Поскольку Сесилия не смогла придумать, что бы ещё записать, она положила дневник на пол и затолкала его под кровать.
Наверное, она снова заснула, потому что когда очнулась, услышала голос:
- Ты хорошо спала?
Это был ангел Ариэль. Сесилия открыла глаза. Он сидел у неё в ногах.
- Я всё время был здесь, - заверил он её.
- Но я тебя не видела.
Он немного помолчал, а потом ответил:
- Я, возможно, рассказывал, что существуют два типа ангельских визитов. Обычно мы просто сидим рядом с вами, но не показываемся. Но иногда, в очень редких случаях, мы показываемся полностью, так, как я сейчас.
- Но и то и другое - это ангельское дежурство?
- И то и другое, да.
- А как это было, когда ты дежурил у больного мальчика в Германии?
- Я просто был там.
- Я не очень понимаю, как ты можешь находиться в комнате, если я тебя не вижу.
- Ну это нетрудно объяснить.
- Тогда объясни!
- Если тебе приснилось, что ты была на незнакомом пляже, ты ведь можешь сказать, что каким-то образом побывала там?
- Ну да, каким-то образом…
- А другие люди на том пляже могли тебя видеть?
- Нет, конечно, нет.
- А потом ты могла бы поехать туда, купив путёвку в турфирме "Тьяреборг", и купаться на том самом пляже. В этом случае люди могли бы тебя видеть, потому что теперь ты показалась им по-настоящему.
Сесилия посмотрела в сине-зелёные сапфировые глаза.
- Хитрое сравнение… Кстати, как только ты положил меня в кровать, проснулась мама.
- Да, мы едва успели.
- Если бы мы не успели, у неё случился бы шок. Может, она решила бы, что я снова здорова. "Подумать только, Сесилия, ты внезапно поправилась!"
Ариэль засмеялся:
- Так странно смотреть на тебя, когда ты спишь.
- Ангелы ведь не спят, да?
Он покачал головой:
- Мы не понимаем, что такое сон. А ты понимаешь?
- Вообще-то нет…
- Но ты ведь ощущаешь что-то в голове именно в тот момент, когда засыпаешь?
Девочка пожала плечами:
- Я просто выключаюсь.
- Не понимаю, как у тебя хватает смелости.
- При чем тут смелость?
- Ты ведь не знаешь, проснёшься ли ты… А ты не могла бы попробовать описать, как ты засыпаешь?
Сесилия вздохнула.
- В тот самый момент, когда мы выключаемся, мы уже не бодрствуем. То есть мы находимся на пограничной территории. Поэтому никто точно не знает, что такое уснуть.
- Непостижимо, ведь в голове должна произойти маленькая революция.
- Но когда она происходит, мы уже заснули. Нельзя подумать: "Вот я и заснула", потому что думать уже поздно. Голова похожа на машину, которая внезапно сама себя выключает.
- Но если она сама себя выключила и в ней больше нет электричества, как она может снова включиться через несколько часов?
- Ты задаёшь очень трудные вопросы. Мы просто засыпаем, а через несколько часов просыпаемся. Кстати, у папы в голове - встроенный будильник. Он просыпается без пяти семь каждое утро. Он встаёт и выключает будильник, который должен прозвонить пять минут спустя. Но это только по будням, когда он знает, что ему надо вставать. По воскресеньям папа спит намного дольше и даже не слышит будильника.
Ангел Ариэль всплеснул руками:
- Похоже, мы говорим о самой большой загадке во всей Вселенной.
- Ты так говорил много раз.
- Но я думаю не только обо всём, что связано со сном.
- А о чём же ты тогда думаешь?
Сесилия приподнялась в кровати, а Ариэль пристально посмотрел ей в глаза.
- Вы созданы из атомов и молекул на маленькой планете в космосе. Здесь вы получили кожу, волосы и пять или шесть чувств, что позволяет вам воспринимать окружающий мир. Но внутри твёрдого черепа, который состоит из вещества, похожего на гипс или известняк, у вас имеется мягкий мозг, дающий вам способность спать и мечтать, думать и помнить.
Девочка взглянула на жемчужное ожерелье, висящее на греческом календаре с кошечками.
- Я говорила, что мне не нравится разговаривать о том, что находится внутри тела, - сказала она.
- Мы должны поговорить о душе, Сесилия. Может быть, она тоже находится внутри тела, но не является такой же частью тела, как сердце или почки.
Она снова повернулась к нему.
- Вот и говори о душе, а не о сердце и почках.
- Самое загадочное это то, что вы называете "памятью". Ты можешь, например, узнать человека, которого видела всего лишь однажды давным-давно. Ведь если бы ты была в большом городе и снова повстречала того забавного официанта, который всё время хотел дёрнуть тебя за волосы, ты бы моментально его узнала, даже если бы находилась на запруженной людьми площади, да?
- Так ты и на Крите был?
Он кивнул:
- В гостиной ты или на Крите, для меня это не имеет никакого значения. Ты бы узнала того официанта, да?
- Я очень хорошо его помню.
Ариэль устроился поудобнее.
- А что ты чувствуешь в голове, когда "вспоминаешь" что-то? Что происходит со всеми атомами и молекулами в твоём мозгу? Как ты думаешь, может, они внезапно разбегаются и выстраиваются точно в таком же порядке, в каком находились в тот момент, который ты пытаешься вспомнить?
От удивления Сесилия раскрыла рот:
- Мне подобное и в голову никогда не приходило.
Он начал терять терпение:
- Как ты думаешь, галька на каменистом пляже помнит, как этот самый пляж выглядел всего две минуты назад?
- Ну нет. Ничего не забывается быстрее, чем расположение камешков на пляже. Да к тому же они не могут ничего помнить.
- Но атомы и молекулы в твоей голове могут "помнить", как всё было много-много лет назад - и это несмотря на то, что с тех пор у тебя появилось множество других мыслей и воспоминаний. Разве мысль или воспоминание не похожи на определённый узор из маленьких камушков на пляже сознания?
Сесилия повернулась к ангелу.
- Ты тоже можешь помнить. Ты говорил, что помнишь, как дедушка болел воспалением лёгких…
- Это так, но у меня нет души, сплетённой из сотен тысяч атомов и молекул.
- А из чего же состоит твоя душа?
- Она возникла из души Бога.
Сесилия крепко задумалась. Потом она сказала:
- Может быть, и моя душа тоже. Хотя она и состоит из атомов и молекул, но, может быть, она тоже возникла прямо из души Бога.
Он отмахнулся:
- В любом случае, сейчас мы собирались говорить не о небесах.
- Но ты обещал, что мы поговорим о них…
- Небеса могут подождать, Сесилия. Когда мы говорим о человеческой душе, мы говорим о чём-то очень близком к небесам.
Она посмотрела в потолок:
- Бабушка говорит, что душа божественна.
- Определённо, она очень умная, твоя бабушка.
- А ещё она помнит Библию и "Сказания о богах" Снорри почти наизусть.
- Вот именно! Опять!
- Что опять?
- Именно то, как она может что-то помнить "наизусть", и есть часть большой загадки, о которой мы говорим. Ты задумывалась о том, что человеческий мозг - это самое загадочное из всего существующего во Вселенной?
- Раньше нет…
- Атомы, из которых состоит твой мозг, когда-то возникли на какой-то звезде. Но вот потом они непостижимым образом смешались и стали тем, что вы называете "сознанием". Человеческая душа мерцает в мозгу, сплетённом из чудесной пыли, однажды осыпавшейся со звёзд небесных. Человеческие мысли и чувства без устали играют в этой чудесной пыли, где все нервные окончания могут соединяться множеством новых способов…
- Тогда, может быть, в моём мозгу есть немного пыли с Вифлеемской звезды.
- И в твоих мыслях, и во всех твоих воспоминаниях.
Сесилия попробовала выглянуть в окно, а он тем временем продолжал:
- Должно быть, удивительно чувствовать себя живым мозгом в просторах космоса. Словно маленькая вселенная внутри большой Вселенной. Потому что в твоём мозгу столько же атомов и молекул, сколько звёзд и планет в космосе…
- И может быть, до моих самых глубоких мыслей так же далеко, как и до звезды на окраине Вселенной, - перебила его девочка.
Он кивнул:
- Разница заключается в том, что мозг осознаёт, что он есть он. Он всё время может анализировать свою деятельность. Космос этого делать не может. Вселенная не может собраться и сказать: "Я - это я". Для этого Вселенной нужна помощь человека.
Сесилия победно улыбнулась:
- Я согласна, это важное отличие.
- Но ты ещё не объяснила, что ты чувствуешь, когда что-то вспоминаешь.
- Я забыла.
- Вообще-то это тоже очень интересно.
- Что именно?
- "Я забыла". Может, ты тогда расскажешь, как это - забыть что-то?
- Просто вылетает из головы.
- "Просто вылетает из головы"! - повторил Ариэль, на этот раз стараясь подражать её голосу.
- Но случается, что иногда забытая мысль всплывает. Иногда прямо на языке вертится.
- На языке?
- Мы так говорим.
- Вот уж не думал, что язык имеет какое-то отношение к памяти. Не хочешь ли ты сказать, что вы ощущаете слова на вкус так же, как ощущаете на вкус клубнику?
Сесилия рассмеялась:
- "Я думаю, что знаю это", говорю я. Если никто мне не мешает, мысль обычно возвращается. Дедушка говорит, что никогда не надо беспокоиться о мысли, которую не смог удержать.
- Это почему?
- Она похожа на рыбу, внезапно сорвавшуюся с крючка. Рыба вернётся на глубину и когда попадётся в следующий раз, будет ещё жирнее.
Ариэль решительно кивнул:
- Тогда, возможно, они правы.
- Кто они?
- Некоторые ангелы любят говорить, что нам никогда, ни при каких обстоятельствах не понять земных вещей. Однако я не хочу сдаваться. Я всегда пытался полностью постичь, что такое быть человеком из плоти и крови.
- Не уверена, что могу тебе помочь, я и сама этого не понимаю.
Ариэль встал с кровати. Он спросил, паря по комнате:
- Ты помнишь слова, которые я сказал тебе при нашей первой встрече?
Ей пришлось задуматься.
- Начнём с того, что ты сидел на подоконнике. Но не думаю, что точно помню твои слова.
- "Не думаю, что помню…"
- Может, ты сказал "привет" или что-то в этом роде?
Ариэль покачал головой, а потом долго молчал. В конце концов Сесилия замахала рукой:
- Подожди, подожди! У меня эти слова на языке вертятся!
- Тогда, мне кажется, надо их выплюнуть, пока они снова не вылетят у тебя из головы.
Он уселся на подоконник в такой же позе, в какой сидел, когда впервые показался ей. Сесилия взглянула на него и сказала:
- Ты спросил, хорошо ли я спала?
- Поздравляю!
- Ну это было не так уж трудно.
- Но я был свидетелем великой мистерии. Я спросил тебя, помнишь ли ты кое-что, а ты ответила, что забыла. Из головы вылетело, и всё! А когда ты этого не помнила, что ты чувствовала?
Сесилия огорчённо вздохнула:
- Я согласна, что об этом очень странно размышлять. Иногда у меня что-то всплывает в голове.
- А откуда именно оно всплывает?
- Из головы.
Ариэль надолго задумался.
- А куда именно?
Девочка рассмеялась:
- В голову!
- Так, из головы в голову. И это несмотря на то что мы всё время говорим об одной и той же голове. Но не только то, что вы видите и слышите, вы помните и забываете - чтобы потом вспомнить вновь. Мозг что-то делает сам по себе. Это вы называете "думать". Словно все маленькие камушки на огромном пляже начинают перекатываться без помощи волн.
Сесилия снова засмеялась:
- Я уже это вижу. Представляешь, камни вдруг взяли и запрыгали туда-сюда.
- А кроме того, мысль, пришедшая тебе в голову - например, о том, что пропала ёлочная звезда - может на некоторое время отойти на задний план, а потом снова появиться в сознании. Тогда ты как будто отматываешь сознание назад, к той самой мысли. Я думаю, у вас бывает много старых мыслей, которые на самом деле давным-давно должны были быть передуманы.
- Я бы лучше сказала, что мысль появляется в голове сама по себе. Мы не всегда сами можем решить, что нам помнить, а что забыть. Иногда мы думаем о вещах, о которых думать не хотим. Мы можем оговориться. Тогда мы произносим слова, которые говорить не собирались. Может выйти очень неловко.
Ангел Ариэль, сидя на подоконнике, кивал своей безволосой головой.
- Тогда, может быть, всё так, как я и боялся, - сказал он.
- Как?
- У вас не одна душа, как у нас. У вас, некоторым образом, их две - или намного больше, если уж на то пошло. А как иначе объяснить то, что вы думаете о вещах, о которых не хотите думать?
- Я не знаю.
- Такими нежелательными мыслями должно управлять не ваше собственное сознание, а нечто другое. Это почти как в театре, когда у вас нет ни малейшего представления о том, какую пьесу в нём будут играть на следующий день.
- Ты что, имеешь в виду, что душа - это театр, а актёры на сцене - это разные мысли, которые постоянно приходят в голову и играют разные роли?
- Приблизительно. Во всяком случае, в театре сознания должно быть много помещений. И много разных сцен.
Он поднялся с подоконника, описал в воздухе красивую дугу и снова устроился на кровати в ногах у Сесилии. Он сказал:
- Ты можешь попробовать описать, что ты чувствуешь в голове, когда думаешь о чём-то?
- Я ничего не чувствую.
- А разве тебе не щекотно, когда ты думаешь о чём-нибудь весёлом? И разве не щемит, когда ты думаешь о чём-то грустном и печальном?
- Ну, когда я думаю о чём-нибудь весёлом, то можно сказать, что мне щекотно. И может быть, немного щемит, когда я думаю о грустном. Но щекочется и щемит не в самой голове. Это происходит в душе, а душа - это не то же самое, что голова.
- Я думал, что нервные окончания хотя бы немного чешутся, - возразил Ариэль.
Сесилия бросила вызывающий взгляд на собеседника:
- Ты ведь не хочешь сказать, что ангелы не думают?
- Да, я вынужден это сказать, потому что ангелы не имеют права врать.
- Мне кажется, ты заходишь слишком далеко!
- Мы думаем не так, как люди из плоти и крови. Нам не надо что-то обдумывать, чтобы найти ответ. Всё, что мы знаем, и всё, что мы можем узнать, просто находится в нашем сознании. Бог позволил нам получить знания о маленькой части своей великой мистерии, но далеко не обо всём. Поэтому о том, чего мы не понимаем, мы должны молчать.
Сесилия обдумала всё сказанное.
- Тогда у нас всё по-другому. Мы постоянно пытаемся понять больше. Внезапно мы открываем для себя что-то новое. Самые умные получают за такие открытия Нобелевскую премию, во всяком случае, когда их открытия имеют большое значение для всего человечества. Это то же самое, что рост тела. Понимание растёт точно так же.
- Но вы можете что-нибудь забыть. И вы делаете два шага вперёд и шаг назад.
- Может быть. Но даже если мы забываем что-то, это не обязательно вообще исчезает из головы. Мысль может вернуться внезапно, выскочить в мозгу, как чёрт из табакерки.
- В этом заключается большая разница между ангелами и людьми. Мы не знаем, что такое забывать, и мы не знаем, что такое помнить. Сегодня я знаю не больше и не меньше того, что я знал две тысячи лет назад. А за это время человеческое понимание мира значительно расширилось. Не всем ангелам нравится эта разница.
- Не знала, что вы можете завидовать.
Он засмеялся:
- Это не так глубоко нас задевает.
- А у вас бывают глубоко запрятанные мысли? Дедушка говорит, что иногда к нему приходят очень глубокие мысли.
Он покачал головой.
- Поскольку все наши мысли находятся в сознании одновременно, нас не может удивить внезапное озарение от глубокой мысли. В нашем сознании нет такой пограничной зоны, из которой мы можем черпать мысли. Наше сознание не движется по беспокойному морю, где мысли, которые мы когда-то забыли, могут внезапно вернуться, как жирные рыбы из глубины.
- Ты говорил, что ангелы не спят…
- Нет, мы никогда не спим, и поэтому не видим снов. А как это?
- Я ничего не чувствую.
Ариэль коротко кивнул:
- Точно так же я не чувствую, как парю по воздуху, я не чувствую, как беру в руку снежок…
Она сказала:
- Видеть сны - это способ думать… или способ видеть. Или и то, и другое вместе. Но когда мы видим сны, мы не решаем, что нам думать и что видеть.
- Ты должна объяснить это поподробнее.
- Когда мы видим сны, голова работает сама по себе. Только в этом случае можно говорить о настоящем театре. Иногда я просыпаюсь и помню, что мне приснился целый спектакль - или целый фильм, если уж на то пошло.
- Который ты создаёшь сама, потому что сама исполняешь все роли.
- Да, в некоторой степени.
Он разгорячился:
- Мы, наверное, можем сказать, что клетки мозга показывают друг другу кино. В это же время сам фильм сидит на последнем ряду в зале и смотрит себя самого на экране.
- Как странно ты сказал! "Клетки мозга показывают друг другу кино"… Я их почти вижу.
- Потому что когда вы видите сны, вы в них и кинозвёзды, и публика, в одно и то же время. Ну разве это не таинственно?
Сесилия отстранилась.
- Мне кажется, говорить об этом страшновато.
- В любом случае, это должно быть весело. Ты оказываешься свидетельницей целого фейерверка мыслей и картинок в своей собственной голове - хотя ты не участвовала в запуске ни одной ракеты. Это как сходить на бесплатное представление.
Она кивнула:
- Это может быть очень весело, но может быть и жутко, потому что нам не всегда снятся весёлые сны. Мы способны также видеть страшные и гадкие сны…
Сейчас он был полон понимания.
- Конечно жалко, что вы мучаете самих себя таким образом. В идеале у вас должна бы иметься возможность выключить сон, который вам не нравится. В кинозале должен быть запасной выход. Но поскольку кинозалом является ваша собственная душа - которая к тому же выбирает весь репертуар - это совершенно невозможно. Потому что вы не можете убежать от своей собственной души. Вы не можете сами себя укусить за хвост. Или, возможно, наоборот, вы именно это и делаете. Вы сами себя кусаете за хвост до тех пор, пока не завоете и не закричите от страха и ужаса.
Сесилия начала грызть ногти. Она сказала:
- Я не хочу, чтобы так было. Но я не могу просто взять и решить видеть только весёлые сны. Я должна принимать то, что ко мне приходит. Я могу проснуться после долгой ночи и думать, что я была на Крите. Я и была там в определённом смысле, потому что во сне мне кажется, что я нахожусь там, где разворачивается действие.
Ариэль посмотрел на неё своими ясными и решительными сапфировыми глазами.
- Вот именно!
- Что именно?
- Подожди! А случается так, что вам снится, что вы летаете - или что проходите сквозь запертые двери?