками - прутиками по кнопкам айпода, снова затих. Острая коленка задергалась в такт новой мелодии.
"Славно, а справа от меня другие пруссаки речитативом поют реп и фанатеют от Эминема и Фифти Сента.
Интересно увидеть со стороны собственных усатых тварей. Позеленевших от скуки, от занудной обыденности. Какая жизнь - такие в ней и тараканы… Хорошо, что все заканчивается".
Оля в пол уха слушала приветствие командира корабля, в пол глаза наблюдала за манипуляциями стюардесс, демонстрирующих спасательное оборудование. Она погружалась в спасительные объятия сна.
Внешний мир потек, словно акварельный рисунок. Сначала она перестала ощущать хамское давление локтя, потом исчез запах виски, заблудившийся в нотках мужского одеколона, голос бортпроводницы поплыл, качаясь на пушистых волнах, смешался с первыми ростками иллюзий, лазутчиками из мира грез. Несколько минут спустя Оля забылась дремой. Самолет пошел на взлет. Не успел он набрать высоту и выйти на плановый эшелон, как Ольга Миро перестала существовать в этом мире.
"Странная девушка. Сначала демонстративно фыркала, отворачивалась, отодвигалась как можно дальше, но стоило надуть подушку, уткнулась мне в плечо и засопела. Где логика? О чем ты, дружок? Это понятие для женских мозгов не приемлемо. И что прикажете с ней сейчас делать? Я даже рукой двинуть не могу, чтобы ее не разбудить. Неплохо принять пару капель Маккелана, что скучает в кармане рюкзака, но для этого необходимо приподняться с места, а тревожить недотрогу совсем не хочется. Парень, ты удивляешь меня. Кто она тебе? Очередная выскочка, прикинувшаяся леди. Сначала они все такие. Возомнят о себе Бог весть что, а на поверку, ни рожи, ни кожи. Одна извилина в правом полушарии и та просчитывает содержимое твоего кошелька".
Андрей горько усмехнулся.
"Порой я становлюсь на редкость занудным и злым, а это, как правило, мешает жить".
Заканчивается неплохой уикенд. Он возвращается к матери с хорошей вестью. Кошке повезло. Стивен Гарднер - Человек Дождя, так за глаза прозвали зятя родители. На первый взгляд невзрачный с замашками аутиста очкарик. Рассеянный чудак с наметившейся лысиной, лязгающий от волнения зубами, не в состоянии за свадебным столом и нескольких слов связать. Как вдруг на своей территории, в небольшой квартирке напротив Гайд-парка оказался полной противоположностью герою мелодрамы. Говоря откровенно, наблюдался небольшой изъян в мировосприятии одной стороны и слово изложении с другой, но после пяти глотков солодового напитка, Андрей достаточно сносно общался с консервативным потомственным тори на тему экспансии исламизма. И что удивительно - дискутировал не находя противоречий. Восхищался, как между ветеринаром из Москвы и банкиром из Сити много общего. Сердца обоих замирали от умиления. Вот она - панацея, спасение человечества! Шотландский напиток заслуживает нобелевскую премию мира, как волшебное снадобье, разрушающее языковые барьеры и сближающее народы.
Как говорил Стиви? Правило пяти S или П по-русски - посмотреть, понюхать, пригубить, проглотить и, наконец, - плеснуть воды… Пятое правило - лишнее. Мне по душе страйт - неразбавленный, именно он позволил понять, что Кошка попала десятку. Под рыхлой оболочкой близорукого выпускника Оксфорда, мотивированного исключительно на карьеру, закоренелого интроверта и маминого сыночка, любителя ирландского пудинга и порриджа, билось благородное сердце, возросшее на благородных романах Скотта и лирики Байрона, способное любить и всецело принадлежать избранной женщине. Он ждал ее, балансируя на грани безнадежности, наивно полагая, что можно найти избранницу в сети, разочаровавшись в отношениях с холодными и циничными, зацикленных на потребление феминистками. И таки нашел! Консерватор на людях, но романтик в душе, он жаждал сквозняка, порыва свежего ветра, новизны.
Поймав в сети Кошку, Стив успокоился, позволил проветрить затхлый чулан, где прозябал долгие годы. Затих в предвкушении ласки. Сейчас он счастлив. Вернувшись вечером из офиса, садится у разожженного камина с бокалом шерри или глотком коллекционным виски. Катя - котенок гладит его по шерстке и сама радостно мурчит в унисон. Варит кофе по утрам, жарит тосты и яичницу с беконом. В файф-о-клок бегает по гостиной со свежим чаем и кексами. Ждет по вечерам с работы. По выходным навещает старших Гарднеров в Мерилебоне или пьет в пабе с коллегами Стивена. Жизнь сестры обрела гармоничные формы. Наконец-то.
Кошка привыкла менять окрас. С первым мужем, который промышлял фарцой в угоду лихому времени, а потом вырос до бизнесмена киоскочного масштаба, она походила на дворовую полосатую задиру, что вечного настороже. Была скалящей зубы хищницей-самкой, готовой к очередному адюльтеру благоверного. Устав от бесконечных разборок, сбежала, пребольно цапнув.
Сейчас сестра расслабилась, раздобрела, сладко мяукает и лениво машет хвостом благородной британки. В ней неожиданно проснулась порода.
Возвращаясь с ее дня рождения, Андрей вез родителям еще одну благую весть. Кошка ждет ребенка, желанного и заранее любимого.
Хороший повод накапать Маккалана, не находишь? Да плевать тебе на нервную соседку! Давай, пока самолет не пошел на взлет. Потом будет поздно.
Андрей покосился на задремавшую девушку, доверительно сложившую голову на его плечо. Взгляд скользнул дальше, остановившись на мальчугане у окна. Парень, отгородившись наушниками, существовал в собственном мире. Его белесые ресницы дрожали в такт мелодии, бившей в топорщащиеся эльфийские ушки.
Сердце Андрея дрогнуло, сжалось от тоски. Как похож на сына. Такой же трогательно незащищенный, угловатый, костлявый юнец, чистый лист промокашки, готовый впитать любой опыт. Надо навестить его по приезду, отпросить у бывшей на несколько дней. Пойдем по утру на рыбалку или по грибы, какая разница, лишь бы прикоснуться к пушистой макушке и вдохнуть запах одуванчиков.
Подросток на мгновение отвернулся от иллюминатора и, не вынимая наушников, подмигнул Андрею. Улыбка скользнула на губах мальчика и исчезла, словно ее и не было. Не успел Андрей отреагировать на мимолетное приветствие, как юный незнакомец вновь следил за перемещением персонала на летном поле.
Странный паренек, не от мира сего, ясно!
Командир корабля по громкой связи попросил экипаж занять места перед взлетом. Стройные девушки в алых костюмах прошли в противоположные концы салона и, опустившись в кресла, пристегнули ремни. Взревел форсаж, аэробус вздрогнул и начал стремительный разбег.
Андрей улыбнулся, вслушиваясь в гул двигателей за бортом и тревожную тишину, разлившуюся по салону. Большинство людей сейчас творят молитву или замерли в трепетном ожидании. Тревога их отпустит, стоит отключиться запрещенному сигналу, а самолету выйти на запланированную высоту.
Спящая девушка вздрогнула, тихонько застонала, отгоняя неприятные грезы, вновь затихла. Ее рука скользнула с колена, коснувшись кисти Андрея. Мужчина отвел локоть в сторону, но соседка, лишаясь тепла, придвинулась ближе. Создавалось впечатление, что незнакомка бессознательно искала защиты.
Внутри сердца затеплился огонек, ласковая кошачья лапка тронула его, вернула память о давно минувшем. Выпускной бал 725 московской средней школы, теплый летний вечер, кипарисовая аллея, свежеокрашенные скамейки, попробуй присесть и не запачкаться, сладкий запах свободы, разливающийся в воздухе. Погрузившийся в розовые сумерки парк, белоснежные корабли у причала. Мерцающая рубиновая звезда на шпиле Речного Вокзала, пульсирующая в унисон его трепещущему от нетерпения сердцу. Теплая рука девушки, доверительно держащейся за локоть, центр Вселенной, вокруг которого кружилось мироздание. Они ушли со школьного двора, отправились в свободное плавание, качаясь на волнах первой любви. Девушка впервые разрешила прикоснуться к себе, а Андрею уже натерпелось обнять ее, а вместе с ней и весь мир. Поднять на руки, закружить в давно умолкнувшем вальсе. В нем кипела сила, готовая вырваться и бросить все сущее к ногам коротышки в скромном ситцевом платье.
Гордячка, недотрога, староста класса, зануда и ябеда сейчас заключала в себе все мыслимые чаяния. Он возносил небесам обеты и нелепые мольбы, прося одного, чтобы Светлана не отпускала его руку как можно дольше. Он клялся в душе - защищать ее от всех будущих невзгод, быть рядом навеки.
Но жизнь имела на обоих другие планы. Последнее письмо от любимой пришло перед самым дембелем, она умоляла простить и забыть как можно скорее, коря себя за предательство. Уезжая за полярный круг с будущим мужем, младшим научным сотрудником (да откуда он взялся младший да еще научный?), Светлана увозила его раненное сердце. Так надо, так всем будет спокойнее!