Мария Золотова смыла грим, распустила волосы и сменила старинное платье на шорты и маечку, отчего вся её сногсшибательная фигура: высокая грудь, тонкая талия, гитарный изгиб бёдер и длинные стройные ноги – была представлена в наиболее выигрышном свете. Вика откровенно залюбовалась ею – и создаёт же Бог такую красоту… В Марии прослеживалась грация норовистой породистой кобылицы – она так ступала, так держала шею, так поворачивала голову, что даже просто смотреть на неё было сплошным эстетическим удовольствием.
– Даня! – заявила Золотова, улыбаясь молодому артисту. – А знаете ли вы, что я – ваша самая преданная фанатка?
– Шутите, – по-мальчишески смутился Данила.
– Ничуть не бывало! Да я "Солдата" четыре раза пересматривала и все четыре раза ревела, честное пионерское!
– Тебя когда в пионерки-то принимали? – шутливо поддел Марию незаметно подошедший сзади Белецкий, обнимая её за загорелые плечи. – Данила тогда, наверное, ещё пешком под стол ходил. Вспомнила бабка, як дивкой була…
– Сволочь, – беззлобно отозвалась она, шлёпнув его по руке.
Белецкий тоже переоделся; вместо офицерского кителя на нём теперь были простые полинявшие джинсы и белая футболка, но выглядел он всё равно потрясающе, словно позировал для глянцевого журнала: суперзвезда на отдыхе. Вика старалась не пялиться на него слишком уж откровенно, но отвести взгляд от этого красавца было очень трудно. Теперь она понимала фанаток из поезда – да Белецкому достаточно было только пальчиком поманить, и за ним вереницей потянулись бы девушки, зачарованные его магией, словно волшебной дудочкой гамельнского крысолова.
Так получилось, что из всей группы совершенно свободными оказались трое: Хованский, Белецкий и Золотова. Сегодня у них больше не было работы. Однако водитель, который привозил артистов на место съёмок и забирал их оттуда, ещё не вернулся из Севастополя, куда отправился по срочному заданию режиссёра.
– Я могу ему позвонить, чтобы поторопился… – начал было Тодорович, но Хованский жестом остановил его:
– Да брось, Вася! Что мы, на такси не доберёмся, что ли? Тут и ехать-то пятнадцать минут.
– А где вы живёте? – поинтересовался Данила.
– В "Голубой лагуне", это не сама Ялта, а пригород… – начал было объяснять Виктор, но Данила прервал его:
– А, всё ясно, я знаю, это VIP-пансионат. Вообще-то, мы с Викой на колёсах, так что могли бы вас подбросить, вот только мы пока не успели тут почти ничего осмотреть…
Вика не сразу поняла, что голос, который раздался в ответ на эту фразу, принадлежит ей самой:
– Ну что ты! Конечно, давай их сейчас же отвезём.
– А дворец? – удивился Данила. – И по парку толком не погуляли…
– Ребята, не стоит беспокоиться, честное слово, – вмешался Белецкий, но Вика, снова приходя в шок от собственной решимости, перебила:
– Никакого беспокойства! Откровенно говоря, я и сама уже чуток притомилась, мы ведь с самого утра на ногах. А дворец от нас никуда не убежит… Тем более некоторые залы там всё равно сегодня закрыты. Ведь правда, Дань?
– Ну… да, – отозвался он несколько растерянно. – Впрочем, конечно! Я и не сообразил, что ты тоже устала.
Попрощавшись с остальным коллективом, артисты в компании с Данилой и Викой отправились к выходу. У Вики тряслись поджилки, когда она украдкой бросала взгляды в сторону Белецкого, сама не понимая, что с ней происходит… Но она знала только одно – главной её мечтой сейчас было, чтобы эти мгновения длились и длились, без конца, целую вечность.
При виде доисторического Даниного автомобиля Белецкий восхищённо присвистнул. Вика покосилась на него с подозрением – не смеётся ли? Но он был абсолютно искренен.
– Гламурненько, – заметила Мария с улыбкой.
Перед тем как сесть в машину, они немного застопорились: Хованский был так грузен и толст, что едва ли поместился бы на заднем сиденье вместе со своими коллегами.
– Делать нечего, Витёк, садись вперёд, ко мне, – скомандовал Данила. – Вика худенькая и маленькая, так что вполне влезет третьей с Александром и Машей… Без проблем, малыш? – уточнил он у Вики на всякий случай.
Она была так счастлива, что даже не нашла в себе сил связно ответить, просто кивнула. Белецкий устроился посередине: Мария по левую руку, а Вика по правую.
Вику так трясло от волнения, что она боялась – вот-вот Александр это заметит. Когда она почувствовала своим телом тепло его тела, его плеча, его бедра, у неё буквально перехватило дыхание.
– Детка, ты что-то грустна? – заметил вдруг Белецкий, наблюдая за странным выражением её лица.
– Вика у нас сегодня немножечко перегрелась, – объяснил Данила со смехом, оборачиваясь со своего водительского кресла. – Мы с самого утра гуляли под открытым солнцем.
– И правда, перегрелась, – подтвердил Александр, улыбаясь, – вон и носик так очаровательно покраснел!
После этой фразы у Вики покраснел уже не только нос – она вся заполыхала заревом.
– Ну что ты смущаешь девочку, – засмеялась Мария. – Обгорела, с кем не бывает…
– Отчего же смущаю, я, наоборот, говорю, что ей идёт, – возразил Александр самым невозмутимым тоном.
– Ну что, можем ехать? – уточнил Данила, собираясь заводить мотор. – Ничего не забыли?
В это время кто-то постучал в правое окошко машины – с той стороны, где сидела Вика. Повернув голову, она чуть не упала в обморок, увидев за стеклом своих попутчиц из поезда – фанаток Ольгу и Алёнушку. Непонятно было, как они её нашли и узнали, но судя по всему, девушки отслеживали все перемещения любимого артиста по Ялте. Вике пришлось опустить стекло и поздороваться. Однако она сама предсказуемо не интересовала подруг: всё их внимание было сейчас приковано именно к Белецкому.
– Саша, извините, а можно с вами сфотографироваться? Всего одно фото… – привычно заныла Алёнушка, уже держа камеру наготове. К величайшему удивлению Вики, Белецкий не вспылил, не послал девиц куда подальше – что, в принципе, было бы логично ожидать от артиста после окончания съёмочного дня. Нет, Александр улыбнулся обеим поклонницам так очаровательно, что на щеках его появились ямочки, – это было столь же мило, сколько и неожиданно мужественно.
– Дорогие девочки, – произнёс он своим чудесным голосом, – я бы с радостью с вами сфотографировался, и расцеловался, и всякое такое, – они довольно захихикали, – но, как вы можете видеть, я зажат в тиски между двумя этими прекрасными дамами. Я чертовски устал, и у меня нет сил бороться. Теперь никакая сила не сдвинет меня с места. Давайте в следующий раз, а? Вы же всё равно меня найдёте, не так ли? – Он подмигнул обеим по очереди.
– А вы завтра тоже будете сниматься в Ливадии? – прильнула к окошку уже Ольга.
Белецкий неопределённо покачал головой:
– Там посмотрим… Съёмки – занятие непредсказуемое. От погоды, опять же, зависит…
– Поехали, Даня, – тихонько сказал ему Хованский, и тот послушно завёл мотор.
Поняв, что объект ускользает, Ольга и Алёнушка в отчаянии перевели умоляющий взгляд на Вику:
– Вы сейчас куда?
– Обратно в Ялту… – туманно отозвалась она и торопливо добавила: – Вы же видите, нас тут и так – битком, поэтому мы не сможем, к сожалению, захватить вас с собой. Извините, девчонки.
И в этот момент Данила стремительно рванул с места.
– Уф, оторвались! – захохотала Мария. – Чёрт, Белецкий, и как они тебя находят, а?
– У них круглосуточная слежка, – отозвался он со смехом. – Мне порою кажется, что все эти девочки знают обо мне больше, чем знаю я сам…
– Ну как вы втроём, не сильно теснитесь? – обернувшись, спросил Данила. – Мы скоро доедем, не переживайте…
– Да мы и не переживаем, – заверила его Мария. – Кротким овцам в стаде не тесно!
Белецкий фыркнул.
– Да-да, Машенька, ты среди нас – самая кроткая овца!
– Вот прямо ненавижу тебя, Белецкий, – с улыбкой отозвалась актриса. – Как скажешь вечно что-нибудь – и не понять, то ли комплимент, то ли оскорбление…
– Тебе – только комплименты, моя радость. – Он примирительно поцеловал её в голое предплечье.
Вика искренне надеялась, что её собственная улыбка в этот момент не выглядела слишком жалкой, потому что поцелуй отозвался в сердце острой болью.
Поболтав немного с Марией, Белецкий внезапно обратился к Вике:
– А ты чем занимаешься? Учишься?
– Да, я студентка ВГИКа, – пробормотала она, тая от смущения и чувствуя себя при этом дура дурой.
– О, коллега, значит! – обрадовался Александр. – А у кого в мастерской?
– У Алексея Михальченко, – отозвалась она с гордостью.
Белецкий с уважением покивал головой:
– Да, наставник тебе отличный достался. А курс какой?
– Первый, – ещё больше смущаясь, пробормотала она. – Только поступила…
– Молодо-зелено, – усмехнулась Мария. – Эх, где мои восемнадцать лет…
– Мне двадцать один, – поправила Вика.
– Да ладно? – не поверил Белецкий. – Ты такая малюсенькая, как Дюймовочка… Пока про ВГИК не сказала, я вообще думал, что ты ещё в школе учишься.
– Эх, где мои двадцать один… – с той же интонацией вздохнула Мария.
Белецкий немедленно поддел её:
– Эх, а где мои тридцать три…
– Вот ведь зараза, – обиделась Золотова, – обязательно надо было разглашать во всеуслышание, да?
Откровенно говоря, она не выглядела на тридцать три года – Вика дала бы ей максимум двадцать пять. Но видно было, что актриса всерьёз переживает из-за своего возраста.
– Да ладно тебе, Машенька, – невозмутимо молвил Белецкий. – А вот наш Витя сейчас посмотрит на меня и скажет: "Эх, где мои тридцать шесть", – так что мы с тобой тут ещё не самые старые пердуны.
– Спасибо за старого пердуна, – отозвался Хованский с переднего сиденья, коротко хрюкнув.
– Ну, какой же Витя пердун, – вступился за него Данила. – Он всем молодым фору даст. Душа компании, чудо-человек…
– Ладно-ладно, убедили, Витька у нас молодее молодых! – сдался Белецкий.
Машина вырулила к забору дорогого охраняемого пансионата и остановилась у его ворот. Территория пансионата была закрыта от посторонних, поэтому отдыхающие имели свой собственный кусочек леса и небольшой пляж.
– Приехали, – сообщил Данила, не удержавшись напоследок от шутки: – Граждане, передаём за проезд!
– А натурой расплатиться можно? – кокетливо спросила Мария, после чего Александр весело шлёпнул её по заднице.
– Слушайте, ребята, – вспомнил вдруг Виктор, обращаясь к Даниле с Викой, – а приезжайте сегодня вечером сюда, а? У нас небольшая программка с шашлыками намечается…
– Ой, точно! – спохватилась и Мария. – Правда, присоединяйтесь! А то целыми днями вокруг одни и те же рожи… Пусть даже такие очаровательные, как твоя. – Она показала Белецкому язык.
– Не знаю, – Данила пожал плечами. – Как Вика скажет…
– Желание дамы сердца – закон для джентльмена, – с уважением протянул Александр, но Вике показалось, что он смотрит на них с Данилой насмешливо.
– Я не против! – быстро сказала она.
– Ну, вот и отлично! – обрадовался Хованский. – Значит, подъезжайте часикам к девяти-десяти. Самое интересное-то уже ближе к ночи начнётся…
– Ты меня пугаешь, – захохотал Данила. – Хорошо, мы будем. А как нас сюда пропустят?
– Так ты запиши мой мобильный, – сообразил Виктор, – как подъедете – наберёшь меня, я выйду и проведу…
– Договорились!
– Ну, до вечера, ребята! – попрощалась с ними Мария, грациозно выпархивая из машины.
– Увидимся. – Белецкий махнул рукой на прощание и, оглянувшись на Вику, послал персонально ей короткую, но ласковую улыбку.
У неё сладко заныло в груди. "Скорее бы вечер!" – было единственным, о чём она могла сейчас думать.
Вечер, однако же, сразу не задался. Всё изначально пошло не так, как напланировала в своих мечтах Вика, взбудораженная предстоящей встречей с Александром.
Во-первых, киногруппа оказалась неожиданно большой, просто на съёмки в Ливадию не приезжало и половины. Вика чувствовала неловкость, находясь в толпе весёлых мужчин и женщин, которым не было до неё – чужачки – никакого дела. Все визжали, суетились, смеялись, курили и выпивали.
Во-вторых, она долго не могла разыскать в этой толкучке Белецкого и потому была ужасно раздражённой. Бедный Данила не понимал причины её гнева и только недоумевал, с чего вдруг подружка так злится.
В-третьих, когда Александр всё-таки обнаружился, то Вика захотела немедленно застрелиться: он усадил к себе на колени Марию Золотову и угощал её вином из пластикового стаканчика. Та хохотала, запрокидывая голову и показывая всем свою лебединую шею. Одной рукой она то и дело кокетливо поправляла причёску, а вторую небрежно положила ему на плечо.
Готовку шашлыка взяли на себя Хованский, Тодорович и оператор. Остальные мужчины предавались блаженному расслаблону после насыщенного дня: кто-то бренчал на гитаре, кто-то уже накачивался в тени деревьев чем-то покрепче, нежели вино. Киношные девушки, весело щебеча, резали огурчики-помидорчики-сырок, сервировали простой деревянный стол бумажными тарелками, салфетками, одноразовыми вилками и бутылками с кетчупом, сплетничали о чём-то личном, непонятном – и Вика почти физически ощущала свою чужеродность.
– Тебе скучно, малыш? – спросил её Данила с беспокойством. – Если хочешь, давай слиняем отсюда… Никто и не заметит.
– Нет-нет! – испугалась она. – Давай останемся! Мне… правда очень весело! – С этими словами она залпом допила вино из своего стакана. Мысль о том, что надо будет уехать домой, оставив Белецкого здесь, в окружении кучи красивых женщин, казалась невыносимой.
Впрочем, шашлык вышел бесподобным, вино лилось рекой… и не только вино. К полуночи все уже дико напились и начали творить безумства. Молодая гримёрша Валечка обжималась с глубоко женатым оператором. Сдобная актриса Таня на роли крепостной князей Артемьевых удалилась к себе в номер под ручку с ассистентом режиссёра. Южная крымская ночь, алкоголь, молодая горячая кровь и близость моря волновали – все начинали потихоньку разбиваться на парочки. Страсть и истома так и разливались в воздухе, напоённом густыми пряными ароматами морских брызг, хвои и жареного мяса.
– Купаться! – крикнул кто-то, и все приветствовали эту идею радостным гиканьем.
– Мне нужно зайти к себе и взять купальник, – закапризничала было Мария Золотова, но её моментально прервали, зашумели:
– Да брось! Какие купальники! Будем купаться голышом, как нудисты! Ночь на дворе, никто твоих драгоценных сисек даже не увидит!
Все устремились на пляж, захватив с собой ещё водки и коньяка. Вика поняла, что с неё хватит. Она повернулась к Даниле, чтобы попросить отвезти её домой, но обнаружила, что тот был занят серьёзным и даже почти трезвым разговором с Тодоровичем. Режиссёр что-то горячо ему втолковывал, а Данила кивал, соглашаясь, – не иначе, затеяли спор об искусстве. Вид у обоих был такой, что мешать им точно не следовало.
Вика подошла к столу, почти машинально положила себе на тарелку пару остывших кусочков шашлыка и помидорку и решила пока посидеть у костра.
Там уже был человек – спиной к ней, лицом к огню – но она узнала его сразу же, по силуэту, и задохнулась, не веря своему случайному, такому неожиданному и отчаянному счастью. Это был Александр Белецкий. Один! Совершенно один.
Вика вообразила, что она на сцене. Ей предстояло сейчас сыграть роль – пожалуй, самую сложную в её жизни, а именно: принять независимый и равнодушный вид, чтобы он ничего не заподозрил. Не догадался о том, что она умирает, даже просто глядя на него. Что она задыхается…
– Не помешаю? – спросила Вика небрежно, обойдя его с правой стороны и присаживаясь рядом, на бревно. – Пустите, барин, у костерка погреться…
Голос звучал естественно – даже не дрогнул, и она была собою премного довольна. Белецкий между тем поднял голову и сфокусировал взгляд на Вике. Он, похоже, тоже был пьян – не до безобразия, но всё-таки ощутимо. Тем лучше…
– Ага, белка прискакала на огонёк! – Он улыбнулся.
– Почему белка? – удивилась Вика.
– Да ты такая же маленькая, рыжая, шустрая и пушистая, – пояснил он со смешком.
– А-а-а, – протянула она. – Вообще-то, я другое подумала. Просто у меня и фамилия – Белкина.
– Не может быть! – восхитился он, не поверив.
– Хотите, паспорт покажу?
– Ладно-ладно, убедила… Значит, фамилия нашей будущей кинозвезды – Белкина! – торжественно провозгласил он. – Запомните, люди – вы скоро о ней ещё услышите!
– Всё шутите, – усмехнулась Вика.
На самом деле, его подколка не была обидной – наоборот, ей приятно было, когда он иронизировал на её счёт. Да что там – ей приятно было абсолютно всё, что бы он ей ни говорил.
– А ты чего не пошла со всеми на пляж? – спросил вдруг Александр. – Я думал, тебе это весело…
Вику передёрнуло.
– Терпеть не могу все эти пьяные ночные купания, – сказала она с отвращением. – У меня так дядя – мамин брат – в Волге утонул. Тоже поехал на природу с друзьями, выпил там, ну и полез в воду… А поддатая компашка хватилась его только утром – до того все были невменяемые. С тех пор я категорически не понимаю и не одобряю тех людей, которых по пьяни тянет на такие вот подвиги… Не понимаю и боюсь последствий.
– Ну-у-у, за наших не переживай, – успокоил Александр. – Артисты пить умеют, остальным профессиям на зависть…
– А вы сами-то почему с ними не пошли?
– Честно? Плавать не умею, – признался он.
– Опять шутите? – уличила Вика.
– А ты хотела бы, чтобы я сказал: "Специально не последовал за толпой, чтобы остаться с тобой наедине"? – поддел её он.
Вика поблагодарила Бога за то, что было уже темно, и даже отблески костра не могли выдать её покрасневшую до корней волос физиономию: щекам стало так горячо, будто она сунула лицо прямо в пламя.
– А вы полагаете, что все девушки мира не могут мечтать ни о чём другом, кроме как остаться с вами наедине? – насмешливо отозвалась она.
– То есть ты сейчас хочешь дать мне понять, что из всех девушек являешься единственным исключением? – легко отбил он подачу.
– Ну и самомнение у вас, однако, – вздохнула Вика, надеясь, что она не выглядит слишком уж глупо.
– А ты молодец, – похвалил он её, – за словом в карман не лезешь. Я думал, ты совсем ещё маленькая…
– Вот заладили: "маленькая", "маленькая"… – рассердилась Вика уже по-настоящему. – Я совершеннолетняя, между прочим! Я – взрослый самостоятельный человек!
– Ой-ой-ой, взрослый… – хохотнул он. – Целоваться-то, поди, толком не умеешь.
– Ещё как умею! – взвилась она, не подозревая, что её легко поймали на удочку.
– А если в будущем тебе скажут поцеловать партнёра по фильму, а внешне он окажется жабой? – с интересом спросил Александр. – Всё равно поцелуешь?
– Надо будет – поцелую, – хмуро отозвалась она. – Это же не по-настоящему, это всё игра…
– А меня ты могла бы поцеловать? – вдруг сказал он, лукаво глядя на неё. – Вот так, прямо с ходу? Если бы мы, предположим, снимались в одном фильме?
И через миг он уже приник к её губам с жадным горячим поцелуем. Она не успела даже опомниться.