– Только вот я никак в толк не возьму – если они такие все из себя умные, чтобы притащиться к нам черт знает откуда, почему бы им не сесть на президентскую лужайку, как показывают в кино, и не сказать: "Ну вот, президент, мы прилетели. Разбирайся теперь". Понимаешь, о чем я? Это поумнее будет, чем носиться как угорелые над Чесапикским заливом. Что они хотели этим доказать, спрашивается? Что они умные? Если это все, на что они способны, то они не умнее людей. – Рыбак покосился на Скраббса. – Наверняка они знают о тебе.
– Не сомневаюсь.
– У тебя есть деньги?
– Я отдам вам все, что у меня есть. Правда, это не слишком много…
– Я разве сказал, что мне нужны твои деньги? Вот еще. Если б я захотел заработать, то вряд ли стал бы отлавливать в Потомаке беглецов вроде тебя.
Рыбак снова покачал головой. По-видимому, он пытался принять решение. Скраббс понял, что от этого решения многое зависит. Вдруг он резко дернул дроссель вправо, направив лодку на восток, в противоположную от аэропорта сторону.
– Куда едем? – спросил Скраббс.
– Для начала туда, где можно раздобыть тебе сухую одежду. Потом поглядим – может, удастся найти для тебя деньжат.
– Спасибо, – отозвался Скраббс.
– Только не думай, что так просто отделаешься. Ты вот знаешь об НЛО. А монтировать панели из сухой штукатурки ты умеешь?
– Чего?
– Придется научиться.
Глава 12
Банион и Роз, провожаемые недоуменными взглядами, уверенно шагали по каменным коридорам Капитолия. Каблучки Роз выстукивали деловитую дробь.
Лишь немногие храбрецы отваживались пожать ему руку. Остальные же, скользнув по нему беглым взглядом и удостоив едва заметным кивком, устремлялись прочь, невзирая на жгучее любопытство, вызванное появлением мистера НЛО в здании Конгресса. Какого черта ему здесь надо?
Банион снова стал знаменитостью – но на этот раз знаменитостью несколько иного плана. "Суббота" заняла одиннадцатое место по популярности в стране. Журнал "ТВ-гайд" поместил его фото на обложке, окрестив его "мистером Двадцать первый век". В Лос-Анджелесе и Нью-Йорке представители ведущих телесетей США проводили совещания, пытаясь быстренько сварганить собственные ток-шоу, посвященные НЛО. А тем временем в компании "Как по маслу" дела шли как нельзя лучше. Миллионы американских автомобилистов выстраивались в очереди у служб автосервиса.
Телевизионные критики, газетчики и иже с ними недоумевали по поводу массовой истерии вокруг нового шоу Баниона. Один обозреватель из "Таймс", не к месту процитировав "Второе пришествие" Йитса, заявил, что это "форменный "ПМС" – предмиллениумный синдром, вроде женского предменструального, когда они бесятся". И верно, подхватили газеты, страна с трудом приспосабливается к новой эпохе. Экзальтированные деятели культа повели себя более решительно. Три дюжины адептов какой-то секты, которым их гуру внушил, что грядет апокалипсис, совершили массовое самоубийство, взявшись за руки и сиганув с излюбленной туристами смотровой площадки в Большом Каньоне (чем создали большие проблемы для уборщиков национального парка). Любопытно, что сам гуру прыгать не стал, передумав в последний момент сводить счеты с жизнью. Позже он был задержан в зале ожидания аэропорта города Финикс. Проповедники-фундаменталисты указывали на дурные предзнаменования, свидетельствующие о том, что терпение Всевышнего иссякло. И все терялись в догадках, какие формы примет Его праведный гнев? Смертоносный цунами, вызванный падением гигантского астероида? Массовые извержения вулканов, возвещающие о наступлении нового ледникового периода? Или же Он задумал нечто более грандиозное – какую-нибудь жуткую эпидемию, в сравнении с которой бубонная чума покажется элементарным насморком? Когда в Южной Калифорнии именно в этот момент произошло одно из дежурных землетрясений, никто не обратил внимания на подобную мелочь.
– Может, следовало предварительно позвонить? – спросила Роз.
– Тогда он ни за что нас не примет, – отозвался Банион. – А так для него это будет приятной неожиданностью. – Проходивший мимо сенатор, с которым Банион был хорошо знаком, сделал вид, что не узнал его.
– Раньше, бывало, стоило мне здесь появиться, они бросались мне на шею, умоляя, чтобы я пригласил их на шоу. А теперь… ты только погляди на них. Они похожи на крыс, удирающих с тонущего корабля.
Они подошли к двери, табличка над которой недвусмысленно гласила: "Вход только для сенаторов".
– Они тут вешают пальто? – спросила Роз.
– Да. Только не пальто, а мантии. Здесь они тусуются и ломают голову над тем, как в очередной раз оставить в дураках избирателей. Обделывают свои делишки. Свои мелкие ничтожные делишки.
– Вы ведь мистер Банион, верно? – они не заметили, как к ним подошел полицейский.
Банион приосанился.
– Да, это я.
– Я смотрел по телевизору вашу передачу. Там еще была эта леди, которая снимает коров с отрезанными… какая мерзость.
– Вся эта ситуация – мерзость.
– Им бы надо собрать все это мясо да скормить инопланетянам вместо того, чтобы наводить страх на порядочных людей.
– Я передам им ваше предложение. Мы ищем сенатора Граклисена.
– Он в зале заседания. Сейчас как раз идет голосование.
Банион и Роз стояли перед входом в сенатский гардероб, неловко переминаясь с ноги на ногу; люди входили и выходили, одаривая их недоумевающими взглядами.
– Я чувствую себя настоящим лоббистом, – призналась Роз. – Никогда прежде не встречалась с сенатором. Правда, как-то раз один конгрессмен пытался за мной приударить…
– Тогда мы используем тебя в качестве наживки. Когда Граклисен войдет, сбрось с себя одежду и кинься ему в объятия.
– Да будет ли он вообще с нами разговаривать?
– Сомневаюсь. Но тогда я смогу со спокойной совестью сказать в эфире, что дал ему шанс. Прежде чем я… – Банион зловеще ухмыльнулся, – его уничтожу.
– Почему ты так уверен, что твои зрители побросают все свои дела и устремятся в Вашингтон? Дело вовсе не в том, что ты неубедителен. Ведь я же здесь…
И верно: Роз ушла из редакции "Космос-политен", чтобы сделаться исполнительным директором комитета АПП (американцы против похищений). Став правой рукой Баниона, она вызывала жгучую ревность у доктора Фалопьяна и полковника Мерфлетита. Днем Банион не расставался с ней ни на минуту. Ах, если бы и ночью, мечтал Банион. Несмотря на его подозрения, что и она к нему неравнодушна, Роз продолжала настаивать на том, что у них сугубо деловые отношения. Банион был влюблен как мальчишка, влюблен безнадежно, но его излишняя щепетильность не позволяла ему торопить события. Бывали моменты, когда он жалел о том, что так хорошо воспитан.
– Да придут они, – уверенно заявил Банион, – посуди сама: если у них по субботам нет других дел, кроме как пялиться в ящик, они найдут несколько свободных дней, чтобы приехать в Вашингтон и выбить дурь из головы своего избранника.
– Возможно, но не факт. Не попадем ли мы в дурацкое положение, если пригрозим Граклисену толпой бродяг у ворот, а в результате никто так и не появится?
– У меня двадцать пять миллионов постоянных зрителей. Сколько человек регулярно посещает нашу веб-страничку?
– Четыре или пять миллионов.
– Итого тридцать миллионов. Если придет хотя бы полпроцента, наберется сто пятьдесят тысяч человек. А это уже кое-что. Добрый день, сенатор.
– Дже-е-ек Ба-а-анион! Здорово, сукин сын! Дай-ка мне поглядеть на тебя!
Девяностодвухлетний Рейзор Менталлиус из штата Вайоминг, восьмой старейший член Сената, пользовался, несмотря на свои преклонные лета, большим влиянием, занимая пост председателя Сенатского комитета "Постфактум", почтительно именуемого прессой "великий и могучий "Постфактум"". Банион знал старика уже бог знает сколько лет; благодаря непринужденной манере и подкупающему добродушию, тот был завсегдатаем программы "Воскресенье". В довершение вышеперечисленных добродетелей сенатор Менталлиус являлся тонким ценителем женских прелестей. Эта черта проявлялась в том, что сенатор принимался ощупывать каждую женщину, попадавшуюся ему под руку. В старые добрые времена подобное поведение никого не удивляло, ибо большинство сенаторов поступало именно так. В эпоху политкорректности все изменилось, но старик продолжал свои шалости, объясняя это тем, что практически ничего не видит. Его тактильные исследования изгибов женского тела – не более чем невинные манипуляции слепого. Однако у себя дома он даже читал без очков.
– А я слышал, что тебя упекли в дурдом!
– Им пришлось меня выпустить, – Банион улыбнулся. – Я поднял адский шум, колотя кружкой по решетке своей камеры.
– Блеск! – воскликнул сенатор, пускаясь в не очень уместные воспоминания о том, как лихачил на военных сборах в середине тридцатых годов. Сенатор Менталлиус принимал участие в высадке американских войск в Нормандии и часто цитировал своего любимого "Генриха V". В начале пятидесятых, во время своего нашумевшего выступления в Сенате, он прочел наизусть чуть ли не всего Шекспира.
– И кто же это в-великол-л-лепное создание? – проворковал сенатор Менталлиус, ухватив руку Роз своими цепкими сухими пальчиками. Банион не уставал восхищаться неистощимым либидо старика.
– Это мисс… хм. Мой ассистент.
– Блеск! – сенатор подмигнул Баниону.
– Он хотел сказать, исполнительный директор, – уточнила Роз, – рада с вами познакомиться, сенатор.
– Смею вас заверить, что моя радость неизмеримо больше, ибо видеть вас – счастье. Позвольте уподобить вас благоухающей розе.
Роз покраснела.
– Джек, не будь эгоистом. Заходи как-нибудь проведать старика вместе со своей обворожительной знакомой. Уж со мной-то она не заскучает… В последнее время о тебе так много пишут, Джек. У тебя все в порядке? Может, тебе что-нибудь нужно?
– Если на то пошло… да. Мне нужен Хэнк Граклисен.
Сенатор Менталлиус презрительно фыркнул.
– Тоже мне, желание! Подумаешь! – он снова принялся обхаживать Роз. – Я знавал одну Роз. Розалинд Рассел. Она была актрисой. Замечательная женщина! Это было, дай бог памяти, году в… Как быстро летит время!
– То, что мне нужно, – настойчиво проговорил Банион, – находится в компетенции его комитета. Но он сейчас, как назло, голосует.
– Так давайте же окажем родине любезность и вызовем его из зала! – и с этими словами сенатор Менталлиус протянул руку и ухватил проходившего мимо помощника за болтавшееся на цепочке удостоверение, едва не удушив беднягу. Тот хотел было возмутиться, но, увидев, кто перед ним, вовремя осекся.
– Сэр? – просипел он, потирая шею.
– Притащи-ка нам сюда сенатора Граклисена. Живо!
– Но они как раз сейчас голосуют…
– Не надо лишних слов, сынок. Действуй. Я засекаю время. Тебе лучше поторопиться. Приведи его прямо сюда. Скажи, что я хочу его видеть.
Помощник бросился со всех ног исполнять приказ сенатора.
Менталлиус сердечно пожал Баниону руку:
– Жутко хочется поглядеть на его дурацкую физиономию, но не могу – опаздываю на встречу в Объединенный комитет начальников штабов. Они снова будут пытаться уговорить меня подарить им парочку военных самолетов, – он захихикал. – Если эти мерзавцы снова попытаются упрятать тебя в дурдом, непременно приходи ко мне, слышишь? – он взял Роз за руку. – А с вами, юная леди, надеюсь, мы еще не раз увидимся. Что ж, до свиданья. Пока!
– Ну вот, – сказал Банион, когда сенатор ушел. – Можешь собой гордиться: за тобой приударили члены как нижней, так и верхней палат парламента.
– Занятный старикан, – отозвалась Роз.
Через несколько минут в дверях появился сенатор Хэнк Граклисен с видом человека, которого оторвали отдела чрезвычайной важности. Его сопровождал перепуганный помощник.
– Что все это значит?
– Я хочу, чтобы Сенат провел слушания по проблеме похищений.
Сенатора перекосило от ярости.
– Да кто ты такой, чтобы врываться сюда, срывать меня с места и выдвигать подобные требования?!
– Налогоплательщик, – предложил Банион.
– Я возвращаюсь в палату.
– Ведущий популярного шоу с двадцатью пятью миллионами зрителей, – продолжил Банион.
– Очень за тебя рад.
– И я прикажу им штурмом взять Вашингтон, если ты не проведешь слушания.
Сенатор, который уже начал удаляться по коридору, моментально застыл как вкопанный. Банион почти явственно слышал, как скрипят его мозги: уфологический конгресс… Бунт грибов… ну и что? Ничего особенного, всего-то несколько писем, подумаешь, большое дело, кучка неудачников… ну, собрались, потрепались о проказах шалунишек-пришельцев… Чушь собачья… Новое шоу?.. О летающих тарелках?.. Ну и что с того?.. Он блефует.
Лицо законодателя озарила улыбка.
– Джек, я хочу кое-что тебе сказать. Я, как сенатор, не так часто говорю подобные слова, но, тем не менее – пошел ты на хрен.
– Могу ли я считать, что ты воздержался?
– Проваливай. Катись отсюда.
– Ладно, Хэнк, только не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Сенатор Граклисен схватил Роз за руку и с чувством потряс, словно она была одной из восхищенных избирательниц.
– Рад с вами познакомиться. Спасибо, что зашли.
– Неужели они все такие? – спросила она, когда тот удалился.
– Посмотрим, как он запоет, когда, выглянув из окна, увидит на Молле сто пятьдесят тысяч человек, требующих его голову.
* * *
Попыхивая сигарой, Энди Кроканелли нервно прохаживался по краю съемочной площадки.
– Здесь нельзя курить, – сказал ему техник.
– Да ты знаешь, кто я такой, твою мать?
– Нет. Кто ты такой, твою мать?
– Энди, Энди, – Банион готовился к съемкам, просматривая свои заметки, – расслабься. Все будет нормально.
– Нормально?! Эти долбаные адвокаты говорят, что мы попадем под суд за подстрекательство к насилию!
– Энди, попробуй выражать свои мысли, по возможности избегая таких слов, как "долбаный" и "твою мать". Успеешь сказать в два раза больше за то же самое время. Я не собираюсь призывать их штурмовать правительство с топорами и вилами. Речь идет о марше протеста. Если ты не можешь пройти маршем протеста по собственной столице, для чего она вообще нужна? Подобные прецеденты уже бывали. Так что расслабься. Только подумай, какие деньги ты будешь иметь, когда они приедут в город на машинах, смазанных в твоей "Как по маслу".
– Я лучше присяду. Мне что-то нехорошо.
– Может, посмотришь из Маленькой Зеленой комнаты? – спросил Банион.
– Тридцать секунд, – объявил техник.
Роз, в кокетливом зеленом мини, выступила вперед и пригладила его непослушные вихры.
– Задай им жару, – она заговорщически подмигнула.
– Пять секунд… три… две… одна.
Заиграла музыка. Банион представился. Для придания пущей важности тому, что он собирался сказать, он решил опустить обычное "но сначала два слова о нашем спонсоре, компании "Как по маслу"". Вместо этого он сказал:
– Но сначала я хотел бы сказать вот о чем…
После рекламной паузы Банион приступил к своему тщательно отрепетированному докладу, посвященному деятельности правительства, которое в течение последних пятидесяти лет всячески замалчивало факты об НЛО, утаивая правду от американского народа. Он рассказал о собственной безуспешной попытке уговорить сенатора Граклисена провести открытые слушания, упомянув об их встрече в гардеробе (умолчав, правда, о грубой реплике сенатора).
Повествуя о великих маршах протеста прошлого, Банион заметил, что в студии происходит какая-то неразбериха. На лице директора застыло выражение тревоги, граничащее с паникой. Забившись в дальний угол студии, он взволнованно что-то бубнил в микрофон. Двое операторов, обычно самые неподвижные фигуры в студии, теперь обменивались нервными взглядами, перекатывая камеры туда-сюда, – словно Банион вдруг сделался лидером в автомобильной гонке, и они с трудом поспевали за ним.
Какого черта? Неужели они не понимают, что только мешают ему? Банион никогда не говорил по бумажке и презирал экраны с бегущей строкой. Чувствуя, что вот-вот потеряет нить повествования, он, тем не менее, продолжал говорить о необходимости демонстрации силы, о массовых выступлениях. Только в том случае, если народ призовет правительство к действию, оно начнет действовать. И тут нет альтернативы – только марш протеста. Человек двадцать первого века идет на Вашингтон! Кто они – люди Двадцать Первого Века? Это все, кто был похищен, изнасилован, унижен и оскорблен инопланетянами. Чаша терпения переполнилась. Пробил час мщения!
– Итак, – заключил он, – до встречи через две недели, на лужайке парка перед Капитолием. С вами был Джон Оливер Банион.
Снова заиграла музыка. Банион откинулся на спинку стула. Ему не терпелось узнать, чем была вызвана вся эта суета. Из дальнего угла студии доносились чьи-то взволнованные голоса; ему удалось разобрать слова "боль в груди". Очевидно, сказанное относилось к Энди Кроканелли. К Баниону робко приблизился директор; по его лицу было заметно, что он вовсе не горит желанием сообщать ему новость.