Сергеев удручённо махнул рукой на слова Елчина и пошёл в сторону штаба, а я отправился к себе, переждав когда мимо меня, натужно гудя, в сторону ремонтной роты танки протащили два трофейных КРАЗА – нефтеналивника, которые ремонтники будут разбирать на запчасти, чтобы ремонтировать свои КРАЗЫ, которые возят горючее. Около салона были расставлены столы и кипела работа. На карте были уже нанесены круги, как учил генерал Гвоздев, а Громов и Чистяков с азартом наносили на карту цели.
– Товарищ подполковник! Шестьсот целей получается, чтобы перекрыть все дороги и подходы к нашей обороне. – Удивлённо произнёс старший помощник. – Сейчас, закончим наносить цели и начнём делать таблицу огня и выписки из таблицы во все артиллерийские подразделения.
– Что ж, молодцы, но как бы нам не запутаться в таком количестве целей. Ладно, продолжайте, посмотрим что получится. – Я сел рядом с ними и задумчиво стал наблюдать за их работой.
На ЦБУ, куда я пришёл после обеда, уже сидел командир полка со своими заместителями, а через десять минут в палатке появился командир девятой роты старший лейтенант Пяткин и командир взвода.
Командир роты, остановившись перед командиром, начал рассказывать, что он выдвинулся на ферму, чтобы набрать воды и дров. Всех предупредил, но с танком, который стрелял связи не было и он не знал, что это свои находятся на ферме. Ротный замолчал и опустил голову под тяжёлым взглядом полковника.
Командир тяжело навис над невысоким и плотным Пяткиным – стоял и молчал. Было видно, что он едва сдерживает себя. После минутного молчания, Сергеев процедил сквозь зубы: – Ты, старший лейтенант, убийца. Понимаешь, что своим неумным решением ты убил двух солдат, ещё четверых вывел из строя, одна единица техники уничтожена, вторая ещё неясно, что с ней. Ты это понимаешь?
Командир полка всё-таки не сдержался и в полсилы ударил ротного по лицу, после чего вернулся к столу и устало опустился на стул: – Что с тобой делать? Под суд ведь тебя надо отдавать.
Игорь Геннадьевич в свою очередь рассказал, что от солдата, который сгорел в БМП, ничего не осталось. Он сгорел полностью – только пепел. Наступило тягостное молчания, нет трупа – нет акта опознания. Второй труп тоже не опознать, головы практически нет, личный номер отсутствует: улетел с головой куда-то. Совсем не пострадало второе БМП, перевёрнутую машину поставили на гусеницы, она завелась и своим ходом ушла в роту.
– Ладно, Пяткин, иди в роту, Жди решения.
Посовещавшись с заместителями полковник Сергеев принимает решение – ротного оставить на роте. Начальству доложить следующее: – Командир 9-й роты, не согласовав ни с кем, силами своей роты произвёл разведывательный поиск, был обстрелян и понёс потери.
Узнав, что РМО развернуло баню, я быстро собрал вещи и направился за арык в расположении роты. По дороге в баню зашёл к особисту, поделившись впечатлениями о несоответствии внешнего облика пастуха и новейших японских часов, чем особист очень заинтересовался и ушёл в мед. роту.
Наверно, впервые за две недели так хорошо помылся, причём не холодной водой, а горячей. Хотя в ходе помывки, как всегда это бывает в полевых условиях, только намылился и пропала вода. Но контрактник Денис, который отвечал за баню – быстро справился с этой проблемой и я не только хорошо помылся, но и успел постирать свои вещи. В то время когда я возвращался к себе, около ЦБУ приземлился вертолёт, который выгрузил группу офицеров. Быстро развесив постиранные вещи, я направился на ЦБУ.
Прилетел командующий нашей группировки: генерал-майор Кирсанов, со своими офицерами, в том числе и начальник артиллерии группировки полковник Денисенко. Завтра мы должны начать продвижение вперёд: первый батальон до нп. Н…кий, а третий батальон выйти и охватить нп. Комарово. Денисенко заслушал меня по боевому порядку артиллерийских подразделений, их укомплектованности, боекомплекту, порядку применения артиллерии и ряду других вопросов. Остался удовлетворённым докладом, после чего опять долго и нудно излагал свой опыт операции в Дагестане. Я его внимательно выслушал, но ничего нового, принципиально нового, из применения артиллерии он мне не сообщил. А потом съехал на мелочи и стал придираться к несущественным недостаткам, что вылилось у нас в конфликтную ситуацию. В резкой форме я высказал сомнение в эффективности мелочной опёки с его стороны: – У меня, товарищ полковник, над душой и так "висят" три офицера с округа, а тут вы ещё со своими требованиями. Артиллерия полка к предстоящему бою готова. Утром на всех огневых позициях будут выписки из таблицы огня, а сейчас я должен выслушать решение командира полка на предстоящий бой. – Конечно, своим заявлением начальнику артиллерии группировки, я слегка перегибал палку – очень рисковал. И в лучшем случаи мог нажить себе врага. Реакция последовала незамедлительно.
Полковник Денисенко наклонился ко мне: – Товарищ подполковник, не дергайтесь, а слушайте, что говорят вам более старшие и опытные товарищи, а то я вас быстро отсюда в Свердловск ваш отправлю.
Ну, это даже для начальника Ракетных войск и артиллерии группировки грубо было. Такие заявления даром не проходят. Я встал и решительно ответил
– Товарищ полковник, я готов прямо сейчас собрать вещи и убыть в Свердловск. Никто в полку даже и слова не скажет, что я струсил и сбежал. Но только прямо сейчас напишите мне формулировку причины, по которой вы меня отсюда откомандировываете, а печать я сам полковую на вашу подпись поставлю. Я жду товарищ полковник.
Денисенко и сам понял, что перегнул палку: – Ну что ты, подполковник сразу в бутылку полез, давай работать спокойно. Не хочешь – не буду я тебе мешать. Слушай ты решение командира полка. – Сказал он это и отошёл. После чего он больше не вмешивался в мои действия.
Как такового заслушивания решения командира полка не было. Сергеев собрал вокруг себя Гвоздева, Преснякова, начальника разведки полка Юру Шадура, командира разведывательной роты капитана Ефименко и меня. Общими выражениями обрисовал план боя, поставил задачу начальнику штаба полка и нам, отработать всё документально. Сам вместе с Кирсановым ушёл к себе в салон. В свою очередь я вызвал к себе Громова и командиров дивизионов, тоже, но уже более детально и конкретно проработали огневое поражение конкретных целей: МТФ мы оставили на первую миномётную батарею, сами там справятся, ну а если появятся сложности, то Семёнов своим дивизионом раздолбает её. Чикин идёт с командиром третьего батальона. Довёл место своего КНП, и цели трёх огневых налётов, а в последующем будем огонь вести только по мере возникновения огневого противодействия. После утряски нестыковок я их отпустил.
Много работы было у штаба, надо было отработать карту командира полка, подготовить боевой приказ по полку, отправить ряд письменных распоряжений в подразделения. Тут в основном работа ложилась на ЗНШ – Андрея Аристова. Он уже был и так измотан, а тут ещё столько надо было напечатать. Аристов печатал на компьютере боевой приказ и засыпал, его будили, он печатал и засыпал. Его опять будили, а он отобьёт три буквы и застынет над компьютером, оказывается уже заснул и его надо опять будить.
Только к часу ночи ушёл из палатки Денисенко, и едва я собрался следом за ним идти спать, как к себе вызвал командир полка. В салоне Сергеев пригласил сесть и вытащил из под стола ящик с пивом.
– Наливай себе пива, Борис Геннадьевич, – хоть пиво было "Балтика", которое никогда не любил, но сейчас я пил и смаковал вкус прохладного, хмельного напитка. Под пивко ещё раз обсудили цели огневого поражения, а на второй бутылочке Валерий Валентинович предложил проверить дивизионы на вшивость. Назначили цели в глубине обороны противника и нанесли несколько огневых налётов, тоже проделали и с первой минометной батареей. В принципе, артиллерия с этой проверкой справилась нормально, после этого я спокойно ушёл спать.
Этим вечером меня здорово измучила изжога, не знаю что я съел во время обеда, но от боли я очень страдал, и только после того как сходил в мед. роту и принял таблетки – полегчало. Лекарство, которое мне дала медсестра Ирина Мастяева подействовало. Встретил там и чеченского пастуха, он уже ходил, но без часов, видать кто-то успел снять их с него. Остаток ночи я проспал спокойно.
Утром, когда я пришёл на ЦБУ, там царила лёгкая суматоха: ночью мимо позиций третьего батальона прошла достаточно большая колонна боевиков. Пехота, введённая уверенными действиями, приняла их за ВВэшников и пропустила мимо своих позиций. Главное, что их можно было легко уничтожить. Колдунов рвёт и мечет – ищет, кто виноват в этом. Попытались наехать на меня, но я быстро отъехал, сказав, что за ночь, к моему дежурному офицеру с третьего батальона не поступило ни какой информации или цели. После часа такого бардака, наконец-то разобрались, что колонна, которая прошла мимо третьего батальона действительно была ВВэшная и шла на свои новые позиции, так что разборки на этом закончились.
Командир полка зачитал командирам подразделений приказ и через час, я со своей ячейкой и майором Громовым были на КНП полка. В течение часа привязались, оформили необходимые документы, установили устойчивую связь с командирами дивизионов и были готовы к боевой работе. Громов спокойно пристрелял Репер, ввели поправки полковой артиллерийской группе, сделали перенос на цель Љ 611 – нефтебаза, она стояла на пути движения первого батальона. Первый же залп лёг среди баков и зданий нефтебазы. Красочно рванули две цистерны с горючим, от прямых попаданий, выбросив на большую высоту языки пламени и дыма. Густо и черно загорелась нефть, растекаясь по территории нефтебазы, поджигая всё вокруг себя. Через несколько минут от пламени пожара рванула ещё одна цистерна. Начали постепенно обрабатывать и другие цели, в основном на пути продвижения первого батальона, К приходу полковника Денисенко и полковника Алабина мы уже перенесли огонь к Н….кому, но и так перед ними открылась впечатляющая картина пожаров и разрушений от огня артиллерии. Денисенко остался доволен от нашей работы, а когда на нефтебазе рванул четвёртый бак с нефтью от пожара, он больше в мою работу не вмешивался. Появился полковник Сергеев и в 12:00 1-ый и З-ий батальоны пошли в атаку. Первый батальон рванулся вперед и сразу же занял свой "любимый" полевой стан, который они постоянно обстреливали и пошли дальше к Н…кому. Через пятьсот метров подразделения батальона скрылись среди холмов и больше их не было видно. Мы довольствовались только докладами командира батальона. Пока всё шло нормально, духи на участке первого батальона отошли и заняли оборону на окраине городка.
Подразделения третьего батальона медленно продвигались к населённому пункту Комарово и пока тоже у них не возникало проблем. Лишь поступило сообщение о нескольких легко раненных военнослужащих, но в основном всё тоже было нормально. По сообщениям разведки и особистов нам было известно, что боевики попытались Комарово взять под свой контроль и организовать там оборону, но старший деревни, рискуя своей жизнью, сумел не пустить их в населённый пункт. Через несколько дней стали известны подробности проявления мужества главой администрации Комарова. Группа боевиков на нескольких джипах подъехала к окраине деревни и были остановлены главой администрации, во главе группы жителей. Боевики попытались наглостью "наехать" на главу, но тот отказался пропускать их в деревню. Ни угрозы расстрелять на месте, ни стрельба из автоматов под ноги старейшине, ни смогли сломить мужества чеченца. Боевики вынуждены были занять позиции не в деревне, как они планировали, а на территории подстанции в нескольких сот метрах от жилых домов. Но это было вчера и обстановка в этом плане могла кардинально изменится. В небе появились вертолёты огневой поддержки, одна пара стала работать по Н….кому, вторая пара по Комарово. Через несколько минут отработав, они ушли на базу, оставив в небе огромное облако чёрного дыма. В 13:00 в поле зрения приборов появились цепи третьего батальона, которые подымались вверх по склонам холмов, за которыми скрывалось Комарово. Только пехота перевалила вершину холма, как на их тылы обрушился град 82 мм мин боевиков. Осколками от мины были посечены несколько солдат и начальник штаба батальона, но слава богу, никого не убило.
На связь вышел командир третьего батальона и доложил: восьмая и девятая рота закрепилась на обозначенных рубежах, седьмая рота слева от Комарово продолжает продвигаться и занимать позиции. По всей видимости в деревне боевиков нет, но они заняли оборону на территории подстанции, их там до двадцати человек на джипах. Доложил, что начал профилактический обстрел деревни из танков, а огнём дивизиона и миномётной батареи постарается уничтожить боевиков на подстанции. Командир утвердил решение командира батальона.
2ой дивизион, одной батареей, дал залп по подстанции, но ошиблись в подготовке данных: четыре высокие султаны разрывов поднялись сзади цепи батальона.
– Самара, Стой! – Я успел остановить огонь второго дивизиона, но разрешил огонь третьей миномётной батареи. Появилась ещё одна пара вертолётов, авианаводчик, провожая глазами боевые машины и лихорадочно говоря в микрофон, нацелил их на Комарово. Сделав один круг вокруг чёрного облака: – Не можем работать, ничего не видно от чёрного и густого дыма, горит вся деревня, – доложили они. Быстрый обмен мнениями и вертолёты перенацелили действовать в интересах первого батальона.
Вышел на связь Семёнов: – "Лесник 53, Я Ока. Прошу вашего разрешения на открытие огня по координатам…., – дальше он продиктовал координаты. Бросив беглый взгляд на карту, даже не удивился тому, что эти цели были в тылу первого батальона. Запретил ему открытие огня, пока он точно не разберётся, где проходит передний край первого батальона, где находится он и обнаруженные им цели. Постепенно приходили доклады от командиров батальонов, которые выполнили задачу дня и начали окапываться. К 3 часам дня всё и закончилось. 6 человек ранено. В третьем МСБ – 5 человек, один из них начальник штаба батальона, и один человек с первого батальона, с развед. взвода. Свои же по дурости ранили, когда занимали птицеферму под Н…ским. Пуля парню задела позвоночник.
После того, как закрепились на захваченных рубежах, мы поехали, вместе с командиром полка, выбирать место под командный пункт полка. Поехали в сторону третьего батальона, но место под расположение КП полка там было мало. Через полтора часа поисков, выбор свой остановили на бывшем расположении 9ой роты. А артиллерию решили передвинуть вперёд и развернуть её на поле, где проходил передний край первого батальона. Прибыли обратно на КП полка, где всё было в движении, ожидая только команды на перемещение на новое место.
Быстро перекусил консервами из сухого пайка, и с полковником Денисенко я выехал в третий батальон. Подъехали к переднему краю батальона, чёрный и густой дым, который стоял над Комарово, уже рассеялся, лишь в районе полностью разрушенной подстанцией виднелось большое пламя – горело разлитое трансформаторное масло. Денисенко ушёл смотреть передний край, а ко мне подошёл с докладом старший лейтенант Беляев. Он ещё не остыл от боя и был возбуждён, размахивая руками, рассказал: – Товарищ подполковник, только выскочили на вершину, тут нас духи сразу же засыпали минами, сами знаете, что у нас ранен начальник штаба батальона, если бы не бронежилеты то его и солдат, всех бы убило. Видим, что духи ведут огонь с подстанции, слева от Комарова, ну я туда 81 мину, как в копеечку вложил. Не знаю сколько убил, но их спасло, загоревшее трансформаторное масло. Дымом заволокло всё Комарово и под его покровом они ушли.
В бинокль я осмотрел местность и Комарово. Хотя во время боя по деревне и вели огонь из танков и вертолётов, но особых повреждений видно не было. Я осмотрел НП миномётной батареи, отдал распоряжения по расположению НП батарей второго дивизиона, прошёл на позицию батареи Беляева, похвалил солдат за точное ведение огня во время боя. Хотя, честно говоря, где-то в глубине души у меня были сомнения по поводу духовских мин, которые ранили солдат и начальника штаба. Не наши ли всё-таки были это мины?
Внизу, в расселине холма расположился КП третьего батальона. Спустился туда, посидел с офицерами, которые ещё раз рассказали о всех перепитиях боя. Пообщавшись с офицерами, я нашёл Денисенко, с которым уехал на новое место КП полка. Здесь уже находился мой салон и основная масса подразделений обеспечения. Поздно вечером получив доклад от командиров дивизионов о смене огневых позиций и о готовности к ведению огня, поставил задачи на ночь и лёг спать.
22 октября 1999 г. 20 октября проехали с командиром полка в третий батальон. Посмотрели
9:57 места для расположения нового КП и ТПУ. Обратно возвращались
через Н…ский. Заехали в населённый пункт и в который раз воочию убедился в гнусной сущности ментов. Закончив зачистку, они расположившись на окраине в домах местных жителей, которые ушли из населённого пункта. Около домов, во дворах и рядом с домами громоздились вещи, мебель, бытовая техника собранные в кучи из брошенных домов. Кое-что уже было загружено на машины, а около одного из домов куча вещей была заботливо накрыта большим куском брезента, из под которого выглядывал импортный холодильник и мягкая мебель. И ни какого стеснения – Мародёры.
Глядя на это неприкрытое скотство ментов, у меня испортилось настроение и во время обеда в довольно жёсткой форме сделал замечание Надежде Петровне. Утром она в хамской форме отказалась кормить начальника инженерной службы полка майора Яблокова, мотивировав тем, что он не провёл в столовую свет. Пришлось поставить её по стойке "Смирно" и напомнить ей, что она прапорщик и должна знать своё место. В общем, остался достаточно неприятный осадок как от увиденного в Н…ском, так и от выволочки устроенной прапорщику в юбке, которая в слезах убежала жаловаться к командиру полка.
После обеда я и Андрей Громов собрались и поехали в баню второго дивизиона. Конечно, баня у Чикина не такая шикарная как в первом дивизионе. Но мы тоже хорошо помылись, а потом сели за стол. Наелись и так хорошо выпили, что Андрей по дороге обратно вырубился. А когда приехали обратно: тут уж Андрей приходит в себя и тоже накрывает стол. Выпили мы ещё две бутылки водки, после чего разошлись спать. А всего за вечер, как оказалось, мы выпили семь бутылок водки. Славно посидели.
21 октября с утра Чистяков доложил мне о том, что баня первого дивизиона вечером сгорела. Константин Иванович конечно заявил, что в баню попала граната из гранатомёта, выпущенная боевиками подкравшимися к позиции. Но по неофициальным сведениям баня сгорела от того, что вечером Семёнов напился и куролесил там. Сам влупил гранату из гранатомёта в баню. Сейчас они колотят полным ходом новую баню.