* * *
С момента, как Борис "поднял" таблетки президенту, он жил ожиданием. Ожидание носило тягостный двоичный характер, а оттого казалось особенно долгим. Борис ждал результат, но не знал, какой он будет. Ожидание мешалось с догадками. "Надо дожить до завтра, – думал он, – завтра прояснится что-нибудь: либо дело сделано; либо меня заберут; либо дело сделано, но меня по какой-нибудь причине всё равно заберут; либо этот придурок завтра, как ни в чём ни бывало, явится с утра, а меня заберут, либо…" К любому "либо" лепилось продолжение "…, а меня заберут", от которого он всё же пытался как-то отмахнуться.
Для этого Борис решил позвонить Лене. Лена долго не поднимала трубку, наконец, подняла.
– Что так долго не отвечала? – спросил Борис после короткого приветствия.
– Кому? – немного отстранённо переспросила Лена.
– Мне.
– А у меня что, видеотелефон?
– Ты с кем-то не хочешь говорить?
– Со всеми…, и сообразив, что выдаёт себя, уже более живым голосом добавила, – Надоели.
– и со мной?
– Хватит, Боря, говори, что нужно, я, правда, устала.
Вот только сейчас Борис, действительно, уловил в голосе девушки страшную усталость.
– Что, много работала?
– Да, – серьёзно ответила Лена, – я знаю о нём всё или почти всё.
Тут же Лена пожалела о сказанном.
– Да? – с подозрением в голосе переспросил Борис. – Надеюсь, ты не перешла границы дозволенного? Я ж предупреждал тебя.
– Не перешла я границ, не перешла! – сорвалась на крик Лена.
"Чего орёт, психопатка, – думал Борис. – и о деньгах не спрашивает".
Вопреки мыслям Бориса Лена спросила:
– Когда встретимся? Мне бабки нужны.
– Встретимся, встретимся, – с еле уловимой интонацией угрозы в голосе ответил Борис. – Я позвоню тебе завтра. Пока.
– Мне не звонок…
Лена не успела договорить. Она хотела сказать, что не звонок ей нужен, нужны деньги. А ей они сейчас, действительно, были нужны для того, чтобы увереннее чувствовать себя. Лена давно заметила в себе такую особенность: чем больше денег было у неё, тем увереннее она себя чувствовала, тем лучше было её настроение.
Но сейчас то, что Борис так быстро прекратил разговор, ей понравилось. Не хотелось ей с ним говорить сейчас, да и ни с кем не хотелось.
Сейчас, по истечению часа с тех пор, как Лена вернулась домой, она всё ещё не могла отвязаться от круговорота мыслей. Она догадалась, что смерть Дениса Семёновича – дело рук Бориса, но видели последней с покойным её, Лену. Она засветилась там сполна, сама выложила все свои паспортные данные. Лена понимала, что её обязательно найдут и будут спрашивать о покойном, и вот уже почти на протяжении часа она обдумывала свои ответы на предполагаемые вопросы.
В итоге она решила, надо сказать, что они выпили, и она ушла, а Денис Семёнович остался. Не станут же её обвинять в убийстве, слава Богу, на его дурацкой упаковке нет отпечатков её пальцев. Да и не логично это, убивать человека в гостинице, где их видели вместе, где она засветила свой паспорт.
С полчаса Лена просидела в кресле, уставившись в пространство. Её мысли путались, мешались, обрывались. Обвинение в убийстве её особо не пугало, сейчас она больше боялась того, что Борис узнает, что она перешла границу, то есть о её связи с покойным, и это может послужить причиной тому, что он откажется платить за её работу. Чтобы этого избежать, Лена решила срочно сегодня же заполучить причитающуюся ей сумму. Завтра могло стать поздно.
* * *
Ожидание Бориса было прервано через две минуты после разговора с Леной звонком Павла Павловича.
– Добрый вечер, Борис Аркадьевич, – услышал Борис мягкий голос Павла Павловича, – простите за внеурочное беспокойство.
У нас горе, скончался президент нашего банка Пукальчик Денис Семёнович. Я завтра задержусь. Я уже распорядился о машине, цветах, о траурном портрете. Вы же, пожалуйста, позаботьтесь о том, чтоб работа банка завтра шла своим чередом.
– Как это случилось? – спросил Борис, сам удивляясь своему вопросу.
– Пока точная причина смерти не установлена. Он скончался в гостиничном номере, где был с девушкой. Кажется, отказало сердце, – принимая условия игры, ответил Павел Павлович.
"Кажется сердце! Кажется сердце! Кажется сердце!" – ликовал Борис. Его ожиданию был положен конец, как будто бы, наконец, удалось прорваться потоку жизни, который был остановлен вместе с ожиданием. Поток жизни тронулся, но тронулся со множеством тревог, теснящихся в сознании Бориса.
Чтобы как-то снять с себя напряжение, Борис решил позвонить Лене, но Лена опередила его, позвонив ему сама.
* * *
– Ты чего это бросаешь трубку? – начала атаковать Лена. – Я не буду больше таскаться за твоим клиентом, я уже могу засветиться, не забывай, что я не серенькая мышка Каменская.
– Ладно, – небрежно ответил Борис, – отбой! Много ты о нём узнала?
– Много, но я вижу, тебе уже не интересен клиент.
– Почему ты так думаешь? – насторожился Борис.
– Если б был интересен, ты б давно приехал за информацией.
– Дела, малышка, дела. А с клиентом, пожалуй, ты права, не интересен он мне больше.
Борис ждал, как на его слова Лена будет реагировать.
– Ну уж нет! – повысила голос Лена. – Мы так не договаривались. Я своё дело сделала, так что плати.
– Господи, какая же ты дура! Я что, сказал, что не заплачу?
– А что, не говорил?
– Давай так… Значит… сколько у нас сейчас?
"Может, поехать и кончить её, – думал Борис, – давно собираюсь".
– Около десяти.
– Около десяти…, – повторил Борис в задумчивости.
"А что, сунуть ей таблетку в рот насильно. И платить будет не нужно, и свидетеля не будет, ведь эта дура когда-нибудь заложит".
– Готовь ужин, еду!
* * *
По дороге решимость Бориса улетучилась.
"Сейчас не время, – думал он. – Во всём, "даже в убийствах" – съехидничал внутренний голос – нужна умеренность. Сразу два трупа – это уж слишком". По лицу Бориса скользнула печальная ухмылка. "Сейчас надо узнать, что Ленка узнала об этом фуфло, может, что интересное. Значит, наш Пукальчик увлекался девочками, а говорили о нём – хороший семьянин. То-то он сегодня был такой чумной. Раз Лена утверждает, что знает о нём всё, то, может, знает и о девушке, которая была с ним".
* * *
Лена редко встречала Бориса в халате, но сегодня на ней был ночной халат, хотя волосы были туго стянуты сзади в узел, так, как она это обычно делала, надевая вечернее платье. Да и сама Лена была какая-то странная, Борису даже показалась, накурившаяся.
Скинув с себя куртку, Борис решительно прошёл в комнату и потребовал:
– Выкладывай всё!
Сбивчиво Лена рассказала всё, что знала о Пукальчике: какого он года рождения, где живёт, где работает, кем работает, женат, бездетен, его обычный распорядок дня, где он обычно обедает. Лена знала и его любимое блюдо, любимое вино, но, опасаясь вызвать подозрение Бориса, смолчала об этом. Она рассказала ему о жене Дениса Семёновича, о его собаке, и о его увлечении – молоденькой девушке, с которой у него сегодня свидание.
– и знаешь, как они проводят время? – задала Лена вопрос и сама же на него ответила, – они поехали в гостиницу. – Лена назвала одну из лучших гостиниц города. – Я уж не стала их ждать, думаю, они сейчас развлекаются. Эта девчонка, видно, живёт где-то за городом, он встретил её на Казанском вокзале с пригородного поезда, прибывшего из Раменского. Ничего девица, но мог бы подобрать кого-нибудь и здесь, в Москве.
– Уж, не тебя ли? – съехидничал Борис.
– А хоть бы и меня.
С целью скрыть то, что ей известно о смерти Пукальчика, Лена говорила о нём как о живом.
– Как ты думаешь, любит он свою жену? – спросила она.
– Ну, уж это лучше тебе знать, ты же у нас сыщик.
– Назавтра он купил два билета в Большой театр, я пока не уточнила, с кем он собирается идти, с женой или с этой, из Раменского.
– В Большой? – зачем-то переспросил Борис, вспоминая, что утром секретарь Ксюша звонила в кассу Большого театра, что-то то ли узнавала, то ли заказывала, может, как раз по поручению Пукальчика.
– А ты откуда знаешь про Большой театр? – спросил Борис.
– Профессиональная тайна! Я б с удовольствием последила за ними в театре, я ж там никогда не была, а говорят, там здорово.
– Всё, больше никаких слежек! Я же дал тебе отбой, а то и правда ещё засветишься, или этот тип глаз на тебя положит, ты же вон какая у меня красивая.
Борис потянулся к девушке, Лена отстранилась, но рука Бориса уже запечатлела упругость её груди, передавая сигнал в другое место.
– Гони бабки! – затребовала Лена. – Я сделала своё дело.
Борису не хотелось платить, собственно, и не за что, считал он, и поэтому он решил продолжить роль жаждущего секса, хотя после упоминания о деньгах внутреннее шевеление в нём прекратилось.
– Иди ко мне, малышка, – попросил он вкрадчиво, и, видя, что Лена не подкупается, добавил, – ты хорошо сделала дело, правда… – Борис хотел в чём-нибудь всё-таки упрекнуть её, не любил он хвалить людей, а получилось, что Лену похвалил, но, то ли увидев свирепеющее лицо Лены, то ли просто, решив, что сейчас не время, он замолчал.
– Что ещё не так? – приблизилась Лена. В её голосе слышалась истерика.
"Этого только мне сейчас не хватало", – подумал Борис и полез в карман за деньгами.
– Вот, возьми, всё так, малышка, иди ко мне, – неожиданно мягко заговорил Борис, привлекая к себе девушку.
Лена, пережившая за этот вечер столько эмоций, получив то, чего хотела, поддалась мягкости голоса Бориса, силе рук, стаскивающих с неё халатик, обмякла и позволила уложить себя на ковёр, не забыв при этом незаметно сунуть полученные деньги между пуфиков, из которых был выстроен диван.
Борис был как всегда настойчив, требователен, но в то же время сегодня он был немного другим. Сегодня он больше чем обычно целовал её в уголок рта, подолгу целовал её грудь, отстранялся, рассматривал её, гладил и снова начинал целовать. Сегодня и сам процесс, как показалось Лене, носил новый характер.
Утопая в истоме, Лена немного оскалилась и зарычала. "Жаль, что таблетки оставил в кармане, – подумал Борис, глядя в полуоткрытый рот девушки, – сейчас бы можно было сунуть таблеточку ей в рот". Лена открыла глаза и увидела внимательный взгляд Бориса.
– Ты чего?
– Тобой любуюсь.
Лена почувствовала недоброе. Когда-то она уже видела этот взгляд Бориса. По спине её пробежал лёгкий холодок.
– Боренька, ты сегодня великолепен, – заискивающе заговорила Лена.
– Только сегодня?
– Сегодня особенно, – незаметно отстраняясь от Бориса, ответила Лена. – Я была просто в отлёте. Мужаешь.
Борису стало лестно.
"Ладно, пусть пока живёт, может, ещё на что-нибудь сгодится", – подумал он о Лене, и, поднимаясь с пола, спросил её:
– Что у тебя на ужин?
* * *
Назавтра Борис узнал всё от того же Павла Павловича, что президент, оказывается, был отравлен таблеткой "Антиполицай" в гостиничном номере, где был не один, а с девушкой, которая, вероятно, его и отравила. Павел Павлович, рассказывая это Борису, наблюдал его реакцию и радовался, Борис оставался непроницаем.
"Не знай я, что отравитель этот стервец, – думал Павел Павлович, – никогда бы о нём не подумал. Хорош стервец, хорош!"
Примерно то же думал Борис о Павле Павловиче: "Надо же, с какой скорбью повествует о смерти шефа, как если б не он сам заказал Пукальчика. Ну и крыса!"
* * *
Как Лена и думала, на следующий день после смерти Пукальчика за ней пришли с повесткой. Лена ждала этого, специально никуда не уходила. Во-первых, если бы её не было дома, пришедшие за ней обратились бы к соседям, а ей не хотелось, чтоб соседи плохо думали о ней. Во-вторых, ей хотелось скорее уж сбросить с себя тяжесть ожидания неизбежного: ответить на все дурацкие вопросы, и всё.
Лену допрашивал молодой следователь приятной наружности.
– Что Вы делали в номере с Пукальчиком Денисом Семёновичем? – спрашивал следователь равнодушным тоном.
– Ничего, – Лена пожала плечами.
– Зачем же Вы пришли в этот номер?
– Да мы просто разговаривали, выпивали.
– Так, значит, Вы сняли номер для приятного общения?
Лена промолчала, но её мимика и то, как она повела неопределённо-согласительно плечом, говорили о её согласии.
– Я правильно формулирую Ваш ответ?
– Да.
Следователь задавал Лене вопросы, к которым она была готова.
Как они с Пукальчиком познакомились, – случайно в сквере.
Давно ли они знакомы, – четыре месяца, они познакомились в феврале.
Как часто встречались, – не часто, он чаще звонил ей.
Как умер Пукальчик, – она не знает, когда она уходила, он был жив.
Почему убежала из номера, – она не убежала, ушла, ну да, можно сказать убежала, они немного повздорили, Пукальчик хотел от неё невозможного.
Вот, собственно, и всё. Следователь был корректен, понятлив, где-то даже сочувствовал ей.
* * *
Оставшуюся половину дня Лена ждала вечера, ей не терпелось выяснить, что Борис узнал о смерти Пукальчика, стало ли ему известно, что в последние минуты жизни с ним была она. Свой телефонный разговор Лена начала с каких-то пустяков о путёвке, якобы присмотренной ею для них, далее, как бы между прочим, она заметила, что сегодня что-то не видела Пукальчика.
Тут Борис вспылил:
– Я же просил тебя!
– Боренька, да я больше и не работала, просто странно, я подумала, вдруг тебе понадобится эта информация.
– Спасибо, но я настоятельно прошу тебя, забудь.
– Уже забыла, – ответила Лена и быстро перевела разговор на другое.
С точки зрения Лены догадка её о том, что смерть Дениса Семёновича – дело рук Бориса, подтвердилась.
"Следствие ищет убийцу, – думала Лена. – Они не знают, что Денис Семёнович отравлен таблеткой, но я-то знаю. Надо об этом намекнуть Борису. Но с другой стороны, вдруг таблетки в руке этого мешка – простая случайность, вдруг это не таблетки с начинкой, а обычные таблетки, а умер он совсем от другого. Но зачем тогда Борис следил за ним, и почему теперь скрывает от меня факт его смерти". Лена долго думала, как ей лучше поступить, как заставить Бориса выложить ей какую-нибудь сумму за молчание.
Её раздумья были прерваны приходом Сергея. Сергей сразу заметил, что Лена чем-то озабочена, но виду не подал.
– Я к тебе на ужин, не возражаешь? – спросил он Лену, протягивая ей мешок с продуктами. – Помой овощи, а я займусь картошкой. Ты любишь картошку по-зимнему?
– Люблю, – машинально ответила Лена.
– А почему ты не спрашиваешь, как это? Вдруг ты так не любишь?
Лена оторвалась от своих мыслей и, наконец-то, включилась в контакт с Сергеем.
– Мне кажется, Серенький, я люблю всё, что ты готовишь,… что говоришь, что делаешь.
Последние слова Лена добавила неожиданно для себя самой. Для неё стало открытием, что она любила всё, связанное с Сергеем и с каждым днём Лена всё больше и больше привязывалась к нему.
Сергей внимательно посмотрел на Лену, кончил завязывать фартук сзади на пояснице, шагнул к Лене, нежно чмокнул её в носик и сказал:
– Значит, по-зимнему.
Вымыв овощи, Лена села на табурет и стала наблюдать, как Сергей ловко справлялся с картошкой, морковью, луком. Сергей при этом шутил, то, дразня Лену, не давая откусить ей вычищенной им морковки, то, пугая её острым лучком, от которого и сам немного прослезился, то, просто роняя на её шейку и щёчки поцелуи. Ужин был готов через двадцать минут. Ели молча, говорили глазами.
"Ууу!", – проурчала Лена в знак восхищения, взяв в рот первую ложку картошки. "Угу", – отозвался Сергей с интонацией, означающей "А ты как думала".
После ужина, когда вместе убирали посуду, Сергей спросил:
– Твоя работа закончилась?
– Какая? – не поняла Лена.
– Ну, ты же подрабатывала где-то, что, больше не подрабатываешь?
– Нет, больше… так, немного.
Сначала Лена хотела ответить, как есть, но быстро сообразила, что теперь ей, вероятно, придётся отлучаться на допросы в прокуратуру, поэтому, чтоб не искать новую причину для объяснения этих отлучек, лучше сказать, что она всё ещё подрабатывает.
– Днём я звонил, тебя не было.
– Да, я была у подружки.
– Ты ничего не говорила мне о своей подружке. Она хорошенькая?
– Зачем тебе это знать? – совершенно не поддерживая игривого тона Сергея, серьёзно спросила Лена.
Сергей неопределённо пожал плечами.
– Действительно, незачем.
И он не лгал. Его совершенно перестали интересовать девушки. Зато Лена, знакомство с которой предполагалось только ради установления истины, с каждым днём всё больше становилась для него нужнее.
* * *
Следователь Крещенский Руслан Владимирович работал в прокуратуре второй год, и на его счету уже числились три раскрытых преступления. Считалось, что во всех трёх случаях ему помог случай и простое везение, поэтому коллеги в глаза и за глаза часто его называли "Везучий". В первом случае Руслан Владимирович вёл дело о краже в квартире, и по случайности он увидел у племянника видеофильм, начинающийся с любительской съёмки. Крещенский узнал на экране среди кучки молодёжи потерпевшую. Узнав, как кассета попала к племяннику, он вышел и на воров. Во втором случае Крещенский вёл расследование убийства, и снова везение помогло ему установить истину. По случайности в доме напротив жил инвалид, который любил наблюдать мир в бинокль, а так как мир от него был загорожен соседним домом, он вынужденно наблюдал жизнь людей, живущих в этом доме. На его глазах и было совершено убийство. А в третьем случае и того проще: преступник-насильник обронил на месте преступления свой паспорт. Объект установлен, и жертве, и свидетелям уже было кого опознавать, и отпечатки пальцев уже было у кого снимать.
Дело об убийстве президента коммерческого банка "Диалог-банк" было четвёртым делом, проводимым Крещенским.
"Везучему опять повезло, преступница засветила свои документы на месте преступления", – шутили коллеги, но сам Крещенский так не думал. Он понимал, что, вряд ли Травкина Елена является убийцей Пукальчика Дениса Семёновича. Зачем ей было идти с намеченной жертвой в гостиницу, тем более снимать на своё имя номер. Похоже, девушка говорит правду, это был банальный поход Пукальчика налево с целью приятного времяпрепровождения. Коньяк, вино, закуска, фрукты. Девушка приняла душ. Да и пачка таблеток, зажатая в кулаке покойного, не имела на себе отпечатков её пальцев, правда, никаких других отпечатков, кроме отпечатков самого покойного, на упаковке тоже не было, что противоестественно, ведь должен же был кто-то ещё кроме Пукальчика её держать в руках, хотя бы тот, кто продал ему эту упаковку.
Допрашивая Лену, Крещенский нарочно обошёл вопрос о таблетках, надеясь, что Лена сама как-нибудь коснётся этой темы, но Лена даже полслова не проронила о таблетках.