- Штэ? - рявнул Гектор, переводя взгляд с меня на Эмили.
- Ничего-ничего! - повторил я.
Хотя, признаться, у Крэннаха удивительно смешно сбились в кучу звуки, когда он попытался произнести слова: "очень хорошо".
- Прошу вас, продолжайте. Что именно вы имели в виду?
- …ша этат мэтад мошет сходитса! - гневно выпалил шотландец.
- Но? - Это уже Пинкер. - Ведь у вас есть возражение, Гектор?
- Пад аткрытым нэбам, - с нажимом произнес Гектор, - особо в трэпиках, боюсь, ваш Опрэдэлитл нэ продэршится долго.
- Но почему? - спросил я.
- Тирэмиты, - резко бросил он. - Тирэмиты, большие, с мой кулак. Сотрут весь ваш ящик. И шара, вам скажу, - шуткая шара! Высушэт ваши нэшные духи нашисто.
- Что ж, - сказал я. - Я, очевидно, не столь близко, как вы, знаком с термитами. Но при любых условиях принципиально ничего менять нельзя. Ну а печатное слово, сама брошюра, может выдержать, я полагаю, даже и шуткую шару любых трэпиков.
Я почувствовал резкую боль в лодыжке. Опустил голову: острый каблучок Эмили в тот же миг скрылся под юбкой.
- Как бы то ни было, - спокойно продолжал я, - говорить, что Определитель мой, неверно. В равной степени это и работа старшей мисс Пинкер, секретаря, которая с готовностью, неутомимо помогала мне все это время, - я снова поднес к губам и поцеловал руку Эмили.
Гектор насупился. Мне показалось, что его не слишком обрадовало, вернувшись из Бразилии, обнаружить, что я прочно овладел расположением дочерей Пинкера.
- Бывали когдэ-нибудь в трэпиках, Роберт? - мрачно спросил шотландец.
И тут я совершил свою первую в тот вечер ошибку.
- Пока что нет. Но я твердо намерен заняться творчеством, И, похоже, только в тропиках можно скрыться от докучливых приятелей, - отозвался я легкомысленно.
В общем, как вы убедитесь, именно любовь к острословию меня сгубила. О, ирония судьбы!
Вечер шел своим чередом. Гектор нас всех уморил рассказом о своих путешествиях по Малайе, Цейлону и Карибским островам, или, вторя ему: "по Малэе, Шилону и Каррибэ". С этого момента я не стану себя утруждать фонетической передачей его речи: позволю себе положиться на ваше воображение.
Вам придется положиться также на свое воображение, чтобы представить, как необыкновенно хороша была Эмили в тот вечер за ужином.
В мягком свете электрических лампочек в гостиной Пинкера полушария ее молочно-белой груди, подчеркиваемые вырезом вечернего платья, магически притягивали взгляд. Заметив, что Гектор, черпая ложкой суп, украдкой туда поглядывает, я тотчас решил, что подобной вульгарности себе не позволю.
Выяснилось, что в обязанности Гектора входило, переезжая из одной экваториальной страны в другую, организовывать для Пинкера новые и инспектировать старые плантации, удостоверяясь, что везде, от Бангалора до Буэнос-Айреса, все идет по заведенному порядку. В какой-то момент угрюмый шотландец пустился в нудное перечисление трудностей выращивания кофе в гористых районах Ямайки.
- Позвольте, - перебил его я, - о каких трудностях вы говорите?
Он взглянул на меня:
- Штэ?
- Слушая ваш рассказ, - сказал я, - нельзя не поразиться явному несоответствию. С одной стороны, вы говорите нам, что кофе теперь самая популярная для выращивания культура в мире, даже в большей степени, чем хлопок или каучук. С другой, вы хотите, чтоб мы поверили, будто выращивать его неимоверно трудно. Это как-то не вяжется.
- Роберт! - с укором произнесла Эмили.
- Нет, почему ж, я отвечу, - невозмутимо сказал Гектор. - Но, боюсь, Роберт ("Роббэ"), тут проглядывает ваше незнание - незнание полевых условий. Ну да, коффэ выращивать довольно просто. Но это не значит, что от коффэ легко получить прибыль. С вырубки леса до первого урожая проходит четыре года - четыре года: посадка, удаление сорняков, уход, орошение почвы, прежде чем выручишь хоть один пенс. Четыре года надо платить работникам, если только вы… - он осекся.
- Если только - что? - спросил я.
- На плантациях Линкера ни рабского труда, ни чего-либо подобного я не потерплю, - быстро сказал Линкер. - Об этом не может быть и речи.
- Ай-э, конечно, - спохватился Крэннах. - Так оно и есть. Как я уже сказал, целые годы уходят, прежде чем получишь урожай. В силу своей природы кофе выращивается в горных районах. Его надо высушивать, затем транспортировать - а это самое дорогостоящее дело: не столько две тысячи миль перевозки по морю, сколько та сотня миль, за которые он доставляется через континент к морю.
- Поэтому мы и разбиваем плантации в таких местах, где уже проложены надежные торговые пути, - вставил Пинкер.
- И поэтому мы должны обеспечить… - начал было Гектор, но Пинкер его перебил:
- Хватит уже о делах, Гектор. Моим дочерям это наскучило.
- Мне нет, - отозвалась Лягушонок. - Мне нравится узнавать всякое про разные страны. А, скажите пожалуйста, каннибалов вы встречали?
Похоже, Гектор с каннибалами не просто встречался, но и был допущен в высшие слои каннибальского общества. Изложение длилось минут десять, я чуть не уснул.
- Какие замечательные приключения выпали на вашу долю, дорогой Крэннах. Вы так увлекательно рассказываете. Говорите, со всеми каннибалами справились? Как я вам завидую. Мне в жизни везло справиться разве что с жалкой запонкой.
Лягушонок хихикнула. Гектор сверкнул на меня глазами. Эмили лишь издала вздох.
Еда была великолепна. Пинкер потчевал нас преотлично - сервировка в стиле à la Russe была ниже его достоинства: вилок, ножей и прочего металла на столе было столько, что способно было бы обеспечить целую армию хирургов. Возле каждой тарелки на подставке красовалось выведенное от руки меню. Если память мне не изменяет, перечень блюд был таков:
Huîtres natives
Petite bouchée norvégienne
Tortue claire
Crème Dubary
Homard sauté à la Julien
Aiguillete de sole. Sauce Germanique
Zéphir de poussin à la Brillat-Savarin
Selle d’agneau a la Grand-Veneur
Petits pois primeur à la Française
Pomme nouvelle persillade
Spongada à la Palermitaine
Jambon d’York braisé au champagne
Caille à la Crapaudine
Salade de saison
Asperges vertes en branche. Sauce mousseuse
Timbale Marie-Louise
Soufflé glacé Pompadour
Petits fours assortis
Dessert
Словом, управиться с этим было не так-то легко, и не один час прошел, прежде чем дамы извинившись, встали из-за стола. Лакей поставил на стол ящик с сигарами и удалился. Крэннах откланялся. На мой взгляд, потому, что довольно-таки изрядно выпил. Его уход оказался весьма кстати, потому что мне необходимо было побеседовать с Линкером как мужчина с мужчиной.
Мой хозяин налил себе портвейна в стакан.
- Скажите-ка, Роберт, - произнес он задумчиво, - как вы представляете себя, скажем, лет через пять?
- Ну, - сказал я, переведя дыхание, - разумеется, человеком женатым.
- Женатым! - кивнул Линкер. - Отлично. Брак - вещь замечательная. Он придает мужчине солидности… сообщает ему ощущение цели.
- Я рад, что вы одобряете.
- Разумеется, мужчине, чтобы содержать семью, требуются средства.
- Бесспорно, - согласился я, подливая себе еще портвейна.
- И еще вот что интересует меня… - с усмешкой произнес Пинкер, отрезая кончик сигары. - Я заметил, что несмотря на полное завершение в настоящий момент той важной цели, для осуществления которой мне потребовались ваши услуги, вы по-прежнему продолжаете являться ко мне в контору каждый день.
- Не стану этого отрицать, - сказал я с еле заметной улыбкой.
- И, должно быть, для этого есть причина, и причина особая?
- Вы правы, - кивнул я.
- Я так и думал. - Он поднес сигару к свече, раскуривая. И вдруг усмехнулся: - В ваши годы и я был такой же.
- В самом деле?
- Да-да. Я буквально… э… горел честолюбивыми помыслами. Но встретил Сюзанну… мать моих девочек… и больше ни о чем думать не мог.
Какая неожиданная удача. Раз Пинкер и сам когда-то был в шкуре нищего просителя, моя задача значительно облегчается.
- Словом, - вальяжно произнес он, попыхивая сигарой, - как вы смогли уловить, дело Линкера - предприятие семейное. Я вам больше скалу: наше предприятие - это наша семья.
- Разумеется.
- Это предмет нашей общей гордости. И вы, - он указал на меня сигарой, - отлично вписываетесь в наше семейное дело.
- Благодарю вас, - сказал я.
Все оборачивалось гораздо успешней, чем я мог предполагать.
- Правда, вы несколько… скажем, при первой встрече с вами у меня было немало сомнений. Я не был…. Признаюсь, я не был убежден, что вы именно тот человек, который подходит для такой работы. Но вы, Роберт, весьма занятный юноша, я все больше и больше проникался к вам симпатией.
Я скромно склонил голову.
- Позвольте перейти к делу. Я хочу, чтобы вы стали постоянной составляющей семейства Пинкер.
Я едва верил своим ушам. Не мне приходилось убеждать Пинкера, что я подхожу на роль его зятя, но все выглядело так, как будто как раз он пытается убедить меня в этом!
- Возможно, - сказал он, попыхивая сигарой, - вы пока не убеждены, готовы ли.
- Нет, я вполне убежден…
- Разумеется! - рассмеялся он. - Как иначе? Энергия молодости. - Он подался ко мне и проговорил, припечатывая свои слова в воздухе тлеющим кончиком сигары. - Энергия. Она важная составляющая дела. Помните, не забывайте.
- Нет, что вы!
- Каждое утро, проснувшись, вы должны говорить себе: я готов. Я справлюсь с этим испытанием. Я вполне зрелый мужчина. Каждое утро!
- Именно так! - подхватил я, несколько обескураженный внезапным практическим подходом Линкера к матримониальному вопросу.
- То, что вы считаете приключением, - испытание. Временами оно окажется серьезным.
Я кивнул.
- Вы станете спрашивать себя: зачем это мне? Зачем я на это пошел?
Я рассмеялся вслед за ним.
- Мой вам совет, - внезапно становясь серьезным, произнес Пинкер. - Не будьте чересчур требовательны к себе. Никто не ждет от вас особой святости, понимаете? Особенно в таких обстоятельствах. Регулярно устраивайте себе небольшой отдых. После чего возвращайтесь с новыми силами к исполнению своих обязанностей. Вы понимаете, о чем я?
- Думаю, да? - осторожно отозвался я.
Этот мужской разговор явно приобрел большую откровенность, чем я мог ожидать. Хотя, возможно, Пинкер, поощряя зятя навещать проституток, просто считает это явлением Рациональным, современным образом жизни.
- Разумеется, отсутствие опыта в этом деле создаст вам некоторые трудности. Думаю, опыта у вас в этом никакого?
- Ну, у меня… вообще-то было как-то случайно… однажды…
- Поверьте, сначала все-таки это будет неким потрясением. Да-да… я бывал там… меня это потрясло. Но все мы неопытны поначалу - и я теперь бы многое отдал, молодой человек, чтобы снова оказаться на вашем месте и отправиться в это грандиозное путешествие. Ну, хорошо. Теперь поговорим о деньгах.
- Отлично, - у меня перехватило дыхание. Наступил момент, когда все должно встать на свои места. - Признаться, у меня их не так много.
К моему изумлению, Линкер расплылся в улыбке:
- Я так и думал.
- В самом деле?
- Все, что я вам до сих пор выплачивал, вы потратили, не так ли?
- Боюсь, что да.
- У вас есть долги?
- Некоторые.
Ободренный его неожиданно снисходительной улыбкой, я рассказал Линкеру про Айка и сколько я ему задолжал.
- Вы что же, все занимаете и занимаете и еще платите проценты? - поморщился Линкер. - Ах, как скверно! Очень скверно! - Он пристально на меня взглянул, и внезапно меня поразило сходство его взгляда со взглядом ростовщика. - Но это частности, это можно уладить, когда у вас появится доход. Скажем, тысяча в год. А? Плюс еще три на ваши личные расходы? И аванс в размере годового жалованья?
В целом оказалось меньше, чем я рассчитывал, но торговаться, пожалуй, было бы неприлично.
- Отлично!
- По прошествии четырех лет вы получите вознаграждение, если наше дело, как мы с вами оба надеемся, возымеет плоды.
Я изумленно воззрился на Линкера. Кофейный магнат по сути предлагает мне вознаграждение за то, что Эмили от меня забеременеет! На мгновение мелькнула мысль: какой стыд под давлением влиться в подобную семейку. Но тут я вспомнил про три тысячи фунтов годовых плюс три тысячи на мои расходы. Просто за то, что я, особо себя не обременяя, занимаюсь с его дочерью блудом на регулярной основе.
- С удовольствием приму ваши условия.
- Великолепно.
- Хочу надеяться, что и Эмили тоже.
- Эмили? - сдвинул брови Линкер.
- Поспешу спросить ее об этом, вы позволите?
- Спросить ее? О чем?
- Согласна ли она стать моей женой.
Пинкер сильней сдвинул брови:
- Вы этого ни за что не сделаете!
- Но… мы ведь с вами только что обсудили условия… какие еще могут быть препятствия?
- О Боже! - Пинкер провел рукой по лбу. - Какой же вы идиот… так вы даже и не поняли… как вы считаете, что я вам предлагаю?
- Ну… э… руку вашей дочери…
- Я предложил вам карьеру, - оборвал меня Пинкер. - Вы сказали, что хотите отправиться за границу… сказали, что вынашиваете планы… что вам необходима служба, чтобы заработать состояние, чтобы вступить в брак…
- Я скорее рассчитывал, что брак как раз поставит для меня точку на необходимости служить, - раздраженно сказал я.
- Разумеется, вы не можете жениться на Эмили. Это немыслимо. - Он с ужасом смотрел на меня. - А что ей на этот счет известно?
- Гм…
- Если вы позволили себе хотя бы пальцем до нее дотронуться, - прошипел Линкер, - я велю гнать вас отсюда кнутом до самой Треднидл-стрит. - Тут он хлопнул себя по лбу. - Господи… ваши долги… этот мерзавец ростовщик, должно быть, рассчитывает… надо же избежать очередного скандала… - Он взялся за свой стакан с портвейном, посмотрел, потом поставил снова на стол. - Мне необходимо поговорить с Эмили. Жду вас в своей конторе, сэр, завтра в девять утра. Спокойной ночи.
Недоразумение, недопонимание, заблуждение. Да, да, я вижу… воистину смешно, что первым же последствием создания Определителя оказывается путаница такого колоссального масштаба?
Глава двадцать первая
Я брел и брел, пока не дошел до Сити. Шел дождь: жаккардовый жакет с тюрбаном быстро промокли, одежда стала вдвое тяжелей и уже не предохраняла от влаги. По счастью мне попался кэб, который подвез меня по крайней мере до Марилебон. Я дотащился под мелкой моросью до своих комнат, не переставая гадать, как же так случилось, что вечер закончился столь плачевно.
На углу был общедоступный бар. Он манил теплым светом ламп, сверканием меди, витрины сияли выгравированными именами производителей пива. Мне ненавистно было возвращаться в тишь своих комнат. Я вошел в бар.
Он был почти пуст. Я заказал бренди, сел. Внутри оказалось несколько молодых особ, укрывавшихся от дождя: одна, встретившись со мной взглядом, улыбнулась. Должно быть, я тоже улыбнулся ей, потому что она взяла свой стакан, сказала что-то своим подружкам и подошла ко мне.
- Ты предсказываешь будущее? - спросила она.
- Нет, - коротко бросил я.
- Может, тогда ты индус?
- Нет, я, как и ты, уроженец Англии.
- Да? Тогда почему же ты… - Она указала на мою одежду.
- Был на званом ужине.
Сняв промокший тюрбан, я отпил свой бренди.
- Хочешь, я с тобой побуду?
Я взглянул на девушку. Она была довольно мила, но привлекательной я бы ни за что ее не назвал.
- Только не всерьез. Прости. Настроения нет.
- Тогда, может, просто посижу за компанию? - повела плечами она.
- И сколько стоит твоя компания?
Девушка села напротив, придвинула через стол мне свой стакан.
- Оплати мне стакан, и можешь бесплатно смотреть, как я буду пить. В такую ночь уж лучше сидеть здесь и пить пиво, чем искать клиентов снаружи.
Я махнул бармену и указал на оба наших стакана.
- Как тебя зовут? - спросил я свою собеседницу.
- Анна. А тебя?
Мне понравилась ее прямота.
- Роберт.
- С чего ты тут, Роберт?
- В каком смысле?
- Просто так в такую ночь человек без причины не станет выходить из дома.
- А! - Покончив с первым стаканом бренди, я взялся за другой. - Сегодня вечером я просил у отца своей девушки ее руки.
- Выходит, дело твое плохо?
Она вовсе не дура, эта Анна.
- Хуже не бывает, - кивнул я.
Она опустила мне руку на плечо:
- Купи-ка нам еще выпить, вот и расскажешь все толком.
Стоит ли говорить, что меньше чем через полчаса я имел ее в комнате на втором этаже, приставив к умывальнику, сжав руками ее крепкие, подрагивающие бедра; жаркими спазмами она дышала в раковину, я наблюдал свое отражение в зеркале.
Подходя к своим апартаментам, я заметил, как двое мужчин юркнули в подъезд. Я не придал этому значения, но едва вставил ключ в замочную скважину, как услышал шаги за спиной. Небольшой, твердый и довольно тяжелый предмет с силой бильярдного шара ударил мне в шею. Едва обернувшись, я был сражен наповал еще одним сильнейшим ударом в висок. Очутившись на полу я было подумал, не Пинкер ли подослал этих бандитов укоротить меня, но даже и в полусознательном состоянии понял, что такое маловероятно.
Один склонился надо мной. В его руке была маленькая дубинка.
- Не вздумай смыться отсюдова за кордон и долг свой зажать! - прошипел он.
Разумеется, даже такой большой, как у Линкера, дом был столь же общедоступен, как заведения на Трафальгар-сквер. Всякий мог подкупить слугу, чтоб сообщал, если случится что-то важное. Новость о моем конфузе перед отцом Эмили наверняка уже стала доступной для каждого заинтересованного лица в Лондоне.
- Вас Айк послал? Передайте ему, что я заплачу… - Тут до меня дошло, что заплатить я не смогу. -.. я займу у него завтра еще.
- Ты что, мудак? - фыркнул этот разбойник. - За каким хреном он тебе будет еще ссуживать?
- За те проценты, что я заплачу.
- Как же, жди, мать твою!
Он снова поднял дубинку. Небрежно, как пару перчаток. И глянул на меня лениво, выбирая, куда ударить. Удар пришелся мне в живот. Нестерпимая боль пронзила меня.
- Айк долг с тебя требует, - бросил бандит. - Весь, до последнего пенни. Дает всего неделю.
На следующее утро мне предстоял не более приятный допрос у Пинкера. Правда, обошлось без дубинки, просто потому, что в ней уже не было нужды.