– Ми очень ценим ваш совет, – сказал Джон и попытался достать блокнот, чтоб записать номер телефона Вакарчука, министра, которого прислал сюда работать еще президент Ющенко.
– Вакарчуко-суко слухае, – раздалось в трубке. – Якщо вы американець, моя жинка готовит пироги. Улица Степана Бандеры, бывшая Крадижная (Воровского), шисть, квартира семнайдцать. – Министр народного образования Украины Вакарчук имел всего пять классов образования, но приглянулся Ющенко на одном из киевских базаров, продавал вкусные пирожки.
– Пан президент, откушайте один пирожок, он не отравленный, я не москаль, я – галичанин, своя людина, можете не беспокоиться.
– А ты мне нравишься, как тебя зовут?
– Вакарчук мое фамилие.
– Хочешь быть министром?
– А кто не хочет, пан президент? Только образования маловато, пять классов не годится для министра.
– Купи диплом и приходи в приемную.
Так оно и получилось: безграмотный Вакарчук стал министром народного образования Крыма. И хорошо, потому что сына на сцену вывел, а сын на сцене мог только выть.
И сейчас Вакарчук продавал последнюю русскую школу за символическую сумму в пятнадцать тысяч долларов, а русскоязычным гражданам объяснили, что под зданием найден некий смертоносный вирус неизвестного происхождения. Джон с радостной улыбкой на лице отправился в Севастополь, но тут ничего не получалось. Пришлось довольствоваться тем, что работник ЦРУ США приобрел за пятнадцать тысяч долларов.
Подкрадываясь к запретным зонам Черноморского флота, щелкал маленьким аппаратом, но фотографии ни о чем не говорили.
На следующий день он послал своему шефу шифрограмму: куплено здание одной русской школы. А на вторую покупку не хватает денег. Просят полмиллиона долларов. И подпись.
– Возвращайся в Киев к нашему послу. Получишь три миллиона долларов в качестве подарка.
Такой ответ пришел немедленно из Вашингтона. Но в Киев не надо было ехать, деньги переслали молниеносно. Джон купил еще два школьных здания за два миллиона долларов, а миллион положил в карман, хотя по документам сумма была указана три миллиона, и улетел в Вашингтон.
Америка приобрела то, что запланировала, но в связи с событиями, разворачивающимися на Украине, ремонт и начинку приобретенных зданий пришлось отложить на неопределенный срок.
33
После распада Советского Союза, украинцы были счастливы, как никакая другая нация. Как только Горбачев убрал коммунистический кнут, на месте этого кнута стали разрастаться осиные гнезда, куда начала слетаться и размножаться всякая нечисть. Белорусы восприняли развал без особой радости. Им было хорошо в содружестве с великим русским братским народом.
А украинцы сразу зацвели, запахли и стали высовывать бандеровские жала из осиновых гнезд. Никто на это тогда не обращал внимания, никто этому не придавал значения. Воняйте хоть до небес. Это же свобода! А что такое свобода? Что хочу, то и ворочу – вот что такое свобода.
Распад великой страны был привлекателен, прежде всего, для элиты, а точнее для всяких проходимцев, что стремились к кормушке, к власти. Пошла мода на президентов. Крохотные прибалтийские республики до миллиона человек населения имели своих президентов. Идет, а точнее едет эдакое кривоногое, шепелявое, малограмотное "чмо", окруженное охраной от дверей своего дома до работы в качестве президента и ему все козыряют, на всех перекрестках зеленый свет светофора, а он даже не смотрит, не кивнет головой, он просто дуреет от власти. Он – бог и царь в своем маленьком королевстве.
Секретарь ЦК компартии Украины Леня Кравчук все предусмотрел, все предвидел и решил перекраситься из преданного коммуниста в преданного бандеровца. И не прогадал. Он стал первым президентом Украины. Украина в это время уже поливала грязью старшего брата. И на это не было причин. Просто так, от нечего делать. Характер такой у младшего брата: гадить там, где надо говорить спасибо. Хотя бы за Крым, ведь Крым – королевский подарок, причем незаконный. Ни в одной стране мира, ни один царь не раздавал земли. Вот только Ленин и Хрущев. Ленин, ненавидящий Россию, пытался пол-России отдать немцам, потом отдал всю Новороссию младшему брату, а Сталин, чтоб не отставать от Ленина, присоединил к Украине пять или шесть областей, оторвав их от Польши. Ну а Хрунька подарил Крым. Так Украина стала крупным Европейским государством, между прочим, за счет старшего брата.
Ленька Кравчук крепко задумался над этим и решил, что России, как таковой не должно быть на карте мира. Ведь Киев – столица Древнерусского государства. Не пора ли вернуть Киеву его былое величие? Надо за это браться. На кого можно опереться в этой благородной миссии? Конечно на бандеровцев, истинных патриотов Украины.
Еще работая в ЦК, Кравчук стал прощупывать наиболее выдающихся нацистов, таких как Черновол и Борис Поросюк. Первый сидел в тюрьме, а второй, Поросюк Борис, прятался по подвалам. Первого он освободил, а второго, Бориса Поросюка, пригрел. И это пригодилось потом.
Кравчук так хотел незалежности своей страны и стать ее президентом, что лишился сна. А в Беловежской пуще, он готов был не только вернуть Крым Ельцину, но отдать пол-Украины, лишь бы сесть в золотое кресло президента. Но так как покойный ныне Ельцин не просыхал и не думал о каком-то там Крыме и национальных интересах России, он, как и Кравчук, рвался к этому креслу, будучи уверен, что оно дается один раз в жизни и до самой смерти.
Кравчук, став президентом Украины, тут же начал погружать страну в националистическое болото. Украина, хорошо откормленная дочь России, получившая от матери не только Крым, но и весь юго-восток в качестве щедрых подарков от Ленина, Сталина и Хрущева, стала вдруг попахивать националистическим душком, а подаренные незаконно территории считать своими территориями со времен царя Соломона. И это оказалось удобным козырем: я периодически издаю дурной запах, а ты не хочешь ко мне приближаться, не напоминаешь о том, что дареному коню в зубы не смотрят. А там, глядишь, все забудется. Ненька Украина станет огромным государством, кацапы ассимилируются, а если не захотят добровольно, можно и заставить, лишив их родного языка, впитанного с молоком матери, ликвидировав русские школы, запретив преподавание на русском во всех высших учебных заведениях. Да и писатели свои найдутся, которые напишут романы в несколько страниц на ридной мове, объявив русский язык языком мата и попсы. Это так, в знак благодарности. За прошлую сытую кормежку, да и нынешнюю тоже.
Вчерашний коммунистический идеолог, страстно доказывающий, что коммунизм наступит уже в 80-м году, сразу превратился в украинского националиста, благо сам западник, сам бандер, забросил семена ненависти к братскому народу на благодатную почву. В этом его выдающаяся заслуга.
Янки из-за океана, стали присматриваться к нему, но не успели сделать на него ставку. Он только дал им уразуметь, что Украина стала похожа на тесто, можно вылепить из нее любую фигурку желаемой конфигурации. Им мало показалось, что империя развалилась, им надо было расчленить эту империю на кусочки, а эти кусочки подобрать и упаковать в корзину, как сушеные грибы.
Но президентское кресло оказалось не вечным для Кравчука. Это кресло выбил из-под его жирной попы Кучма, десятилетнее правление которого характеризовалось наведением порядка. Надо было собрать воедино то, что раскидал в разные стороны его предшественник – тупой, двуличный и безнравственный коммунистический лизоблюд Кравчук.
Янки терпели, как могут терпеть янки. Но всякому терпению приходит конец. Определенные службы от определенных людей с недремлющим оком получили задание разработать и осуществить план захвата Украины мирным путем, что называется без единого выстрела. Для этого был найден человек с сомнительной репутацией, готовый предать, убить, расчленить труп, а если прикажут и съесть этот труп, некий Наливайразливайченко – предатель национальных интересов в десятом колене, назначив ему королевскую зарплату в сумме шестьдесят тысяч долларов в году. И новое колесо истории Украины закрутилось в обратную сторону, минуя Кучму и возвращаясь к нацисту Кравчуку.
Только теперь уже это колесо было более массивным и совершало обороты в более быстром темпе.
Сотрудник ЦРУ Наливайразливайченко нашел кандидатуру будущего президента Виктора Ющенко, которого привезла из провинции (о, как удачно, с Запада) работница Центрального банка, женила на себе и стала представлять его в различных местах, где тусовалась элита нового общества. И было что показывать. Ющенко, украинский Ален Делон, поистине был красавцем, да и балакал только по-украински.
Наливайразливайченко так обрадовался, что тут же убежал в туалет и позвонил в Вашингтон боссу, чтобы сообщить новость, а сам вернулся к Вите, облобызал его и шепнул на ухо: быть тебе великим человеком. Ющенко одарил цэреушника шикарной улыбкой и произнес волшебное слова: слава Украине, музыкой звеневшей в ушах американского шпиона Наливайразливайченко.
Уже через неделю, а возможно и две, в Киев прилетела некая Чумаченко, американка украинского происхождения, верная служительница ЦРУ, в качестве невесты будущего президента Украины Ющенко. Ющенко женат? Ничего. У него двое детей? Ничего. Американцам все можно. Они способны доказать, что сын, взявший меч в руки и отрубивший голову собственному отцу – это в высшей степени законно и морально.
А тут будущий президент Украины – бандеровец, получивший идеологическое крещение в Галичине! Да это же находка! Украинский президент должен стать зятем Америки, получить гражданство, тогда он в когтях ЦРУ, как мышь в зубах кошки.
Ющенко оказался нацистом более крупного масштаба, чем Кравчук, а что касается его морали, достаточно привести один факт из его сумбурной биографии: он не только с легкостью предал свою первую супругу и двоих детей, но и лишил ее жизни при загадочных обстоятельствах. В знак благодарности, чисто славянской, чисто украинской благодарности.
Тупоголовая тыква не выдержала шапки Мономаха, она, эта шапка расплющила более чем скромные мозги Ющенко, помешавшегося на Голодоморе, на реабилитации бандеровцев, на установлении памятников фашистам. Даже его отец, сотрудничавший с фашистами, всплыл, и сын стал им гордиться. Украинский нарол, такой послушный и терпеливый, возненавидел своего вчерашнего кумира, на которого он не так долго молился, а теперь стал ждать с нетерпением очередных выборов президента.
Дядя Сэм просто расплакался от обиды. Потерять так много денег, кажется, больше двух миллиардов, и получить кукиш, это что-то из ряда вон выходящее.
Во время очередной кампании выборов президента замелькали две фигуры – Юлия Тимошко и Виктор Янукович.
Юля добивалась все передком, на нее в то время еще был спрос как на бабу, да и сама она отличалась щедростью, обслуживая всех клерков Евросоюза, особенно руководство, а вот Януковича не понять, не раскусить.
Исходя из строгих правил американских клерков, Юля, как давалкина, не котировалась, на нее там спроса не было. Пусть европейцы пользуются клубничкой, решили американцы.
Решили отдать этот вопрос на откуп народу. Кого украинцы изберут, пущай тот и царствует под нашим наблюдением и руководством. На этот раз победил Янукович, человек могучего телосложения, добрый, коммуникабельный, хороший производственник, да еще и премьером сделал Азарова – лучшего экономиста страны, которому всякие украинские лилипуты, типа Яйценюха и в подметки не годились.
Но коль американцы позволили украинцам избрать именно Януковича, то он и должен был выполнять их волю и двигать свой хромающий, пыхтящий корабль в сторону Запада и даже Китая, но только не в сторону России. У американцев, надо это иметь в виду, патологическая ненависть к России. И тут в этом вопросе американская стратегия стала совпадать с бандеровской идеологией. Виктор Федорович не сулил никаких надежд, но и не подавал признаков тревоги, приводя своих западных покровителей в замешательство. И вдруг они заметили в нем положительную черту: он везде, всегда и во всем чувствует себя виноватым, складывает ручищи ладонями друг к другу и произносит басом: виноват и, как всякий славянин, излишне доверчив. Можно с ним работать. В том случае, если он откажется подписать бумагу об ассоциации с Евросоюзом, надо разработать план действий. Этот план должен сработать. На него не жаль пяти миллиардов долларов.
34
Янукович подвел Евросоюз и Соединенные Штаты, и себя лично. Проявил самостоятельность. Да как он посмел не подписать соглашение с Евросоюзом, не посоветовавшись с дядюшкой Сэмом? Какая наглость. Эй, Наливай-разливайченко, падло, что ж ты спишь? Ну-ка отрабатывай зарплату! Сколько денежек, американских долларов ты прокутил и все впустую. Ты будешь повешен на фонарном столбе на демократических началах. Это опасность повисла над головой Наливайразличвайченко, как дамоклов меч. И Наливайразливайченко, как и положено американскому шпиону, ноги в руки – и бегом в Польшу, в Прибалтику, в Галичину, в окрестности Киева, пока не закипел котел, где варились бандеровцы, наполняясь ненавистью к русским, учились ближнему бою без применения огнестрельного оружия, где познали, что такое коктейль Молотова и с чем его едят; как оградиться колючей проволокой, как разбивать головы беркутовцам, стоящим впритык друг другу, как не лечить и не кормить раненых, и как не подбирать их, лежащих и замерзающих в лютый мороз.
Пусть президент чувствует себя виноватым – каждый день все больше и больше, а когда надо будет, мы устроим ему ловушку.
Все это президент Украины видел собственными глазами, но не понимал что к чему. Чувство вины перед всеми, боязнь, что заблокируют счета в американских и европейских банках, мучившая его пресловутая капля крови, что дороже любой революции, растерявшиеся соратники по партии, демарш Богословской, вовсе покинувшей партию, – все это вместе взятое помешало ему принять единственно правильное решение и сказать: дорогие швабы, дорогие и любимые янки! Возвращайтесь по домам и отдыхайте, а я разберусь как-нибудь сам в своем бедном государстве. Был же пример с Лукашенко в Белоруссии. Руководитель небольшой страны оказался смелым, волевым, несговорчивым. Он собрал весь дипломатический корпус, всех швабов и америкосов (невиданное дело) и приказал им покинуть его страну в течение двадцати четырех часов. И швабам, и америкосам, всем, кто давал советы и даже грозил санкциями Лукашенко, ничего не осталось делать, как паковать чемоданы и возвращаться домой. А Лукашенко, вздохнув свободно, в течение часа разогнал своих смутьянов, рвущихся к власти.
Елена Локаш, последняя подруга президента, напоминала ему об этом, но вместо того, чтобы прислушаться, он сидел по семь, по восемь часов в своем, пока еще своем роскошном кабинете, и слушал бредни криворотой красавицы Кэтрин Эштон. Когда Эштон уставала, ее сменяла статная, широкоплечая и толстозадая лесбиянка Виктория Нудельман, она твердила о том, что надо уступать, уступать и еще раз уступать, как это делает любой руководитель демократического государства. Президент делал еще одно преступление перед своим народом и перед собой тоже – он кивал головой в знак согласия, подтверждая, что на него можно давить до тех пор, пока совсем не задавишь. Он не думал, а может, в этом виновата умственная скудость, что нельзя, что преступно посылать безоружных ребят, чтобы их жгли коктейлями Молотова, разбивали им головы булыжниками весом с килограмм.
Вот только что ушли от него руководители трех оппозиционных партий – Яйценюх, Клочка, Тягнивяму. Они улыбались, заверяли, что их подопечные находятся на Майдане, преследуя мирные цели, что они сейчас, прямо сию минуту, отправляются на Майдан, поговорят с ребятами, чтоб те не кидали мирные булыжники в мирные головы беркутовцев, а когда оказывались за дверью приемной, дико ржали и крутили пальцем у виска. Они не шли, а бежали на Майдан. Там уже произносил речь Вальцманенко. Трупчинов тоже лез, но Вальцманенко отталкивал его плечом, отойди, мол, святоша.
Непобедимый боксер европейского масштаба Клочка вытягивал руку вперед, уступите мол, и произносил речь. Его осторожно теснил Яйценюх, страдавший словесным поносом, а Яйценюха в свою очередь выталкивал Тянивяму. Он обещал повстанцам шествие по Красной площади в Москве с мешками через плечо набитыми отрезанными головами москалей. Его, Тянивяму, встречали бандеровцы криками ура, громом аплодисментов, а когда выступал Клочка или Яйценюх, плевались, а то и выкрикивали: геть!
Если в это время Виктория Нудельман лезла в мешок, который тащили два смуглых молодца, и извлекала пирожки, суя в рот бандеровцу, голодному и дрожащему от холода, получался праздник.
У президента тоже были свои люди, служба безопасности, разведка, внутренние войска, национальная гвардия и министр обороны, они у него сидели по четвергам и то, если не было красавицы с кривыми ногами и перекошенным ртом Эштон, либо располневший еврейки Нудельман, которые от имени народов, давали накачку украинскому президенту. Главный козырь этих двух дам был совершенно одинаков: демократическая молодежь собралась в Киеве побалагурить, пошуметь, покричать, в том числе и в адрес президента, который не хочет, чтобы Украина вступила в содружество наций под именем Евросоюз. А Украину там давно ждут, стол накрыт, а на столе яства со всего мира, а вина из Греции и Испании, и виноградные гроздья тоже.
У Виктора Федоровича краснели глаза, еще немного и он готов был заплакать, но обошлось обычной словесной отговоркой и сложением рук у подбородка: виноват, простите уж, а что касаемо молодежи, я вам верю: пошумят, пошумят и разойдутся по домам. Мы тоже были молоды…
– Демократик, демократик, – одаривала президента Баронесса Эштон, похлопывая его по плечу и награждая лошадиной улыбкой.
Виктория Нудельман была более сурова и волшебное слово "демократик" срывалось у нее с губ более категорично и больше смахивало на приказ, чем на нравоучение. Виктор Федорович при этом наклонял голову гораздо ниже, по существу стучал лбом о крышку стола, ронял нескольку крупных слез и произносил ЕС, ЕС, вашу мать. У него это выходила на чистом английском языке лишь потому, что он больше ни одного слова не знал.
– Демократик, – заключала Нудельман и ударяла кулачком по столу.
– Слава тебе, Господи! – произносил Янукович фразу на чисто русском языке, хоть полагалось на украинском.
– А тепьерь кафа! – требовала красавица Эштон.
Вбегала Анна Герман с подносом, и, хлопая глазами, произносила:
– Та шо цэ робиться? в приемной полно народу, а вы тут какую-то кафу собираетесь распивать. Виктор Хведорович, неужели нельзя навести порядок? Ежели шо, я их быстро вытурю, а то чего доброго они вам в штаны начнут лезть. Аут, аут, – произнесла она последнюю фразу повышенным тоном, показывая рукой на дверь.
Нудельман, родившаяся когда-то на юге России, неплохо знала русскую речь, вспылила и четко произнесла:
– От имени Госдепартамент США, приказываю: этот сук убрать и уволить с работа – демократик. Хайль!
Едва Виктор Федорович наполнил чашки пахнущим президентским кофе, как раздался протяжный звонок, и Нудельман срочно схватила трубку. Звонил сам Бардак из Вашингтона. Он требовал отчета по пирожкам, Виктория затряслась от страха: из этой порции, что она сейчас привезла, ни одного пирожка никто не получил, ни один будущий головорез.