– И как же? – скептически сложив руки на пухлой груди, иронично улыбнулся старый волшебник.
– Сеть Агграндара, – лаконично проронил Огмет.
Старик вытаращил глаза, развел руки и издевательски затряс головой.
– Сеть Агграндара? Да? Да что ты говоришь?! Какая новость! Какой пассаж! Сопливый беглец знает что-то, чего не ведомо самому магу-хранителю! Сеть Агграндара! Вы только поразмыслите!!! Ах-ах!!! Сам Агграндар не мог придумать лучше!!!
И тут же, бросив ерничать, воткнул руки в упругие бока и пошел в наступление на гостя, растрепанный и взъерошенный, словно маленький рассерженный котишко:
– Он сбегает от меня после того, как я в него силы и душу вкладывал восемьдесят лет, оставив после себя кучу долгов и скандал размером с Лукоморье, а теперь заявляется из ниоткуда с таким видом, как будто я прыгать должен при виде него от счастья, и брякает такую несуразную банальность, что тупому первокурснику каких-нибудь занюханных ВыШиМыШи стало бы стыдно!!! А ты подумал, бестолковый самонадеянный мальчишка, что отлавливать всю эту сотню, или сколько их там, по одной, даже двум магам – дело для самоубийц?!..
Визитер побледнел и отступил к стене, пряча стиснутые кулаки в широкие рукава куртки. Но сжатые в ниточку белые губы, играющие желваки и горящий гневом черный взгляд выдавали Огмета с головой.
– …А ты пораскинул мозгами, самовлюбленный правдоборец, сколько времени понадобится, чтобы сотворить такое количество амулетов?! – не взирая на закипающую ярость собеседника, от всей измученной души рычал на него волшебник. – А тебе приходило в голову, безответственный лоботряс, что это – мартышкин труд, и что они могут размножаться быстрее, чем мы их будем сжигать?!
– Один год – это срок…
– Иди в туман, умник, и расскажи это им!!! Один год!!! Если бы ты потрудился собрать все факты, как я тебя учил сто тысяч раз, ты бы знал, что со дня появления тумана в этой треклятой стране не прошло и месяца! А их там уже орды! Какой-то криптофактор служит катализатором и ускоряет их развитие и размножение на данной локации с сумасшедшей скоростью, клянусь своим посохом, это и тупому идиоту понятно, и вообще всем, кроме тебя!!! А что произойдет тут через полгода, год, три, посчитай, если у тебя такая уж ума палата!!!..
Набранный в легкие воздух неожиданно закончился, вместе с ним и запал, и старый маг в изнеможении опустился на кровать, сложил руки на коленях и повесил голову.
– Хочешь правду, мальчик? – не двигаясь, тихо проговорил он. – Я не знаю, что мне делать. Надо спешить в Гвент. И надо избавить эту дурацкую странишку от туманной напасти. Конечно, можно плюнуть на всё и мчаться дальше, какое мне дело до этой скуповатой державы с ее прижимистым выжигой-королем… Но… знаешь что…
Огмет не ответил, но в наэлектризованном воздухе комнаты повис его невысказанный вопрос: "что?".
Адалет всё уловил и угрюмо кивнул.
– Кто-кто, а ты-то знаешь… Я не смогу после этого жить в мире. С собой, я имею в виду. Ведь всё, что я делаю, чему посвятил свою не такую уж ненужную и никчемную жизнь, делается исключительно ради людей. В том числе таких, как эти высокомерные короли, трусоватые проводники, алчные трактирщики… Ты будешь смеяться, парень… но я… Хотя, может быть, именно ты и не будешь…
– Один маг тут ничего не сможет поделать, учитель, – Огмет опустился рядом со стариком на колени и понимающе заглянул ему в глаза. – И два тоже. Но восемь – да. Они могут накинуть сеть Агграндара на всю долину и на все горы до самого перевала, сразу. Ведь тени не дошли до Эльгарда, остановились на полпути в горах. Основная их масса пошла в Багинот, если слухи не врут, так?..
Но Адалет как будто не слышал. Расширив глаза, он вытянул шею и впился безумным, вспыхнувшим вмиг как все костры горячего Хела взором в лицо ученика.
– Восемь?!.. Ты сказал – восемь?! Восемь магов?!
– Да, учитель. Восемь. В городе остались шесть моих друзей. Плюс вы.
Чародей вскинулся, уязвленная гордынюшка распухала и воспалялась на глазах.
– Нет, это я плюс шесть твоих друзей и ты! Знай свое место, малый! Но чего же ты раньше молчал про своих приятелей, дорогой мой пацаненок?!..
Дорогой пацаненок буркнул в бороду:
– Если б вы мне раньше дали хоть слово вставить…
– Ты всегда искал не решения, а оправдания, малыш, – снисходительно хмыкнул волшебник, вскочил с кровати, энергично потирая вспотевшие от возбуждения и предвкушения головоломной работы ладошки, и с задорной ухмылкой глянул на Огмета.
– Ты еще не забыл, как делаются амулеты для сети Агграндара, парень? А ну-ка, живо, навскидку, формула зависимости величины и векторности заряда от количества владеющих магией среди охотников! И не забывай постоянную Агграндара для стопроцентного количества магов!..
Почти к утру восемь амулетов, призванных опутать жгучей сетью весь затянутый туманом район и уничтожить в нем в один миг всё живое, были готовы.
Разноцветные дымы, сгустки плазмы и остаточные искровые вихри еще слабо блуждали по комнате, становясь бледнее и жиже с каждой минутой. Излишние или ненужные компоненты амулетов лежали беспорядочными кучами на столе, стуле, табуретке и полу, благодушно испуская сладковато-горький смрад и мирно проедая друг друга и добротные толстые доски под собой.
Несколько часов назад оставили бесплодную задачу достучаться до постояльцев нехорошей комнатки сначала обеспокоенные лукоморцы и конунг, потом пришедшие в тихий, а затем и громкий ужас от разносящихся по гостинице и ее окрестностям запахов, звуков и световых эффектов мастер Карл с супругой и наследниками.
Потрескивая бело-голубыми разрядами, алые как кровь шары лежали каждый в отдельном мешочке, остывая перед тем, как быть упакованными в дополнительный слой шерстяной ткани и усыпленными до самого последнего момента.
– У нас получилось!..
– Мы успели!..
– Хотел бы я поглядеть, как все профессора ВыШиМыШи пытаются проделать такой трюк за ночь!..
– Клянусь вашим посохом, я бы удивился, если бы у них вышло хотя бы через год!..
Вымотанные до предела, но светящиеся радостью и гордостью волшебники опустились рядом на кровать, откинулись на стену и утомленно вытянули ноги.
– Мы еще не обговорили средства доставки, – спохватился вдруг Адалет и повернул голову к сидящему с закрытыми глазами и как будто заснувшему ученику.
– У вас есть ковер, – не меняя положения, ответил тот. – Мы недавно научились накладывать заклинание полета на всё, что угодно. Но, желательно, чтобы на этом было удобно сидеть.
– Поздно, но серьезно… – не поясняя афоризма, пробормотал старик. – Значит, каждый из вас полетит на персональном диване на свою, определенную по карте точку?
Огмет хрюкнул, смачно стукнувшись о камень головой, и вопросительно приоткрыл глаза.
– Почему диване?
– А на чем еще удобнее сидеть? Хотя, в принципе, хорошее эргономичное кресло-качалка – тоже неплохо…
Ученик ухмыльнулся сквозь усталость.
– Мы об этом как-то не подумали. Двери, секция забора, ворота, оконная решетка, плот один раз – дальше этого наши эксперименты не шли…
– Я всегда тебя переоценивал, парень, – покровительственно хмыкнул в седые усы Адалет.
Огмет пробурчал что-то неразборчивое и обиженно примолк, но через минуту снова обратился к учителю.
– Мастер Адалет?
– Да?.. – теперь уже маг-хранитель не спешил открывать на вопрос глаза.
– Чем вы сейчас занимаетесь? Как ваши дела?
Старый чародей покривил губы.
– А ты как думаешь, чем? Как всегда. Спасаю Белый Свет от неслыханного зла. Или ты забыл, зачем поступал ко мне в учение?
– Не забыл…
Несостоявшийся ученик снова замолчал. И снова ненадолго.
– Мастер Адалет?
– М-м-м?..
– Эти молодые люди с вами… они ведь наследники Пяти Родов?
– Уг-гу… оба… кроме язвительной, но до неприличия сообразительной девицы… Она жена одного из них… Увязалась за нами…
– И на какое место указали ваши гадания в этом году?
– Красная горная страна… Плато Смерти…
– Подходящее название…
Показалось Адалету, или голос молодого волшебника дрогнул?
– Подходящее место…
– И вы уверены, что в этом году?..
Если бы старик был не так утомлен, он бы вскочил и начал сыпать проклятиями как грозовая туча – градом. Сейчас же дерзновенный отрок отделался вялым пинком под косточку и оплеухой.
– Простите, мастер Адалет, простите… Я не хотел… я не имел в виду… то есть, я не это имел в виду…
– А что? – сухо, как кнутом щелкнул, оборвал его маг.
– Я… после того, как ушел от вас…
– Убежал. Называй явления и вещи своими именами… еще один не усвоенный тобой урок, мальчик.
Губы Огмета снова стиснулись и побелели, но голова его кротко кивнула, очи долу.
– После того, как я убежал от вас… я много думал над делом всей вашей жизни, как вы его именуете… а однажды в самом центре какого-то жаркого и зловонного города Бхайпура наткнулся на человека…
– Всего одного? – язвительно уточнил старик. – В городе свирепствовала чума, или все они разбежались при одной вести о твоем приближении?
Молодой волшебник напрягся, закусил губу, проглатывая еще одну незаслуженную колкость со стороны бывшего учителя, долго выдохнул, собирая душевное равновесие в кулак, и ровным голосом продолжил.
– Этот человек умирал от голода и болезней в долговой яме на площади. Но, как будто этого было мало, его забрасывали гнилью и нечистотами прохожие. Они издевались над ним, называли безумцем и проклятым… Я выкупил его. Отнес на постоялый двор. Отмыл. Поделился последней лепешкой. Но… всё оказалось напрасным. Он умер у меня на руках.
– Печальная история, – посерьезнел и нахмурился Адалет. – Но при чем тут я? Надеюсь, ты не принял его за меня?
– Нет, что вы, учитель… Но дело в том… что этот человек… он был не сумасшедшим. Он был пророком.
– Не вижу разницы, – криво усмехнулся старик.
– Может, ее и нет, – сдался без спора гость. – Но в голове моей засело, как зазубренный наконечник копья, его прорицание, сделанное на последнем дыхании. Он сказал, что это – его подарок. И берег он его специально для меня.
– Да? – заинтересовано принял вертикальное положение маг-хранитель. – Точные слова вспомнить сможешь?
– Я не забывал их ни на миг, – тяжело, с расстановкой, настоянной на сдерживаемых годами чувствах, проговорил визитер.
– И чего же касался твой презент? – любознательно прищурился Адалет.
– Возвращения Гаурдака.
– Что?!..
Будто не слыша потрясенного восклицания учителя, Огмет продолжал:
– Нищий пророк, как это ни странно, говорил стихами… и, конечно, на своем языке… но я перевел их. Если хотите – я их прочту вам.
– Нет!!! – как ужаленный подскочил волшебник. – Нет!!! Ни за что!!!
– Но?!.. – изумление и шок гостя были почти материальными.
– Нет, милый мой мальчик, нет… – Адалет умоляюще заглянул в расширившиеся от удивления глаза ученика. – Что угодно… только не это… Я помню твои юношеские вирши… даже мой прогрессирующий склероз в этом мне не спасение… поэтому ради всего святого прошу тебя… Читай подстрочник.
Пылая щеками от стыда и обиды, Огмет втянул голову в плечи, собрался с духом и начал речитатив глухим безэмоциональным голосом, словно проговаривал эти строки вслух и про себя уже многие тысячи раз:
– Восстанет Гаурдак, пожиратель душ, в том году, когда волк взлетит, чтобы лягушка смогла взять меч, когда молния поразит змею, и морской орел станет клевать пшено, когда…
– А дальше? – старик нетерпеливо поторопил драматично умолкшего на половине предложения посетителя.
– Дальше он умер, – ссутулился и бесцветным голосом проговорил Огмет. – И не успел закончить. Не то, чтобы я понимал хоть слово, хоть полслова из того, что он сказать успел…
– Ну это-то как раз элементарно, – Адалет встал и, торжествующе потирая руки, пружинистой походкой, словно не было позади суматошного дня и бессонной, выматывающей ночи, триумфатором прошелся по комнате.
– Элементарно? – недоверчиво взглянул на него ученик.
– Конечно! Зная некоторые подробности родословной своих подопечных, и принимая участие в определенных событиях, расшифровать абракадабру твоего покойного бхайпурца даже не просто, а очень просто!
– Вы это серьезно?.. – как завороженный, как кролик за взглядом удава, как нитка за иголкой Огмет поднялся с измятой кровати и шагнул к Адлету. – Вы это… вправду серьезно?!
– Ну естественно, о мой скептичный, недоверчивый студент, – снисходительно усмехнулся старик. – Слушай и запоминай, если негде записывать. Свой блокнот я тебе не дам. Тем более что, кажется, опять его где-то посеял. Ну ничего. Осенью взойдет!
– Да?.. – затаив дыхание, прошептал Огмет.
– Волк – это родовое имя супруги Ивана Лукоморского, – величественно принялся загибать пальцы чародей. – Когда я превратил его в лягушку чтобы украсть из дворца, она на ковре-самолете догнала нас и помогла снять все недоразумения. Это про летающего волка и лягушку с мечом. Теперь змея и молния. Змея – это отряжский бог Падрэг, хитростью узурпировавший власть среди богов. Молния – символ наследника их нового верховного бога Мьёлнира. Который, естественно, подлеца победил. Морской орел с пшеном – это еще проще. После восхождения Мьёлнира на престол в Хеймдалле – стране богов – воинственные прежде отряги… их герб – морской орел, естественно… перешли на торговлю, рыболовство и исследования дальних земель. Вот и всё!
– Всё?.. – недоверчиво проговорил Огмет и распрямился, улыбаясь и как будто начиная наполняться ликующим внутренним светом. – И его предсказание значит, что этот год… в этом году… и вправду…
– А я что говорил!!! – с предельно самодовольным видом, хоть и не без труда, Адалет заложил коротенькие ручки за спину и, пританцовывая, продефилировал от окна к двери и обратно. – А вы не верили!!!
Ученик опустился перед магом-хранителем на одно колено.
– Я всегда вам верил, учитель.
– Ну, пОлно, пОлно… – растроганный, старый чародей смущенно похлопал молодого коллегу по плечу. – Нечего мне тут изображать… возвращение блудного попугая… Вставай, парень, и иди будить своих товарищей. После завтрака, если ты помнишь, у нас по плану развлечения!
Адалет немного ошибся в этот раз – развлечения у них начались сразу, как только они открыли заблокированную на ночь заклинанием дверь.
Во первых рядах, с умоляюще заломленными руками и двумя десятками вооруженной до зубов стражи за спиной их встретил Август Второй и потребовал поклясться не полученным еще гонораром, что они не планируют сбежать и оставить Багинот на растерзание черным кровопийцам.
Вторым эшелоном расположился мастер Карл с супругою и выводком отчаянно голосящих наследников и наследниц и призвал в помощники совесть его премудрия, потому что после неведомых ночных оккультных экспериментов в комнате тринадцать половина кухонной утвари превратилась в сороконожек, столы и скамьи в общем зале – в каучуковых собачек, зайчиков и белочек, зеркало у стойки – в вертикальный пруд с перманентым штормом, продукты принялись играть в салочки в кладовой, сбивая с ног поваров, а оставшаяся половина котлов, половников и мисок просто разбежалась от такого шума и гама, попряталась, дрожа, по углам и подвалам, и теперь их не могут выманить даже на молоко и вчерашние пирожки.
Третью линию занимали дальние соседи "Бруно Багинотского". Выбрав шорника Хайнца представлять их интересы, они всё же не дали сказать ему ни слова, и на разные голоса и выражения стали жаловаться на свето-представление с шумовым аккомпанементом, разыгравшееся этой ночью в окрестностях "Бруно". Почему это они, исправные налогоплательщики и примерные верноподданные своего короля, должны выскакивать среди ночи из своих постелей, одеваться наспех и бежать неизвестно куда голову сломя, в то время как точно такие же налогоплательщики и верноподданные, ничем не лучше их, могут спокойно любоваться таким редкостным ошеломляющим явлением непосредственно из своих окон?!
Но старик сегодня был в ударе. За три минуты он убедил короля, что совершить сегодня они намереваются прямо противоположное тому, что он о них имел наглость подумать. Мимоходом посоветовал трактирщику выманивать беглые кастрюли смесью меда и кагора, сыр и масло ловить сачком, а после поимки открыть магазин каучуковых игрушек и зоосад живых сковородок и провианта, и таким образом заработать на новую утварь и обстановку. Весело пообещал недовольным горожанам закатить сегодня вечером в городе такой тарарам с прибабахом, что их внукам будет до пенсии икаться и подпрыгиваться… И подхватив под белы рученьки расположившихся во дворе у колодца друзей, отправился завтракать в соседний трактир, где посуда и продовольствие вели себя в соответствии с должностной инструкцией.
На то, чтобы описать план действий на утро, многих слов ему не понадобилось.
– Объявился мой бывший ученик, – самодовольно, как будто в этом была исключительно его заслуга, сообщил волшебник сквозь набитый в кредит рот. – С ним – шестеро друзей, все маги. Мы сделали особые амулеты, на восьмерых. Разлетаемся равномерным… равнобедренным… равноугольным… восьмиугольником…
– Равносторонним, – дотошно поправил Иван, но чародей, проигнорировав поправку, уже важно продолжал:
– …и набрасываем сеть Агграндара на весь пораженный тварями район.
– Так просто? – искренне удивился Олаф.
– Так своевременно? – не настолько бесхитростно задалась вопросом Сенька.
– Своевременнее быть не может, – удовлетворенно кивнул старик. – Эти гадины размножаются, как выяснилось, с нечеловеческой скоростью. И чем быстрее мы их прижмем к ногтю, тем лучше для всех.
– Я имела в виду ученика, – задумчиво помотала головой царевна. – Откуда он тут взялся, в такой момент тем более, когда в Багинот из прохожих и проезжих одни дурни наивные попадают вроде нас?
– Во! – волшебник поднял обрадованно к прокопченному потолку толстенький палец. – Золотые слова! А я-то вчера весь вечер подбирал правильное наименование… Дурень наивный! Это про него!
– Так он чего – того? – с тонким намеком на толстые обстоятельства отряг покрутил пальцем у шлема.
– Того?.. – непонимающе переспросил Адалет, но тут же рассмеялся. – Нет, что ты! Он не того, он хуже… Он – этого. А точнее, всегда был не от этого. Мира, то бишь. Странных идей в голове больше, чем у дворняги блох. Но, в общем, паренек безобидный. И грозится вырасти в неплохого мага лет через двести-триста, как я успел понять за эту ночь. Если раньше не забьет себе мозги всякой блажью, естественно. Поднатаскался за сорок лет-то… поднатаскался… молодец, мальчишка. Ну что ж… тем лучше для него. Ну, и для нас, в конечном счете.
И, размашисто расписавшись на столешнице: "Я, маг-хранитель Адалет, должен сей почтенной забегаловке четыре кронера за завтрак", едва не подпрыгивая от нетерпения, стремительно выскочил на улицу. Троица последовала за ним. На столе, под благоговейными взглядами хозяина и его жены, осталась играть-переливаться всеми цветами синего спектра долговая расписка главного твареборца.