С этого дня за нашим домом следил какой-то худощавый паренек в кепке. Он периодически появлялся около ворот и частенько заглядывал в окна, нагоняя на нас страх. Светлана периодически хваталась за сердце и громко вздыхала. С каждый днем я чувствовала себя все хуже и хуже. Меня постоянно мутило и преследовало чувство тревоги.
На суд приехала мать Тихони, загадочная и молчаливая женщина. Ее звали Екатерина. Она была полной противоположностью своей сестры, носила черные длинные платья и была очень набожна. Перед едой она крестила пищу и читала молитвы. Светлана относилась к ней с большим терпением и почитанием. Между собой они периодически обменивались красноречивыми взглядами. И мне с первой минуты стало понятно, что у них есть тайна, которую они тщательно от меня скрывают. Со мной Екатерина почти не общалась, но не потому, что я ей не нравилась, а потому, что была убеждена: я – очередная жертва Тихони. Почему очередная, она не объяснила, но я-то точно знала, что у Тихони я была первой девушкой. До меня он ни с кем не встречался.
День суда я помню до мелочей, хотя это было почти сорок лет назад".
Далее Тамара описывала судебный процесс, свои терзания по поводу невинно загубленной молодой жизни Тихони и страх о его пребывании в тюрьме. Клара мельком просмотрела записи и, убедившись, что в них нет никакой ценной для следствия информации, пролистала несколько страниц вперед. Затем посмотрела на часы и, спрятав дневник в сумку, отправилась спать.
Глава четвертая. Кража
Рано утром позвонила Лиля и предупредила, что не сможет сегодня открыть салон. Голос у нее был нервозный, настроение подавленное, поэтому Клара сразу поняла, что у подруги случилось что-то серьезное, но Лиля категорически отказывалась обсуждать причину по телефону.
Клара попросила мужа отвезти Полину в школу, что вызвало у него очередную бурю недовольства, которую она выдержала с большим трудом. По дороге в цветочный салон у нее было время подумать и оценить создавшуюся в семье ситуацию. Атмосфера между супругами так накалилась, что, казалось, одна искра – и вспыхнет пожар, в котором сгорит последняя надежда на примирение.
Перед магазином Клара с удивлением обнаружила припаркованный автомобиль Уварова. Тот сидел за рулем и пролистывал рекламу автомобилей. Увидев Клару, он резво выскочил из машины и побежал ей навстречу.
– Мое почтение! Хорошо выглядите! Как у вас дела? – нарочито бодро спросил следователь.
Клара не разделяла его энтузиазма от встречи, сейчас ей хотелось только одного – открыть магазин и продолжить чтение дневника. Она одарила его тяжелым взглядом и даже не поздоровалась. Справившись с заедающим замком, Клара распахнула дверь магазина, набрала код сигнализации и перевернула дверную табличку с надписью "открыто".
– Что вы здесь делаете? – недовольно спросила она и, передразнивая манеру следователя, добавила: – Появились новые улики и вам снова нужно меня допросить? Теперь уже с пристрастием?
Не обращая внимания на ее недовольство, Уваров зашел следом и, облокотившись о прилавок, сказал:
– Мы вчера без предупреждения ввалились к вам в дом. Я хотел вам сказать, что это была не моя идея.
– Правда? – ехидно произнесла Клара и, взглянув на взъерошенные волосы и мятую рубашку следователя, добавила: – А вот вы плохо выглядите, как после бурной ночи.
Не сводя с Клары взгляда, Уваров пригладил волосы.
– Я еще не был дома, ночка действительно выдалась бурной. Мы продвинулись по делу Тихонова.
– Правда? – без особого любопытства спросила Клара.
– А вы не хотите пойти куда-нибудь выпить кофе? – завел старую пластинку Уваров.
– Нет. Я должна быть в магазине, и это место вполне подходит для разговора, – категорично заявила она.
Уваров посмотрел по сторонам, как будто боялся случайных свидетелей, и потянулся в потайной карман куртки.
– Про это родимое пятно вы говорили? – спросил он, протягивая ей фото.
На фотографии был изображен Тихонов в возрасте примерно сорока лет. В кадр попала правая рука, в которой он держал сигарету. На руке отчетливо виднелось родимое пятно в виде полумесяца, которое с четырех сторон окружали точки, похожие на звезды. Клара оживилась.
– Да, это оно.
– На мой взгляд, это не родимое пятно, а татуировка, – неуверенно предположил Уваров. – Полумесяц растущей луны, окруженный четырьмя звездами. Я уже где-то видел ее недавно.
– Ну, я не эксперт, мне показалось, что очертания не такие ровные, как на тату, поэтому я и подумала, что это родинка, – выкрутилась Клара. Ей уже и самой стало противно от того, что она скрыла дневник Тамары и теперь приходится постоянно врать следователю, что невероятно выматывало.
– Смотря где делали татуировку. Ее мог сделать не профессионал.
Зазвенел колокольчик на двери, Клара подняла глаза от фотографии и увидела высокую женщину лет пятидесяти. Она приветливо поздоровалась, пытливо осмотрела все букеты из роз в витрине и попросила завернуть один из них. Клара вошла в холодильник-витрину и вынула из пластикового вазона алый букет. Расплатившись, женщина поспешно вышла из магазина, оставляя после себя шлейф терпких духов.
– Я вспомнил, где уже видел этот рисунок! – воскликнул Уваров и постучал указательным пальцем по фотографии.
– И где же? – заинтересовалась Клара. После первой покупательницы ее настроение немного повысилось.
– В квартире, которую снимал Тихонов, – взволнованно ответил следователь, – рисунок лежал в книге. Я его там и оставил. Черт! Сегодня в квартиру должны были въехать новые жильцы!
Следователь бросился к выходу, чуть не сбив с ног входившую в магазин Лилю. Вид у нее был еще хуже, чем голос по телефону.
– Ой, извините, – неловко пролепетал Уваров и побежал к машине.
Лиля зашла в магазин, сухо поздоровалась и, не поднимая глаз на подругу, положила сумку в подсобку. Клара молча наблюдала за ней, давая возможность адаптироваться. По глазам подруги было заметно, что она долго плакала. Ее губы были плотно сжаты, подбородок дрожал.
Лиля прошла к неразобранным упаковкам с цветами и начала собирать композиции. Движения ее были резкими, цветы в руках ломались, поэтому Клара решила ее остановить:
– Лиля, перестань. В таком настроении нельзя работать с цветами. Что случилось? Сядь, поговори со мной.
Подбородок задрожал еще сильнее и из последних сил Лиля тихо произнесла:
– От меня ушел муж.
– Как ушел? – не поняла Клара и округлила глаза от удивления.
– Вчера ночью.
Клара взяла подругу за руку и потянула к стулу.
– Присядь, расскажи, что произошло.
Лиля опустилась на стул и, собравшись с силами, начала рассказывать:
– Он пришел в семь часов вечера… – громкий всхлип, – сразу после того, как я вернулась с работы, как будто поджидал меня где-то рядом. Был немного выпивши… Видимо, принял для храбрости, – Лиля закатила глаза к потолку, несколько секунд боролась с подступающими слезами, а потом выпалила на одном дыхании: – С порога заявил, что любит другую, и попросил развод.
– Боже мой, – невольно вырвалось у Клары.
Лиля разразилась слезами. Клара сжимала ее руку и терпеливо ждала, когда подруга успокоится.
– Я сразу поняла… – Лиля высморкалась и продолжила, – что она ждет его где-то рядом. Видимо, в машине. Он не раздевался, только куртку сбросил, и стал быстро собирать вещи.
– А ты что?
– Сидела и таращилась на него, как идиотка. Не могла даже пошевелиться. Ты же понимаешь, что его роман был для меня не новостью, но к тому, что он уйдет из семьи, я была совершенно не готова.
– А как же ребенок?
– Он не знает про беременность, – сквозь зубы произнесла Лиля.
– Как не знает? Ты не сказала ему? – удивилась Клара.
– Нет. А зачем? Он уже сделал выбор. Ребенком мужика не удержишь, если только на время.
Клара знала Лилю больше двух лет и была удивлена реакцией подруги. В семье доминировал муж, Лиля постоянно ему уступала, оправдывая себя шуткой "любовь зла – полюбишь и козла". А сейчас даже не сказала мужу про беременность…
Лиля тяжело вздохнула и добавила:
– Моя душа сейчас как выжженная степь. Ничего в ней нет, ни хорошего, ни плохого. Постоянно перед глазами стоит его лицо. Оно было таким чужим, как будто мы и не жили вместе вовсе. Глаза от меня стыдливо прячет, под воротником засос, пропах весь термоядерными духами, будто она его специально из флакона поливала. Где мне взять силы, чтобы все это выдержать?
Лиля закрыла лицо руками и заплакала. Клара опустила ей руки на плечи и сказала:
– Если тебе поможет, я могу пожить у тебя пару недель, пока ты не придешь в себя.
– А как же твой переезд?
– Думаю, что Аркадий поймет меня, – с надеждой в голосе произнесла Клара, хотя сама мало верила в то, что говорила.
* * *
Вернувшись домой после рабочего дня усталой и опустошенной, Клара прошла на кухню и положила на кухонную столешницу большую коробку пиццы, от которой исходил приятный аромат сыра и базилика. Кроме кухонного гарнитура в комнате ничего не было. Переезд снова дал о себе знать, от чего тоска накатила с удвоенной силой.
Клара с грустью подумала, что в этой квартире она впервые почувствовала себя хозяйкой, с большим энтузиазмом сделала ремонт и выбрала мебель. Здесь они с Аркадием многое пережили. Ей вспомнилось, как Полина часами стояла перед эркерным окном в гостиной, когда заболела ветрянкой, и с завистью наблюдала, как играют на детской площадке ее новые друзья. А сама Клара после того, как попала в аварию два года назад, облюбовала балкон, где по вечерам сидела в кресле-качалке с загипсованной ногой. С минуту она растерянно озиралась по сторонам, сердце защемило и на глаза тут же навернулись слезы.
В этот момент Полина выбежала из своей комнаты, в считанные секунды преодолела коридор и бросилась к ней в объятия. Вид у нее был счастливый и восторженный.
– Мамочка! Папа сказал, что я буду ходить в музыкальную школу в Элисте!
– Правда? – отозвалась Клара, украдкой смахивая слезы. – А ты сама-то хочешь этого? Придется делать много уроков. Появятся новые предметы, ты осилишь?
– Да! Да! Да! – запрыгала Полина и начала кружиться.
Девочка проскакала на одной ноге до гостиной и тут же вернулась. Клара с умилением наблюдала за дочерью. Утреннее дурное настроение отступило.
– А где папа?
– Он в кабинете, говорит с кем-то по телефону, – весело ответила дочь.
Клара раскрыла коробку с горячей пиццей и сказала:
– Зови его, будем есть пиццу, пока не остыла.
– Ура! Пицца! – радостно закричала Полина и побежала в кабинет к отцу.
Ей навстречу вышел Аркадий и, схватив дочь на руки, понес на кухню. Она обвила его шею своими маленькими ручками и смачно поцеловала в щеку. От такой идиллии Клара расплылась в улыбке и почувствовала себя виноватой – то, что всех радует, у нее вызывает отчуждение. Аркадий наградил жену сдержанным поцелуем и скомандовал дочери:
– Марш мыть руки.
Полина побежала в ванную.
– Пицца подоспела в самый раз. Мы проголодались.
– Я смотрю, у вас у обоих хорошее настроение.
– Да. Я записал Полю в музыкальную школу, договорился с консьержкой, чтобы она время от времени присматривала за ребенком. Она предложила свои услуги по уборке квартиры и приготовлению еды. Я сказал, что мы с женой подумаем.
После ужина Клара убрала мусор и помогла мужу запаковать оставшуюся мебель. Весь вечер Аркадий шутил, говорил о будущем и делился своими планами в новой должности. Клара натянуто улыбалась и в знак одобрения кивала. Она никак не могла улучить момент, чтобы рассказать ему о Лиле.
Уложив дочь спать, она вошла в спальню и увидела Аркадия на кровати. Он лежал в пижамных брюках, облокотившись на мягкую стеганую спинку кровати, и просматривал почту на ноутбуке.
– Аркаш, мне нужно с тобой поговорить, – мягко начала она.
Лицо мужа сразу напряглось, и он пронзил ее недоверчивым взглядом.
– От Лили ушел муж.
– Иди ты! – удивленно бросил он, облегченно вздыхая от мысли, что разговор пойдет не о переезде, и тут же отложил ноутбук в сторону.
Немного сгустив краски, Клара рассказала мужу о трагедии подруги, о ее беременности и в конце произнесла:
– Не знаю, что делать, Лиля – моя единственная подруга. У нее трагедия, а тут еще наш отъезд и мы оставляем на нее магазин. Сегодня она еле отработала полдня. Я должна остаться с ней хоть на несколько дней. Не могу бросить ее одну в таком состоянии.
– Да, ситуация сложная, – согласился Аркадий и нахмурил брови.
Он немного подумал и спросил:
– Ты можешь набрать ее номер?
Клара опешила: он никогда раньше не общался с ее подругами.
– Да, – растерянно ответила она и пошла за своим мобильным телефоном.
Вернувшись в спальню, она протянула телефон, в котором уже слышались гудки.
– Алло, – послышался слабый голос Лили и Аркадий перевел на громкую связь.
Он вежливо поздоровался, справился о ее здоровье и сказал, что жена поведала ему о сложившейся ситуации. В трубке послышался громкий всхлип.
– Так значит, ты сейчас одна? – уточнил Аркадий.
– Да, – отрывисто ответила Лиля.
– У тебя есть кто-то, кто может тебя поддержать?
– Нет. После смерти родителей я одна на всем белом свете.
– Клара переживает за тебя, хочет остаться на несколько дней. Убедиться, что с тобой все будет в порядке.
– А ты не против? – настороженно уточнила Лиля, и Клара была готова расцеловать подругу за этот вопрос.
– Если тебе это поможет, то я согласен.
– Спасибо Аркадий, – с благодарностью отозвалась Лиля.
Аркадий поспешил попрощаться и протянул трубку жене.
– Что это было? – спросила Клара, показывая на телефон. – Ты решил убедиться, что я не вру?
– Да, – спокойно ответил Аркадий, – и пока ты не начала возмущаться, скажу, что ты можешь остаться у Лили, но не больше чем на неделю. За это время найди человека, который будет работать вместо нее в павильоне, а ее подготовь на свою должность. Она способная, быстро научится.
Клара шумно выдохнула и уставилась на мужа. Ей не верилось, что он отпустил ее без всяких оговорок.
– Я дал задание своему новому секретарю, а это, к слову сказать, мужчина, подобрать для цветочного магазина помещение в центре города с хорошей проходимостью. Когда ты приедешь, надеюсь, что у тебя будет выбор из нескольких вариантов.
– Хорошо, – ответила Клара. У нее уже не осталось сил на споры.
Аркадий закрыл ноутбук, похлопал рядом с собой по кровати и сказал:
– Иди ко мне, я давно не засыпал рядом с женой.
Клара решила не накалять обстановку – терпение мужа было небезграничным, поэтому она кивнула головой и начала переодеваться ко сну.
* * *
В пятницу утром Клара проводила мужа и дочь в Элисту и решила пешком пройтись к своему магазину. На глаза наворачивались слезы: хоть она и была против переезда, но жить без мужа и дочери было невыносимо. Перед внутренним взором стояли озорные глазки Полины, которая воспринимала переезд как очередное приключение. Аркадий умолял Клару быть осторожной и при любых проблемах сразу же звонить. Прощание всем далось нелегко, и Клара в глубине души уже укоряла себя за то, что осталась в Сочи.
На перекрестке рядом с ней притормозила машина Уварова, и он махнул ей рукой.
– Доброе утро, – сказала Клара, открывая пассажирскую дверь.
– Салют, – отозвался следователь, – подвезти?
– Нет, спасибо, пройдусь пешком. Только что отправила семью, на душе тяжело, хочу проветриться.
– Садитесь, подвезу, – настойчивее предложил Уваров, – заодно расскажу, что я выяснил про рисунок.
"Любопытство сгубило кошку", – подумала Клара и без лишних проволочек села на переднее сиденье "Мерседеса".
Уваров потянулся на заднее сиденье, вынул из спортивной сумки книгу и протянул ее Кларе. Она прочитала название: "Тайные знаки древних цивилизаций".
– Рисунок внутри.
На табло светофора зажегся зеленый, "Мерседес" плавно тронулся в сторону цветочного салона. Клара открыла книгу и увидела набросок, сделанный синей шариковой ручкой на тетрадном листке в клетку. В центре рисунка располагался полумесяц, его окружали четыре звезды, по одной с каждой стороны. Она пролистала книгу, но похожей картинки не нашла.
– Странно, что рисунок вложен в книгу с таким близким по теме названием, а ничего похожего на полумесяц в ней нет.
– Я тоже сначала так подумал, – многозначительно произнес Уваров.
Клара взглянула на него и с нетерпением спросила:
– А потом?
– Тщательно осмотрел книгу и увидел, что в ней нет двух листков. С двести сорок пятой страницы по двести сорок восьмую.
Клара пролистала книгу и убедилась, что этих страниц действительно нет.
– Надо найти точно такую же книгу и посмотреть, что было на вырванных страницах, – взволновано предложила Клара.
– Уже, – довольным тоном произнес Уваров и улыбнулся.
Он вынул из внутреннего кармана куртки три сложенных пополам ксерокопии и протянул их Кларе.
– А сразу не могли их дать? – недовольно пробурчала она.
– Сразу неинтересно, – отшутился следователь.
Она вырвала из его руки страницы, быстро развернула и увидела точно такой же знак, как родимое пятно на руке Тихонова. Автор книги писал, что упоминание об этом знаке он нашел в четырех разных источниках. Он утверждал, что этот древний знак индейцы Майя относили к духу Луны, который был разлучен со своей возлюбленной грозным духом Солнца. Когда дух Луны сильно страдал и скучал по любимой, на Земле происходили катаклизмы, случались страшные землетрясения, наводнения и смерчи. Жрецы умели предсказывать эти события, и майя устраивали грандиозный праздник в честь духа Луны, принося в жертву молодых красивых девушек, дабы задобрить терзания духа по возлюбленной.
Также этот знак был найден при раскопках одной из египетских гробниц. Под ним было откровение, которое гласило, что на землю сходит дух Луны, обретает физическое тело и странствует в поисках любви. Если дух находит любовь, то на Землю проливается теплый дождь, если нет, то происходят страшные разрушения.