35. Митьки в Европе
Митя прямо излагал свое мнение о порядке распределения благ, манипуляция была мелкой: всего-то внушал мне уверенность, что мы с ним - ну, пока, ладно, и Флоренский тоже, политбюро, - и есть митьки, нам все и положено, а не всяким... тушканчикам, что даром митьковский хлеб едят.
В 80-е годы блага доставались многим митькам, даже со стороны политбюро были попытки уравнивания распределения благ. В 1989-м Тихомиров познакомился с режиссером Алексеем Учителем и надыбал поездку в Европу со съемками "Митьков в Европе". Он же, как организатор мероприятия, утвердил состав участников: Тихомиров, политбюро само собой, Оля Флоренская и Коля Полисский. Одновременно митьков, двух на выбор, пригласили в Вену: политбюро, после мучительных терзаний - первый выезд за рубеж! - отправило туда Горяева и Голубева.
Чуть позже основная группа поехала мыкаться по Европе, два месяца снимали по нашему с Тихомировым сценарию кино. Да какой там сценарий у документального фильма... Сняли что попало. Можно было лучше, меня до сих пор мучают недоделанные и неправильно снятые эпизоды. Например: Митя, не сняв тельняшки, сидит в роскошной ванной, джакузи, делает вид, что моется. Вокруг десятки бутылочек с драгоценными шампунями, он бережно наливает каплю шампуня на ладошку, осторожно намыливается... Да не так надо! Митек всю бутылку, да не одну, должен спокойно вылить на голову. Впрочем, без сценария и режиссерских указаний, когда мы забывали о съемках, - получалось лучше.
Учитель придумал для нас страшилку: задерживаемся еще на месяц! Или на два! Все орут в один голос: "Нет, не согласен! Я тогда сразу уезжаю!" Неужто так трудно было?
(Подумал я и вижу, что самое ценное за годы с митьками были эти путешествия - в Москву бесконечно, в Хабаровск, по всей России, в Европу, Америку, Израиль. Сотни поездок.
Котельная - возможность благотворного принудительного уединения, а путешествия - возможность благотворного принудительного общения.)
Трудно, да. С Митей трудно ночевать не только в одном номере гостиницы, но и на одном этаже. Иногда и на смежных этажах. Обычно люди не делают зла, когда спят, про что есть соответствующие поговорки типа "хороший, когда спит зубами к стенке", но к Мите они не относятся. Самые отчаянные поклонники Дмитрия Шагина вынуждены будут согласиться: он нехорош, когда спит, уж больно храпит. Я не вменяю это ему в вину, конечно, но в порядке дружеского шаржа упомянуть должен. Деликатно игнорировать эту тему было бы неестественно, Митин храп митьками непрестанно обсуждается, ищется способ минимизировать его вред. Этот храп неправдоподобен, кажется, что он искусно смонтирован неким демоническим композитором. То храпит по-людски: громко, равномерно, чуть подчавкивая, внезапно заглохнет полностью на полузвуке, так что от наступившей тишины звенит в ушах и страшно делается - не помер ли? Вдруг, будто банда разбойников выскакивает из засады с воплями, свистом, улюлюканьем - Митя, накопив сил, издает одновременно десятки разнородных хрипов, завываний, хлюпаний и кашляний. Умоляешь его: повернись на бок! - он, если дотолкаешься, рукой тебя царственно отведет, пробормочет: "Мне на боку не ужористо..." - и сразу, еще не заснув, начинает храпеть.
Вообще звездность гостиницы сильно снижается с вселением в нее Дмитрия Шагина. Утром в столовой лежат горами дивные для 1989 года продуктики - сыры, джемы, крошечными порциями, на один глоток, каждый аккуратно запакован. Трудно удержаться, чтобы не прихватить с собой такой продуктик. Митя остроумно называл эти маленькие шмудаки "запчастями" - не ценят нас! кормят какими-то запчастями! - и "делил по-христиански", то есть сгребал в полиэтиленовые мешки, кратко приговаривая: "Детям!" (Если уж совсем точно, он говорил "детам" - ссылаясь на картину Пиросмани "Миланер бездетный - бедная с детами".) Не оставлял ни митькам, ни членам съемочной группы, не говоря уж о прочей публике. Уже на третий день нашего пребывания в гостиницах администрация соображала, что не случайностью, а возникшей системой является полное исчезновение запчастей после визита в столовую Дмитрия Шагина, и бывала вынуждена прибегать к мелочному поштучному распределению продуктов, отчего сразу улетучивалась атмосфера западного изобилия, свободы и демократии.
Фильм "Митьки в Европе" верно отразил положение дел, показал соотношение: сколько в митьках осталось бескорыстной творческой игры и насколько они стали подобны спортивной команде, которой играть нужно, потому что платят. А что такого? Если игра не стала хуже, пусть платят, что в те вегетарианские годы чаще всего означало - пусть наливают.
Но вот что говорит о "Митьках в Европе" сторонний наблюдатель (Т. Москвина. "Митьки по-петербуржски и по-европейски, гарнир сложный". "Сеанс", № 3,1991):
Кино представило митьков как абсолютную ценность и тем довершило их неизбежный конец.
В фильме А. Бурцева "Город" митьки фигурируют в качестве выдающейся достопримечательности и крупной ценности отечественного масштаба, наряду с Дворцовым мостом, Новой Голландией и Борисом Гребенщиковым.
В фильме А. Учителя "Митьки в Европе" они уже - ценность континентального масштаба, то, что прилично везти в Европу как духовный товар.
Наконец, в новом, затевающемся мультфильме "Митькимайер" наши митьки, очевидно, станут суперценностью трансконтинентального масштаба. <...> Между тем, я думаю, что митьки имеют ценность относительную - относительно своего времени, а оно утекло безвозвратно. Когда родилась эта шутка - сочинить православную разновидность хиппи, - в нее впечатались приметы неповторимого бытия художественной интеллигенции, попросту богемы, 70-80-х, но ни в коем случае не 90-х годов.
Поэтика дешевого портвейна и плавленых сырков на фоне кочегарки - кто спорит, было, но так затаскано-распродано, что вряд ли теперь выносимо даже в качестве крутого ретро. Нелепо изображать, как это делает Шинкарев в картине Учителя, будто он и сейчас мантулит в котельной, когда на всех углах продается его книжечка про мить-ков по весьма солидной цене, а картины митьков раскупает Запад. Это так, и это - другое время, требующее другого стиля, и не стоит делать вид, что ничего не случилось. Печальное очарование "Митьков в Европе" заключается в том, что фильм сделан как бы смущенными и растерянными руками. Вот, мол поехали, а чего поехали... Нет желания хорошенько потрясти своими советскими прелестями, чтобы заманить клиента. Пивка попили... на пляже полежали... неудобно.
Девушка стесняется, потому что пала хорошая, честная девушка, не тварь какая-нибудь. <...>
Когда на заднице автобуса, везущего митьков по Европе и расписанного елочками и медведушками в душевном митьковском стиле, я вижу рекламу фирмы "Сигма" - выполненную все с той же задушевностью! - а Шагин за кадром нежно добавляет: "Спонсорушки наши..." - мне за митьков стыдно, и они будто и сами это понимают. <... >
Среди митьков есть талантливые художники, есть отменный комический писатель (Шинкарев), и любой из них мог поехать в Европу как частное лицо - но нельзя было отправлять туда свой имидж. Имидж митьков, как их написал Шинкарев, не предполагал этакой шустрой подвижности. Митек, идущий фотографироваться на заграничный паспорт, - картина, недостойная кисти Айвазовского.
Статья Москвиной, написанная в начале 1991 года, - ясный признак, что вряд ли умные люди будут и дальше нахваливать группу "Митьки".
Да, группа товарищей исполнила замечательное концептуальное произведение - "движение митьков". Произведение было показано в столицах, прокатили по провинции, свозили в Европу. К произведению все отнеслись уважительно, в московской прессе назвали "единственным удавшимся русским проектом". Тут самое время торжественно объявить: "Конец"; занавес опускается, все исполнители выходят на сцену и раскланиваются. Аплодисменты, переходящие в овацию, "движение митьков" занимает достойное место в музее, историки и искусствоведы с нарастающим почтением описывают его. Образ митька навсегда остается светлым и чарующим.
Ведь ничто не вечно (только Rolling Stones вечны).
Так, кажется, должны были сообразить люди с чувством меры, или, наконец, умеющие соблюсти выгоду не сиюминутную, а стратегическую.
Митьки, естественно, и ухом не повели - а может, и правильно? Ну какое у митьков чувство меры, какое, к лешему, стратегическое мышление? Лохи они, тем и хороши.
Кроме того, "Митьки" - не только концептуальный хепенинг и не только группа художников с исторически неизбежными фазами развития. Это домен, люди, которые так и так будут вместе: ну, закончат "Митьков", начнут что-нибудь другое вместе делать. "Близкие люди - ближе не будет..." - справедливо говорил про нашу компанию Митя.
Тем не менее, отвечая на витающую в воздухе статью Москвиной, я в момент апогея, на московской выставке 1990 года, прямо в телекамеру торжественно предложил прямо сейчас объявить о конце движения митьков. Заминка, молчание. Непонимающий взгляд Флоренского; Митя, как ни в чем не бывало, начинает разводить митьковскую разлюли-малину. Эпизод этот не вошел в подробный документальный телефильм о выставке, а жаль. Вопросы ведущих телефильма ясно показывали, что раз уж концептуальное произведение "Митьки" не кончается, оно на излете и вскоре пойдет вниз.
Первотолчок и ликующая фаза подъема давно позади, к моменту апогея кинетической энергии не осталось, но можно по инерции еще пролететь, еще будут важные достижения - мультфильм "Митькимайер", ретроспективная выставка в Русском музее, "Митьки-газета", еще выразят свой восторг умные люди, пропустившие основную часть представления, - но скоро митьки пойдут вниз, в коммерческий ширпотреб, к бедным. К бедным не материально, а духовно; с материальными благами в коммерческом ширпотребе все нормально.
Нет, все же в 1990 году трудно было бы завершить движение митьков. Так же трудно, как перестать писать хорошую картину. Знаешь, что она закончена, что каждый мазок лишний, - а только больно хороша, не оторваться. Вот уже что-то испортил, быстро пытаешься исправить, но никак не вернуть точность предыдущей стадии - ангел отлетел, и все не то получается.
36. Бренд
Ценность бренда "митьки" достигла в конце 80-х вершины.
Все митьки, от Володи Тихомирова до Дмитрия Шагина, называя себя митьками - раскручивали бренд. Кто-то высоко ценит живопись Владимира Яшке - великолепная живопись Яшке раскручивает бренд "митьки". Кому-то очень нравится публицистическая рубрика Тихомирова "Городской гуляка" - тоже в зачет митькам. (Конкретный размер вклада оценить трудно, так как целевые группы у разных митьков несколько отличаются. Отдельный митек, например я или Дмитрий Шагин, внимателен к успеху в своей целевой группе и пренебрегает прочими сферами, а оттого может искренне заблуждаться относительно своего вклада в общее дело.) Каждый вносит кто больший, кто меньший вклад (это называется "синергетический эффект"), следует поблагодарить и большую армию безымянных работников по продвижению бренда. Например, еще в 1985 году ленинградская подруга Коли Решетняка прислала ему в Нью-Йорк первые части "Митьков", которые он немедленно показал Петру Вайлю, тот заразил своим восхищением Александра Гениса, и бренд "митьки" был признан в Америке.
Дмитрий Шагин считал, что личными достижениями бренд как следует не нарастишь, поэтому был настойчив в рейдерских акциях по отношению к чужим брендам, объявляя митьками Минина с Пожарским, Ван Гога, арефьевцев, Моцарта и всех, кого захочет. Это как если бы компания "Кока-Кола", прикидываясь восторженной дурочкой, бесплатно шлепала свою эмблему на все понравившиеся книги, пластинки и альбомы.
Когда бренд обретает массу, он, как тяжелое астрономическое тело, по закону Ньютона начинает притягивать к себе мелкие тела. Художники, желая сдать свои картины в "Лавку художника", объявляли их митьковскими. М. Шпильман из Харькова написал в 1990 году малохудожественное и кощунственное "Евангелие от митьков" (редактора областной газеты за публикацию этого текста отлучили от церкви, - похоже, Шпильман гордится столь серьезным последствием). Масса бренда "митьки" притягивает к себе и достаточно тяжелые бренды... точнее, так: для увеличения общей массы разные, даже разнокалиберные бренды могут на некоторое время соединяться. Уорхол, Баскиа и Клементе втроем пишут картину; куча знаменитых певцов собирается на одной сцене и распевает песню. Гребенщиков, Шевчук, Чиж, Бутусов и даже не очень нам до того знакомые музыканты - не против на одну-две композиции присоединить свой бренд к бренду "митьки" и сдают по паре песен для "Митьковских песен".
Когда так часто повторяешь слово, его смысл как-то улетучивается, поэтому напомню, что "бренд" - это "образ, имидж, репутация компании, продукта или услуги в глазах клиентов, партнеров, общественности. Понятие бренда является некоторой совокупностью объекта авторского права, товарного знака и фирменного наименования" (Википедия).
Иметь хороший бренд - если заботишься только о выгоде - куда важнее, чем производить хороший продукт. Например, бренд "Кока-Кола" в 2005 году был оценен международным рейтинговым агентством "Интербренд" в 67,5 млрд долларов, худо-бедно. При этом все, что у этой компании есть, все материальные активы - фабрики, офисы, транспорт, - стоят в десятки раз меньше, а якобы секретная технология вовсе ничего не стоит: ее нет. К тому же, несмотря на наличие материальных активов, "Кока-Кола" не любит ничего производить, а любит просто продавать лицензию - зачем горбатиться, когда само слово "Кока-Кола", раскрученный бренд, стоит больше 60 миллиардов.
Предполагалось, что бренд "митьки" являлся коллективной собственностью группы. Само слово "митьки" и книга "Митьки", сдается мне, есть главные составляющие бренда, но, повторяю, необходимо и физическое наличие митьков, их работа по продвижению имиджа.
Но творцов, производителей или политических партий гораздо больше, чем хороших брендов. Карикатуры и фоторепортажи о суровых буднях индустриального общества изображали понурых людей с плакатами: "Согласен на любую работу". В постиндустриальном обществе текст другой: "Согласен на любой бренд". Вот зарисовка из области политики:
Партии превратились в "бренды" - эмблемы и электоральные лозунги, традиционно привлекающие электорат. Там, где бренд отсутствует, партии и движения с калейдоскопической быстротой формируются, объединяются и распадаются в стремлении найти привлекательный имидж. (Д. Иванов. "Глэм-капитализм". "Петербургское востоковедение", 2008.)
Получив хороший бренд, его носитель выходит на совсем другой уровень зарплаты, где накрутка за бренд неизмеримо превосходит себестоимость продукта. "Меньше чем за десять тысяч долларов, я даже с дивана не встану" (Линда Евангелиста).
Без брендовой составляющей продукции многих звезд - грош цена, даже нельзя сказать, что заработок поп-культурника есть чистый продукт, помноженный на имидж, потому что чистый продукт нередко является отрицательной величиной.
Вон как хорошо с брендом-то, да вот только специфика бренда "митьки" в том, что "митек обладает талантом всегда действовать самым неоптимальным и дурацким образом, отчего жизнь его и кажется нелегким испытанием" (Часть шестая), в том, что "мудрецы всегда жили проще и скуднее, чем бедняки" (Г.Д. Торо), и в том, что митек, не желая никого победить, всегда будет в говнище и в проигрыше.
Конечно, есть в митьке и лукавство, и простодушные сиюминутные всплески жадности, да и, в конце концов, все мы люди, а не митьки, но все же надо определиться с генеральной линией: тут уж "или - или", как говорил Кьеркегор, имея в виду: или "митьки никого не хотят победить", или "бабло побеждает зло".
Так что есть некоторые издержки у статуса настоящего митька, да у многих брендов есть такие почетные издержки. Например, когда настоящему даосу император предлагал крупное денежное вознаграждение или высокий пост, даос обязан был отказаться. Можешь, конечно, принять, только тогда никакой ты не даос и вознаграждения не заслуживаешь, получится, как в презрительном стихотворении Новеллы Матвеевой "Мещанин":
О, как бы он желал безумства Дон Кихота
Безумно повторить! (Но из того расчета,
Чтоб с этим связанных убытков не понесть.)
37. Воспитание Дмитрия Шагина (Продолжение)
"Имидж митька не предполагал этакой шустрой подвижности", - сетует Москвина. Именно: бедные и веселые лохи. Митек есть лох не потому, что не умеет, а потому, что принципиально не желает ориентироваться, не желает, чтобы все было схвачено. (В молодости я работал на Камчатке геологом, и там оказалось что "лохом" называется красная рыба, когда она поднимается по ручьям на нерест. Одуревшая, в ссадинах, не чующая опасности - входи в ручей и бери ее голыми руками.)
Митя лохом не был никогда, по его словам - с рождения.
Несколько раз он задумчиво признавался мне: "Уж такой родился, что всегда лучше всех все понимаю..."
Сходную самооценку публично высказывал разве только принц Гаутама Будда, что дьякон Кураев комментирует: "Не будем расценивать это по меркам христианства, где такое заявление о самом себе расценивается как признак чрезвычайной духовной болезни". Конечно, наивный эгоцентризм втайне исповедуют многие недалекие люди: как же может быть иначе, если я, я сам так думаю?
Люди упрямо растопыриваются, даже когда речь идет о конкретных, проверяемых вещах, - 85 процентов водителей уверены, что водят машину лучше, чем среднестатистический водитель. (Интересно было бы художников опросить. Надеюсь, тут 100 процентов были бы лучше среднестатистического. Я, например, - получше среднестатистического.) А поди измерь, лучше ты всех все понимаешь или не лучше. Ведь "все понимать" - это не значит все знать или уметь, речь не идет об эрудиции, образовании, даже полные лохи могут образование иметь, но вот развести лоха и выдурить фраера - надо лучше всех все понимать.
В Митином характере, увы, много особенностей совсем немитьковских, взять хоть его страстную, неуклонно растушую любовь к деньгам и материальным ценностям. Эта любовь обволакивается митьковскими прибаутками, конечно: "С правдой-то мне везде хорошо!" - тут юмор в том, что Митя называет правдой деньги.