Вошел Магистр, Роберт Келли, прошел к кафедре. Он всегда передвигается медленно, как будто движения причиняют ему боль, и в то же время как будто он превозмогает эту боль силой своей железной воли. Боль и сила явились в нем после Каирского Созидания, так говорил мне Гренвилль. Дойдя до кафедры, Магистр остановился и обвел нас внимательным взглядом. Элис вся дрожит от напряжения, встречая его взгляд.
- Любовь есть Закон. Любовь подчиняется Воле.
Наконец Магистр начинает говорить. Он делает это без бумажки и сразу же предупреждает нас, чтобы мы тоже не вели никаких записей, но запомнили из его лекции как можно больше и позже воспроизвели это в своих дневниках. Развитие памяти имеет первостепенную важность для испытуемого, так как память это основа обратного мышления. Ведение дневника может послужить основным упражнением, помогающим обдумывать прошедшее. Как отметил Кроули в книге "Теория и практика магии", обратное мышление - один из аспектов дхараны, то есть концентрации сознания. Согласно Кроули, учась обратному мышлению и подавляя легкодоступные мысли, мы "достигаем более глубокого слоя, пробуждаем воспоминания детства. Еще глубже лежит разновидность мыслей, происхождение которых нас смущает. Некоторые из них явно принадлежат предыдущим воплощениям". Подобным образом Кроули удалось вспомнить, что в прежнем воплощении он был великим французским магусом Элифасом Леви, который однажды вызвал дух Аполлония Тианского. Вообще-то, Кроули родился через шесть месяцев после смерти Элифаса Леви, хотя считается, что "я" умершего стремится воплотиться в шестимесячный эмбрион.
Внезапно мысли Магистра совершают резкий разворот.
- Я хочу, чтобы вы закрыли ваши глаза, как вы делаете это во время созидания. Теперь представьте себе водопад на закате осеннего дня. Вы спокойны, ибо я с вами. Огненно-красное солнце восходит на западе, вбирая в себя лучи, струящиеся из ваших глаз. Брызги взлетают от далеких камней внизу, вода вспенивается и столбом взмывает вверх. Однако вы стоите рядом со мной на берегу водоема, и мы созерцаем тихую гладь воды и ждем. В конце концов наше созерцание приносит плоды, ибо сначала вы видите, как на водной поверхности образуется большой рябящий круг, быстро распадающийся на ряд меньших кругов, и из середины этих кругов вылетает остро отточенный кремень и, описав идеально точную параболу, падает мне в руку. Теперь, двигаясь спиной вперед, вы уверенными шагами отходите от воды и поднимаетесь на холм сзади. Я следую за вами, держа в руке кремень и также двигаясь спиной вперед.
На вершине холма мы оборачиваемся, и нашим взорам предстает завернутое в рогожу тело, простертое на большой каменной плите, предназначенной для жертвоприношений. Шея трупа иссечена кровоточащими ранами. Но мы невозмутимо смотрим на это неприглядное зрелище, ибо у меня в руках волшебный камень, и только он может исцелить эти раны. Мои одежды спадают с меня, я - раздет. Вы видите, как я, обнаженный, приближаюсь к мертвому телу и несколько раз провожу камнем по ранам на шее, после чего кровь исчезает с кожи и прикрывающего тело грубого полотна. Собравшись в большой сгусток, кровь устремляется в вены, оживляя сотрясаемое конвульсиями тело. Порезы на коже тоже затягиваются, когда я провожу по ним чудодейственным камнем, возникшим из вод. Труп, хотя это уже больше не труп, издает вопль, ибо я вернул этой женщине голос. Теперь вы подходите ко мне, чтобы держать руки женщины у нее за головой. Я раздвигаю ее ноги, вхожу в нее и, войдя, в медленном, плавном ритме начинаю двигаться взад-вперед. Новосотворенная девственница издает крик восторга, и ликующая радость…
- Питер, очнись! Открой глаза! Очнись и взгляни на меня!
Меня зовет пробудиться голос Салли. Мне не хочется уходить с вершины холма, не досмотрев церемонии Освящения Девственницы, я словно цепляюсь за тяжелый наркотический морок. И я все еще слышу направляющий голос Магистра, но Салли очень настойчива. Нехотя я открываю глаза.
Салли стоит в дверях за спиной Магистра. Бог весть, как давно она уже в Зале. Она босая. (Ей вообще нравится ходить босиком.) Она такая хорошенькая. Она похожа на "сладкую малышку" из песни группы Бокс Топе. Хорошенькая и напуганная, она взывает ко мне о помощи.
- Пойдем со мной, Питер. Уйдем отсюда. Не слушай больше весь этот развратный бред. Я пришла, чтобы увести тебя. Мистер Козмик, ты тоже можешь с нами идти.
Магистр медленно оборачивается, чтобы разглядеть нарушителя спокойствия. Он никогда не встречался с Салли и не знает, кто она.
- Юная леди, вы вторглись на закрытое собрание. Прошу вас немедленно уйти.
- И не подумаю. Лекции можно посещать свободно.
- Вы заблуждаетесь. Это закрытое собрание, и вас сюда не приглашали.
- Ты слышал, Питер? Меня, оказывается, не звали. На чьей ты стороне? Мы всегда были вместе против всего на свете. Идем же, ты ведь можешь просто уйти со мной.
Я сижу молча, не трогаясь с места, остро сознавая, что все взгляды устремлены на меня. Все это кажется совершенно нереальным. Салли колышется в волнах ладана, как наркотическая галлюцинация. Я думаю о том, что если вечное возвращение - это правда, то подобная сцена будет повторяться и через триллион лет. Я действительно еще под кайфом, и сейчас я не могу уйти с Салли, но в следующий раз, пожалуй, уйду, уж слишком она соблазнительная… Но Салли, видя, что я ничего не предпринимаю, чтобы встать и присоединиться к ней, начинает выходить из себя. Обычно она бледная как полотно, но теперь ее щеки пылают. Она прекрасный разъяренный ангел, но такая красота в данном контексте опасна - она сильно отвлекает. А мне действительно нужно понять, как научиться мыслить обратно во времени. Мне нужна мудрость Магистра. И с Салли еще что-то не в порядке…
- Ты подлец! И все вы тут колдуны! - кричит она, - Вам всем хорошенько промыли мозги. Но вы можете просто уйти, если только послушаете меня. Сейчас или никогда. Питер, именем твоей покойной матери и твоего отца, заклинаю тебя - оставь этих ужасных людей. Ради меня, если ты хоть когда-нибудь меня любил…
Магистр улыбается и, не глядя на Салли, обращается ко мне:
- Что нам делать с этой молодой женщиной?
Магистр рассчитывает на меня. Я должен что-то сказать. Я чувствую, как лицо мое расплывается в глупой усмешке.
- Салли, все в порядке, - говорю я, - Ты высказала свою точку зрения. А теперь уходи, пожалуйста.
Салли задыхается, у нее нет слов. Мистер Козмик сидит, закрыв лицо руками. (Это все из-за мистера Козмика. Потому что это наверняка он что-то сказал Салли о нашем сегодняшнем собрании. И потом - если бы он не накачал меня своей наркотой…) Только у Гренвилля хватает воли что-то предпринять. Он встает, подходит к Салли и пытается взять ее за руку. При этом он бормочет что-то о том, что поможет ей найти выход. Салли смотрит на него, словно не видя. Она уворачивается от него. Она крутит головой, пока ее взгляд снова не впивается в меня.
- Питер, помоги мне! Помогите мне кто-нибудь! Я обращусь в полицию. Вы здесь всем пудрите мозги. Грязные типы. Извращенцы. Педерасты. Сатанисты. Мошенники.
Я не двигаюсь, и, видя это, Салли издает пронзительный, отчаянный вопль. Она цепляется руками за воздух, словно чтобы вырвать из него новые проклятия. Дальнейшее происходит очень быстро. На крики и вопли входит Гривз. Вместе с Гренвиллем они берут Салли за руки и вежливо выпроваживают из Хораполло-хауса. Все случившееся кажется чем-то вроде галлюцинации…
Магистр невозмутимо возобновляет свой рассказ так, будто он и не прерывался. Однако мы не возвращаемся на вершину холма к новосотворенной девственнице. Вместо этого мы с открытыми глазами слушаем объяснения Магистра, как именно обратное мышление может помочь нам понять работу механизмов, приводящих мир в движение. Я изо всех сил стараюсь сосредоточиться, но вторжение Салли вывело меня из равновесия, и я весь дрожу. Теперь мне трудно вникнуть в то, что говорит Магистр, меня отвлекают мысли о Салли, такой хрупкой и беспомощно взывающей ко мне, рыдающей над погибшей любовью. Тем не менее я по возможности стараюсь запомнить каждое слово и надеюсь, что смогу точно пересказать все на этих страницах.
Посвященный стремится контролировать энтропию будущего. Для того чтобы настоящее было таким, каким мы его видим сейчас, ему нужно проложить определенный путь в будущее, и посвященный, опираясь на свои воспоминания о будущем, должен научиться предсказывать прошлое. Почему вселенная именно такая, какой мы видим ее? Если хотя бы один из ее основополагающих физических законов будет нарушен, пусть даже частично, мы уже не увидим той вселенной, в которой существуем. А это, в свою очередь, означает, что наше существование предопределило существование именно такой вселенной. Если перевести все это на язык микрокосма и взять пример попроще, то можно сказать, что если бы мой отец не встретился с моей матерью, то меня бы здесь сейчас не было, однако я здесь. Таким образом, мое присутствие в настоящем обусловило их встречу в прошлом. Или взять совсем уж будничный пример - это общеизвестный психологический феномен: стоит человеку завести будильник на определенное время, и он почти наверняка проснется минут за пять до звонка. Вывод однозначен: будильник, который звонит в будущем, стал причиной преждевременного пробуждения. Из этого следует, что опытный чародей может подобрать заклинание, чтобы изменить что-то в прошлом. Естественно, если прошлое еще не изменено, то заклинание не сработает.
Ученые признают, что пространство и время образуют пространственно-временной континуум. В пространстве человек может двигаться в обратном направлении, а следовательно, он может это делать и во времени. Легче и проще думать вперед, но это не значит, что так думать правильно, так как тот, кто движется вперед во времени, бредет по жизни как лунатик - лето, потом осень, потом зима - так он движется навстречу своей смерти. Смерть, таким образом, является причиной старения, болезней, увечий, автомобильных катастроф, несчастных случаев на воде, ритуальных убийств. Наконец, тому, кто движется вспять во времени, приходится сталкиваться с определенными моральными проблемами. И в завершение Магистр попросил нас еще раз окинуть мысленным взором ритуал на вершине холма, во время которого он не только вдохнул в молодую женщину жизнь, но, взяв у нее свое семя, он превратил женщину в девственницу - запечатав девственную плеву, он преподнес ей бесценный дар невинности.
Магистр закончил говорить и уступил место Фелтону, который продиктовал нам обрядовые процедуры и ритуальные ответы для грядущего Освящения Девственницы, мы записали их в свои красные тетради. Записывать то, что диктовал Фелтон, было непросто, потому что часть заклинаний - на латыни, и Фелтону приходилось диктовать нам их по буквам. На этом лекция закончилась.
Я быстрым шагом направился в свою комнату, но тут меня остановила Элис:
- Почему тебе и твоей хипповой подружке всегда нужно все испортить? Мы практически лишены возможности слышать Магистра, а когда нам выпадает такая возможность, ты и твоя куколка устраиваете тут семейные сцены.
- Элис, пожалуйста. Она не моя подружка. В том-то все и дело.
- По-видимому, она так не считает. Так или иначе, вы - два сапога пара. Один пшик. Ты гулял с ней только потому, что ты считаешь, что смазливое личико - это самое главное. Почему вас, мужчин, так тянет к безмозглым девицам? Скажу без ложной скромности: я одна стою сотни таких, как она.
С этими словами Элис развернулась и решительно пошла прочь. (Бедняжка Элис.)
Это была самая странная из лекций, на которых мне когда-либо доводилось присутствовать. Мне с трудом удалось вникнуть в ее суть, но, кажется, она немного смахивает на песню Дилана: "Тогда я был намного старше, и вот моложе стал с тех пор". Неужели нас будут учить читать наоборот, писать наоборот, ходить наоборот? Я до поздней ночи писал дневник, а когда закончил, с тревогой перечитал, проверяя, нет ли в нем шуток. Но, похоже, все было совершенно серьезно. Визит к мистеру Козмику кажется мне довольно зловещим. Я должен научиться жить в мире, начисто лишенном юмора.
Вскоре после того, как я закончил свою писанину, ко мне в комнату пришла Лора. Моя строгая новая учительница. Я предложил на этот раз поменяться ролями. Так что она стала похотливой директрисой, а я наивным школьником, который понятия не имеет, к чему она клонит, когда она стала расстегивать ему ширинку. Должно быть, обычный школьный медицинский осмотр. Она заверила меня, что будет совсем не больно, и взяла в рот головку моего члена.
Уже была глубокая ночь, когда я вдруг проснулся. Лоры в постели не было. А разбудила меня одна мысль. У чертова отродья с подковами на ступнях было лицо Рона. После этого я долго не мог заснуть.
9 июня, пятница
Вчера вечером я так долго провозился с дневником, что сегодня чувствую себя немного невыспавшимся. Мне приходится усилием воли заставлять себя писать, но я знаю, что должен это сделать, и стоит мне начать, как я уже не могу остановиться, и я этого боюсь. И потом я обнаружил, что пишу совсем не то, что думаю. Это мысли моего братца-дневника. Дневник - мой "брат", но подружка из него никудышная.
После завтрака Фелтон подошел ко мне и сказал, что днем я должен буду помочь Гренвиллю. И пошел дальше по коридору. Так что на игровую площадку у меня осталось только утро.
Наверное, я должен был разозлиться из-за того, что мной так помыкают. На самом деле я рад, потому что теперь я понял, что с тех пор, как я дал клятву и поцеловал руку Магистра, порядки здесь устанавливаю я сам, и я горжусь тем, что стал своим строгим надсмотрщиком. Следуя инструкции, я встретился с Гренвиллем за ланчем в "Уилерсе". Когда я пришел, Гренвилль был в дурном расположении духа, и поначалу мне самому пришлось вытягивать из него по слову.
- Поговори со мной, - так он мне сказал. - Меня уже достало вести беседу. Пора тебе научиться поддерживать разговор, как нормальному цивилизованному человеку. Давай, давай, мне скучно.
С этими словами, мрачнее тучи, он откинулся на спинку стула и стал ждать, когда я сделаю свой первый ход в разговоре. Я часто вижу, как Гренвилль стоит, прислонившись к стене, или сидит с тоскливым видом, подперев подбородок руками. Словно только конец света способен избавить его от непроходимой скуки. Угрюмость подходит к его чертам лица - глубоко посаженные глаза, полные губы и темные курчавые цыганские волосы. Для Гренвилля, неизменно одетого с иголочки, с фуляровым кашне через плечо, скучающий вид - это что-то типа аксессуара, часть стиля.
- Ну давай же, скажи мне что-нибудь, - повторил он, и это был самый верный способ привести меня в полную прострацию. В голове у меня не было ни одной мысли, и я сидел молча, растерянный, сбитый с толку. Гренвилль начал терять терпение.
- Расскажи хотя бы об этой психованной девчонке, которая заявилась вчера на лекцию Магистра… Я забыл, как ее зовут… Ах да, Салли.
Чем она занимается? Где живет? Как вы встретились?
(Я немного отстал в ведении дневника и пишу все это после воскресного разговора с мистером Козмиком и после события, от которого у меня болит крайняя плоть. Когда Гренвилль задавал мне все эти вопросы, я еще не знал, что за этим стоит. Я подумал, что это результат его сексуальной озабоченности. Теперь-то я знаю.)
Короче, я все ему рассказал, как впервые повстречал Салли: как я пил кофе в книжном магазине "Индика" и увидел там золотоволосую девушку, порхавшую, как фея, от клиента к клиенту и о чем-то перешептывавшуюся с каждым. Наконец она подошла ко мне.
- Как вы думаете, я - хорошенькая? - (Это был ее вопрос недели.)
Я выразительно закивал.
- Хорошо, - сказала она, - Это составляет восемьдесят семь процентов, - и уже собралась отойти от меня, но я схватил ее за руку:
- А я - красивый, как ты думаешь?
Она села за мой столик и стала изучать мое лицо. Полтора часа спустя она уже лежала в моей постели, исследуя остальные части моего тела.
Я решил, что Гренвилль хочет расспросить про Салли, потому что он знает, что он ей не нравится. Но еще больше его интересовал вопрос, как это люди моего поколения умудряются так легко и быстро сходиться друг с другом.
Гренвилль старше меня на восемь лет. Это хронологический разрыв между поколениями. Это значит, что, когда Гренвиллю было столько же, сколько сейчас мне, ему приходилось исполнять старомодные ритуалы ухаживания и соблазнения, а секс тогда упаковывали в обертку иносказаний. "Любовник леди Чаттерлей" Д. Г. Лоренса был еще под запретом, мини-юбки еще не изобрели. Гренвилль явился на этот праздник жизни слишком рано и знает об этом.
Мой рассказ про то, как молодежь в наше время легко смотрит на секс, Гренвилля не увлек, и он пустился в разглагольствования (в своей обычной туманной манере) о том, как это возбуждает - определенным образом смотреть на женщину, которой ты не нравишься, чтобы заставить ее лечь с тобой в постель. Самый большой кайф для Гренвилля - чувствовать, как дрожит под ним женщина, и знать, что в этих содроганиях и наслаждение от оргазма, и отвращение к самой себе. С этим может сравниться лишь соблазнение девственницы, потому что, переспав с девственницей, заряжаешься оккультной энергией. И хотя, по правде говоря, я не верю, что Гренвилль обладает оккультной властью над женщинами, я не упустил случай.
- Элис - девственница. Более того, вы ей не нравитесь. Она мне говорила, что вы - слишком развязны и слишком сексуально озабочены. Думаю, затащить ее в постель было бы для вас двойной наградой. (Мне так и виделось насупленное лицо близорукой Элис, тающей под пристальным люциферовским взглядом Гренвилля.)
Он молчал. Я решил, что обидел его, сказав, что он - развязный.
- Да, - сказал он, - Это было бы здорово.
- Почему бы не попробовать?
Гренвилль снисходительно на меня посмотрел:
- Кто, по-твоему, будет девственницей в воскресном обряде Освящения Девственницы?
- Элис?!
- Да, ее приберегают для Магистра.
- Она никогда на это не пойдет.
Гренвилль улыбнулся:
- После Магистра, - (он отпил вина), - она отдастся тебе…
Я был настолько ошеломлен, что уже не слышал, что он говорил дальше. Похоже, они решили меня сначала обработать. Вот в чем состояла истинная цель этого ланча. Сообщить мне об этом. Я должен буду помогать Магистру, а потом на глазах у всех членов Ложи заниматься сексом с Элис.
Но она меня ненавидит. И мне она не нравится. Это какое-то странное магическое испытание. Элис выступит в роли леди Дурнушки, как в одной из историй, которые мне рассказывала Салли.