Главное: большая передвижная выставка "Митьков" в Финляндии, милые финские девушки готовят ее уже второй год, печатается шикарный каталог - что ж мне, не дать им свои картины, которые уже есть в каталоге? Сильно простодушные девушки, если их увлекает такое явление, как "Митьки-2007", но безвинные.
Но встретились мы с Митей уже через несколько дней неожиданно, по другому поводу. Артемий Троицкий пригласил меня поучаствовать в дискуссии на презентации его книги "Рок в СССР". Прихожу, опоздав, в тот самый момент, когда Артемий в микрофон спрашивает: не скажешь ли, Митя, пару слов на тему "Митьки и рок-музыка"? Митя берет микрофон, объясняет, что митьки ужористые, и рок-музыканты ужористые, потому они братки дорогие, братаются и помогают друг другу, и будут все больше брататься и брататься, но тут Троицкий замечает меня в толпе и анонсирует, что сейчас и Шинкарев присоединится к разговору на тему "Митьки и рок-музыка".
Ну что мне делать: отказываться выступать с Митей, заявлять, что выхожу из "Митьков", устраивать внезапный скандал? Послушно беру микрофон, говорю, что это стихии противоположные, рок-музыка - это протест, даже бунт, разрушение преграды, а митьки - это конформизм, обволакивание преграды. Тут же рядом сидит Тихомиров, тоже выступает, присоединяясь к моему мнению, и сидим дальше вместе, как братки дорогие. Митя смог меня озадачить: он зачем-то включил свой гипноз на полную мощность, чтобы очаровать меня:
- Володенька, как хорошо, что ты пришел! Я уж боялся, ты не придешь! Чай будешь пить? Заказать тебе чайку? Здесь бесплатно. Тебе два пакетика, как обычно?
Я молчу. ,
- Ведь пора в Финляндию готовиться, приходи в ставку, обсудим всё. Ведь уже скоро в Финляндию поедем.
- Никуда я с тобой больше не поеду.
- Что случилось?
- Ты забыл, что в Боровичах было?
- А что такого в Боровичах было? Молчу.
- Ах, это... Володенька, не сердись. Обнулим всё.
- И зачем ты это устроил?
- Да мне обидно стало.
- Что тебе обидно?
- Мне показалось, что ты недоволен чем-то. Тебя поселили в отдельной избе, а ты еще недоволен. Вот и захотел тебя прижучить.
- Кто недоволен? Я всем был доволен, покаты не...
- Да? Ну и ладно тогда, обнулим, забудь. "Близкие люди - ближе не будет".
До чего же Митя не похож на ловкого мошенника, какого-нибудь прилизанного жиголо! Всякий гипнотизируемый объект видит перед собой задушевного русского парня, от сильной простодушности попавшего в не совсем приятную ситуацию, из которой каждый рад его скорее выпростать, обнулить всё. Я не мог понять только, зачем он старается, зачем ему надо обнулять, когда цель достигнута - он выпер меня из "Митьков", можно уже расслабиться. Нет, зря я делаю вид, что вполне понимаю поведение исследуемого образца. (Понимаю, но только теперь, задним числом: он уже перевел наши отношения на другой уровень, достаточно ужасный, но хотел, чтобы формальную ответственность за это взял на себя я.)
Каталог финской выставки оказался зрелищем печальным. На сорока страницах с митьковской жадностью натолкано 5 статей на финском и английском, множество фотографий, плакатов, 92 репродукции. С уравниловкой было покончено, репродукции распределялись в соответствии с занимаемым положением, например: Шагин - 26 репродукций, Шинкарев - 4 репродукции. Основной текст принадлежал Елизавете Шагиной. Узнав, что Лиза, вторая Митина дочь, написала для каталога большую статью, описывающую развитие "Митьков" (типа "Конца митьков", выходит), я, понятно, захотел со статьей ознакомиться. Просил дать почитать, послать по электронной почте - не допросился, смог прочитать только на английском, в каталоге. Первый абзац рассказывал о происхождении митьков: "...Шагин и его друзья были названы "митьками" отцом Дмитрия, Владимиром Шагиным, так как он называл сына уменьшительным именем "Митя"". ("...Shagin and his friends, who were coined "Mitki" by Dmitry's father..." - скорее даже "были припечатаны словом "митьки" отцом Дмитрия".)
Странно это. Митя гордится своей семьей, бережет ее, а выглядит так, будто Большой Вор ставит на подхвате дочь, привлекает ее к преступной деятельности. Значит, считает, что полностью легализовался, стал уважаемым бизнесменом.
Случайно в те дни я встретился с Лизой. В галерее, где она работала, продавалась картина Рихарда Васми, и я зашел посмотреть. (Картина стоила для того 2007 года очень дорого, 16 000 евро. В Лондоне, на аукционе "Макдугалл" картины Васми тогда продавались по тысяче, максимум две тысячи фунтов.) Насмотревшись на картину, я не удержался:
- Лиза, читал твою статью в каталоге. Ты действительно считаешь, что митьков изобрел Владимир Шагин?
Она, кротко улыбаясь, ответила мне парафразом цитаты из Трофименкова: "...по версии самого Д. Шатана, его друзья распространили на себя нежное прозвище "митек", коим отец именовал Митю, поскольку считали себя духовными сыновьями замечательного живописца Владимира Шатана".
- Лиза, покажи мне митька - ну, кроме, допустим, Мити, - который себя называет митьком по этой причине, и я тебе дам шестнадцать тысяч евро!
- Почему шестнадцать тысяч евро?
- Ну вот у вас картина Рихарда самая дорогая, шестнадцать тысяч стоит.
- А при чем тут картина?
- Да просто посмотрел на картину Васми и назвал цифру.
- Не вижу связи.
- Связи нет никакой, я хотел сказать, что если ты укажешь митька, который с тобой согласен, - дам тебе шестнадцать тысяч.
- Я не понимаю, почему именно шестнадцать?
Ничего не напоминает разговор? Я даже улыбнулся, так был тронут преемственностью приемов защиты. Но Лиза молодая еще, нестойкая; все же посерьезнела и дала ответ:
- Я искусствовед. И, как искусствовед, должна учитывать все точки зрения.
52. Теперь всё
Выставка в Финляндии открывалась в ноябре, милые финские девушки с первых переговоров подразумевали, что я к ним приеду. Туда ехала не только семья Шагина, ехали Фил, Кузя, даже Сапего собирался первый раз в жизни выехать за границу - ранее он утверждал, что не может поехать за границу потому, что никакой "заграницы" не существует, это миф: снимают якобы заграничное кино где-то в Прибалтике, делают шмудаки на секретных заводах, печатают доллары в издательстве "Советский писатель" - так и дурят нашего брата. "Мишаня, я только что был в Нью-Йорке - откуда же все эти небоскребы, музей Соломона Гуггенхайма, Бруклинский мост?" - "И тебя обдурили". (Сапего внес поправку: один раз, в 2003 году, он был за границей, в той же самой Финляндии. А его надежда поехать на передвижную выставку не оправдалась: новейший состав группы "Митьки" четыре раза ездил в Финляндию, но Сапегу так ни разу и не взяли.)
Очень уж хотелось погулять с Сапегой по "загранице", хоть и не самой ужористой, и я решил так: поехать с женой за свой счет, жить в гостинице отдельно от митьков.
Звоню Мите, говорю:
- Митя, решили мы все же поехать с Алиной (так зовут мою жену).
- С Алиной хочешь поехать?
- Да ты не беспокойся: не за казенный счет. Пару дней в гостинице как-нибудь сам оплачу.
Тут в телефонном разговоре и всей данной истории случился наконец поворотный пункт. Таня Шагина за спиной Мити крикнула, чтобы и я услышал:
- Алина никуда не поедет!
Спасибо, Таня, еще раз - поставила точку. Именно не поворотный пункт это называется, а "точка невозврата": у самолетов есть такая точка, если самолет ее миновал - все, сомнения прочь, обратно вернуться уже невозможно.
Раздражение Тани понятно. Услышала Митину реплику и вскипела: мало того, что Шинкарев будет глаза мозолить в ценной поездке, так еще и жена его! И так челяди - девать некуда, а тут еще посторонние лезут!
Эпизоды, подобные этому или боровичскому, были, понятно, не единственными, просто последними по времени (может, следовало описать какие-нибудь другие? А то скажут: нас на бабу променял, ушел из "Митьков", обидевшись за жену). Таков был будничный фон: Митя поднажал, чтобы поторопить меня. И чего торопил? Я и без его подбадривания был на грани ухода. После финской выставки ушел бы спокойно, без скандала. Но этот Танин крик, в сущности простое хозяйственное распоряжение, в котором Дмитрий Шагин и не виноват вовсе, стал последней каплей. С этого момента ни слова между нами на повышенных тонах не было сказано, говорили корректно.
Тут же, по телефону, я сообщил, что выхожу из "Митьков" и "до свиданья, наш ласковый Митя".
Митя отнесся к заявлению ответственно: не стал продолжать разговор при разгневанной жене, а приехал ко мне в мастерскую, как раньше бывало. Сказал, что ничего страшного, все образуется, не хочу ехать в Финляндию - ну и ладно, а только, во-первых, я неправ: Таня крикнула не "Алина никуда не поедет", скорее она крикнула, причем не мне, а Мите: "Или я, или Алина!" Смиренно предложила Мите две кандидатуры на выбор. Во-вторых, виновата Алина: про нее опубликовали в журнале "На Невском" (09.2007) статью, полную безобразных выпадов против митьков. (Абзац, в-котором упоминаются митьки, таков:
Как жена создателя митьков, Алина, тем не менее, причастной себя к митьковству не ощущает. "Мне не близка их деятельность, - говорит. - Да и Володя ведь не действующее лицо, а автор мифа". С другой стороны, митьковские традиции поддерживает. Вот взялись года два назад все митьковские жены коллажи по картинам мужей вышивать. И Алина, живя летом на даче в Тарховке, занялась женским творчеством, вышила на нескольких подушках картину Шинкарева.
Конечно, это странное сообщение: ни жена Тихомирова, ни Кузи, ни Сапеги и т.д., кроме Тани Шагиной, коллажей не вышивали, но ведь это говорит не Алина, а журналистка, автор статьи, - не хочу и ее ввязывать в эту склоку, не буду называть имени.)
Я уже ничего не хотел обсуждать, попросил более не считать меня членом группы, пояснив:
- Митя, люди ведь не любят тех, с кем надо расхлебывать неприятности, совестью мучаться. А ты меня уже столько прижучивал, что никогда не простишь.
- Почему? - возразил он. - Прощу.
(Может, и так. У Дмитрия Шагина, как правильно отмечал директор Сапего, "в хорошем смысле нет совести". Например, если его ловишь на лжи - он не злится, не досадует нисколько.)
Пожелав мне успехов и выразив надежду, что я передумаю, Митя, довольный, ушел и почти год мы виделись только мельком. (Вскоре после этого разговора в ставке состоялась выставка пейзажей "Митьков" памяти Владимира Шагина - Митя не пригласил меня не то чтобы поучаствовать, но даже посмотреть выставку.)
Между тем Тихомиров, еще не зная, что я окончательно ушел из "Митьков", переживал из-за кризисного состояния группы, тревожился за ее целостность. (Интересно, что для Тихомирова члены группы Beatles после распада, по отдельности, - никто и звать их никак; гады, такую ценность не сумели сохранить! В этом смысле похвальный пример Rolling Stones - уж как собачились, Киту Ричардсу и Мику Джеггеру было тяжело вместе не то что в одном помещении, а в одной стране - а ничего, взяли себя в руки, потому что есть такое слово "надо".) Тихомиров позвонил Мите и начал уговаривать (Виктор Иванович был так впечатлен, что запомнил слово в слово свою наивную речь и Митин ответ):
ТИХОМИРОВ: Просто возьми сядь с Шинкаревым за стол и поговори, не вставайте, пока всё не обсудите. Договоритесь, наконец, подумайте. Я тебе советую понять все его претензии и выполнить все его требования, Шинкарев лишнего с тебя не спросит. Пойми, ведь если так пойдет и дальше - уйдет Шинкарев из группы, и интеллектуальная часть публики потеряет к нам интерес!
ШАГИН: Вот и хорошо.
Тихомиров понял. Даже не "ну и ладно", а "вот и хорошо" - так короткой репликой Митя обрисовал ему и состав группы, и стратегическое направление мить-ковской культуры, и тупость Шинкарева, который столько времени списывал происходящее на Митины бессознательные инстинкты. К тому же Дмитрий Шагин, зная преданность Тихомирова "Митькам", мягко предлагал определиться: а ты сам-то о чем думаешь, Виктор Иванович? С кем вы, мастера культуры? С "Митьками" - теперь по-настоящему цельным неразъемным шмудаком? Или ты, может, враг "Митьков"?
53. Митьки никого не хотят победить
Вообще-то был способ всю эту историю представить наглядно и для всех участников безболезненно. Не маляву надо было писать, а выпустить массовым тиражом развивающую игру для митьков от 4 лет и до упора: "Митьки никого не хотят победить".
Комплект игры составляет игральный кубик, 20 фишек тельняшечных расцветок (можно с пропорциями и чертами Дмитрия Шагина, Тихомирова и всех членов группы "Митьки") и игровое поле, обильно разукрашенное событиями из истории митьков. Фишки передвигаются по кружочкам, протянувшимся цепочкой от "начала митьков" до "конца".
Игроки ставят свои фишки на "начало" и начинают "движение митьков", то есть по очереди кидают кубик: какая цифра выпала, столько шагов и делают.
Почти каждый кружок означает какой-либо эпизод из жизни митьков, влияющий на скорость продвижения.
Если ваша фишка остановилась на кружке с надписью "написал хорошую картину" - пропускаете следующий ход, "котельная" - зависаете там на два хода. Кружок "упоминание в раннеперестроечных СМИ" - делаете лишний ход.
Фишки неотвратимо движутся к "концу", но, думаю, кружок "персональная выставка" не просто тормозит движение, но следующий ход надо делать в обратном направлении, ведь такая выставка - результат творческого акта, противоположного бездумной продаже митьковского сырца. То же с кружками "мультфильм "Митькимайер"" или "ретроспективная выставка митьков в Русском музее", а кружок "митьковская олимпиада" и подобные увеселения - наоборот, дополнительный ход.
Получение ставки - два дополнительных хода.
Получение двух ставок - три.
Вручение именных часов от губернатора Санкт-Петербурга - четыре (двух часов - пять).
Ну а мелочи типа "выпросил косуху" или "показан по телевизору" прибавляют к ходу по одному-два шага.
Таким образом игрок, которому повезло со ставками, олимпиадами и часами, первый добирается до "конца митьков" и может считать себя победившим.
Тот, кто с помощью хороших картин остался позади, - значит, выиграл, не добрался до "конца митьков".
И никто не обижен.
54. Скандал
Через пару месяцев после официального ухода мне все же довелось побывать в ставке, подоспела презентация сборника митьковской литературы, озаглавленного, к моему удивлению, просто: "Митьки". Директор Сапего настоял, чтобы я пришел, - событие заметное, три года книгу готовили.
Я пришел, выступил, похвалив качество бумаги и иллюстраций, выразил вежливое недоумение тем, что добрая половина текстов уже печаталась, и не раз, - а ведь предполагался сборник всего нового. Впрочем, я уже не член группы "Митьки", выбыл за профнепригодностью, так что пойду себе.
- Как? - воскликнул с места мало что понимающий Горяев. - Почему не член?
А ты не заметил? Горяев пристально интересовался моей живописью, а в ставке как раз висела общемитьковская выставка пейзажей - уж наверняка заметил, что моих пейзажей нет. Фил мне с гордым смехом рассказывал, что на открытии посетители спрашивали: почему Шинкарев не участвует?
- Выбыл, - отвечал Фил.
- Почему?
- По профнепригодности.
- Что такое профнепригодность?
Фил охотно пояснял значение термина, который только что придумал: профнепригодность митька есть недостаточно беззаветная преданность Дмитрию Шагану лично. (Такова была манера Фила фрондировать, он к ситуации относился весело, но постоянно демонстрировал мне свое сочувствие и поддержку. Я ему однажды, еще до Боровичей, говорю: "Фил, не пора ли унять пахана маленько, не взять ли мне патент на слово "митьки"?" Фил, мечтательно: "Это было бы здорово...")
Мое короткое выступление на презентации привело к неприятным последствиям. Как-то утром мне позвонила незнакомая журналистка и вкрадчиво попросила пояснить - не для статьи, а так, для общего развития: верно ли, что я оставил "Митьков", и если да, то есть ли тому причина? Ответил спросонья, как мог. Хвалить я "Митьков" не хвалил, не спорю, но от того, что вскоре напечатали в газете с задушевным названием "Московский комсомолец в Питере" (19.03.2008 г.) - мне стало не по себе. Статья называлась "Мне стыдно быть митьком!", а краткое ее содержание умещал в себя подзаголовок:
Владимир Шинкарев - создатель знаменитого объединения художников - больше не желает иметь с соб-ственным,детищем ничего общего. О художниках-мить-ках в Петербурге сейчас знают все. Но на днях писатель и художник Владимир Шинкарев, который в середине 80-х годов придумал образ митька, вечно выпившего и добродушного Ивана-дурачка в тельняшке, заявил о выходе из творческой группы. Творец митьковской культуры утверждает: то, что осталось от митьков сегодня, - убожество, и называть себя этим именем уже просто стыдно.
Ну, у объединения художников создателя не было, оно не создавалось, даже не основывалось - художники именно объединились. Затем, почему "на днях заявил о выходе из группы" ? Журналистка имеет в виду: упомянул об этом публично, на презентации. Ей-то я именно сетовал: более трех месяцев, как вышел из группы, а меня до сих пор в прессе обозначают как митька - так вот больше не надо, я не участвую ни в совместных выставках, ни в иных мероприятиях с "Митьками" (кроме, единственно, презентации книги), да Митя меня о них и в известность не ставит, ну и слава Богу. Я рад, что уже Мите не конкурент, на одном поле не играю, у одной раздачи не толкаюсь.
Почему вышел? Так просто не объяснишь, не будешь же описывать все стадии эволюции Дмитрия Шагина.
В минералогии есть термин "псевдоморфоза", когда кристалл минерала со временем полностью замещается, вытесняется совсем другим - химический состав, все свойства полностью изменились, а форма все та же. Так случилось и с "Митьками", и эту новую группу "Митьками" назвать трудно. Насколько помню, эту и подобные туманные метафоры я использовал, чтобы объяснить, почему вышел из "Митьков", - это поучительный пример того, как с журналистами говорить ни в коем случае нельзя. Приведешь такую метафору, а в газете будет написано коротко и ясно: "...то, что осталось от митьков сегодня, - убожество, и называть себя этим именем просто стыдно".
По чистому совпадению в этот же день было напечатано интервью с Дмитрием Шагиным "Радоваться можно и без водки" ("Собеседник", 20.03.2008 г.):
Только что вышла книжка "Митьки", приуроченная к 25-летию группы. Там собраны наши тексты и картины, начиная с зарождения "митьковства" и до наших дней. Раньше такой книжки появиться не могло. Раньше у нас писал только Тихомиров, потому что не пил, а теперь, когда все побросали, выяснилось, что многие сочинять могут.