Подбежавшие товарищи барона схватили его за руки и потащили в сторону лагеря. Бумбах рычал от бешенства и отбивался до тех пор, пока его не втолкнули в палатку магистра ордена.
- Ты!.. - Бумбах ткнул пальцем в магистра. Он задыхался от ярости и не находил нужные слова. - Ты!..
- Ну, я… - нехотя ответил магистр и поморщился как от зубной боли. Потом он не без горечи усмехнулся и спросил: - А что?..
- Убью! - пообещал барон.
Он попытался броситься вперед, но в него тут же снова вцепилась охрана.
- А за что меня убивать-то?! - тоже перешел на крик магистр. - Это все Изольда сама придумала.
- Дуэль! - рявкнул Бумбах. Он изловчился и ткнул магистра кулаком в глаз.
Охрана повалила буйного барона на пол. Магистр потрогал пострадавший глаз, но не стал ругаться, как сделал бы на его месте любой уважающий себя рыцарь, и даже не принял вызова на поединок.
- Ты пойми, дурень, - спокойно заговорил он, - я же твою Изольду каждый день из лагеря выпроваживал. А она?.. Неделю на крепостном валу вертелась… Дура красивая! Ну, и дождалась - сам герцог Бабенбергкий на нее полюбоваться вышел. Заманила его она, короче говоря… Вот и обменялись: Изольду - герцогу, а тебя - к нам. Усек?
- Герцога тоже убью! - пообещал барон. Его голос из кучи тел на полу звучал так, словно барона посадили в подвал.
- Может быть, связать его? - спросил один из охранников.
- Не нужно, - отмахнулся магистр. - Выкупайте его, накормите и дайте вина. Много вина!.. Это для него сейчас просто необходимо.
Вечером магистр пришел к брошенному сараю, в котором заперли барона. Он присел возле решетчатого окна и громко, обиженно сказал:
- Так как ты настоящие товарищи не поступают!
- Правильно, - донеся из-за окошка глухой голос барона. - А знаешь, как надо поступать? Ну-ка, встань.
Магистр послушно встал. Из-за решетки высунулся конец оглобли и ткнул его в глаз.
Два дня магистр (сразу получивший кличку Одноглазый за повязку на физиономии), без просыпу пил в своей палатке. Окончательно озверевшего барона Бумбаха кормили при помощи лопаты, осторожно просовывая ее в окошко.
Утром третьего дня ворота Бабенбергского замка тихо скрипнули, и на мост вышла красавица Изольда. Женщина молча прошла мимо удивленной охраны в лагере осаждающих и направилась прямиком в палатку магистра.
- А, это ты?.. - безразлично спросил магистр, наливая в кубок вино. - Как там тебя?.. Изо льда, что ли?.. Или Изольда? - магистр всхлипнул и постучал пальцем по рыцарскому шлему на столе. - Ведь какой рыцарь раньше твой муженек был, а?!.. Прямо железный!
- Где он? - коротко спросила красавица.
- Где ж ему быть? - магистр махнул рукой. - В сарае бесится…
Встреча темпераментного барона и красавицы-жены прошла на удивление тихо. Барон сидел на опрокинутом свином корыте и исподлобья с болезненным любопытством смотрел на женщину. На его лице одновременно было что-то беззащитное, точнее говоря почти детское и трагическое, и в тоже самое время в глазах барона светились темные искорки безумия.
Изольда поцеловала мужа в щеку и присела рядом.
- Ну, давай, признавайся, что ли… - прервал зловещее молчание барон.
Женщина улыбнулась и взяла в ладони огромную руку мужа. На ладонь барона лег огромный, прохладный алмаз. Барон не поверил своим глазам. Алмаз сиял так, словно не отражал свет, а сам рождал его.
"Самой прекрасной и самой недоступной женщине на свете", - прочитал барон готическую вязь на золотой оправе.
- Это откуда?! - удивленно спросил он.
- Это подарок, - улыбнулась женщина. - Короче говоря, любимый, я так и не согласилась выйти замуж за герцога Бабенбергского.
- Почему?! - еще больше удивился барон.
- Видишь ли, любимый, я уже замужем.
Барон немного подумал.
- И это единственная причина? - осторожно спросил он.
Женщина пожала плечами.
- А какую тебе еще нужно?.. Как говорится, какой ты ни есть, а все-таки муж.
…Боевые действия увяли. Отвергнутый красавицей Изольдой герцог Бабенбергский больше не показывался на стенах замка. Защитники замка, обидевшись за своего предводителя, ругали осаждающих рыцарей последними словами и призывали их к драке. Крестоносцы ордена Правой Подвязки Его Величества не отвечали ни на слова, ни на вызовы и смущенно прятали глаза.
- Вот что, ребята, - наконец заявил Одноглазый магистр барону Бумбаху и его красавице-жене. - Валите вы домой и не травите людям души. Тут война, понимаешь, а не салонные фигли-мигли!
Барон нехотя погрузил нехитрый скарб на телегу и попрощался с товарищами. Боевой конь с нагруженными на него доспехами плелся сзади. Его унылый совсем не трогал сердца барона, потому тот о чем-то сосредоточено думал.
- А, вообще-то, я бы тоже тебя отпустил! - вдруг сказал жене барон. - Пришла сама?.. Сама! Замуж не захотела? Не захотела. А мы, рыцари, что, варвары, что ли?!
- Я никогда не сомневалась в твоем благородстве, дорогой мой, - улыбнулась женщина.
- Не в благородстве тут дело, - отмахнулся барон. - Тут все дело в тебе… Ох, и хитра же ты, как оказалось!
- Что-что?! - притворно удивилась красавица.
- Ничего, - барон подстегнул лошадь. - Кокетка ты несчастная!
Женщина прильнула к мужу и поцеловала его в шею.
- Но я же только тебя люблю. А если бы тебя вдруг увезли далеко-далеко, я все равно поехала за тобой, понимаешь?
- Не дурак, понимаю, - кивнул барон. - А вот если бы, к примеру, меня к маврам увезли, ты бы за мной поехала?
- Да.
- И даже к сарацинам?
- Конечно.
Барон вдруг поймал себя на мысли, что ему пора бы прекращать ездить в рыцарские командировки, а в заграничные особенно.
- Да, не завидую я герцогу, - сказал вслух барон. - Теперь вот он даже о драке, бедняга, забыл. Проняло, значит. И алмаз дарил… Мальчишка!
- Действительно, совсем еще мальчишка, - красавица улыбнулась, и ее улыбка тут же стала чуть-чуть виноватой. - Но он скоро все забудет…
Барон скользнул глазами по лицу жены и усмехнулся.
- Да уж, забудешь такую как ты… Как говорится, держи карман шире. Ух, и коварная же ты, Изольдочка!
Потерявший голову от любви герцог Бабенбергский скоро возобновил боевые действия. Защитники крепости совершали вылазку за вылазкой, а возглавляющий их юный герцог, казалось бы, искал случая потерять голову уже не в переносном смысле, а в самом прямом. В одной из яростных схваток Одноглазый магистр оглушил герцога профессиональным и щадящим ударом по шлему. Оставшись без предводителя, бебенбергцы отступили в замок.
Вечером того же дня два рыцаря-крестоносца принесли к воротам замка носилки. На них лежал бледный герцог. Как это не удивительно, но рыцари отдали своего главного врага не то что без выкупа, а вообще без переговоров.
А уже ночью, Одноглазый магистр напился вместе с командирами и в рыцарском лагере всю ночь распевали песни о прекрасных дамах:
…Пускай она другому отдана,
И разъезжает в золотой карете
Я помню девочку с власами цвета льна
И нет ее прекрасней в целом свете!..
Глупые слова не менее глупой песенки звучали так словно те, кто их пел, верили им. И не просто верили!.. Говорят, что кое-кто из рыцарей даже плакал. А, как известно, заставить рыцаря плакать могут только две вещи: смерть друга и незаслуженный выговор от Одноглазого магистра, который - и это тоже хорошо известно - пользуется среди рыцарей самым-самым непререкаемым авторитетом.
Несносный мальчишка
Вечерняя прогулка вдовствующей королевы подходила к концу. Огромный весенний и легкомысленный сад тонул в мрачной тени дворца.
Укутанная в черную вуаль королева присела на лавочку и задумалась. Толпа придворных дам почтительно остановилась в нескольких шагах.
- Ах, бедняжка, - донеся до слуха королевы сочувственный шепот. - Она так переживает!..
Молодая женщина вздохнула и открыла нагрудный медальон. Изящный женский пальчик коснулся миниатюры, на которой был изображен одноглазый король-старик с физиономией закоренелого пройдохи. Если бы не корона на голове и горностаевая мантия, покойное Его Величество можно было легко спутать с базарным жуликом.
- Бедный Людовик!.. - королева всхлипнула и уже хотела, было прошептать "мой единственный", но порядковый номер "двенадцатый" в череде когда-либо царствующих Людовиков сбил женщину с толку.
Со стороны дворца послышался легкий шум. Женщина оглянулась и тут же изумленно приподняла брови: по увитой плющом стене карабкался мужчина. Чуть выше над ним ярко светилось призывно распахнутое окно в покоях маркизы де Бамбадур.
Королева поморщилась. Веселая маркиза, как оказалось, не теряла времени даром.
- Эй, вы!.. - строго окликнула визитера маркизы королева.
Мужчина вздрогнул и оглянулся. На секунду он и королева встретились глазами. У друга маркизы было совсем юное лицо и широко распахнутые наивные глаза.
"Совсем еще мальчишка!" - невольно подумала королева и вслух строго сказала:
- А ну, марш отсюда, негодник!
Юнец шлепнулся в колючие кусты. Кусты задрожали, выдавая путь, который проделывал, плотно прижавшись к земле, любовник-неудачник.
Королева гордо отвернулась, встала и пошла прочь. Пустяковое приключение заставило ее продолжить прогулку. Женщина размышляла о не совсем искреннем сочувствии придворных дам, и вдруг поймала себя на мысли, что если бы любовник маркизы был похож на ее покойного мужа, то ей было бы не так грустно… Глаза юнца были слишком чисты для того, что бы в них могла смотреть такая интриганка как Бамбадур!
Королева свернула за угол дворца и едва не споткнулась от неожиданности: по увитой плющом стене карабкался все тот же юнец. Только на этот раз его целью было окно баронессы Николь.
- Черт знает что! - неожиданно для самой себя взорвалась королева. - Я же велела вам убираться отсюда!
Юнец оглянулся. В его глазах легко угадывался тихий ужас.
- Я прикажу вас выпороть! - пригрозила королева.
Юнец сорвался вниз и исчез с такой скоростью, словно за ним гналась целая свора школьных учителей с розгами.
Ворча себе под нос что-то о придворной нравственности, молодая королева направилась во дворец. Наверху тихо скрипнули закрывающиеся окна. Вызывать гнев вдовствующей королевы не хотел никто…
…Ночь была тихой и ясной. Королева лежала в постели и смотрела в широко открытое окно на звезды. Легкий ветерок шевелил шторы и приносил волнующие запахи цветов. Женщина вспомнила юнца-любовника и невольно улыбнулась.
"Однако, мальчишка очень упрям, - решила она. - Хотя и не очень разборчив. Впрочем, он еще слишком молод чтобы хорошо разбираться в женщинах…"
За окном послышался тихий шорох. Королева замерла, вся превратившись в слух. Шорох повторился. В окне возникла чья-то взлохмаченная голова. Тяжело посапывая, незнакомец перевалился через подоконник и шлепнулся на пол.
- Черт! - выругался юный басок. - Скажите, пожалуйста, это спальня графини де Круси?
Весь день графиня де Круси бродила за королевой с самым скучным видом и притворно вздыхала.
"Нет, ну какая же она, оказывается, притворщица!" - подумала королева.
В комнате было слишком темно. Незнакомец встал и неуверенно направился к женскому ложу. Королева закрыла глаза и притворилась спящей. Тихое, умиротворенное посапывание подтвердило робкую догадку юнца. Он быстро разделся и нырнул под пышное одеяло.
- Ой! - громко сказала королева. - Кто тут?!
- Я! - жарко ответил юнец. - Виконт де Ларош, графиня!
- Я не графиня, - улыбнулась королева.
- Извините, маркиза, я…
- И не маркиза.
- А-а-а… - начал было виконт и задумался. На всякий случай он убрал руку с пышной женской груди и подвинулся к краю кровати.
- Я служанка королевы Луиза, - быстро пояснила королева. - Вы попали в покои Ее Величества. Правда, самой королевы здесь нет и сегодня не будет.
Виконт присвистнул от удивления.
- Ничего себе!.. А, впрочем, на улице так темно.
- …И было открыто только одно окошко, - съехидничала королева.
Виконт смело вернул руку на прежнее место.
- А ты, значит, Луиза, да? - жарко шепнул он в женское ушко. - Такая… Ну, в общем, с ямочками на щеках?
- Да. А еще все говорят, что я очень похожа на королеву.
- Тогда ты самая красивая! - жарко шепнул виконт.
- Правда?
- Ну, еще бы!..
Гость принялся деловито стягивать с женщины ночную рубашку.
- Что вы делаете?! - возмутилась королева, цепляясь за легкую ткань.
- А что же еще я должен делать-то?!.. - удивился виконт.
Пощечина получилась мягкой, как поцелуй…
…Утром королева пила кофе прямо в постели. Рядом, уткнувшись носом в подушку, посапывал юный виконт. Королева покосилась на гостя и счастливо улыбнулась.
"Пусть поспит еще чуть-чуть, - решила она. - Сегодня у него будет нелегкий день…"
Виконт зевнул и приоткрыл один глаз. Прежде чем взглянуть на занятую завтраком женщину он погладил ее ножку.
- Пора вставать, любимый! - мягко сказала королева.
Виконт зевнул еще раз и, наконец, посмотрел на женское лицо… Ее Величество снисходительно улыбнулись. Подпрыгнув от ужаса едва ли не до потолка, виконт вскочил и бросился к двери. Та оказалась предусмотрительно заперта. Пытаясь открыть окно, виконт сорвал штору и получил увесистый удар багетой по голове.
- Оденьтесь, пожалуйста, дорогой, - спокойно посоветовала королева.
Виконт замер. Стараясь не смотреть на полуобнаженную женщину, он приблизился к кровати и нашарил штаны. Потом камзол… Шляпы нигде не было.
- Там… - женщина показала чашечкой кофе на шкаф.
Виконт открыл шкаф. Шляпы не было и там, но зато на одной из полок стояла слегка покрытая пылью фамильная корона Людовиков.
- Примерьте, пожалуйста, - попросила женщина.
Виконт, наконец, решился взглянуть на Ее Величество еще раз. Строгий женский взгляд не оставлял никакого выбора. Юнец надел корону на голову и та тут же съехала на ухо.
- Ничего страшного, - заметила женщина. - Кстати, вам пора идти.
- Куда? - глухо спросил виконт. - На плаху, что ли?..
- Нет, управлять государством, - королева поставила пустую чашку на столик и сладко потянулась. - А я еще посплю… Перед нашей свадьбой я должна хорошо выглядеть. Ключ от двери на столике, дорогой.
Виконт взял ключ и немного потоптавшись, направился к двери.
- Кстати, Ваше Величество, - окликнула его женщина. - Если вы не перестанете лазить по чужим окнам, я прикажу отрубить вам голову.
Виконт посмотрел на красавицу в постели и быстро кивнул в ответ.
Королева проводила жениха долгим взглядом.
"Конечно, король из него пока еще никудышный, - решила она. - Но со временем… Кто знает? Ведь кое-какие вещи у него и сейчас получаются просто отлично!"
Ее Величество женщина счастливо улыбнулась и закрыла глаза…
Перед богом и людьми
Вдовствующая королева Изольда влюбилась в конюха Вольдемара. По вечерам молодая женщина шла на сеновал - тот, что рядом с королевской конюшней и сквозь старую крышу которого можно всю ночь любоваться пушистыми звездами - и там словно погружалась в упоительный и колдовской мир, пропитанный запахом луговой шалой травы. Казалось бы, ничего страшного не происходило, ведь любовь не противопоказана ни одной женщине, но придворные вдруг заметили, что красавица-королева часто плачет по утрам.
Причина женского несчастья была довольно проста - конюх Вольдемар не хотел становиться мужем Изольды и королем земли Лебедеум.
Он так и говорил Изольде:
- Подумай сама, Изольдочка, что такое свадьба?.. Придумали, понимаешь, праздник любви: два дурачка стоят у алтаря со свечками. А третий дурачок им говорит: мол, вы теперь муж и жена перед Богом и людьми. Между прочим, Бога нет, Изольдочка, а на людей я плевать хотел.
Молодая женщина возражала, но Вольдемар твердил свое:
- Изольдочка, ты и так королева, зачем тебе становиться еще и свадебным Величеством на один праздничный день? - вкрадчиво шептал Вольдемар в женское ушко. - Из-за штампа в королевском паспорте? Но эта клякса совсем не гарантирует мою любовь!
С другой стороны пройдоха-конюх не стеснялся пользоваться положением фаворита. Многочисленные лебедеумские ремесленники и купцы забыли дорогу в королевское министерство финансов. По вечерам они спешили в кабачок "Веселый поросенок" на темной и дальней улочке. Вольдемар принимал посетителей в отдельном кабинете. Вокруг него звенело золото и лилось рекой вино… Чтобы как-то отличаться от остальных, Вольдемар стал носить красный кафтан, широченный желтый пояс и зеленые штаны. За вызывающе яркий наряд он получил кличку Светофор. Ведь "сверум" по-лебедеумски означает красный, "тоф" - желтый, а "фор" - зеленый.
На защиту страдающей от любви королевы Изольды встали министр финансов сэр Маргус Пипин и однорукий аббат Круазье. Министр финансов - между прочим, честнейший человек! - поняв, что разумные доводы, которые он приводил королеве, бесполезны, возложил на себя шутовской колпак. Затем сэр Маргус принялся разоблачать жулика-конюха прямо в "Веселом поросенке". Министра несколько раз били, а один раз попытались утопить в реке, предварительно насыпав в его карманы полпуда обесценившихся медных монет.
Аббат Круазье был еще более нетерпим к пройдохе-конюху. У бывшего рыцаря, потерявшего руку в войне со злыми карликами, было очень доброе сердце. Говорят, что во время неурожая в Лебедеуме, благодаря стараниям Круазье, голодали только монахи, а не крестьяне и их дети. В связи с этим количество святых отцов в монастырях резко сократилось, но те монахи, что не сбежали, вдруг стали пользоваться такой славой, что в монастыри потянулись подводы с подаяниями из всех окрестных королевств. Монастыри чуть не утонули в золоте. Подсчитав доходы, благородный аббат счел их не Божьим благословением, а дьявольским искушением. Он принялся строить дороги, школы, больницы и осушать малярийные болота. Проповедуя слово Божье, бывший рыцарь столь громогласно обличал афериста-конюха, что в кафедральном соборе звенели стекла.
Но не бездействовал и Светофор. Глава Академии Метафизических наук подсунул королеве трактат "О бесполезности штампа в королевском паспорте". Кроме всего прочего, в трактате говорилось о том, что все мужья-короли - тираны и деспоты ничего не понимающие в любви.
Не известно, сколько бы не продолжалась эта тайная война, если бы через Лебедеум не проследовал обоз с раненными рыцарями из королевства Эльфиникум. Рыцари, во главе со своим молодым королем Ричардом, возвращались домой после битвы с дикими великанами. Жители Лебедеума гостеприимно разместили раненых гостей по своим домам. Тем же вечером (не без старания аббата Круазье, конечно) вдовствующая королева Изольда приняла в своем дворце юного короля Ричарда.