- Он оскорбится куда больше, если я отстегаю его сына ремнём по одному месту.
- Мне кажется, так будет лучше всего, мисс.
- Ох, ну хорошо, - сдалась Бобби. - Делай, как знаешь. Но я хотела, чтобы ты слушал мамину пьесу и восхищался в удачных местах.
- Нет там никаких удачных мест. - И с этими словами я кинулся в прихожую, нахлобучил на себя шляпу и выскочил на улицу как раз в тот момент, когда у дверей дома остановилась машина, из которой вышли папаша Блуменфилд и его отпрыск. У меня сильно заколотилось сердце, когда я понял, что мальчишка меня узнал.
- Привет! - сказал он.
- Привет! - буркнул я.
- Куда это ты собрался? - спросил ребёнок.
- Ха, ха! - ответил я и умотал в мгновение ока.
* * *
Заказав себе ленч в "Трутне", я плотно поел и довольно долго сидел за столиком, смакуя кофе и куря сигареты. В четыре часа я решил, что пора возвращаться домой, но, чтобы не рисковать, сначала позвонил Дживзу.
- Горизонт очистился, Дживз.
- Да, сэр.
- Блуменфилда-младшего нет поблизости?
- Нет, сэр.
- Он случайно не спрятался в шкафу или под диваном?
- Нет, сэр.
- Ну, и как всё прошло?
- Мне кажется, вполне удовлетворительно, сэр.
- Обсуждали, почему меня не было?
- Я думаю, мистер Блуменфилд и юный господин Блуменфилд были несколько удивлены вашим отсутствием, сэр. Очевидно, они встретили вас, когда вы выходили из дома.
- Совершенно верно. Неловко получилось, Дживз. Ребёнок хотел со мной поговорить, но я глухо рассмеялся и пролетел мимо него не останавливаясь. Они говорили что-нибудь по этому поводу?
- Да, сэр. Юный господин Блуменфилд не преминул выразить своё мнение.
- Что он сказал?
- Точно не помню, сэр, но он сравнил вас с кукушкой.
- С кукушкой?
- Да, сэр. Он предположил, что вы значительно уступаете птице в умственном развитии.
- Вот как? Теперь ты понимаешь, как я был прав, что ушёл? Если б он ляпнул что-нибудь и этом роде мне в лицо, я взялся бы за ремень не задумываясь. Ты очень вовремя предложил мне не присутствовать на ленче.
- Благодарю вас, сэр.
- Слава богу, теперь я могу вернуться домой.
- Вас не затруднит, сэр, сначала позвонить мисс Уикхэм? Она настоятельно просила меня передать, чтобы вы немедленно с ней связались.
- Ты имеешь в виду, она хочет, чтобы я ей позвонил?
- Совершенно верно, сэр.
- Нет проблем. Какой у неё телефон?
- Слоан, 8090. Насколько мне известно, это резиденция тёти мисс Уикхэм на Итон-сквер.
Я набрал номер, и вскоре до моих ушей донёсся голос Бобби. Судя по её тону, она была взбудоражена, дальше некуда.
- Алло? Это ты, Берти?
- Собственной персоной. Как дела?
- Замечательно! Всё получилось просто здорово. Ленч был великолепен. Ребёнок слопал столько сладкого, что любая пьеса, - даже пьеса моей мамы, - не могла не показаться ему восхитительной. Я начала читать, пока он ел третье мороженое, чтобы не упустить момента, а он слушал, глядя на меня остекленевшим взглядом, и, когда в конце старик Блуменфилд спросил: "Ну, что скажешь, сынок?", ребёнок с трудом улыбнулся, словно не мог забыть пудинга с вареньем, и ответил: "О'кэй, папка", после чего всё пошло как по маслу. Сейчас старик Блуменфилд повёл его в кино, а я должна прийти к ним в "Савой" в пять тридцать, чтобы подписать контракт. Я только что разговаривала с мамой по телефону, и она сказала, у неё нет слов, чтобы выразить своё удовольствие.
- Блеск!
- Я знала, что ты за меня порадуешься. Да, кстати, Берти, я совсем забыла упомянуть об одной маленькой детали. Помнишь, ты когда-то говорил, что нет такой вещи в мире, которую ты для меня не сделал бы?
Из осторожности я задумался, прежде чем ответить. Не стану скрывать, когда-то я выражал свои чувства подобным образом, но это было до эпизода с Тяпой и грелкой, а сейчас я находился в трезвом уме и здравой памяти. Вы ведь понимаете, о чём я говорю. Пламя Любви вспыхивает и гаснет, Разум возвращается на свой трон, и вам больше не хочется бросаться очертя голову с моста, как вы поступили бы в порыве обуревающих вас страстей.
- Что я должен сделать?
- Нет, нет, ты меня не понял, делать тебе ничего не придётся. Я сама всё сделала, и, надеюсь, ты не будешь на меня дуться. Понимаешь, прежде чем я начала читать пьесу, в гостиную вошёл твой пес, абердинский терьер. Ребёнок пришёл от него в полный восторг и сообщил, многозначительно на меня поглядев, что всю жизнь мечтал иметь такую собаку. Естественно, при подобных обстоятельствах я просто вынуждена была ответить: "Она твоя".
Я покачнулся.
- Ты… ты… что ты сказала?
- Я отдала ему твою собаку. Я знала, ты не станешь возражать. Видишь ли, мне необходимо было ублажить его. Если б я ему отказала, он разъярился бы, и тогда от пудинга с вареньем и всего прочего не было бы никакого толку. Понимаешь…
Я бросил трубку. Челюсть у меня отвалилась, а глаза, казалось, вылезли из орбит. Опрометью бросившись на улицу, я поймал такси и, влетев в квартиру, первым делом позвал Дживза:
- Дживз!
- Сэр?
- Знаешь что?
- Нет, сэр.
- Собака… собака моей тёти Агаты… Макинтош…
- Его давно не видно, сэр. Он куда-то скрылся после ленча. Я полагаю, сэр, он в вашей спальне.
- Можешь не сомневаться, его нет в моей спальне. Если хочешь знать, где он, я тебе скажу. В одном из номеров "Савоя".
- Сэр?
- Мисс Уикхэм только что сообщила мне, что отдала его Блуменфилду-младшему.
- Сэр?
- Говорю тебе, она отдала его Блуменфилду-младшему. Подарила. Насовсем. С наилучшими пожеланиями.
- Но с какой целью, сэр?
Я объяснил обстоятельства дела. Дживз почтительно зацокал языком.
- Если помните, сэр, я всегда утверждал, - сказал он, когда я закончил свой рассказ, - что хотя мисс Уикхэм - очаровательная молодая леди…
- Да, да, Дживз, это уже не имеет значения. Что нам делать? Вот в чём вопрос. Тётя Агата возвращается между шестью и семью вечера. Она обнаружит, что в её хозяйстве недостаёт одного абердинского терьера. А так как после морского путешествия её наверняка сильно укачало, можешь себе представить, как она отреагирует на сообщение, что её любимца навсегда отдали в чужие руки.
- Я понимаю, сэр. Неприятная история.
- Как ты сказал?
- Неприятная история, сэр.
Я фыркнул.
- Неужели? Должно быть, если б ты находился в Сан-Франциско во время землетрясения, ты небрежно покрутил бы пальцами и произнёс бы нечто вроде: "Ха, ха! Хо, хо! Ну-ну! Надо же!" Английский язык, как мне постоянно твердили в школе, самый богатый в мире; он напичкан миллионами сверхмощных определений. А ты умудрился выбрать самое жалкое из них: "Неприятная история". История здесь вовсе даже ни при чём, Дживз. Это… какое слово я хочу сказать?
- Катаклизм, сэр?
- Я бы не удивился. Ну, так что же нам делать?
- Я принесу вам виски с содовой, сэр.
- Чем мне поможет виски с содовой?
- Он освежит вас, сэр. А тем временем, если желаете, я обдумаю сложившуюся ситуацию.
- Думай, Дживз, думай.
- Слушаюсь, сэр. Я предполагаю, в ваши намерения не входит нарушить только что возникшие сердечные отношения мисс Уикхэм с мистером Блуменфилдом и молодым господином Блуменфилдом?
- А?
- Я имею в виду, сэр, вы не собираетесь пойти в "Савой" и потребовать, чтобы вам вернули собаку?
Мысль была очень соблазнительной, но я покачал своей старой, доброй черепушкой. Есть поступки, на которые Вустер способен, и есть поступки, если вы внимательно следите за ходом моих рассуждений, на которые Вустер не способен. Свою проблему я, безусловно, решил бы, но проклятый ребёнок наверняка надулся бы, как индюк, и тут же забраковал бы пьесу. И хотя я не сомневался, что публика только выиграет, если не посмотрит произведения, написанного мамой Бобби, я просто не мог, так сказать, выбить почву из под ног этой придурковатой девицы, будь она неладна. По-моему, в моём положении французы говорят: "Noblesse oblige".
- Нет, Дживз, - ответил я. - Но если ты придумаешь, как мне незаметно проникнуть в гостиничный номер и умыкнуть оттуда пса, я буду тебе очень признателен.
- Я приложу все усилия, чтобы составить необходимый план, сэр.
- Составляй побыстрей. Говорят, рыба полезна для мозгов. Съешь побольше сардин, а затем доложи мне, что ты придумал.
- Слушаюсь, сэр.
Хотите верьте, хотите нет, прошло не больше десяти минут, прежде чем он открыл дверь и вплыл в гостиную.
- Я полагаю, сэр…
- Да, Дживз?
- Я полагаю, сэр, мне удалось составить план действий.
- Или программу.
- Или программу, сэр. Мой план или программа действий поможет решить данную проблему. Если я понял вас правильно, сэр, мистер Блуменфилд и молодой господин Блуменфилд сейчас находятся в кино?
- Верно.
- Значит, они вряд ли вернутся в гостиницу раньше, чем в пять пятнадцать?
- Ещё раз, верно. Мисс Уикхэм должна прийти к ним в половине шестого, чтобы подписать контракт.
- В таком случае, сэр, в данный момент в номере никого нет.
- Кроме Макинтоша.
- Кроме Макинтоша, сэр. Соответственно, всё зависит от того, велел ли мистер Блуменфилд гостиничной прислуге впустить мисс Уикхэм в номер, если она прибудет до его возвращения из кино.
- Почему от этого всё зависит?
- Если моё предположение верно, сэр, дело решается крайне просто. Необходимо, чтобы мисс Уикхэм приехала в гостиницу к пяти часам. Она поднимется в номер. Вы тоже придёте в гостиницу к пяти часам, сэр, и будете ждать в коридоре. Если мистер Блуменфилд и молодой господин Блуменфилд ещё не вернулись, мисс Уикхэм откроет дверь, и вы войдёте, заберёте собаку и покинете отель.
Я уставился на сметливого малого.
- Сколько банок сардин ты съел, Дживз?
- Ни одной, сэр. Я не люблю сардин.
- Ты хочешь сказать, что придумал эту изумительную, эту блестящую, эту гениальную программу действий, не питая свой мозг рыбой?
- Да, сэр.
- Ты единственный и неповторимый, Дживз.
- Благодарю вас, сэр.
- Но, послушай!
- Сэр?
- Допустим, собака откажется со мной пойти? Ты ведь знаешь, ум у неё недалёкий. К этому времени, в особенности, если пёс привык к новому месту, он спокойно мог забыть о моём существовании и запросто облает меня, как чужого.
- Я подумал об этом, сэр. Вам следует обрызгать брюки анисовыми каплями.
- Анисовыми каплями?
- Да, сэр. Они широко применяются организованными преступниками, ворующими собак.
- Но, Дживз… прах побери… анисовыми каплями?
- Я считаю, это необходимо, сэр.
- Где я их достану?
- В любой аптеке, сэр. А пока вы ходите и покупаете небольшой пузырёк, сэр, я позвоню мисс Уикхэм, чтобы сообщить ей о ваших намерениях и узнать, приказал ли мистер Блуменфилд впустить её в номер до своего возвращения.
* * *
Я не знаю мирового рекорда при покупке анисовых капель, но, должно быть, я его побил. Мысль о том, что тётя Агата с каждой минутой приближается к Метрополии, заставила меня развить такую бешеную скорость, что, вернувшись, я чуть было не столкнулся в дверях с самим собой, бегущим в аптеку.
Дживз сообщил мне хорошие новости.
- Всё, как я полагал, сэр. Мистер Блуменфилд велел впустить мисс Уикхэм в номер, если он не придёт вовремя. В настоящий момент молодая леди уже находится на пути в гостиницу. Когда вы приедете, она будет там.
Знаете, что бы вы не имели против Дживза (лично я, к примеру, никогда не изменю своего мнения, что его взгляды на рубашки, которые следует носить с фраком или смокингом, - устаревшие и в некоторой степени даже реакционные), надо отдать ему должное: толковый малый блестяще составляет планы всевозможных кампаний. Наполеону не мешало бы у него поучиться. Когда Дживз излагает программу действий, вам надлежит строго ей следовать, и, можете считать, ваше дело в шляпе.
Итак, всё получилось согласно его плану. Я даже не подозревал, что собак так легко воровать. Мне казалось, для этого требуются ледяное спокойствие и стальные нервы. Теперь я понял, что умыкнуть пса может грудной ребёнок, если, конечно, им будет руководить Дживз. Я крадучись вошёл в отель, бесшумно поднялся по лестнице и встал в коридоре, стараясь выглядеть, как пальма в кадке, на тот случай, если кто-нибудь вдруг обратит на меня внимание. Через некоторое время дверь в номер открылась, и на пороге появилась Бобби, а спустя несколько секунд мимо неё стрелой пронёсся Макинтош и страстно принялся обнюхивать мои брюки, причём по его виду было понятно, что он испытывает райское наслаждение. Если б я был сахарной косточкой, он вряд ли проявил бы ко мне больший интерес. Лично меня запах аниса не приводит в восторг, но в душе Макинтоша он, видимо, затронул какие-то собачьи струны.
После того как мои отношения с псом были налажены, я не испытал с ним никаких затруднений. Я спустился по лестнице, и животное шло за мной следом. Мы благополучно миновали холл (я, благоухая, а пес - вдыхая божественный аромат) и через несколько тревожных минут поймали такси и поехали домой. Любой вор в Лондоне одобрительно кивнул бы мне, хваля за прекрасно проделанную работу.
Очутившись в своей квартире, я попросил Дживза запереть Макинтоша в ванной или ещё где-нибудь, чтобы пёс немного протрезвел. Когда исполнительный малый вернулся, выполнив моё поручение, я воздал ему должное.
- Дживз, - решительно произнёс я, - мне не раз доводилось высказывать своё мнение по этому поводу, и я не побоюсь высказать его ещё раз: тебе нет равных.
- Благодарю вас, сэр. Я рад, что это недоразумение улажено.
- С начала и до конца всё прошло без сучка и без задоринки. Признайся, Дживз, ты всегда таким был или на тебя внезапно накатило?
- Сэр?
- Я имею в виду твои мозги. Твоё серое вещество. Скажи, ты был очень талантливым мальчиком?
- Моя мать считала меня умным, сэр.
- Ну, это ничего не значит. Моя мать считала меня умным. Ну, ладно, поговорим на более приятную тому. Надеюсь, тебе пригодится пятёрка?
- Большое спасибо, сэр.
- Пустяки, Дживз. Пятёрка - это ничто по сравнению с тем, что ты сделал. Ты только попробуй представить себе, - если у тебя получится, - как повела бы себя тётя Агата, если б я пришёл к ней между шестью и семью вечера и сказал бы, что Макинтош исчез навечно. Мне пришлось бы уехать из Лондона и отрастить бороду.
- Я с лёгкостью могу представить себе, сэр, что миссис Грегсон сильно возмутилась бы.
- Вот именно, Дживз. А когда моя тётя Агата возмущается, бесстрашные герои спускаются на улицу по водосточным трубам, лишь бы не попасться ей на глаза. Однако всё закончилось благополучно, и… великий боже!
- Сэр?
По правде говоря, я не решился сразу ему ответить. Мне не хотелось огорчать старательного малого, который так благородно пришёл мне на выручку в трудную минуту. Но делать было нечего.
- Ты кое-чего не учёл, Дживз.
- Неужто, сэр?
- Да, Дживз. Мне очень жаль, но твой план действий, выручив меня из беды, здорово навредил мисс Уикхэм.
- Каким образом, сэр?
- Неужели не понимаешь? Блуменфилды, отец и сын, сразу поймут, что собаку могли украсть только в те минуты, когда Бобби находилась в номере, и, соответственно, справедливо сочтут её соучастницей преступления, после чего ни о каком контракте нельзя будет даже мечтать. Я удивлён, что ты не сообразил такой простой вещи, Дживз. Лучше бы ты последовал моему совету и как следует поел сардин, прежде чем предлагать какие бы то ни было планы.
Я печально покачал головой, и в этот момент раздался звонок в дверь. Причём, должен вам сказать, звонок был настойчивый. Какой-то деятель нажал на кнопку и не хотел её отпускать, ясно давая понять, что он явился с недобрыми намерениями. Я подскочил на месте. Моя нервная система была вконец расшатана событиями минувшего дня.
- Боже всемогущий, Дживз!
- Звонок в дверь, сэр.
- Да.
- Возможно, это Блуменфилд-старший, сэр.
- Что?!
- Незадолго до вашего возвращения, сэр, мистер Блуменфилд позвонил по телефону и велел передать, что он к вам зайдёт.
- Надеюсь, ты шутишь?
- Нет, сэр.
- Что мне делать, Дживз?
- Я считаю, сэр, вы поступите весьма разумно, если спрячетесь за диваном.
Я мгновенно понял, насколько хорош был его совет. Мы никогда не встречались с Блуменфилдом в компании, но я видел его издалека, когда у него произошла стычка с Сирилом Бассингтон-Бассингтоном, и у меня сложилось впечатление, что с этим театральным деятелем, если он разъярён, лучше не связываться. С моей точки зрения, мощному толстяку было достаточно упасть на человека, чтобы от того осталось мокрое место.
Я быстро спрятался за диван, и примерно через пять секунд по гостиной загулял сильный ветер, и я ощутил неподалёку от себя присутствие чего-то необъятного.
- Этот Вустер, - прогремел голос, привыкший повелевать актёрами во время репетиций с заднего ряда зала. - Где он?
Дживз почтительно ответил:
- Не могу сказать, сэр.
- Он украл собаку моего сына.
- Вот как, сэр?
- Вошёл в мой номер, как в свой собственный, забрал пса и был таков, чёрт его побери!
- Неприятная история, сэр.
- И вы не знаете, где он?
- Мистер Вустер может находиться где угодно, сэр. Его поведение непредсказуемо.
Блуменфилд шумно втянул носом воздух.
- Какой странный здесь запах!
- Да, сэр?
- Чем это пахнет?
- Анисовыми каплями, сэр.
- Анисовыми каплями?
- Да, сэр. Мистер Вустер смачивает ими свои брюки.
- Смачивает ими свои брюки?
- Да, сэр.
- Господи боже мой, зачем?
- Не могу сказать, сэр. Поступки мистера Вустера трудно понять. Он эксцентричен.
- Эксцентричен? Да он просто сумасшедший.
- Да, сэр.
- Вы имеете в виду, он действительно сумасшедший?
- Да, сэр.
Наступило молчание, причём весьма продолжительное.
- Ох, - выдохнул Блуменфилд, и голос его, как мне показалось, потерял былую мощь.
Он вновь помолчал, затем спросил:
- А он… опасен?
- Да, сэр, в особенности когда находится в возбуждённом состоянии.
- Э-э-э… вы не подскажете, что приводит его в возбуждённое состояние?
- Одна из странных особенностей мистера Вустера заключается в том, что он ненавидит дородных джентльменов, сэр, Их вид приводит его в ярость.
- Вы хотите сказать, он не любит толстяков?
- Да, сэр.
- Почему?
- Этого никто не знает, сэр.
И вновь наступило молчание.
- Я толстяк, - задумчиво произнёс старик Блуменфилд.
- Я не осмелился обсуждать с вами данный вопрос, сэр, но раз уж вы сами об этом заговорили… Возможно, вы помните, как мистер Вустер убежал из квартиры, испугавшись, что не сможет с собой справиться, когда узнал, что вы придёте на ленч?