Инга сразу ощутила умопомрачительный запах уваренной с мёдом айвы. Наступил самый сезон для этого странного, твёрдого, терпкого фрукта, и Росита потрудилась на славу. На столе возлежала курица, тушенная с айвой, посыпанная кунжутом, украшенная зеленью. На отдельном блюде Росита подала ломтики острого сыра с кубиками домашнего мармелада из айвы. В средиземноморской кухне этот фрукт давно занимал особое место. Искусные повара готовили айву с разными добавками, достигая при варке янтарно-желтого цвета, или розового, или даже рубиново-красного. Инга уже знала, что в Испании существовало древнее поверье, будто употребление айвы способствует зачатию красивых детей. Испанцы всегда истово верили в то, что им самим нравилось, что сулило счастье. Росита хотела помочь молодой хозяйке на свой лад. Инга не противилась и с удовольствием ела то, что приготовила на ужин добрая немногословная испанка.
Стол, как остров. Меню, как поэма. Вино, как музыка. Крахмальная скатерть, трепетное пламя свечей, блеск начищенных приборов. Сеньор и сеньора Торрес за ужином. Зыбкая атмосфера супружеской гармонии. Минуты равновесия и счастливой сопричастности.
Оба неторопливо ужинали, много говорили. Точнее, Мигель говорил, а Инга слушала и отвечала. Он увлечённо рассказывал ей о своих задумках по развитию бизнеса. Мигель обладал богатым воображением, и просто не мог удержаться от эффектных преувеличений. Он то и дело забегал вперёд, приукрашивал уже свершившиеся и будущие события. В его изложении реальные дела и планы причудливо переплетались с самыми смелыми фантазиями и мечтами. В этом виделось какое-то дерзкое мальчишество, но – как знать! Может, так и рождаются самые удачные бизнес-проекты. Инга не считала себя знатоком по этой части. Тут она полностью полагалась на Мигеля.
Что-то в его планах её смущало, удивляло, но слушать мужа было интересно. С Мигелем вообще никогда не приходилось скучать. Инга любила такие сентиментальные вечера. Рядом с ней был её испанский мужчина, её муж, её Мигель, и, судя по его откровениям, впереди их ожидала насыщенная жизнь.
Глава 4
Мужчина испанский обыкновенный
Когда Мигель Торрес увлекался, он начинал говорить очень громко и даже запальчиво. В первые месяцы замужества Инга немного пугалась этого, терялась, смущалась, но постепенно привыкла к странноватым манерам мужа. Удивление сменилось пониманием. У испанцев принято такое пылкое общение. Мигель, как обыкновенный испанский мужчина, вкладывал в беседу весь свой темперамент.
Испанцы вообще всё делают страстно: они и посуду моют с темпераментом, а ещё азартнее бьют её. Если есть серьёзный повод, конечно.
Привычка мужа оповещать о своих намерениях жену, друзей и даже прислугу проистекала из распространённой испанской народной приметы: это у них к обязательной, неминуемой удаче. Поделился планами – отступать некуда. Только вперед! К успеху своих оглашённых начинаний.
Испанские приметы и поговорки удивительно напоминали Инге родные перлы русской словесности, но вот их значение испанцы толковали с точностью наоборот! Свистеть в доме – у хозяина хорошее настроение. Птица залетела в комнату – к удаче. Откровенничать с окружающими – тоже к удаче. Совать нос в чужие дела, обсуждать сексуальность соседа, поведение соседских детей – проявление внимания и заботы о ближнем. Все вокруг откровенничали и сплетничали направо и налево – с булочником, с аптекарем, с барменом, с врачом, с водителем такси. Всеобщая беззастенчивость царила всюду!
Эти милые житейские пустяки не раз ставили Ингу в тупик – ведь от неё тоже ждали ответного прямодушия, а она была не готова к такой свободе мысли и слова, к такой открытости своей личной жизни. Оказалось, что ломать бытовые стереотипы не так-то и легко, даже в молодости.
Лишь со временем она научилась радоваться, когда Мигель оживлен, громогласен, да ещё и насвистывает. Ведь он мужчина испанский, обыкновенный. Сокращенно – МИО Так она называла мужа в шутку, про себя. И даже весело напевала вполголоса на мотив популярной песенки: "Мио, мой мио!"
С Мигелем Инга окунулась в чужестранную культуру, словно в бурное море страстей. Без хорошего знания языка поначалу было очень сложно, и она рьяно взялась за самообразование. Благо, носитель языка находился с ней рядом день и ночь – практикуйся, сколько угодно. Ведь Мигель был весьма разговорчив даже в постели. О, он даже изумительно владел искусством нежного постельного воркования!
Мигель тоже просил научить его основам русского языка, но он, увы, не был так прилежен и чуток, как его молодая жена. Ведь язык надо впустить в своё подсознание, ощутить его всеми фибрами души, и даже кожей. Однако Инга старалась помочь ему. Она применяла метод вопросов и ответов.
– Я жена, ты муж, – говорила она, старательно произнося слова. – Ну, кто ты мне?
– Я тебя муж, – неуверенно отвечал Мигель.
– А ещё – ты бизнесмен, – добавляла Инга.
– Это английское слово! – возразил Мигель. – Скажи по-русски!
– Хорошо, – согласилась Инга. – Ты – предприниматель. От русского слова "предпринимать".
Вот с этого словца и начались все домашние курьёзы! Мигель уразумел, что от любого русского глагола можно запросто образовать существительное. Просто и удобно. Читать – читатель. Писать – писатель. Жить – житель. Носить – носитель. Любить – любитель.
И пошло-поехало! Знать – знатель. Понимать – пониматель. Мигель гордился тем, что освоил, и переубедить его было невозможно. Он всегда видел то, что хотел, и делал то, что ему по душе. Вот и получалось "я твой любитель" - вместо фразы "я люблю", и "я понимателъ" - вместо слов "я понимаю". Мигель не желал разбираться в спряжении русских глаголов. Он просто переделывал их в существительные. Так ему казалось логичнее и удобнее. Ведь Инга его понимала!
Зато Инга значительно продвинулась в изучении испанского языка. Ей очень хотелось выжить в этой стране! Она училась говорить и общаться, читать и писать, даже думать по-испански. Так надобность в расширении знаний Мигеля отпала сама собой. Они всё больше говорили на испанском, лишь иногда прибегая к английскому.
Возможность говорить почти свободно придала Инге спасительную уверенность. Однажды, ощутив, что испанская речь для неё уже не просто набор чужеродных неясных звуков, Инга вздохнула с облегчением. Она ликовала. Ведь она понимала не только Мигеля, но и посторонних людей. А они понимали её! Инга научилась плавать в этом бурном житейском море своим стилем.
Мигель гордился своей женой. Он баловал её, как мог. Ведь он был довольно обеспеченный человек. Мигель считал Ингу умницей, страстно хотел от неё детей, и Инге это льстило. Она делала всё, чтобы понять мир Мигеля, а он старался, чтобы она ни в чем не нуждалась. Что еще нужно для семейного счастья? Будто бы это и есть самое важное в супружеской жизни…
Однако жизнь нелогична, а судьба лукава. Если красивой девушке достается состоятельный муж, то к нему обязательно будет какой-то малоприятный довесок. У всякой любви есть оборотная, непарадная сторона. Жизнь Инги Торрес осложняли гинекологические проблемы и слишком заботливая родня мужа.
Мигель очень хотел детей, и с нетерпением ждал беременности Инги. Об этом неустанно и бесцеремонно судачила вся его родня: открыто, беспардонно, абсолютно в испанских традициях…
Но беременность не случалась. Врачи утверждали, что Инга здорова, и совсем скоро порадует своего мужа. Однако время шло, а у супругов ничего не выходило… Инга чувствовала себя человеком, который обманывает ожидания не только Мигеля, но и всего клана его любопытных родственников. Эта проблема оказалась сложнее, чем изучение испанского языка.
Прошли годы, и она могла уверенно сказать: да, её родители были правы. Переезд в иную страну – это почва из-под ног. Это даже перелёт на другую планету. Но Инга справилась, сумела создать свой уютный уклад жизни, научалась ценить малое. Она довольствовалась приятными маршрутами для прогулок, морскими купаниями, походами по музеям, занятиями аэробикой…
Большим счастьем сделались обычные некогда покупки: журналы на русском языке, банка сгущенки или шпрот, приобретённые по случаю в Барселоне, в супермаркете русских продуктов. Стоило купить пачку московского печенья, и прошлое словно вдруг обдавало тёплым ласковым ветерком… Даже томик Чехова на испанском языке, найденный как-то случайно на полках книжного магазина, порадовал, напомнил о школьных годах. Однако самые острые эмоции вызывала пачка настоящего крупнолистового чая…
Как-то, просматривая журнал "Космополитен", Инга обнаружила пикантную, легкомысленную статью об особенностях мужчин из разных стран – французы, итальянцы, испанцы. Читательницы хотели расширить свой кругозор и желали знать, каковы они, эти иностранные мужья. "Уж замуж невтерпёж, но хочется экзотики!" – усмехнулась тогда Инга и подумала, что о своем МИО, мужчине испанском обыкновенном, она уже могла бы написать не просто заметку, а серьезную исследовательскую работу. Живой опыт в таком деле бесценен.
Позже, прогуливаясь по городу, Инга иногда сочиняла эту воображаемую статью. Для затравки она бы эффектно поведала любопытствующим девам, что брак с мужчиной-иностранцем поначалу напоминает ослепительный всполох счастья, но вскоре превращается в игру в прятки в тёмной комнате. Можно блуждать и больно ударяться. И лишь со временем в комнате появляется свет… Удивление сменяется пониманием. Остаётся только свыкнуться с тем, что твой муж всегда будет дорожить тем, что для тебя вовсе чуждо. Он будет посещать корриду, а ты не переносишь эту кровавую бойню. Ты будешь мечтать о квашеной капусте, а он не терпит её острого кислого запаха. Эти противоречия будут вечными спутниками семейной жизни, и если научиться их обходить, то будет вам счастье, дорогие читательницы, – непростое, зато необыкновенное!
Инга жила с одним из самых лучших испанских мужчин. Он был её "любитель", предприниматель, мечтатель и "пониматель". Муж много делал для неё. Он расширил её представления о мире, показал немало интересного. Настало время и ей самой решить дилемму – жить дальше так, как хочет муж, или искать новый смысл своего существования. Инга мучительно раздумывала, оставаться ли ей до конца дней красивой благополучной домохозяйкой или пробовать себя в какой-то профессии. Инга хотела получить образование и определить своё призвание, но вот как пояснить это Мигелю, она пока не знала. Ведь испанские мужчины очень традиционны в семейных вопросах. Несмотря на прогресс, старые фамильные традиции незыблемы почти повсеместно. Глава семьи – мужчина, а жена при муже. Мигель Торрес был очень строг в этом вопросе. Он не видел веских причин менять свои взгляды.
Глава 5
Фиеста в Таррагоне
Просто День города – звучит скупо, скучновато, и как-то не по-испански. В Барселоне такое мероприятие роскошно называется День роз, в Валенсии – праздник огня, а в Таррагоне – День святой Теклы. Всякий горожанин благодарит небесную заступницу за добрые дела, обращает к ней молитвы, но его священные религиозные чувства прекрасно сочетаются с полной свободой действий, музыкой, танцами, чрезмерным употреблением вина и традиционных закусок. В Каталонии веселятся легко, простодушно, непосредственно, трогательно. У испанских праздников свои законы, и вся жизнь испанца качается, как лодка в море, между сиестой и фиестой, когда он не занят работой.
Ранним утром было немного облачно, и даже моросил мелкий дождь, но это никого не могло смутить: праздник устраивали всегда, при любой погоде. Горожане вывесили испанские, каталонские и таррагонские флаги. Они слегка колыхались при дуновении ветерка, и казалось, что ослепительный красно-жёлтый поток перетекает с балкона на балкон. Город сказочно преобразился.
Ровно в полдень мэр возвестил о начале праздника. Взметнулся первый фейерверк, зазвучала музыка, и по главной улице двинулся парад. Туристы из многих стран наблюдали, как каталонцы веселятся, а нарядные горожане приветствовали их возгласами. Само солнце не выдержало затворничества и взошло высоко над городом. Феерическая фиеста набирала темп, она уже завихрилась и понеслась по улицам Таррагоны. Безудержное веселье, милый безумный хаос, жажда удовольствий быстро овладевали всеми.
Инга находилась в самом центре событий вместе с Мигелем. Её мужа в числе других уважаемых людей пригласил сам мэр – сопровождать его во время торжеств. Инга впервые стояла на одном из балконов мэрии. Она с интересом разглядывала потешных карнавальных кукол с гигантскими головами, которых несли разряженные каталонцы, прелестные цветочные композиции и огненные факелы, словно возникнувшие из древности. Необычайное буйство красок и людской фантазии пытались запечатлеть как туристы, так и журналисты. Среди них Инга неожиданно разглядела своего нового знакомого – Владимира. Он энергично работал, делая снимки, и несколько раз устремлял объектив камеры прямо туда, где находилась Инга. Вскоре он возбужденно махнул ей рукой, но Инга ответила лишь едва заметным кивком. Владимир поднял руку выше и помахал ещё. Инга занервничала, глянула на Мигеля. К счастью, муж увлечённо общался с чиновником городской администрации. Она не могла допустить, чтобы Мигель заметил фамильярные приветствия Владимира.
Инга лихорадочно соображала, как ей поступить. Наконец, она решилась и шепнула мужу:
– Мигель, я спущусь на улицу, хорошо? Я увидела наших соседей, надо к ним подойти, поздороваться, поговорить немного. Нехорошо смотреть на добрых знакомых сверху вниз.
Мигель удивленно вскинул брови, но всё же одобрил душевный порыв жены:
– Конечно, иди! Только не задерживайся. Скоро начнется торжественная месса, мы должны там присутствовать, а потом состоится обед в мэрии. Нам нельзя опаздывать, мы ничего не должны пропустить! А сейчас мне тоже нужно поговорить.
– Не волнуйся, я быстро, – пообещала Инга мужу.
– О, сеньора Инга Торрес собственной персоной! – шутливо приветствовал её Владимир. – Привет! Рад видеть! А ты крута, крута! На балконе мэрии, в окружении важных персон! Горжусь знакомством с тобой!
– Здравствуй, – спокойно ответила Инга. – Я там впервые, мне самой всё в диковинку. Мэр пригласил мужа, а я обязана его сопровождать. Вот и всё.
– А твой муж – настоящий мачо! – оценил Владимир. – Силен мужик! Орёл!
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила Инга. – Отойдём в сторонку?
– Пожалуйста, с удовольствием! – игриво согласился Владимир.
Она не знала, как лучше начать разговор о том, что её так обеспокоило. К тому же Ингу смущало, что Владимир уже навеселе. Впрочем, в праздник, когда вино лилось рекой повсюду, каждый в городе был хоть немного пьян. Это даже вполне естественно в такой день…
Но Владимир начал сам:
– Слушай, а муж у тебя ревнивый?
– Да, в общем, бывает, ревнует… Даже не то, чтобы ревнует… Ну, у него свои понятия о нормах поведения замужней женщины. Знаешь, я не рассказывала ему о нашем знакомстве на пляже. Он может неправильно истолковать, я ведь там случайно оказалась, просто было такое задумчивое настроение, – Инга тщательно подбирала слова.
– Слушай, ну, чего ты так осторожно поводишь меня к теме? – прервал её журналист. – Свой свояка поймёт издалека. Я тебя понял, не парься. Твой муженёк строгих правил. Бывает, сочувствую. Мелькать и махать прилюдно больше не буду. Ты мне только расскажи, какие у городских властей намечены особые, элитарные, праздничные мероприятия в отличие от развлекухи для народных масс? Открой секрет бедному российскому журналисту.
– Торжественная месса, потом обед. Ничего особенного, всё чинно, церемонно. На улицах, я думаю, будет гораздо веселее, – предположила Инга.
– Слушай, ну, не могу не спросить! – фривольным полушёпотом заявил Владимир и придвинулся к Инге ближе. – Как оно – жить с испанским мачо, а? Ну, есть какие-то там особенности в быту, в отношениях, а? Парень-то твой, видно, горяч? Темпераментный секс, бурная жизнь? А? Не так, как с нашими парнями? Хуже? Лучше? Ну, не смущайся, делись!
– Так у меня других-то не было, – сухо ответила Инга. – Мне сравнивать не с чем. И не с кем.
– У-у-у, вот ты какая! – воскликнул Владимир, подражая интонации известного юмориста Геннадия Хазанова. – Ты слушала мамочку, берегла себя для одного-единственного, любимого и неповторимого! Завидую твоему испанскому мужику! Ему досталось настоящее сокровище! Кстати, как его зовут?
– Его зовут Мигель. Типичное испанское имя, – неохотно сказала Инга.
– Миша по-нашему! Мишка, Мишка, где твоя улыбка! – усмехнулся Владимир. – А вот скажи, ты вышла замуж за богатенького красавца Мишу или за эту обалденную страну – Испанию? Страна-то ведь и впрямь обалденная!
– Когда я влюбилась в Мигеля, мне было чуть больше восемнадцати лет. Я была готова ехать за ним на край света. Если бы он жил в глубинке Австралии, или, скажем, в горах Непала, я бы всё равно поехала. Тоже довольно типичная история, – ответила Инга.
– Ну, не совсем типичная, не совсем – покачал головой Владимир. – Ладно, ладно, прости-извини, не дуйся! Я погорячился. Не обижайся. Хорошая ты девка! Слушай, а когда эти пирамиды из людей будут строить?
– Скоро, вот-вот.
– А то мне сегодня надо ещё в баре трабахать. Слушай, а как классно звучит по-испански это гордое слово – "работа"! Трабаха! Это ж надо так смачно выразиться! Суть ясна каждому. Фиеста, сиеста – такие ласковые, нежные словечки, а работа – бескомпромиссное, грубое, жесткое словцо. В общем, сегодня в нашем баре ожидается нашествие, – высказался Владимир. Подвыпивший журналист философствовал и куражился с особым вдохновением.
– Да, сейчас они посоревнуются со всей серьезностью, а потом начнутся всякие праздничные шалости, все будут танцевать, петь и гулять по барам, – подтвердила Инга.
– А завтра, что будет завтра? – поинтересовался Владимир.
– Завтра утром все будут сладко отсыпаться, а примерно после двух часов начнется другое шествие – с большими картонными лошадками. Это забавно, но очень торжественно. Обязательно приходи посмотреть. Потом ближе к вечеру будут танцевать прямо на улицах сардану. Сардана – такой народный круговой танец, вроде хоровода. Это здесь обязательно, даже мэр иногда участвует, – пояснила Инга. – Возможно, и сегодня будет сардана. Это случается стихийно, без всякого сценария. Несколько человек выходят, к ним легко и быстро присоединяются другие.
– Здорово! Это мне и нужно! Я этого всего живьём не видел, но читал, читал. А ты давай, звони мне! Поболтаем с тобой ещё как-нибудь, – дружески предложил Владимир.
– Хорошо, – неопределенно ответила Инга. Она так и не решилась заговорить с ним о сделанных фотографиях.