Вот в данном случае - да, это Митина речь, вряд ли журналист сместил акценты или внес отсебятину. Тонкий, смелый ход (единственно, замечу, что "побросавших" в книге - только я и Митя). Понятен смысл новой установки? Перефразирую: да, есть такая книга "Митьки", но считать, что книга "Митьки" вызвала к жизни движение митьков во главе с несгибаемым лидером Дмитрием Шагиным - нелепо. Книга вышла через 25 лет после начала движения митьков, и писало ее 10 авторов, а вовсе не один Шинкарев. А раньше книги "Митьки" появиться и не могло, писал только Тихомиров, а он книги "Митьки" не писал точно.
Однако события развернулись по самому для меня неблагоприятному сценарию - великолепное Митино интервью было оставлено без внимания, а все средства массовой информации бросились разрабатывать страшную тему вскрика "мне стыдно быть митьком". Дня три меня одновременно расспрашивали лично, по мобильному и простому телефону, снимая это на телекамеру. Каюсь.
"Митя бил и бил меня по рукам, чтобы я выпустил митьков из рук, и когда мои руки разжались - я невольно вскрикнул". Да, это было так, это было бы оправданием - но от вскрика-то я удержался, а издал его через три месяца, не чувствуя уже никакой боли или ущербности. После первой статьи в "Московском комсомольце" я повел себя подобно обиженному пьяному былых времен: "Нет, господа, я объясню! Позвольте мне объясниться!" - и окончательно все запутывал. Говорил много и сложно, с неприятной торопливостью.
Ну, допустим, я говорю: "Святой Франциск радовался, когда его, оборванного и голодного, не пустили в дождливую ночь переночевать в монастыре: унижение полезно для души. В этом смысле, конечно, с Митей жить да радоваться: полезно для души". Это у меня типа юмор такой, ирония, а корреспондент честно записывает, очистив от ненужных подробностей: "Владимир Шинкарев утверждает, что общение с Шагиным радостно и полезно для души". Первое правило при разговоре в телекамеру: говорить четко, молодцевато и весело, никогда не употреблять сложноподчиненных и сложносочиненных предложений, вся мысль должна целиком укладываться в одну фразу, состоящую из трех-четырех слов. При несоблюдении этого правила редактор все вырежет, оставив молодцеватый обрывок "с Митей жить да радоваться!" (Я привел абстрактный пример, на деле молодцеватым обрывком оставалось "стыдно быть митьком". Кстати, даже если бы я правильно разговаривал - этого мало, чтобы достойно выглядеть в телевизоре. Хорошо выглядит в телевизоре тот, кто счастлив попасть в телевизор.)
Вот для примера статья очень хорошего журналиста ("Золотого пера-2008" в номинации "журналист года"), уже неоднократно поминаемого Михаила Трофименкова, участливо и с пониманием расспросившего меня об истинном положении дел-да, впрочем, он и без объяснений все знал. Еще более ошарашивающее название, чем в "Московском комсомольце": "У митьков обнаружились разносторонние политические взгляды" ("Коммерсантъ", 21.03.2008 г.), абсурдный подзаголовок: "Члены арт-группы не сошлись в отношении к Дмитрию Медведеву".
Как стало известно вчера, в одной из самых известных арт-групп России, петербургских "Митьках" произошел раскол. О выходе из группы заявил художник и писатель Владимир Шинкарев, некогда давший жизнь образу митька. Причиной стало несогласие с общественной деятельностью другого лидера движения - Дмитрия Шагина, ставшего членом предвыборного штаба Дмитрия Медведева.
"Кроме позора, мне участие в этом ничего не приносит", - сказал "Ъ" Владимир Шинкарев, автор "Митьков", книги, ставшей библией питерского арт-движения. По его словам, отношения с господином Шагиным прерваны давно. Но неслучайным кажется совпадение между выходом из "Митьков" Владимира Шинкарева и политической активностью Дмитрия Шагина в последние месяцы. Такую активность господина Шагина господин Шинкарев объясняет тем, что "политика - хлебное место".
"Митьки", написанные в 1984 году, стали бестселлером еще в самиздате: их читала вся нонконформистская интеллигенция. Прообразом книжного митька, питерского интеллигента, удалившегося от советского строя в кочегарку, пьяницы, шалопая, стихийного буддиста и не стяжателя, был художник Дмитрий Шагин. В 1985-м возникла группа "Митьки", объединившая художников, близких по духу и по эстетике. Перестройка принесла группе обвальную популярность: множество людей пребывало в уверенности, что митьки - субкультура типа хиппи-или панков.
С недавних пор митьки, все более склонные к поп-акциям, вроде покраски в розовый цвет придорожных столбов, фактически признаны городскими властями культурным брендом. В 2006 году губернатор Валентина Матвиенко лично приняла участие в судьбе группы, изгнанной из своего арт-центра, предоставив "Митькам" новое помещение на улице Марата: случай исключительный в петербургской практике отношений между властью и искусством. Долголетие группы, по мнению господина Шинкарева, поддерживается искусственно - по коммерческим причинам. Расплатой за это стало "безнадежное упрощение" творчества до уровня "два притопа, три прихлопа".
Более того, один из лидеров движения, всегда отождествлявшегося с брезгливой ироничностью по отношению к идеологиям и неучастием в политической суете, Дмитрий Шагин, стал членом предвыборного штаба Дмитрия Медведева в Санкт-Петербурге. По слухам, об этом его попросила именно госпожа Матвиенко. 28 февраля господин Шагин призвал со сцены концертного зала "Октябрьский" молодежь участвовать в выборах. А 2 марта на избирательном участке в Горном институте, традиционно считающемся одним из оплотов власти, раздал избирателям мешок сувениров в рамках инициированной властью акции "Звезды Петербурга - молодым избирателям", в которой участвовали среди прочих актер Михаил Боярский, спортсмены Николай Валуев и Евгений Плющенко.
Сам Дмитрий Шагин абсолютно хладнокровно относится и к упрекам в конформизме: "Я - такой: считаю, что надо делать хорошие дела. Ни за кого конкретно не агитировал. Меня попросили, чтобы я помог привлечь молодежь на выборы, этим я и занимался. Митьков все любят за доброту, за то, что мы всем помогаем и со всеми дружим. И Шинкарева я очень люблю. Единственное постановление, которое может вынести общее собрание "Митьков": "Митьки никого не хотят победить"".
Юрий Шевчук, почетный митек, первый из рок-звезд вышел на "Марш несогласных", резко отделив себя от "разносчиков культуры", как он назвал коллег, поддержавших власть участием в день выборов в концерте на Красной площади. К выступлению господина Шагина он отнесся снисходительно, списав его на особенности эмоциональной организации любого художника. Господин же Шинкарев, человек совсем не публичный, упорно работающий в своей мастерской и считающийся одним из лучших живописцев Петербурга, отнесся к бывшему другу гораздо резче. Его публичный жест, как и жест господина Шевчука, неожиданно показал, что не все лидеры "подполья" 1980-х, как считается, утратили былые принципы, предпочтя безбедный конформизм. Судя по всему, раскол, наметившийся не только у мить-ков, но и во всем бывшем "подполье", превращается в тенденцию.
Мне безразличны политические взгляды господина Шагина, да их и нет; никого господин Шагин не поддерживает, а только пользуется: он и сам прекрасный политик. Я и знать ничего не знал о Митиных выступлениях и работе в предвыборным штабе Медведева, это было после моего ухода из "Митьков". (Трофименков позднее объяснил, что в газете "Коммерсантъ" пустовал раздел "Общество-Политика", поэтому редактор поставил статью туда, для чего пришлось снабдить ее соответствующим названием и повыбрасывать почти все, к политике не относящееся.)
Даже хорошие статьи были хоть немного, но пристегнуты к политике; самая лучшая - статья Татьяны Лихановой "Митек-Раскольников" ("Новая газета", 24.03.2008 г.). У Тани немало собственных претензий к Дмитрию Шагину, она некоторые аспекты его деятельности знает гораздо лучше меня - например, те события 1998 года, когда Митя нацелился пробиться во власть и баллотировался в народные избранники, о чем я упоминал только мельком. Я не могу привести эту статью, она очень большая, на две полные газетные полосы, но упомяну, что из нескольких сотен сообщений о моем уходе из "Митьков" Митю задела только эта - без ругани и вскриков, даже с некоторой сентиментальностью - статья. Наутро после ее опубликования Тане Лихановой позвонил человек, отрекомендовавшийся адвокатом Дмитрия Шагина, и уведомил, что Шагин подает на нее в суд. Таня развеселилась, ответила, что охотно примет участие в этом мероприятии, но продолжения не последовало.
В остальном Митя был спокоен, буквально ни разу публично не огрызнулся, тем если очков и не набрал, то и не потерял ни одного. Давно поняв преимущества минимализма, отвечал короткими и бодрыми цитатами из "Митьков" или своих стихотворений. Самый развернутый ответ был таков:
Митьки продолжают работать, и заявление Шинкарева стало для меня полной неожиданностью. Накануне мы общались с ним, и о своем уходе он не сказал ни слова. У меня очень много работы, поэтому я даже телевизор посмотреть не успеваю. Все новости узнаю из газет. Шинкарев заявил, что ушел от нас? А от меня вы что хотите? У нас свободная страна. Каждый имеет право заниматься тем, что нравится. Мы его очень ценим и любим. Главная наша задача - делать добро и творить для людей. Добрые дела никогда не будут забыты. ("Смена", 31.03.2008 г.)
Учитесь, как надо разговаривать с прессой! Я в правилах общения со СМИ даже забыл упомянуть этот важнейший пункт: последние фразы, как в хорошем стихотворении, должны быть самыми ударными, они - твоя визитная карточка. Таков метод штандартенфюрера Штирлица. ("Запоминается последняя фраза: это Штирлиц вывел для себя словно математическое доказательство. Теперь, если Рольфа спросят: кто к нему заходил и зачем, он наверняка ответит, что заходил к нему Штирлиц и просил шведского снотворного".) Можно было сказать в митьковском стиле: "у меня очень много работы, а телевизора нет - откуда? Стула-то нет...", еще правильнее "у нас, митьков, и телевизора-то нет, вот, подобрал газету на помойке, начал читать, да не могу - слезы застят глаза...", но это раньше, в героические времена.
Я не ждал, что Митя станет со мной публично полемизировать, - с ним и с глазу на глаз по существу не поговоришь. В результате только я, классический скандалист, выкрикивал что-то против "Митьков", а Дмитрий Шагин сдержанно недоумевал, не отвлекаясь от добрых дел.
В частных разговорах Митя, напротив, охотно комментировал ситуацию: во-первых, абсолютно точно установлено, что Шинкарев хорошо заплатил средствам массовой информации за скандал, желая пропиариться, хоть как-то обратить на себя внимание. Во-вторых, неизвестные богатые люди или заведующий отделом новейших течений Русского музея Боровский, желая оттяпать у Мити ставку, а то и обе, хорошо заплатили Шинкареву, чтобы он устроил скандал. Это очевидно: иначе с чего бы все журналисты стали выступать против Мити, то есть против митьков? Раньше на это редкий гад осмеливался, а тут вдруг все? Одна-единственная статья с осуждением Шинкарева (Е. Барабаш "Ван Гог остался с ухом", "Независимая газета", 27.03.2008 г.), да и то несколько двусмысленная:
Шинкарева и тех, кто сейчас вместе с ним обсуждает раскол, раздражает, вероятно, что Шагин и компания не сидят по сей день пьяные в котельных, не ввинчивают в себя "Агдам" бутылками и не устраивают веселых пьяных выходок, сопровождающих дух свободы и протеста. Митька, описанного в "сакральной" книге Владимира Шинкарева, действительно больше не существует. Но подаренное ухо он у Ван Гога не отбирал. Главное осталось. Мне, как и многим другим, нравится далеко не все, с чем выходит к публике Митя Шатан... Но... кстати, не все знают, что Александр Флоренский, один из основателей группы, пять лет назад вышел из митьков. А не все знают, потому что вышел спокойно и мирно, не осуждая, не хлопая дверью, не разыгрывая "великую битву слона с китом", просто начал заниматься другими, своими делами. Не пропиарился. А ведь как можно было красиво, интеллигентно - "вы, мол, свиньи, милостивые государи". И по морде. И по всем газетам и телеканалам.
Мораль: стыдно разговаривать с журналистами.
Увы, я поздно внял правильному совету опытной журналистки. Впрочем, после того рокового утра, когда я, не разобравшись, что у меня берут интервью, философствовал с корреспонденткой "Московского комсомольца в Питере", - положения было уже не исправить. Даже когда я перестал подходить к телефону, СМИ продолжали перепевать то первое интервью, пока вдоволь не натешились надо мной и Митей.
Народ обсуждал случившееся в Интернете. Кое-кто (из жителей Москвы) недоумевал, поскольку не знал, что в "Митьках" был некий Шинкарев, а те, которые в теме, часто относились к Шинкареву со справедливым неодобрением:
ВАШ ПАША: Давно говорю: Митю по-человечески жалко - на пятом десятке осознать, что художник ты никакой, дерьмовый, и единственное, что остается, это до седых волос носить вонючую тельняшку. Грустно, потому что Митя Шагин - интеллигентный мальчик и сын уважаемых родителей. Но и Шинкарев тоже хорош - не стоило бы использовать то, что митек обосрался, как пиар-повод, дабы напомнить о себе лишний раз. Получается, правильнее всего во всей этой неинтересной уже лет десять истории с митьками ведут себя Флоренские... Хотя и они полируют свой один и тот же пулемет годами.
НАБЛЮДЕНИЯ: Твоя критическая дистанция совершенно понятна, но я допускаю, что для всех участвующих - и для Шагина, и для Шинкарева - это реальная драма, независимо от размышлений над тем, какие художественные и пиаровские стратегии более выгодны.
ВАШ ПАША: Ну, ежели это на самом деле, как ты пишешь, реальная драма - то все не мальчики уже, и особенно "бренд движения" Шагин, и должны понимать, что есть поступки хорошие и плохие... типа, неправильно поддерживать медвежонка даже за мастерские от тети вали <... > а кроме так называемых любителей искусства кому сейчас реально этот Митя и этот Шинкарев нужен?! - то-то и оно, что никому, поэтому они и устраивают тараканьи бега, так думаю.
НАБЛЮДЕНИЯ: Ну, Шинкарев безотносительно своего митьковства хороший живописец. Да и большинство митьков неплохие художники, вполне заслуживающие карьеры, даже если закрыть глаза на бренд "митьки", а некоторые - особенно если закрыть на него глаза.
АНОНИМНЫЙ: Меня удивляет, как легко расставляются акценты и даются "авторитетные оценки". Шагин художник "никакой" и "дерьмовый", "митек обосрался" и т.д. Уважаемый ВАШ ПАША, Митя человек достойный. Я знаю его много лет. Может, лукавый немного, может, порой переигрывающий, но добрый и хороший и зла никому не делал И дерьмо, которым его сейчас так активно поливают, как-то не очень к нему пристает. И не пристанет. ("Artopsy", 26.03.2008 г.)
Эти комментарии - среднестатистический срез; в блогах было немало ругани, основанной на личных впечатлениях от митьков, но встречались и трогательные возражения чистых душ, к которым Митя был повернут лучшей стороной. И конечно, с этого времени я навсегда усвоил народную мудрость, которой меня не могли научить ни Лао-цзы, ни Рихард Васми: любое общение со СМИ расценивается даже самими СМИ как позорный пиар, умный человек молчит и в могилу уносит свой жизненный опыт.
Я перечитал последнюю фразу и вижу, что размышления персонажа Шинкарева отдают экстремизмом и обидой (но не могу же я их просто вычеркнуть только потому, что больше так не думаю). В тот момент он напугался, что не может остановить и как-либо контролировать лавину статей, во многих из которых предстает махровым пиарщиком. Журналисты мне зла не хотели; они и Мите особенного зла не хотели, а использовали мой уход из "Митьков" как прикрытие для косвенной критики городских властей.
Очень был огорчен Тихомиров, тоже дал два-три интервью, высказав надежду, что уж теперь Митя признает свои ошибки, сядет с Шинкаревым за стол переговоров и все в группе "Митьки" будет хорошо. (Надо ли упоминать, что эти интервью означали автоматическое исключение Тихомирова из состава группы художников "Митьки".)
В тоске и горе пребывал дорогой мой Миша Сапего. Он решительно призывал меня:
1. Прекратить давать интервью и описать все своими словами, поскольку история поучительная. (Указание директора выполнено. Даже к лучшему, что прошло с тех пор уже два года, - это ведь не фельетон на злобу дня, а научное исследование.)
2. Созвать общее собрание "Митьков" и поставить вопрос о недопустимости Митиного поведения: "ведь все за тобой пойдут!". (Кто все, Мишаня? Абсолютное большинство нынешнего состава "Митьков" - члены семьи Дмитрия Шагина; они пойдут за мной из Митиных ставок в подворотню?)
3. Возглавить каких-нибудь новых, правильных, хороших "Митьков"! (Бренд "митьки" доведен Митей до того, что, например, Иван Сотников, ныне отец Иоанн, всерьез обижается, когда ему напоминают, что он выставлялся с "Митьками". Хороших митьков... У меня на слова "хороший", "добрый", особенно "добрые дела" временно выработалась идиосинкразия, пусть они пока побудут в ведении Иудушки Головлева и Мити Шагина. Могу употребить разве что в контексте "доброй свинье всё впрок", а применительно к нашему случаю: доброму вору всё впору. А знаешь, Миша, как пресса объявит о появлении "новых митьков" ? "Дмитрий Шагин создал дочернее предприятие "Митьки-2"!"
К тому же всерьез взяться за "Митьков-2" - это зафиксироваться на моменте противостояния, скандала... Делай сам "Митьков-2", я ничего и никогда "возглавлять" не буду, некуда мне верным курсом вести низовых товарищей.)
4. Тогда подарить митьков Мите официально, коли я сам от них отказываюсь. Созвать журналистов и великодушно сказать: забирай! Поздравляю, теперь это твое законно! (Да пусть берет. Только недобрый ты, Мишаня: это все равно что подарить алкоголику неиссякаемую "Золотую кружку".)
В группе художников "Митьки" все стало проще и ясней. После того как я раскрыл свою сущность, Митя мог только поздравить себя с тем, что успел вовремя избавиться от врага. ("Его ясные, яркие очи до конца разглядели врага".)