- Спасибо, Мэдди, нужно будет это запомнить. - Твою мать, я девятнадцать лет проспала в одной комнате с Грейс. Так, наверное, все же имею какое-то представление о взаимной вежливости и совместном проживании. Эти слова так и рвутся из меня, но я просто закусываю нижнюю губу.
Мэдди к тому же еще из тех людей, которые не замечают, что над ними издеваются, поэтому она с усмешкой говорит:
- Всегда пожалуйста. - Потом она качает головой и с жалостью смотрит на меня. - Ну, что мне с тобой делать?
Выкинуть за дверь мои вещи, чтобы я, наконец, смогла уйти, потому что у тебя, по-видимому, нет представления о вежливости, если ты держишь меня за дверью, - проносится в моей голове. Но потом я вспоминаю, что нужно попытаться поставить себя на место Мэдди. Что бы я подумала о себе? На самом деле она не особо знает меня, лишь в курсе, что произошло. Может, она думает, что за мной нужно присматривать и все это - результат ее добрых намерений. Как бы то ни было.
- Ну, давай я просто заберу свои вещи и исчезну из твоей жизни. - Мне надоело с ней общаться. Она больше не кажется смешной.
- Хорошо. - Мэдди делает шаг назад и показывает на кучу одежды на диване.
- Великолепно, - говорю я, собирая вещи. - Спасибо за то, что не выбросила мои вещи на улицу, а могла ведь и сжечь их.
Она в замешательстве кривит лицо.
- Я бы не стала так делать.
Мэдди еще не знакома с моим чувством юмора.
- Шучу. Я просто шучу, Мэдди. Расслабься.
Ее лицо разглаживается, но она все еще выглядит обиженной. Чувствую себя просто паршиво.
- Если ты уже встала, может, перекусим? - Чувство вины толкает меня на это. Оно как резкий удар под ребра.
Она с энтузиазмом соглашается, что очень удивляет меня.
- Конечно. Пять минут, и я буду готова.
- Без проблем. Не торопись.
Если бы я знала, что Мэдди буквально воспримет эту фразу, то сказала бы: "- без проблем, у тебя есть пятнадцать мину" - Через полтора часа она, наконец, вытаскивает свою задницу из ванной комнаты, одетая так, как будто собирается на вечеринку. Еще одна черта Мэдди: она не знает, как одеваться соответственно месту и времени. На мне тренировочные штаны, футболка из Sleigh bells и кроссовки, а на ней короткое платье без лямок и босоножки на огромной платформе.
- Вау, какое платье. Но, подруга, мы собираемся просто позавтракать.
- О, Кейт. - Она качает головой так, как будто хочет сказать "Глупая, глупая маленькая Кейт". - Никогда не знаешь, когда на твоем пути встретится принц на белом коне. Нужно всегда выглядеть на все 100. - Она пристально изучает мой наряд. - Тебе еще предстоит об этом узнать.
Уверена, что нет. Думаю, у каждого свое представление о принце на белом коне. Можете назвать меня сумасшедшей, но для меня главное - внутреннее содержание и характер.
Платье Мэдди больше обнажает, чем скрывает и впервые за все время, я замечаю, насколько она худа. Кожа да кости. Отвожу глаза. Во мне как будто сработал внутренний механизм, защищающий меня от жутких зрелищ.
Неожиданно у Мэдди улучшается настроение. Она безостановочно говорит всю дорогу о том, как она вчера ходила в спортзал и горячий, богатенький парень попросил у нее номер телефона.
Я киваю по мере необходимости. Кое-кто находится в поиске. И, судя по всему, во внимание принимаются только кандидатуры с большим кошельком, членом и горячим темпераментом. Ну что ж, удачи.
В кафе повторяется то же история, что и в суши-баре: Мэдди заказывает кучу еды. Хотя тут она съедает все подчистую: яйца, картофельные оладьи, сосиску, бекон с ветчиной, а также три блинчика размером с тарелку, политые сиропом. Когда она видит, что я отодвигаю свою сосиску в сторону, то съедает и ее. Эта цыпочка запросто могла бы поучаствовать в соревновании "кто больше съест". У нее, наверное, отличный метаболизм.
Когда мы возвращаемся в квартиру, я сгребаю всю одежду с дивана.
- Еще раз спасибо за то, что приютила меня на несколько дней, Мэдди.
Она поднимает большой палец вверх и уходит.
- Подожди минутку. Я скоро вернусь
Через минуту я вспоминаю, что утром в душе не нашла свою бритву. Должно быть, оставила у Мэдди. Пока жду ее, заберу заодно и бритву. Дверь в гостевую ванную закрыта, но обычно она держит там Принцессу, когда уходит куда-нибудь. Медленно открываю дверь и слышу, как содержимое желудка Мэдди с отвратительным звуком опустошается в туалет. Запах стоит просто невыносимый. У меня у самой начинаются рвотные позывы.
- Мэдди, ты в порядке?
Ожидаю увидеть потное, изможденное создание, выглядящее, как жертва чертовски серьезного отравления. Но она сидит на краю ванны, придерживая свои светлые волосы и аккуратно склонившись над туалетом, чтобы ничего не задеть. Это очень странно. Такое ощущение, что она делает это целенаправленно и обдуманно. Не знаю, как остальные, но когда я общаюсь с белым другом, то съеживаюсь на полу перед унитазом в позе полного подчинения. Ничего не понимаю.
- Что за фигня, Кейт? - Она вытирает рот тыльной стороной руки, а потом краснеет. Не пойму то ли она раздражена, потому что смущена или потому что просто раздражена.
- Прости, Мэдди. Я не знала, что ты тут. Я вспомнила, что забыла бритву и…
- Могла бы и постучаться!
У меня нет слов, когда я вижу, что она моет руки, ополаскивает рот, а потом поправляет перед зеркалом волосы. Если бы я собственными глазами не видела, как она оставляет в сортире завтрак стоимостью $14.95, я бы ни за что не поверила этому, глядя на нее сейчас. Она совершенно спокойна, а я в замешательстве. Тут в моем голове срабатывает звоночек по силе сравнимый со звуком, издаваемый при воздушной тревоге. Все кусочки головоломки встают на свои места: тяга к перееданию, одержимость тренировками, поход в ванную сразу же после еды, пугающе худое тело: у нее булимия.
- Мэдди, нам нужно серьезно об этом поговорить.
Она пожимает плечом, ясно давая мне понять, что совершенно не настроена на разговор.
- Не о чем говорить. - В ее голосе больше не чувствуется раздражительных ноток. Думаю, мне больше нравилось, когда она была зла, потому что сейчас Мэдди абсолютно пассивна. А с такими людьми невозможно общаться. Они возводят вокруг себя стены, которые отражают любые нападки.
Следую за ней в гостиную.
- Мэдди, послушай, я не сужу тебя, честно. Просто позволь мне помочь тебе.
Она начинает смеяться, но на лице не отражается никаких эмоций.
- Ты собираешься помочь мне? Сильно сказано. Сколько тебе, восемнадцать?
-Мэдди, ты моя тетя, моя семья. И я переживаю. Сколько это уже продолжается?
- Малышка Кейт, ты такая наивная. - Опять этот ее покровительственный я-говорю-с-тобой-как-с-пятилетней-девочкой-тон. Но мне все равно, потому что сейчас мне необходимо разговорить ее.
- Наивная? Мэдди, ты только что специально вызвала рвоту.
- Кейт, милая, ничего страшного. - На ее лице равнодушие и безразличие.
Качаю головой, не отрывая от нее глаз. Это просто не может быть правдой.
- Подруга, это ужасно.
Она тоже качает головой.
- Кейт, я просто переела и очистила желудок. Это не привычка, просто единичный случай. Иногда мне очень хочется есть. Таким образом, я могу хорошо поесть и не набрать вес. Это беспроигрышный вариант. - Она пытается убедить меня в этом, нацепив на лицо ослепительно белозубую улыбку.
- Подруга, это не беспроигрышный вариант. Ты издеваешься над своим телом. И однажды, оно взбунтуется. - Не переношу людей, сознательно причиняющих себе вред. Многие готовы отдать все, что угодно за здоровое тело. Твое тело - твой храм. Ну, нельзя же, гадить в храме.
Она отмахивается от меня так же, как и множество раз до этого. Я теряю ее. Она не станет слушать. А у меня просто нет никаких знаний или примеров из жизни по этой теме. Я не знаю, что сказать, поэтому говорю то же, что и Гасу, когда он курит.
- Ты должна бросить. - Чувствую себя дурочкой, когда произношу эту фразу.
В глазах Мэдди вспыхивает злость. Я слишком давлю на нее. Она глубоко вдыхает и говорит:
- Кейт, думаю, тебе стоит уйти.
Да, определенно я перешла все границы. Я раскрыла ее секрет и совершенно справедливо, что она в ярости. Нужно дать ей время. Собираю свои вещи и направляюсь к выходу.
- Еще раз спасибо за то, что не сожгла мою одежду.
Жду, что она хоть как-то отреагирует, но в ответ лишь молчание. Ни тебе "всегда пожалуйста" ни "иди в задницу". Просто угнетающая тишина. Меня пробирает озноб. Оглядываюсь и неожиданно, мне кажется, что в комнате больше нет Мэдди, а лишь я и Джанис Седжвик. Мэдди принимает облик моей матери. Даже то, как она переносит свой вес на левую ногу и скрещивает на груди руки. Они могли бы быть одним человеком. Моя мать не была чудовищем. Она просто не могла справиться со своими проблемами. Когда она не принимала лекарства, то была сама не своя. Когда она принимала лекарства, то тоже была сама не своя. Психические расстройства - это не шутки. Какое-то время мать была любящей и доброй. Но в большинстве случаев злой и ко всему безразличной. Злость и безразличие - абсолютно разные эмоции, которые могут разбить детское сердце на мелкие кусочки. Я очень рано научилась абстрагироваться от них. Но меня ужасно расстраивало, когда мать так вела себя по отношению к Грейс. Я делала все возможное, чтобы это не повторялось. Но иногда мне не удавалось ничего сделать. Тогда я ненавидела себя за это.
Мне срочно нужно покинуть это место.
Выхожу за дверь и пока Мэдди не закрыла ее и говорю:
- Пожалуйста, обратись за помощью. - Не думаю, что она услышала меня, но потом замечаю в приоткрытую дверь, что ее плечи поникли.
Вернувшись в общежитие, изучаю информацию по булимии на ноутбуке. Через час заканчиваю исследование, ввергнувшее меня в состояние депрессии. В голове куча вопросов.
Время ленча. Несмотря на то, что еда - последнее чего мне хочется после прочитанного, я решаю куда-нибудь сходить. Нужно переключиться на что-то другое. У меня довольно хорошо получается раскладывать свою жизнь по полочкам. Если происходит что-то плохое, я могу концентрироваться на происходящем какое-то время, а потом просто отодвигаю это на задний план, чтобы извлечь при необходимости.
Этому бесценному уроку меня научило собственное детство. Я не могу позволить, чтобы печали и беды владели мной, иначе они просто полностью поглотят меня. Все неудачи я собираю и храню в отдельном уголке памяти, не позволяя просочится им через тонкие стенки и смешатся со всем тем хорошим, что есть в моей жизни. Неудачи - чертовски плохой компаньон.
Поэтому я иду и стучусь в дверь Клея. Дверь открывает Питер.
- Как дела, Пит
Он сухо кивает мне головой.
- Кейт.
Я подхожу, беру его за руки и хорошенько пожимаю их.
- Расслабься, Пит. Эй, а где Клейтон?
Пит полностью раскрывает дверь, и я вижу Клейтона, развалившегося на своей кровати и читающего журнал.
- Привет, Клейтон. Как дела? Я собираюсь в кафе, чтобы перекусить. Ты со мной?
- Добрый день, Кэтрин. Конечно. Эта статья просто до ужаса скучна. Меня так и тянет в сон. - Он потягивается и откладывает журнал на стол. Интересно, может в прошлой жизни Клейтон был англичанином? Кто еще бы сказал "до ужаса"?
Смотрю на Пита, все еще стоящего возле раскрытой двери.
- Хочешь с нами, Пит?
- Мне бы не хотелось быть третьим лишним. - О, он такой серьезный.
- Пит, приятель, это просто ленч. К тому же, мы пока с Клейтоном не встречаемся. Он полностью игнорирует все мои заигрывания. - Натягиваю на лицо самую соблазнительную из моего арсенала улыбку и подмигиваю Клейтону.
Он качает головой.
- О, Кэтрин,- говорит он. Мне так нравится, что он понимает мое чувство юмора.
-Видишь Пит, мне придется придумывать что-нибудь креативное и долго ухаживать за ним. У Клейтона просто стальные яйца. Поэтому ты совсем не помешаешь нам.
Пит знает, что мы прикалываемся, потому что Клейтон еще вчера вечером сообщил ему, что он - гей. Клейтон сказал, что не хочет, чтобы Пит извел себя сомнениями по поводу его ориентации. Пит, в свою очередь, нормально все воспринял.
Шестым чувством я знала, что так и будет.
Ленч с Клейтоном и Питом прошел чудесно. Мы сидели за столом, шутили и рассказывали истории. Как только Пит немного расслабился, то стал просто отличным и веселым парнем. Клейтон же... Ну, Клейтон сдержанный и саркастический. Мы смеялись так, что надорвали задницы. Смех для меня как кислород, так что я приняла приличную дозу, так необходимую мне сейчас. И я нашла двух людей, которые могут заставить меня смеяться до слез в глазах, до колик в желудке. Это тот тип людей, с которыми мне нравится проводить время. Теперь их у меня двое! Я счастливица.
Вернувшись в общежитие, обнаруживаю, что комната выглядит как Франция во время Второй Мировой Войны. Повсюду валяются вещи. Шугар и мои.
В центре комнаты стоит девушка, руки в боки. Машу ей рукой.
- Привет, я Кейт.
Она внимательно осматривает меня, сдувает прядь волос с лица и расстегивает заколку, стягивающую волосы. С неприступным видом она собирает волосы и застегивает заколку обратно.
- А я Шугар.
Она такая хорошенькая, как модель. У нее длинные светлые волосы, большие темные глаза, полные губы и, боже мой, она еще и высокая. Ее ноги длиной практически как все мое тело. Она худенькая, но подтянутая. И... у нее огромная грудь. Я могу достоверно это сказать, потому что она ничего и не прячет. На ней -коротенький топ и самый короткие джинсовые шорты, которые я когда-либо видела. И когда это они начали шить джинсовые плавки? Да, это ну никак не поможет мне избавиться от образа стриптизерши
- Мне надо кое-что передвинуть. А то мне не нравится расстановка, - говорит Шугар, качая головой и осматривая беспорядок. - Да, совсем не нравится.
- Отлично, я не против.
Шугар отдает приказы как морской капрал. После того, как мы переставили все с места на место три раза, она наконец-то удовлетворилась увиденным. Я же была потная, как свинья. Интересно, как так получилось, что, несмотря на то, что у нас одинаковое количество мебели, ее мебель занимает две трети комнаты. Да, чем бы дитя ни тешилось... У меня достаточно место для всех моих вещей, поэтому я не собираюсь ни на что жаловаться. Совершенно очевидно, что Шугар всегда добивается своего. Ну а я... я не размениваюсь по мелочам.
Нам не особо есть, о чем поговорить, кроме как об интерьере и перестановке мебели, но я все же задаю несколько вопросов. Таким образом, узнаю, что Шугар восемнадцать лет и она из Миннеаполиса. Ее родители в разводе и у нее есть трех летний сводный брат, кокер-спаниель по кличке Мерседес. Она знает кучу людей, которые поступили в Грант. Она ничего не знает обо мне. Когда ты интересен собеседнику, он задает вопросы. Я задавала. Она нет.
Ах да, она ничего не сказала по поводу стриптиза. И у нее нет шеста.
Черт. Чувствую себя обманутой.
Воскресенье, 28 августа
Кейт
- Кто это? Твой парень? - забрасывает меня вопросами Шугар, как только я переступаю порог нашей комнаты. Ее палец указывает на рамку с фотографией на моем столе. Полагаю, она решила отыграться за вчерашнее отсутствие любопытства.
- Неа. Лучший друг.
Она причмокивает губами.
- Он такой симпатяшка. И глаза у него красивые.
Такая же фотография и на моем телефоне, но там она обрезана так, чтобы было видно только его лицо. Каждый раз, когда он мне звонит, оно появляется на экране. Снимок в рамке на столе - наш общий. На нем мы смеемся. Я - откинув голову назад, а он - согнувшись пополам. Его длинные волосы закрывают половину лица и один глаз. Второй же смотрит в камеру с проказливым и озорным выражением. Вот он - настоящий Гас. Эту фотографию сделал наш друг Франко год назад на пляже.
- Да, у него очень красивые глаза. - Темно-коричневые, практически черные. Искрящиеся.
А потом она смотрит на снимок Грейс.
- А это кто?
- Моя сестра. - Задерживаю взгляд на лице Грейс. Я сфотографировала ее в один из вечеров в прошлом апреле, когда мы медленно спускались к пляжу, чтобы посмотреть на закат. Грейс позирует на фоне ярко-оранжевого заката, отражающегося в воде, подобно огню. Но он просто меркнет на фоне ее улыбки, которая неимоверно оживляет фотографию. Это та улыбка, которая была с ней каждый день. Та улыбка, которая озаряла нашу жизнь. Неопровержимое доказательство добродетели. Улыбка, которая давала мне веру в то, что я - самый счастливый человек на всем белом свете. Эта улыбка и это фото для меня олицетворение истинной чистоты и непорочности.
- Ладно. Мне пора идти. Нужно кое с кем встретиться. - Она хватает свою сумку.
На ней крохотные белые шорты и топик без лифчика. Я только за отсутствие лишней одежды, но сквозь тонкий материал просвечиваются темные соски. Что, если она просто забыла надеть лифчик? Не могу же я позволить ей пойти в таком виде и ничего не сказать.
- Шугар. - Показываю на собственную грудь, пытаясь тонко намекнуть ей.
Она опускает взгляд на свою огромную и неправдоподобно стоящую. Ну, так ведь не может же быть на самом деле?
- Что?
- Не имею понятия, куда ты собралась, но ты в курсе, что твои близняшки на полном обозрении? -
Она пожимает плечами.
- Ну да.
Показываю ей большой палец.
- О, ну тогда все в порядке, сестренка. До встречи.
Решаю, что сегодня тот день, когда можно представить Клейтона в кофейне "Граундс".
В этот раз я очень осторожно открываю дверь, но, черт возьми, законы физики тут не работают. Сила, приложенная к открытию двери просто несравнима со звуком, издаваемым этим гребаным колокольчиком. За стойкой опять Ромеро и он отлично помнит мое имя и фамилию. Знакомлю его с Клейтоном, который заказывает мокко макиато с соей и обезжиренными взбитыми сливками. Все время, пока он пил свой кофе, на его лице было выражение высшей степени восторга. Интересно, можно ли кончить от кофе? Клейтон, например, просто онемел. Мой черный кофе тоже был восхитителен, но не до такой степени. Может, его настолько хорош, потому что он добавил туда кучу всякой гадости?
После обеда мы с Клейтоном слушали музыку в его комнате. Клейтону нравится дабстеп, хаус и танцевальная музыка, как и мне. Мы оторвались как две тринадцатилетние малолетки, танцуя без перерыва. Мы с Гасом часто ходили на танцы. На пляже постоянно устраивали посиделки у костра, плавно перетекающие в танцевальные вечеринки. Грейс нравилось слушать музыку, поэтому обычно я брала ее с собой. Иногда Грейс оставалась с ночевкой у Одри и тогда мы с Гасом ходили в клуб, куда нас пропускали, несмотря на то, что мы были несовершеннолетними.
Гас - изумительный танцор, отлично владеющий телом. Поэтому, вероятно, он так хорош и в сексе.
На нашу отвязную вечеринку заглянул Пит: покраснел, развернулся на сто восемьдесят градусов и ушел. Думаю, он не умеет танцевать. Нужно что-то делать с этим. Ну, а Клей, что тут сказать, - восхитителен. Знаете, когда приходишь в клуб, всегда есть тот, на кого смотрят все? И это Клейтон. Я впечатлена.
Около шести часов вся потная, собираюсь в свою комнату.
- Клейтон, ты можешь порвать любой танцпол. Нужно найти хороший клуб и сходить как-нибудь на вечернику для тех, кому еще нет двадцати одного.