– Так точно: здесь, Виктор Федорович, – громче обычного воскликнул Арбузов, вставая так резко, что едва не опрокинул крышку стола, задев ее отвисшим пузом.
– Хорошо, садитесь, Арбузов. Что думает министр МВД по повестке дня? Виталий Юрьевич! Ваши соображения. Вы же у нас отвечаете за спокойствие в стране, выкладывайтесь.
Захарченко попытался подняться с кресла.
– Сидите, сидите, мы тут все свои, – сказал президент доверительно и мягко, чтоб немного разрядить обстановку, снять напряжение, охватившее всех действиями бандеровцев, собравшихся на площади. – Давайте обсудим сложный вопрос в спокойной обстановке. Поэтому не надо подниматься с кресла. Сидите и говорите по делу.
– Моя позиция не изменилась, Виктор Федорович, – сказал Захарченко, министр МВД Украины. – Нельзя посылать безоружных солдат под коктейли Молотова бандитов. Они сожгут наших защитников, а потом за нас возьмутся. И не только это. Они кидают в безоружных солдат булыжники весом с килограмм. Кроме того есть сведения, что бандеровцы ведут переговоры с бывшим президентом Сукаашвили, который поставит им стрелков-тайников, то бишь снайперов. Они начнут отстреливать наших ребят, разместившись, где-нибудь на крыше здания. Ими уже занято несколько зданий, в том числе правительственных; планируется занять еще столько же.
– Ну, когда они начнут отстреливать наших, тогда и мы ответим им тем же, – сказал президент, зная, о чем дальше будет говорить министр МВД. – Мы должны быть максимально выдержаны, максимально осторожны, не подбрасывать сухих дров в пылающий костер. Запад против нас. Нам грозят всевозможными санкциями и не только Евросоюз, но и Америка. Надеюсь, вы понимаете, что такое Америка.
– По данным службы безопасности Америка бросила против нас огромную сумму в пять миллиардов долларов. На эти огромные деньги содержатся бандиты, они прошли обучение под Киевом, во Львове, в Польше и даже в Прибалтике. Наши друзья рубят сук, на котором мы с вами сидим, Виктор Федорович, – убедительно доказывал Якименко, Председатель службы безопасности Украины. – Тайных стрелков, вернее снайперов готовят в Польше. Они скоро будут в Киеве.
Председатель службы внешней разведки Иляшов подтвердил слова, сказанные Якименко.
– Более того, – продолжил Иляшов, – Америка дает указание Евросоюзу занять жесткую позицию в этом вопросе. Мы видим, сколько швабов из Запада приезжает к нам в Киев. Они ведь вам работать не дают, Виктор Федорович. Чушь, которую они несут и стараются внушить эту чушь главе государства о так называемых мирных намерениях майдановцев, ясна каждому ребенку. Я хотел бы, чтобы президент обратил на это внимание, пока не поздно.
– А что – может быть поздно? – спросил президент, как бы спрашивая всех и каждого. – Кто еще так думает? Кто? Скажите, не стесняйтесь. А то, мне кажется, что служба внешней разведки в лице товарища Иляшова склонна к преувеличению. Президент США Бардак – мой друг, госсекретарь Кэрри – мой друг, конгрессмен Джон Маккейн, когда приезжал, кажись, неделю назад в Киев, заходил ко мне и уверял: революция в Киеве вовсе не революция, а просто мирный протест против того, что Украина не вошла в Евросоюз. Это по моей вине, из-за того, что я не подписал такой документ недавно в Вильнюсе. Ну, а я его заверил, что мы, дескать, над таким документов усиленно работаем, и что он обязательно нами будет подписан в мае сего года. И Джон Маккейн остался доволен, мы даже по плечу друг друга похлопали. Отсюда я делаю выводы: никаких дурных, никаких враждебных замыслов у США по отношению к Украине нет и быть не может. Бардак, правда, в последнее время перестал мне названивать и не всегда берет трубку, когда я ему названию. На это есть причина и не одна, а несколько: Украина – бедная страна, она пока в мировой политике не играет никакой роли. Вот я недавно вернулся из Китая, заключил там договор на огромную сумму, и Украина поднялась на ступеньку выше. Такая огромная страна заключает соглашение с Украиной, значит, Китай заинтересован в нас. Вот это я бы и сунул в нос Бардаку, если бы мог с ним связаться. Должен вам сообщить, что я и с Потиным, которого так не любят у нас, продолжаю тайно общаться…, чтоб не обвинили меня в тайном сговоре с этим человеком. Он занимает жесткую позицию. Примерно, как наш министр МВД. Но я с ним не соглашаюсь и не соглашусь. Я по-прежнему верю в то, что на Майдане пошумят, пошумят и разойдутся. Сейчас наступили холода, холода на нас работают. Люди мерзнут в палатках, а мы в тепле сидим. Мы и митингующие находимся в разных ситувациях. Бедные люди, я их тоже жалею. Среди них есть, правда, и фулиганы, как, между прочим, везде они есть. А мы должны проявить максимальную выдержку, пример, так сказать…настоящих христиан преподнести. А, забыл. И Россия нам выделила кредит и немалый. Это залог того…
– Но попы, униатские попы вместе с владыкой Говнозаром…и нашим хорьком Филаретом…
– Прошу выражаться дипломатично, – раздраженно произнес Виктор Федорович, – не Говнозар, а Гузар. Я знаю этого человека…он добрый, желает всем мира и добра.
– Но он и его паства благословляет убийц, – произнесла Елена Локаш, министр юстиции и личная подружка президента. – Почему-то Гузар не может дотащить свое брюхо до манифестантов, приехавших из Крыма, Донецка и Луганска, а перед бандеровцами появляется довольно часто, благословляя своих католиков на смертельную схватку с восточными гражданами Украины.
– Его накажет Бог. Что думает министр обороны Лебедев? Может, нам подключить армию? – стал сдаваться президент.
– Армию пока рановато. Я считаю: надо вооружить бойцов "Беркута" и брать бандеровцев штурмом, – произнес министр обороны Павел Лебедев.
– Это, что – пролить кровь? Нет, ни за что. Да знаете ли вы: ни одна революция не стоит одной капли крови. А вы предлагаете…, да тут реки крови прольются. А я буду президентом, который пролил кровь. Ни за что! Давайте как-то так, без крови. Идите в массы, агитируйте. Давайте, я приглашу всех трех руководителей оппозиционных партий – Яйценюха, Тянивяму и Клочка. А может и иностранцев. Мы тут поспорим, поспорим и выработаем соглашение. Получится: я подписал, как президент, все трое руководители оппозиционных партий, они же руководители Майдана и несколько министров западных стран поставят свои подписи под документом, который будет гласить: с такого-то числа наступает полное перемирие между Майданом и властью. Это будет лучше капли пролитой крови.
– Но наши безоружные парни гибнут, – сказала Елена Локаш, глядя на своего кумира злыми глазами.
– Так они же в бронежилетах и касках, у них дубинки и…и…целый короб мужества. Не следует преувеличивать. Кошара Левонид, что ты думаешь?
– Кожара, вы все время искажаете мою фамилию, – посетовал министр иностранных дел. – В последнее время я все чаще стал думать о двуличии европейских швабов: говорят одно, а поступают совсем по-другому. Ложь для них обычное явление. И, кроме того, похоже, что Америка ими вертит как хочет. Любую американскую крысу европейцы встречают с благоговением, низким поклоном и я вижу их, стоящих на коленях, расстегивающих ремни на брюхе америкосов, чтоб обнажить и потом лизать попу. Они все такие. Никакой гордости. Впрочем, мы, украинцы, точно такие же – жополизы.
– Э, вы Кошара, то бишь Кожара, путаете. Конечно, мы нищие, вынуждены снимать шляпу перед богатыми американцами. Где наши скромные сбережения? Не в России же, Россия сама еле-еле душа в теле, а в Америке. Америка надежная страна. Там хоть мильон долларов положи и тебе вернут в любое время. Так ведь?
27
Члены Совета национальной безопасности разошлись, не получив никаких конкретных указаний. Они ни о чем не договорились. Не решался главный вопрос так называемой мирной демонстрации. Боевики уже показали, кто они есть и на что они способны. Но президент, как гарант конституции, занимал двойственную позицию. Ему не хотелось разгонять демонстрантов силой, и в то же время он пытался найти с ними общий язык, соглашался на уступки, ради сохранения своего кресла. Министр МВД помня, как круто обошелся президент с начальником МВД Киева за то, что тот обратил бендеровцев в бегство и снял с поста мэра Киева Попова, даже не побеседовав с ним, решил спустить все на тормозах.
Министр обороны Лебедев тоже махнул рукой, хорошо зная, что не он главный, а коль так, зачем подставлять голову под топор бандеровцев? И сразу же, после заседания Совета национальной безопасности, повел подругу в ресторан и гулял там с ней до двух ночи, после чего отправился к ней в качестве гостя.
Министр иностранных дел Кожара вернулся в свое министерство. Он долго думал, кому бы позвонить, с кем бы посоветоваться, у кого бы узнать, что хотят эти люди на Майдане, вооруженные коктейлями Молотова.
Что если позвонить в Москву Лаврову. Но Лавров…министр враждебной нам страны, москаль, он думает только о том, как бы поработить Украину. Да, москали держат три миллиона украинских рабочих в Москве! Для эксплуатации. Мы помогаем им строить столицу, а они думают, как бы побольше из нас выжать. Даже Виктор Федорович не любит их. Он в Москве редко бывает, а президента Потина вообще не слушает. И к себе не приглашает. Ишь, старший брат хочет командовать младшим братом. Да пошли вы все в ж…
В это время раздался телефонный звонок. Кожара проявлял осторожность прежде, чем нажать на кнопку соединения. В столовой, где он сейчас находился, стоял полумрак, кто посылал сигнал, не было видно. Он схватил гудевший мобильный телефон и побежал в освещенный коридор. На экране высветилось – Лавров, министр иностранных дел России.
– Доброго здравия, пан Лавров, доброго здравия, дуже добре, шо вы позвонили…
– Ты что – русский забыл? Приезжай, я отправлю тебя на краткосрочные курсы по изучению русского языка и деньги с тебя не возьму.
– Так я, пан Лавров, шуткую, а то сегодня был трудный день. На Совете национальной безопасности и обороны Украины я делал трехчасовой доклад о положении нашей страны в мире, а потом члены Совета замучили меня вопросами. Один президент сидел и сопел в две дырки. Ему как бы все до фени. С какой-то каплей крови носится, хотя все это детский лепет. А вы что хотели, позвольте вас спросить. Раздела Украины? Вы с бандеровцами заодно, так что ли, господин министр?
– Ты – поляк или украинец?
– Щирый украинец, а к чему это вы спрашиваете?
– Да к тому, что ты разучился разговаривать и несешь чушь. Я хотел бы знать, что там у вас на майдане.
– Да, хлопци песни поют и вече устраивают. Через день вече. Должен признать, что в ваш адрес, в адрес наших старших братьев, часто слышатся нелестные отзывы. Я сам часто бываю на Майдане и убеждаю хлопцев из Львова: москали – хорошие люди, хоть наш великий поэт Шевченко, кажись, и писал: кохайтеся, чернобриви, та не з москалями, бо москали чужи люды роблять лыхо з вами. Но я все равно говорю: москали хорошие люди: не в бровь, а в глаз. А шо, вы собираетесь снижать цену на газ, бо у нас грошей нема?
– По поводу цены на газ обращайтесь к Миллеру, а то, что у вас там творится что-то недоброе, что не принесет вам мира и благополучия, я узнаю из других источникв, пока.
– Нет, нет, не вешайте трубку, я все шутю. Мы действительно все в напряжении. Никто не знает, что надо делать. Ребята гибнут, как мухи. Их раненых не хочет брать "Скорая", а если мы начинаем жать, они, скрепя зубами, берут наших хлопцев, отвозят в гошпиталь, а там никто их не кормит и не лечит. Они там, бедные, умирают в тяжких муках. А бандеровцев? Да их не только первоклассно кормят, но и лечат. Америка же выделила пять миллиардов долларов на эту революцию. Но наши благодетели смотрят, куда и как мы расходуем эти деньги. У наших друзей денег – куры не клюют. Вот тут-то Россия и могла бы оказать помощь. И не на словах, а на деле. Подбросила бы миллиончиков сто, долларов разумеется. А вы все жметесь, все так, нахаляву. А бандеры…они хорошо обучены, собраны в единый кулак, хорошо вооружены, знают, за что воюют. За спиной бандеровцев Америка и весь Евросоюз, а мы одиноки, нам некому помочь, некому за нас заступиться. По моим сведениям наш Виктор Федорович по десять раз звонит вашему Потину, но Потин даже трубку не хочет брать. Вот вам и старший брат.
– Да не неси ты чушь, Кошара.
– Ко-жа-ра, от слова кожа, прошу любить и жаловать.
Едва Кожара дал отбой, как мобильный телефон загремел снова. На проводе польский министр иностранных дел Радек Синькорский.
– Добжа ночь, пан Кошарка, – произнес Синькорский. – Я мог сказать пану Кошарке, не применять сброю против манифестантов. Евросоюз такое не одобрит. На днях ближайших я буду на Киеф и зайду до пана Дунькодовича, шоб донести ему позиции Евросоюза. Мирный демонстраций на площадь.
Независимость должен быть мирным. Примать решение стрелять незаконно и международный трибунал может взять за мошонка. Взять за мошонка, подвесить на столб вниз головой.
– Уф, как страшно, – произнес Кожара.
Но пан Синькорский не унимался. Он стал нести чушь, как всякий зомбированный поляк. Он договорился до того, что предложил создавать отряды для помощи братьям бандеровцам. Наследники Степана Бандеры – это будущее Украины, которую сразу же примут в Евросоюз.
– А куда девать президента?
– Президента убрать. Ваш президент не пользуется популярностью в народе. Если бы наш Туск, если бы… а, забыл малость. Короче, если бы наш президент пользовался такой низкой популярность, его бы давно прогнали.
– А какой популярностью в Польше пользуется министр иностранных дел пан Синькорский?
– О, мой вторитет на весь Евросоюз. Пан Квасневский, пан Синькорский на Украина на Майдан, на бандер наш человек и ты к нам примыкайш, а Виктор погибель, а бандер Тянивяму президент, а ты министр иностранных дел на вся Украина и потом на Москва.
– Недурно, – произнес Кожара и бросил трубку в ванную наполненную водой. Надоели все: и швабы, и русские, и особенно поляки: хотят, чтоб мы им портянки стирали, земли хотят у нас отобрать. Львов, Лемберг это же польский город. Согласно переписи населения 1931 года по этническому признаку население Львова распределялось следующим образом (принадлежность к той или иной национальности определялась разговорным языком): * украинцев – 24.245 чел. или 7,8 % * русинов – 10.892 чел. или 3,5 % * поляков – 198.212 чел. или 63,5 % * евреев – 75.316 чел. или 24,1 % * прочих 3.566 чел. или 1,1 %.
Поляки во Львове преобладали в администрации: (71 %) – на транспорте и в связи, (76 %) – в сфере образования и промышленности. Евреи доминировали в торговле. Они составляли 62 %; поляков в торговле было занято – 27 %, украинцев – 11 %. В адвокатуре, нотариате, среди практикующих врачей, евреи составляли – 71 %, тогда как украинцы – 7 %. Что касается наиболее богатых жителей города, тех, которые использовали наемную рабочую силу, то они с членами семей составляли – 6 % всего населения города, 11 % – еврейского, 4 % – польского и 2 % – украинского населения. Так что, голубчики, не морочьте нам голову. Если президент хочет лишиться своего царского кресла, пусть утверждает, что капля чужой крови стоит больше его жизни. А я…уеду в Австрию, там у меня маленький домик за сто тысяч евро. Не успел на большее. Вот Азаров другое дело, он хапанул себе немного больше и заслуженно, между прочим. Хорошо трудился, умный и решительный мужик, не то, что президент, хотя президент…богатый человек. Ему уже начинают грозить санкциями. Вот он и трусит, мечется как лиса, загнанная в угол.
28
После встречи с президентом Яйценюх трижды подпрыгнул, дважды стрельнул, а потом достал бумажку с заготовленной речью и двинулся в сторону Майдана.
– Я! где мой пиштоль? я хочу выстрелить себе в голову.
– Не стоит, – заревела толпа. – Чеши дальше.
– Всегда готов. Я только что от президента. Наш президент – русский шпион. Я ему это доказал и поставил его на колени. Он стал на колени и грит: прости меня Яйценюх, у жисть не забуду. Я просто так хотел войти в доверие русскому президенту, потом разоблачить его.
– Ну, хорошо, сказал я, пойду, доложу ребятам на майдане. Как они скажут, пущай так и будет. Говорите! ну же, иначе я прострелю свою башку. Эй, Ложечка, и де ты? почему себя не обливаешь бензином, я готов поднести спичку. Слава Украине!
На следующий день под вечер он говорил майдановцам совсем другое, а в третий раз то, что говорил в первый день о своем визите к главе государства Януковичу.
Это было возможно лишь потому, что майдановцы менялись, пополняли территорию, одни уходили откапывать брусчатку с заточенным кайлом, другие уносили булыжники в мешках. Часть из них была под мухой, часть накачанная наркотиками, кайфовала на голых булыжниках просторной площади. Таким образом, поле деятельности для пускания пыли в глаза и вранья перед митингующими, а Яйценюх был классическим лгуном, было довольно удобным: говори все что угодно, вплоть до того, что госпожа Нудельман с полной сумкой пирожков летит на собственных крыльях через океан и вот – вот уже "незабаром" приземлится на Майдан.
Вообще-то великий, ничтожный, кишкообразный человек Яйценюх, первый начал успешно перенимать манеру поведения западных политиков: в глаза говорить одно, а думать и поступать совсем по-другому. А то и думать уже через час по-другому, и поступать по-другому.
Друг Яйценюха боксер Клочка, вся голова которого была в шрамах от побоев на мировых рингах, почувствовал, что у него появился реальный соперник. Сам он, гражданин Германии, где прожил больше десятка лет, и где сосредоточен его бизнес, считал себя ассом швабского поведения: был таким же лживым, необязательным и коварным, как многие швабы. А тут Яйценюх выпирает. Если дать ему один раз в морду боксерским кулаком, ни одного зуба не останется, не сможет вести агитацию, что может повредить быстрому и успешному перевороту и приобщению украинцев к западной цивилизации на положении рабов в первые сто лет.
– Знаешь, Яцек, – сказал Клочка при первой встрече, после общения Яйценюха с президентом, – я тут думал о нас двоих и немного расстроился. Ты стал меня опережать. У тебя появилось больше положительных качеств, чем я видел в тебе раньше: больше врать стал, подлянка от тебя стала исходить, появились успехи в дипломатии. Тебя принял президент, против кого ты так отчаянно, я бы сказал нагло, воюешь, называешь его зэком, вором, а он тебя принимает в своей резиденции, предлагает тебе почти царскую должность, а я остаюсь на задворках. Несправедливо это. Устрой так, чтоб и я побывал у него по вызову, у меня есть ряд вопросов…куда деваться с этими вопросами, до сих пор не могу определиться. На Майдане их изложить? Так там одно быдло. Самый умный среди них Яруш: он знает, как стрелять правой и левой рукой одновременно, а больше ничего не знает. А его рабы настолько не ценят свою поганую жизнь, что сознательно идут под дуло автомата, благо, Янукович не разрешает своим использовать это оружие. Короче, сделай так, чтоб я мог побеседовать с президентом.
– О, это очень просто, – похвастался Яйценюх. – На днях приедет зам зама Госдепартамента США, графиня Нудельман с пирожками, мы с ею сядем, пообедаем этими пирожками, потом я откушаю ее личного пирожка, того, что ниже пупка… Должен сказать, что она давно в меня влюблена. Я уже дал ей слово, что как только стану премьером, весь золотой запас страны вывезу в Штаты взамен на выделение помощи под десять процентов годовых. Так вот, этой Виктории Нудельман я только намекну, и президент Виктор Федорович тут же тебя вызовет.
– Смотри, не подведи.