– Ты моя любимая девочка, что бы ни случилось, какой бы стороной не повернулась к нам жизнь, я всегда буду с тобой.
Жанна, как ребенок, всхлипывая, уткнулась в мамино плечо. Всю жизнь она мечтала об этом: плакать у мамы на плече, ощущая эту надежную защищенность, это мягкое единение.
Проплакавшись, она пошла на кухню, чтобы сделать себе чаю, и задумалась. А что же делать с теми, кто недоступен. Телефон потерян, неизвестно, где находится человек, умер, в конце концов. Как передать им свое прощение, как примириться? Неужели безнадежно снять этот груз со своей души? Взгляд ее упал на прошлогоднюю газету, постеленную на подоконник. "Прошлое также реально, как настоящее и будущее. Связь времен". Под объявлением стоял телефон и имя Анжела. Абсолютно не понимая смысла написанного, Жанна все же решилась на этот странный звонок.
– Бюро удивительных событий "Анжела" слушает Вас, – прозвучал в трубке знакомый глубокий грудной голос, слишком низкий для женского, но все же несомненно женский.
Жанна, ободренная "совпадением", изложила суть своих сомнений.
– Твоя проблема решаема, Жанночка, – в голосе прозвучала мягкая улыбка. – Я запишу твою историю. Ее прочтут миллионы людей. Каждый из них услышит из нее что-то свое, глубоко личное. Каждый скажет "прости" и "прощаю" хотя бы одному своему знакомому. И так твоя любовь, твое тепло, твоя просьба о прощении доберется до всех, кому ты хотела бы ее направить, а если их уже нет на этом свете, то до их детей и внуков.
А пикник прошел замечательно. Иван оказался очень милым, мягким и легким. Провожая Жанну домой, он выпросил ее телефон. Кто знает, чем кончится эта история…
До 120…
Прожив достойную и полную добродетели жизнь, Старик пришел к последней черте. Там, в светлой комнате, похожей на приемную большого начальника, его попросили подождать. Ожидание не было скучным, по стенам были развешаны плакаты, графики и схемы, которые не могли не вызвать интереса у человека, только что покинувшего земную обитель. Здесь было все о жизни. Схема зачатия в мозгу отца первой капли сущности будущего человека, график рождения в душе матери мечты о ребенке, алгоритм формирования характера и картография спуска души в зародыш будущего тела. Но самым интересным оказался плакат, который сообщал, что человеческое тело рассчитано в среднем на 120 лет жизни. Семидесятидвухлетний старик не помнил никого, кто дожил бы до такого возраста…
– Вы озадачены? – раздался мягкий голос рядом. Старик повернул голову и увидел молодого парня, одетого в стильный белый плащ до пола.
– Да… несколько…
– Позвольте Вам объяснить. Человеческий организм, действительно рассчитан на 120 лет, но по умолчанию в программу закладывается минимум – 70. А остальное зависит лично от человека.
– Каким же образом? – спросил ошеломленно Старик.
– За каждую минуту радости прибавляется дополнительная минута жизни. Примерно треть жизни человек спит. Вот и получается, если все время бодрствования он радуется каждой минуте своей жизни, – 120 лет.
– Но не может же быть, что за свою долгую жизнь я радовался только 2 года…
– Вы забываете о горе, злобе, зависти и злословии, каждая минута, заполненная этими чувствами, уносит минуту жизни…
– А как же праведники, умирающие молодыми? Разве их жизни съедены этими ужасными качествами?
– О!!! Эти высокие души чувствуют любую боль в мире и отдают свою жизнь по капле тем, кто сам не в силах радоваться.
Вне времени
Врач был противный. Бесцветные глаза на безразличном лице. Невыразительный голос.
– По новейшим данным психосоциологии, больному следует говорить полную правду о его состоянии. Вам осталось жить год. Постарайтесь использовать его разумно. Тратить время и деньги на лечение не имеет никакого смысла. Прощайте.
Шока не случилось. Информация была принята, как старая истина, на которую, до поры – до времени, внимания не обращала. Конец не пугал. Какая разница, когда и отчего, если неизбежно?
Дома ждали покой и равновесие. Семья о диагнозе не знала, ждала домой маму, предвкушая ужин.
Старший сын смс-ился с подружкой. Подружка мне не нравилась, не нашего круга. Захотелось высказаться, но в голове промелькнуло "Вам осталось жить год"… Я ведь, скорее всего, не увижу их свадьбы, не расстроюсь из-за неудачно сложившейся совместной жизни, не понянчу внуков, похожих на нелюбимую невестку. Так какое мне дело? Ему свою жизнь, похоже, придется прожить самому.
– Передавай привет Машеньке, сынок.
Муж смотрел дурацкий боевик. Он гений, ему надо заниматься творчеством, на что он свою душу тратит? "Постарайтесь использовать время разумно"… Я все равно не увижу его на сцене, не услышу восхищения зала. Остался год. 365 дней, 8760 часов, из которых 2920 часов мы проспим, 2400 часов проведем на работе. Каждый час, потраченный на недовольство, уносит 1/3440 моего супружеского счастья.
– Поставь на паузу, солнышко, я быстро засуну ужин в микроволновку и посмотрю с тобой.
Младшенькая бросилась обниматься. Мамина радость. Каждое объятие ее – праздник. Всегда так было, и сколько есть еще меня, столько останется. Пройдет год. Я обниму ее еще шесть тысяч раз. Всего шесть тысяч… Можно обнимать еще чаще. Можно не спускать с рук…. Наберется еще немного тысяч. Главное, впитать в себя каждую каплю любви, не упустить, не потерять. С собой унести.
Боевик оказался забавным. В нем была какая-то неясная философичность.
Сын признался, что Маша ему давно надоела, и не расстается с ней только по привычке.
– Привычка – плохой подсказчик, сын. Подумай, стал ли тратить на это время, если бы…..
Я замолчала, но в глазах сына увидела понимание.
Малышка гладила меня по руке, и сердце таяло. Ужин из коробочки казался изысканным блюдом.
Пришла в голову странная мысль: "Если так чувствовать каждую минуту этого года, живых минут в нем наберется куда больше, чем во всей предыдущей жизни!"
– Ваша очередь, – сидящая рядом женщина, с бледным напуганным лицом, коснулась моего плеча. Я вздрогнула и поднялась к открытой двери кабинета.
Врач оказался удивительно не соответствующий моим представлениям об онкологах. Полный, смешливый дядька, с вздрагивающим при каждом слове животиком.
– Мы получили Ваши анализы. Все в полном порядке! До 120 лет доживете.
Утренний город встретил меня восхитительно свежим туманом. Моросящий дождь вызывал восторг, как первая младенческая улыбка.
Дома ждали покой и равновесие.
– Дорогая, я посвятил тебе свою новую пьесу!
– Мам, сегодня на ужин придет моя новая девушка, приготовь что-нибудь особенное!
Малышка ласкалась ко мне, и в ее шоколадных глазках плескалась рыбкой любовь, для которой не существует времени.
Переписанная судьба
Легко и светло было уходить этой Душе. Жизнь была прожита долгая, насыщенная делами и радостями. Умирал Человек спокойно, без болезни, окруженный любящей семьей. И семья отпускала легко. Дети, внуки и правнуки его – все были люди верующие, понимали, что уходит старейший из рода в Мир Лучший.
И на небесах праведную Душу встретили с почетом.
– Мы рады твоему приходу, – сказал ему встречающий Ангел, – это так прекрасно принимать здесь, в последних вратах, Душу светлую и чистую, как хрусталь. К тебе нет никаких претензий, ты полностью выполнил свое предназначение, с пониманием и доверием принимал испытания, всегда творил добро, был мудрым и добрым, воспитал хороших детей, не упустил ни одного шанса и полностью реализовал свой потенциал. Твоей жизни только позавидовать можно. Любимый сын прекрасных родителей, в юности ты был окружен преданными друзьями, женился рано на прекрасной девушке и прожил с ней счастливую жизнь, полную любви. У тебя родилось шестеро детей, все живы и здоровы, ты успел вырастить внуков и увидеть правнуков. Всю жизнь ты занимался любимым делом, достиг в нем успеха и никогда не испытывал нужды. В моей книге записано, что ты достоин вечного отдыха в Райском Саду, вечного наслаждения Светом и Истиной.
– Да, Ангел, ты прав. Действительно, Творец был милостив ко мне всю жизнь. Если и случались в ней трудные времена, я всегда знал, что это лишь "выпускные экзамены" перед переходом в старший класс жизни. Я сдавал их с полным доверием Учителю, и продолжал свой жизненный путь дальше. Рядом со мной всегда были любимые, близкие, друзья, с ними трудности переживались легче. Я прожил счастливый век, нечего сказать. Только есть у меня одно единственное горькое семя на душе… Темное пятнышко, которое не даст мне покоя и в Раю.
Моя мать забеременела мною сразу после свадьбы. В планах у них с отцом было свадебное путешествие, потом покупка дома и только через год-два пополнение семейства. Но жизнь распорядилась по-своему, и в мамином теле зародилась будущая жизнь. Мама, совсем молодая женщина, поначалу испугалась. Она не хотела даже думать обо мне, как о частице жизни, отвергала саму мысль о моем появлении на свет. Прошло 5 долгих недель, прежде чем моя любовь и тепло пробились к ее душе через преграду из страха и неуверенности. В один прекрасный момент мама вдруг почувствовала, что я живой, заплакала и поняла, что любит меня и хочет моего рождения. С этой минуты и до последнего ее вздоха она была мне нежной и любящей матерью.
Но эти пять недель отвержения не дают мне покоя. В самые радостные моменты моей жизни они червоточиной прятались в глубине души.
Ангел вытер сочувственную слезу:
– Я хочу сделать тебе подарок, праведная душа. Вот посмотри вниз с этого облака. Там стоят три группы. В первой – пары, которым суждено родить здоровых детей. Сейчас души, которые ждут перерождения, выбирают из них себе родителей. Во второй – пары, которым для закономерного течения их жизни придется пройти через тяжкое испытание – рождение больного ребенка. Это – не наказание, не вина. Это духовный опыт, который необходим им, чтобы пройти свой Путь и исполнить свое Предназначение. Они сильнее других, в них заложен великий потенциал любви, который так необходим тем деткам, которым предстоит прожить свою жизнь в теле больном и убогом. А вот на третью группу обрати внимание. Там стоят родители, судьба которых потерять ребенка до рождения. Они избраны драгоценным сосудом для таких, как ты. Для тех, кому нужно исправить только маленькую часть своей миссии, доделать какую-то мелочь. Они приходят в нижний мир в виде потенциала зарождающейся жизни, отдают свою любовь и тепло своим потенциальным родителям и покидают их, так и не встретившись. Это мой подарок – выбери себе родителей, спустись и проживи те пять недель в любви и ласке, а я буду ждать тебя здесь.
Душа слушала невнимательно. Пока Ангел рассказывал о судьбах людей, стоящих под облаком, она не могла оторвать глаз от одной пары. Женщина была будто соткана из лучей веселого весеннего солнца, а мужчина – такой уверенный и надежный, как поросшая радостной зеленью скала. Они с надеждой смотрели в небо, будто зная, что душа будущего их ребенка выбирает себе родителей, пытались высмотреть ее в облаках.
– Нет, Душа, не эти. Посмотри их судьбу. Тебе – не к ним.
Душа присмотрелась внимательнее и увидела, что ждет эту чудесную пару…
Через девять месяцев у них родится долгожданный ребенок. Девочка. Уже в роддоме станет ясно, что ребенок тяжело болен. Паралич всех конечностей, тяжелое поражение мозга. Ни минуты не задумаются родители над предложением отказаться от малышки. Посвятят всю жизнь уходу за безнадежным инвалидом. Свою жизнь и жизнь старших детей, детство и юность которых закончится в тот день, когда комочек, вызывающий острое сочувствие, принесут домой из больницы. Папа сломается первым. Бесконечная депрессия, поиск причины горя, которое на них свалилось, заставит его искать утешения. И он найдет его в бутылке. А его красавица– Весна состарится раньше времени, не видя солнечных лучей надежды в ежедневном тяжелом и неблагодарном труде.
– Ангел! – рыдая, взмолилась Душа, – прошу тебя, не надо мне подарка, не хочу получить пять недель любви. Отдай то благо, которое хотел подарить мне, этим людям! Найди для них другое испытание. Деньгами, дружбой, чем угодно, но избавь их от такой страшной беды!
Ангел с сожалением посмотрел на заливающуюся горькими словами Душу…
– Хорошо. Всевышний услышал твою мольбу. Их судьба будет переписана. Ты можешь спуститься к ним на пять недель. Дай им столько любви, сколько сможешь за столь короткий срок, получи от них всю любовь, которую они успеют дать тебе. И возвращайся с миром.
– А как же они?
– А они будут долго плакать, помнить тебя, думать почему, за что, по какой причине ты покинул их так скоропостижно. Но со временем придет к ним мудрость, они поймут, какое счастье пережили, обменявшись с тобой любовью, и примут свой путь таким, как он есть. А когда придет их время подниматься сюда, они смогут с полной уверенностью сказать: "Наша жизнь была полной радости и счастья. Мы любили, были любимыми, вырастили хороших детей, оставили после себя след на земле. А если и были у нас трудные времена, то мы воспринимали их как "выпускные экзамены" перед переходом в старший класс. Сдавали их с полным доверием Учителю и шли дальше по своему Жизненному Пути, окружаемые и поддерживаемые любимыми, близкими, друзьями".
Три женских монолога
В дружном семействе Резниковых царствует женственность. На столах лежат вязаные салфеточки, в стеллажах стоят любовные романы, по телевизору транслируют добрые семейные мелодрамы. Но не думайте, что замена лампочки или починка текущего крана становится неразрешимой проблемой для нежного семейства. Бабушка и Мама прекрасно справляются с забиванием гвоздей и перестановкой тяжелого шкафа.
Стоп… что я сказала? Женственность, ох, извините, я имела в виду:
В дружном семействе Резниковых царит ЖЕРТВЕННОСТЬ.
– Я обожала своего мужа, – рассказывает Бабушка, – красавец, высокий, статный, уверенный в себе, прекрасный специалист. Его очень ценили в институте. И дома он был на высоте: хозяйственный, заботливый, прекрасный отец. Я за ним была, как за каменной стеной! Когда он умер, совсем молодым, я растерялась. Как жить? Осталась одна с пятилетней дочкой, не приспособленная к самостоятельной жизни, тосковала по нему страшно. Женщина я была молодая, видная, мужчины внимание уделяли, предложений было много. И замуж звали, и связь предлагали, и просто помощь дружескую. Но я не могла позволить себе ввести в дом постороннего мужчину. Ведь дочь помнила отца. И какого отца! Девочка могла не принять отчима, я не хотела повергать ее такому испытанию. Конечно, было трудно одной… И одиноко, хотелось надежного плеча рядом, любви хотелось, но я всем пожертвовала ради дочери. Посвятила всю свою жизнь ее воспитанию, образованию. У нее-то жизнь личная не сложилась. С мужем развелась почти сразу после родов. Как бы она без моей помощи ребенка поднимала? Нет… правильно я все-таки сделала, что отказалась от своего счастья. Живу для них: для дочери и внучки.
– Папа умер, когда мне было пять лет. Я очень хорошо его помню. Это был такой отдельный мир по имени Папа. Он водил меня в зоопарк, рассказывал веселые и поучительные истории. Он всегда был рядом. И вдруг мир обрушился, папы не стало. Мне отчаянно не хватало его. Но вокруг было много таких же детей. У кого-то папы умерли, у кого-то – ушли, уехали, но в их домах появлялись другие мужчины, и жизнь снова налаживалась, возобновлялись походы в зоопарк и семейные пикники, и только у меня ничего не менялось. Мама все время боялась за меня. Мы не ездили в лес, потому что там клещи, не устраивали веселых игр с брызгающими бутылками, потому что я могла простудиться. Я должна была целыми днями сидеть за книгами, ходить в музыкальную школу, играть только с дочками маминых подруг.
Я выскочила замуж, убегая от душащей домашней атмосферы. Жизнь с мужем оказалась полной противоположностью жизни дома. Никаких забот и обязательств, он был просто большим безответственным ребенком. Это о нем без конца нужно было печься. Когда родилась наша дочь, слабый, болезненный ребенок, я вынуждена была развестись. Я просто не в состоянии была делить свою заботу на двоих. Девочка росла ребенком, требующим повышенного внимания. Болезненная в младенчестве, неудержимо порывистая, взрывная в детстве, неусидчивая и непослушная в школе. Я была занята только ею. На личную жизнь не было ни сил, ни времени. Да и как я могла ввести в дом чужого человека, оторвать кусок своего внимания и заботы от дочери… Рядом всегда была мама. Мы вдвоем несли на себе этот крест – трудного ребенка. Мужчины в моей жизни появлялись и исчезали, не задерживаясь всерьез. Вся моя любовь, мое внимание, все тепло моей души принадлежало только маме, которая отказалась от своей личной жизни ради меня и дочери, которой нужно было намного больше заботы, чем обычному ребенку.
– Я – третье поколение одиноких женщин в семье. Нет, я, конечно, не ставлю на себе крест. Я-то уж точно не такая, как Бабушка и Мама. И не стану жертвовать своей личной жизнью ради какой-то эфемерной идеи преданности. Просто пока не встретила мужчину, на которого смогу положиться. На сегодняшний момент главное для меня – карьера. Я получаю дорогое, элитное образование по специальности, которая для меня все: любовь, профессия, хобби. Я просто не имею права раскидываться. Семья – это ответственность, я не смогу сочетать домашние хлопоты, заботу о муже с учебой и работой. А ведь могут еще и дети появиться. И что тогда? Прощай мечта? О, нет. Я сначала состоюсь в профессии, сделаю себе имя, а тогда можно и о личной жизни подумать. Ведь не зря Бабушка и Мама всю жизнь столько вкладывали в меня. Учили, воспитывали, оплачивали репетиторов и курсы. Я не могу подвести и их тоже. Должна оправдать их ожидания и достичь своей мечты. И тогда я выйду замуж. И у меня будет счастливая семья. Ведь я – не такая, как Бабушка и Мама. И не стану отказываться от своей личной жизни…
Ведьма и Ангел
Ведьму в деревне не боялись. В принципе, наверно, даже нельзя сказать, чтобы не любили… Просто она такая была… Другая. Чужая. Непонятная. Всех людей в деревне объединяло нечто общее. Нечто, что трудно описать словами, но оно есть, ощутимое, реальное и общее для всех людей из этой и всех окрестных деревень. А ведьма этим не обладала. И как бы близко она не подошла к людям, все равно всегда оставалась во вне этого объединяющего нечто.
Когда в деревне все было хорошо, про нее и не вспоминали почти. Ну, может, иногда, во время больших деревенских праздников, кто-нибудь совестливый кинет клич, соберет народ гостинцев со стола, да отнесут ей под дверь. Но чтобы на праздник позвать или самим в избушку на курьих ножках зайти потрапезничать с ведьмой – того нет… не водилось.
Правда, когда случалось с кем-то горе, тут у деревенских вопроса не возникало, к кому за помощью бежать. Все знали, что у лесной ведьмы и лекарство найдется, и заговор готов, и слово мудрое на любое горе. А она никогда никому не отказывала. От ангины заколдованную тряпку на горло повяжет, от ломоты в костях отвар даст, брошенной жене слово колдовское на ухо шепнет, баба-то и расцветет.
Так и жили: люди сами по себе – в деревнях, да в хуторах, а ведьма сама по себе – в лесу непроходимом, в избушке на курьих ножках. Жили, друг другу не мешали, цену друг другу крепко знали.