Весь день на работе я ходила сама не своя. Ничего такого он не сказал и не сделал, но я нутром чуяла, что вся наша жизнь летит кувырком. Поэтому после работы я предприняла то, что давно уже собиралась, но как-то все не получалось: пошла в библиотеку на нее посмотреть.
Ну не дура ли? Я даже не знала, как она выглядит. Фотографий у него не было, я как-то заглянула к нему в бумажник. Была там одна на высоких каблуках, довольно красивая, с темными волосами, в бежевом платье, в ушах - золотые листочки, только вот под носом две глубокие складки, как будто она все время на кого-то сердится. Он бы ее назвал "Бежевой". Но я и сама догадалась, что это не она.
А тут как раз какая-то пожилая тетка спросила: "Дезире, у тебя, случайно, нет моего каталога?" - и я увидела невзрачную девицу, которая сидела за столом справок и пялилась прямо перед собой. И не отвечала.
Она улыбалась. И тут у меня опять екнуло в груди, и я подумала: конец!
4. Дезире
Результат отрицательный. Тест показал отрицательный результат.
Я не видела Бенни с того самого вечера, когда расплакалась в его объятиях и сказала, что не хочу, чтобы он больше приходил. На следующий вечер он снова позвонил в дверь - ну или думаю, что это был он, - но я сидела в темноте, обняв индийскую подушку, которую он мне когда-то подарил, сочтя мою гостиную блеклой, как приемная в больнице. Он все звонил и звонил, слезы так и лились по моему лицу, но я не открыла. Только закапала рассолом нежный голубой шелк.
И все же в глубине души я была уверена, что рано или поздно мы снова будем вместе и я объясню Бенни, почему тогда не открыла. Когда мы окажемся за столом в нашем библиотечном кафе и с серьезными лицами станем решать, что будем делать дальше в связи с моим положением. Как будем жить, как решим проблему с его подругой, будем ли съезжаться до родов, будем ли вообще съезжаться. Будем ли делать пробу околоплодных вод… Сама того не сознавая, я была настолько убеждена, что этот разговор в библиотечном кафе и правда состоится, что полученный ответ поверг меня в глубочайший шок. Да меня, черт возьми, уже тошнило по утрам! Прямо как двухлетнюю сучку с ложной беременностью!
Результат отрицательный. Тест показал отрицательный результат. Я оказалась совершенно не готовой к такому повороту событий, хоть каждое утро и твердила, как мантру: если ничего не получится, побалую себя недельку на Азорских островах, прежде чем решать, что делать дальше с моим материнским инстинктом…
Трепись, трепись, дурочка Дезире, только саму себя обманываешь, сколько бы туристических каталогов ты ни складывала на ночном столике!
Потому что на этот раз я серьезно влипла. До того как мне пришла в голову эта безумная идея попросить Бенни сделать мне ребенка, я его почти забыла. Ну, не забыла, но отодвинула на задний план. Ничто не похоронено, все еще живо, но я нашла в себе силы двинуться дальше, обнаружила новые приоткрытые двери, ощутила свежее дуновение ветра. Бенни был частью моего прошлого, причем не самой худшей.
Жизнь моя была довольно насыщенной, я могла с головой уйти в любимую работу, а могла попытаться приблизиться на шаг к роли матери, что я и выбрала. Я почувствовала себя теплой и полной жизни, как свежевспаханное поле, кишащее полезными микробами в ожидании своего сеятеля. Конечно, я всегда могла поехать в какую-нибудь датскую клинику. На худой конец я могла просто-напросто зависнуть в первом попавшемся баре и подцепить какого-нибудь не самого противного сеятеля. А потом мне приснилось, как улыбающийся Бенни идет по полю и разбрасывает семена, которые зачерпывает горстями из большого картонного ведерка из-под попкорна, и я поняла, что именно Бенни должен стать моим сеятелем. Я пошла и позвонила ему. Наивная, будто девочка, весь жизненный опыт которой ограничивается колонками подростковых журналов.
Я же должна была подумать, чем рискую! В одно мгновение я превратила болезненное прошлое в настоящее. Он снова вошел в мою жизнь, с его всклокоченной, как у тролля, шевелюрой, с его особым запахом, с его диалектом и юмором. А теперь снова от него отказаться, вернув его, пускай чуток попользованного, женщине, у которой куда больше прав на него, поскольку она дала ему то, в чем он так нуждался?!
Почему я ни разу не задалась этим вопросом до того, как зажмурилась и прыгнула в бездну?
Ибо сейчас уже слишком поздно. Сейчас остается лишь позвонить ему и сообщить, что ничего не вышло, - и привет, всех благ в жизни! А потом - снова гнетущая пустота вокруг меня. Пустота, которую будет куда сложнее заполнить, потому что теперь я знаю, как много значил для меня Бенни, как тяжело мне будет найти себе другого "спутника жизни".
Чертова дура, проклятая тупица Дезире со своим назойливым материнским инстинктом! Дезире, которую и на десять метров нельзя подпускать к впечатлительным детям. Да ты же моральный урод, в собственных сердечных делах смыслишь не больше, чем глухой - в пении птиц!
И поделом тебе, Дезире, впредь не будешь играть человеческими жизнями! А все эти вопросы, которые вы так и не смогли решить, пока еще было время, - как ты их на этот раз собралась решать? И куда прикажешь деваться его сожительнице? Или может, ты собиралась ей подарить какой-нибудь миленький прощальный сувенир, вроде керамического горшка?
По правде говоря, я, конечно, вообще ни о чем таком не думала. Сколько раз я выслушивала горькие обвинения женщин с сорока-пятидесятилетними мужьями, переживающими возрастной кризис, что мужики не тем местом думают… При этом сама же думаю маткой! Не обольщайся, милая, свыкнись с мыслью, что тебе суждено навеки остаться пустоцветом и провести остаток своей однообразной жизни, выцеживая из себя литр или около того крови в месяц.
А теперь ты пойдешь и позвонишь ему.
Я до сих пор помню его номер наизусть.
5. Бенни
Она позвонила в коровник во время вечерней дойки. В это время Аниты здесь не бывает, она либо на работе, либо отсыпается после ночной смены.
- Даже не знаю, как сказать… - начала она.
- Скажи, как есть, - ответил я, а у самого в горле все пересохло. "Мальчик или девочка?" - думаю.
- Ну что ж… Ничего не вышло. Считай, тебя сняли с крючка. - Она умолкла.
- Как это ничего? - спросил я. В голове - пустота. Я уже начал поглядывать на отцовский токарный станок, представляя, как буду мастерить ножки для колыбели. - Что, тест бракованный? Или ты пытаешься от меня отделаться, чтобы заполучить ребенка в собственное распоряжение?
- Ты что, не слышишь, что тебе говорят? - ответила она, и я почувствовал в ее голосе слезы. - Ничего не вышло! Тест показал отрицательный результат!
- Ничего? Как… совсем ничего? - тупо переспросил я.
Она фыркнула и не преминула съязвить:
- Ну во всяком случае, ребенка у нас не будет. Но где-нибудь эдак в апреле можешь рассчитывать на выводок щенят!
- Послушай, Дезире, - сказал я, и на мгновение в трубке стало тихо. - Слышишь?
- Что?
- Я не смеюсь.
- Нет. Я знаю. Я тоже.
И мы оба замолчали.
- И что, совсем ничего нельзя поделать? - сморозил я очередную глупость.
Она коротко рассмеялась, все еще со слезами в голосе.
- А что ты предлагаешь? - спросила она. - Нельзя же обжаловать тест на беременность, если ты об этом.
- Можно попробовать еще раз.
Тишина.
- Я сказал…
- Я слышала, что ты сказал.
И снова тишина в трубке. Мычание коров вокруг меня становилось все громче и нетерпеливее. Я успел подоить лишь половину, и вторая половина была крайне недовольна, в то время как первая успела съесть весь корм и забеспокоилась, чувствуя, что чего-то не хватает. Особенно голосили недавно отелившиеся коровы, которые просто истекали молоком.
- Дезире, мне надо…
- Между прочим, это ты предложил расстаться, - произнесла она сухим, тихим голосом.
- Глупости! - отрезал я. - Это ты не хотела ничем поступиться! И ты это знаешь! Все остальное было лишь последствием!
- А чем готов был поступиться ты?
Хороший вопрос. Она сказала что-то еще, но номер 575, Джесси, замычала так громко, что я ничего не расслышал.
- Нет, так невозможно! - прокричал я. - Я тебе перезвоню из дома.
Скорее всего, она что-то ответила, но я все равно ничего не услышал. Я положил трубку и взялся за дойку. Коровы до того разнервничались, что одна из них меня лягнула, вот так просто взяла и взбрыкнула ни с того ни с сего. Мои коровы такого себе никогда не позволяют, так что меня это застало врасплох. Удар пришелся аккурат по колену, но не по ушибленному, а по здоровому. Ноги у меня подкосились, и я второй раз за короткое время очутился в коровьем дерьме. Может, они пытаются мне что-то сказать? "Бенни, ну ты и дерьмо"?
Закончив с дойкой, я вернулся в дом, кое-как смыл с себя самую грязь и позвонил ей. Она не отвечала, и я позвонил в справочную библиотеки. Она взяла трубку.
- Это опять я. Вот теперь я могу говорить, - сказал я.
- А я не могу! - прошипела она. И затем, громче: - А вы искали в картотеке?
Вот черт! Только между нами завязалась тонкая ниточка взаимопонимания, как тут же в нашу жизнь лезут коровы и посетители библиотеки, которым непременно нужно встрять в разговор. Хотя ведь и раньше так было.
- Я по тебе так скучал! - вырвалось у меня.
- Все, не могу. Перезвоню через пару минут.
Я сел в ожидании ее звонка, барабаня пальцами по голубой цветастой клеенке, которую Анита купила для моего старенького шаткого кухонного стола. И вот наконец раздался звонок. Звук был каким-то гулким, и где-то поблизости шумела вода.
- Ты куда это меня завела?
- Я по мобильному звоню. Из женского туалета. - Она явно смущалась.
- Подумать только, что нам приходится прятаться по таким заведениям! - ухмыльнулся я.
- Но согласись, по крайней мере, что я открываю для тебя новые места. Расширяю твой кругозор.
- Да, ты это частенько делала.
- Ты тоже.
Снова тишина.
- Я не хочу опять тебя потерять! - произнес наконец я. - Я распродам этих чертовых коров на шашлыки и перееду жить в больничную палату, которую ты называешь своей квартирой. Можешь держать меня вместо домашнего животного, я не лаю и не гажу на ковер. Только не забывай ставить время от времени миску чечевичной похлебки.
- Послушай, Бенни! - сказала Дезире и замолчала. - Слышишь? Я не смеюсь.
- Ну тогда скажи же что-нибудь! Я не шучу, я и помыслить не могу снова тебя потерять!
- Я знаю. Ты, Бенни, меня уже две недели преследуешь, жить не даешь. Я без тебя тоже не могу. Но я не намерена… Черт, кто-то идет!
- Мы же только что потеряли ребенка! - отчаянно завопил я, но она уже повесила трубку.
Скажу Аните, что сегодня иду на собрание Союза работников сельского хозяйства.
6. Дезире
Коэффициент интеллекта влюбленных людей падает до уровня ниже среднего, это моя личная теория. Они еще достаточно соображают для того, чтобы самостоятельно ходить в туалет и не загреметь в полицию за нарушение общественного порядка, но упаси Бог полагаться на их суждения.
Нам с Бенни каким-то чудом удалось уговорить друг друга и себя самих встретиться еще три раза, всего три вечера, когда наступит нужный момент цикла. По всей видимости, в тот раз я просто ошиблась в расчетах, так что у нас и шансов в общем-то не было! А вот если и после этого ничего не выйдет, тогда мы больше никогда не будем встречаться!
В последний из этих трех бонусных вечеров мы напоследок так вцепились друг в друга, как будто один из нас собрался на войну. Чувствуя, как по моим щекам текут слезы, я прикоснулась к его щеке - она тоже оказалась влажной.
- Ты, здоровый крестьянский детина, - и плачешь? - произнесла я.
- Это конденсат, - ответил он, шмыгнув носом.
Никто из нас, пожалуй, уже не рассчитывал, что нам удастся зачать ребенка. Такое впечатление, что мы пытались перехитрить самих себя, урвать три лишних ночи, чтобы наши запутанные, невыносимые отношения обрели наконец свое логическое завершение. Никогда еще я не получала столь острого удовольствия от секса, никогда ни с кем не испытывала такой близости - быть может, потому, что знала, что у нас нет никакого будущего? Что это не более чем бесконечно грустное прощание, прощание, которого наши отношения безусловно заслуживали, но так и не получили. И он, наверное, чувствовал то же самое, потому что за эти три дня никто из нас даже не заикнулся о каком-либо продолжении. Да мы вообще мало говорили.
- Что это, новая картина?
- Угу. Что с твоей ногой?
- Не спрашивай.
Молча шли мы в мою спальню, молча часами занимались любовью и молча обнимались на прощание у входной двери. А что тут говорить? Я совершенно не хотела ничего знать о его новой жизни с новой подругой и не думаю, чтобы ему особенно хотелось рассказывать - или знать о моей.
Три вечера могут длиться на удивление долго. Первый вечер кажешься себе богачом, все еще впереди. Во второй думаешь: "По крайней мере, это не последний раз". На третий так дорожишь каждой минутой, что вечер тянется бесконечно.
В этот последний вечер мы все же успели обменяться парой слов. Не разнимая рук, мы повторили наше обещание никогда больше не встречаться, если тест покажет отрицательный результат. Наивные, как дети, мы дали друг другу слово поцеловать трубку после нашего последнего разговора, представляя, что это губы. Последний поцелуй. Потом мы торопливо добавили, что если, если… - тогда и будем разговаривать.
Слышите? Мы и не рассчитываем стать родителями! Я понимаю пары, которые, перестав предохраняться, после первой же неудачной попытки сломя голову несутся в клинику по лечению бесплодия. Потому что, пока не забеременеешь, ты как-то уж слишком не беременна - и что, если так никогда ею и не станешь?
Я вспоминала многочисленные рассказы подруг, с детьми и без оных, о том, как сложно бывает завести ребенка, достигнув среднего возраста. Это вам не монетку в автомат кинуть, тут и температурная кривая, и стойки на голове, и Бог знает что еще. Иногда мне казалось, что эти свидания с Бенни, затеянные мной в минуту слабости, были не чем иным, как попыткой заглушить голос моего тела, заткнуть безжалостно орущие биологические часы. Видите? Я стараюсь, делаю все, что могу! А не выйдет, я не виновата, значит, дело в вас.
Я даже толком не задумывалась, что будет, если я и правда забеременею. После трех первых бесплодных попыток я уже подумывала переехать в Гетеборг, где мне предложили работу. Предложение звучало заманчиво - там открывался детский музей сказок с собственным кинотеатром. Такой простор для фантазии! Можно было бы устроить сказочную пещеру с факелами и всякими волшебными лампочками, где добрые сказочники рассказывали бы сказки и невероятные истории. Можно было бы организовать детский кинофестиваль со всеми атрибутами обычного фестиваля - призами, выступлениями, вечеринками и премьерами, только для детишек. Я уже начала рыться в Сети, подыскивая жилье в Гетеборге, которое было бы мне по карману.
И тут мой застарелый гастрит снова дал о себе знать. Меня все время мутило, в основном от кофе и сигаретного дыма. Я острее реагировала на запахи, уставала, весь день ходила вялая и могла проспать десять часов кряду. Груди набухли, как две зудящие дыни. Потом случилась задержка, которую я восприняла как подтверждение того, насколько психика влияет на менструальный цикл - такое случается, когда ты только и думаешь, как бы забеременеть.
Но потом я все же пошла в аптеку и купила очередной тест.
Результат положительный?! Не веря своим глазам, я уставилась на маленькую полоску. Помню, моей первой связной мыслью было: "А как же пещера сказок в Гетеборге?!"
7. Бенни
Абсцесс копыта у номера 416, Розамунды! Такого с моими коровами давно не приключалось, я всегда следил, чтобы копыта у них были ухожены. Но последние несколько недель я порядком подзапустил свое хозяйство - сначала забыл заказать сено, и пару дней пришлось стелить в стойлах гнилую солому, потом прозевал ветеринарный контроль и не успел вовремя осеменить двух своих лучших дойных коров. Я все ходил и ждал звонка Дезире. Может статься, последнего…
Не то чтобы я рассчитывал, что она позвонит и сообщит, что мне предстоит стать гордым отцом семейства, на этот раз я был умнее. Я уже понял: добиться результата с нескольких жалких попыток практически нереально. Тем более с моим везением - я и в спортлото больше семи цифр за раз угадать не могу.
Нет, я ходил и размышлял, как быть дальше. То я пытался придумать, как бы заставить ее снова открыть мне дверь - мне, а не племенному жеребцу, за которого она, судя по всему, меня принимает. А то иной раз, глядя, как Анита сидит и листает каталог из ювелирного, а чуть завидя меня, тут же смущенно захлопывает, я думал, какой же я идиот, что вообще вознамерился свернуть с выбранного пути. Ведь это будет посложнее, чем попытаться въехать задом в ворота с двухосным прицепом на буксире.
Она позвонила прямо в коровник. Я думал, что это ветеринар, которого я ждал вот уже несколько часов, и сердито рявкнул в трубку: "Да!"
- Да, - произнесла Дезире. И только. Да.
- Да?
- Да.
- Ты хочешь сказать?..
- Да.
- М-да.
- М-да?
- Да…
Вот уж точно самый идиотский из всех наших разговоров, но что я должен был сказать? В башке - пустота. Вот тебе и двухосный прицеп.
- Хорошо, хоть не "да ну"! - прошипела Дезире и бросила трубку. Она бросила трубку!
Я стоял и пялился на телефон. "Да ну"? Она что, решила, что мне нет до этого никакого дела? Я набрал ее номер. Не отвечает. Тьфу ты, она ведь небось на работе. Какой там у нее телефон? Я бросился разыскивать телефонный справочник в ящиках стола. И тут снова звонок.
- Да не бросай же ты трубку! Сама знаешь, что я рад! - выпалил я.
- Что? - не понял ветеринар.
И так продолжалось целый день.
За рулем молоковоза в тот день оказался новичок, он заблудился и опоздал на несколько часов, и мне пришлось задержать вечернюю дойку, рискуя переполнить цистерну, а пока я звонил ругаться на молокозавод, в дом завалился какой-то нахальный старикан в клетчатой кепке и заявил, что съехал в канаву за пару километров отсюда и, поскольку у меня "наверняка" есть трактор, я просто обязан его вытащить и побыстрее, так как он опаздывает на встречу. Не успел я ему ответить, как мне позвонили из налоговой и сообщили, что я неправильно заполнил какую-то анкету и это грозит мне лишением европейской дотации да и вообще чуть ли не подсудное дело. И все то время, пока я с ними скандалил, старикан стоял в коридоре, нетерпеливо барабаня пальцами по дверному косяку, и шипел: "Ну, долго еще ждать?"
Тут пришла домой Анита. Она мгновенно все просекла, отобрала у меня трубку, сказала налоговику: "Мы все проверим и вам перезвоним", поставила старику кофе, сообщив мне через плечо, что молоковоз скоро будет, она обогнала его за поворотом возле Лундгрена. Я потащился в коровник отчитывать водителя и доить коров, а когда вернулся в дом, оказалось, что Анита уже успела вытащить машину старикана из канавы, а заодно выудить из него кучу полезной информации относительно прав и обязанностей граждан при заполнении навороченных анкет - он оказался каким-то там юристом-бюрократом.