Примерно такую историю вспомнила Мириэль. В Нуменоре это была часто повторяемая легенда, но, если бы кто-нибудь поверил, что все так и было на самом деле, его бы подняли на смех. "Это очередная поучительная история о том, что нельзя противостоять эльфийскому богу", - сказали бы насмешливые нуменорцы.
Однако сейчас легенда казалась реальной.
- Может, мы уйдем отсюда, Юниэр? - предложила Мириэль.
Ей захотелось оказаться на полянке в обычном лесу, сорвать крохотную капельку земляники и приласкать рукой тихие незабудки. Она вдруг поняла, что не любовь вела мага, когда он создавал свое совершенное творение, а лишь тщеславие и гордыня.
- Отчего же? Ты что, испугалась? Разве тебе не любопытно посмотреть, что в озере? - возразил Юниэр.
Глаза его блестели, он потянул Мириэль за руку:
- Пойдемте плавать, моя принцесса, никакой Горудун не сможет нас тут удержать, никто не заставит тебя и меня торчать в мокром озере остаток дней. Потом будем рассказывать нашим детям про диковинки сумасшедшего мага.
И они вошли в волшебные воды. Плавать не пришлось, так как они сразу погрузились в воду и оказались на дне. Но странно, они не чувствовали себя промокшими, могли дышать и ходить. Передвигаться по дну озера было приятно, земля не так сильно притягивала, как на суше, а вода, мягкая и обволакивающая, не выталкивала, как обычно, поэтому идти было легко, и, как следует оттолкнувшись, можно было испытать ощущение полета. Мириэль и Юниэру понравилось это упражнение, они чувствовали себя почти невесомыми и на все способными, как в детских снах.
Подводные пейзажи завораживали. Золотистый свет сверху сливался с голубым свечением дна. Фосфоресцирующие водоросли и кораллы, огромные, как деревья, унизанные росинками, большие улитки, гордо несшие на прозрачных спинах раковины - настоящие произведения искусства, подводные бабочки, цветы, замки, - все это было так композиционно верно, так изысканно, что самый утонченный эстет остался бы немым от восторга.
Иногда им на пути попадались другие люди и эльфы, захваченные в плен чарами Горудуна, но никто из них не обращал внимания на новичков. Их лица были белы, как маски, губы не улыбались, и каждый был поглощен созерцанием. Глаза не отражали ничего, кроме предмета искусства великого мага, который они наблюдали. Маленький мальчик с серьезным, недетским выражением лица складывал из тонких ажурных ракушек высокий замок, осторожно скрепляя ракушку с ракушкой и едва дыша.
Долго бродили Юниэр и Мириэль по диковинным землям Горудуна, время летело незаметно. Ничто всецело не завладело их вниманием. Юниэр говорил своей любимой, что нет никого прекраснее во владениях мага, чем она, и что их любовь сильнее всяких чар. Они гордились тем, что не поддаются волшебству, и воображали себя сверхстойкими людьми. Невдомек было им, что повсюду, куда бы они ни шли, летели над ними молитвы Мудрены, мешая сетям Горудуна опуститься и сковать их. Так прошли они через все семь озер. Стало темно, и тонкие узоры водорослей засияли вдруг призрачным светом, а высоко в небе вспыхнули звезды.
- Здесь тоже бывает ночь! - удивился Юниэр. - Я совсем не жалею, что мы здесь оказались. Это не так уж опасно, если обладаешь твердой волей и не стремишься уйти от мира. По-моему, пора возвращаться, больше смотреть нечего. Захватим что-нибудь на память?
- Нет, не надо. Ничего не бери, это все чужое! - предостерегающе воскликнула Мириэль, которой почему-то стало страшно.
В это время маленькая звездочка сорвалась с неба и стремительно понеслась вниз.
- Загадывай желание! Мирэ! - крикнул Юниэр и подставил ладонь.
- Сделай так, чтобы мы никогда не расстались, - прошептала принцесса.
Лучше бы они не заметили этой звезды, потому что она упала не с настоящего, а с зеркального неба и, следовательно, все желания исполняла наоборот. Звезда шлепнулась прямо в ладонь Юниэра, и он ощутил приятный холодок.
- Какая простая и тонкая работа! - восхитился Юниэр. - Спасибо за подарок, Горудун!
Если бы Горудун был там, то он бы ответил: "Не стоит благодарностей".
- Домой? - улыбнулся Юниэр. Мирэ кивнула. Они обнялись и, оттолкнувшись от дна, в тот же миг оказались на берегу и пошли из леса в свой привычный мир. Возвращаться было трудно, ноги словно приклеивались к земле, и казалось, что кто-то жалобно зовет их назад и причитает о том, как нужны они там, как жестоко предавать красоту, которая нуждается в них. Но для Юниэра это было уже делом принципа - уйти оттуда, откуда еще никто не вырывался. Его упрямство помогало Мудрене вытягивать их из Зачарованного леса.
Едва они выбрались в безопасное место, как оба рухнули на траву без сил. Изнемогла совсем и Мудрена, голова у нее кружилась, веки слипались. Хоббиты принесли в шалаш сена и устроили для нее мягкое ложе.
Юниэр проснулся от голода. Солнце сияло высоко, и он определил, что уже полдень. Мириэль спала, и он решил пойти поискать какой-нибудь еды. В кустах шевелилось и пищало что-то белое. Юниэр осторожно подкрался, мечтая о жирном зайце, и схватил животное за бока. Зверь и не пытался вырваться. Это был щенок с темными умными глазами и черным блестящим носом. Он вильнул хвостиком и лизнул руку Юниэра. Съесть его было бы просто преступлением. Юниэр поднял щенка с земли.
- Что, малыш? Твоя большая белая мама где-нибудь поблизости?
Щенок взвизгнул протяжно и жалобно, из чего можно было заключить, что он совсем одинок и брошен. Юниэр прихватил его с собой. Очень скоро они вошли в дружелюбную, тенистую рощу. Юниэр обрадовался: еще раньше, когда он участвовал в походах по Средиземью, такие деревья были редкостной находкой для воинов. Их замечательные плоды утоляли самый зверский голод. Юниэр сорвал несколько самых крупных и сочных плодов и поспешил к спящей подруге.
- Смотри, кого я тебе принес! - разбудил он Мирэ, - Спешу сразу его тебе подарить, чтобы ты о нем заботилась, кормила и купала часто, потому что он белый и быстро пачкается. И не вздумай отказываться, это - подарок от самого сердца.
- Какой хорошенький! Мягкий. Где ты его нашел?
- Недалеко, в кустах. И сразу подумал, что тебе его очень не хватало.
- Спасибо, Юни, мне он нравится.
Они поели и вспомнили о хоббитах.
- Как ты думаешь, что с ними стало? - спросил Юниэр.
- Не очень-то мы им помогли, - вздохнула Мириэль.
- Может еще не поздно? Пойдем-ка в Грибной Рай, узнаем, как обстоят дела.
В Грибном Раю был пир горой. Хоббиты радостно приветствовали возвратившихся из путешествия Шумми и Буги, а также Лавашку, которую считали без вести пропавшей. Лавашка стала предметом всеобщего внимания, она рассказала всем подружкам, как Шумми рисковал жизнью ради нее, как он спасал ее от Остервенелой бороды и его братьев. Она, конечно, всячески приукрашивала историю своего освобождения романтическими подробностями, и все хоббитянские девушки сгрызли себе ногти от зависти. Хоббиты веселились, но Буги был печален.
- Шумми, - дергал он за рукав своего друга, - ты, правда, думаешь, что они вернутся? Может, она наврала?
- Ну, зачем ей врать, - раздраженно отвечал Шумми, - сказали тебе, придут они, значит придут. Не наводи тень на ясный день.
Буги думал: "Как всегда я нигде не нахожу понимания. К чему ей врать? Смешной вопрос. Чтобы не ударить в грязь лицом. Как же, сознается она, что ничего не вышло из ее колдовства. Кто же ее уважать будет? Ох, не увидеть нам больше их". - Так причитал Буги, наблюдая исподтишка за молодой колдуньей с хитрыми раскосыми глазами, которая жевала себе вишни и бесилась на празднике больше всех. Но мрачные ожидания Буги на этот раз не оправдались. Юниэр и Мириэль все-таки пришли в Грибной Рай.
Хлебосольные хоббиты тут же позвали их к столу, ломившемуся от яств. Местные музыканты дули в трубы и били в барабаны, а хоббиты плясали и водили хороводы.
- Никогда не видел столько довольных малышей сразу, - шепнул Юниэр на ухо жене. - Как ты думаешь, есть у них какие-нибудь проблемы?
- Ни проблем, ни хлопот! - радостно запели в ответ хоббиты, обладающие поистине великолепным слухом. - Добро пожаловать в Грибной Рай. Как же вы вернулись из Зачарованного леса? Расскажите, как там? - в устах хоббита этот вопрос звучал обыденно, как если бы вас спросили: "Приятно ли вы отдохнули у родственников вашей жены?"
Буги и Шумми обнялись с друзьями и поздравили их с возвращением.
- Запомните, - поучал Шумми, - деревья со светлячками по всей границе опасны, и больше никогда туда не ходите. Вызволить вас оттуда было куда труднее, чем справиться с нашим врагом.
- Так значит, вы одолели его самостоятельно?! Я всегда верил в хоббитов! Какой же ты молодец, Шумми! Как это случилось?
Шумми замялся, переступая с ноги на ногу.
- Ну…, мы не совсем сами управились… Нам, конечно, помогли немного… Точнее, за нас почти все сделали…. Если уж совсем откровенно, то, когда мы пришли, все уже было готово.
- Ты говори вразумительно, что же произошло?
- Одна ведьма, - ответил Буги вместо Шумми, - она этого проглота хвать за жабры, а потом длинным ногтем мозги ему вправила. И стал он безобидным корнеедом.
- Ты нас опять разыгрываешь, Буги? - засомневалась Мириэль
- А мне и подавно вас слушать забавно, - услышали они голос позади себя и, обернувшись, увидели Мудрену.
- Э… леди, - перестраховался Буги, - если я вас ведьмой назвал, то это любя. Я ничего дурного не имел ввиду.
Мудрена ответила снисходительной усмешкой. Она внимательно изучала Юниэра.
- Я вижу союз двух великих сердец,
Скажи, нуменорец, кто был твой отец?
Юниэр пришел в замешательство, откуда ей знать, насколько труден для него этот вопрос. Он был уверен, что никогда не встречал ее раньше.
- Поскольку мы не знакомы, леди, позвольте сначала представиться. Мое имя Юниэр, а это моя жена - Мириэль. Как зовут вас, скажите, если хотите?
- Где как, ну, а тут Мудреной зовут, - она улыбнулась и протянула руки к белому щенку, тот сразу затявкал и завилял хвостом. Он почти вырвался из рук Мириэль и прыгнул к Мудрене.
- Ну, что ж, расскажи мне, пропавший бесенок,
Где ты побывал и кого повстречал,
Что кушал мой толстый мохнатый волчонок,
Кого испугался и где ночевал?
- Простите, мы не знали, что это Ваш щенок, - сказала Мириэль с досадой. Мудрена ей сразу не понравилась. Во-первых, она не сводила глаз с ее мужа, во-вторых, забрала щенка.
- Я даже успел подарить его своей жене. Но ничего, хорошо, что мы его прихватили.
Мудрена опять впилась в Юниэра долгим проницательным взглядом, потом она вернула щенка Мириэль и голосом, не допускающим возражений, сказала:
- Отдать его вам для меня не потеря,
Ты право имеешь на этого зверя.
Маленького волчонка окрестили Олвиком - подаренным дважды. С тех пор Мириэль не расставалась с ним.
Друзья праздновали вместе с хоббитами день освобождения от врага и пели гимны благополучным дням без приключений, так как все хоббиты уверены, что приключения привносят с собой в жизнь не разнообразие, а безобразие, и без них куда спокойнее жить
Звезда
Что-то было не так. Жизнь среди хоббитов не радовала Мириэль. Но не они были тому виной, а колдунья. Ей рассказывали, как Мудрена восемь дней не спала, медитировала и охраняла их от чар Горудуна. Им-то с Юниэром казалось, что они провели в Зачарованном лесу не больше суток. Она должна была чувствовать благодарность к Мудрене, но не могла себя заставить быть хотя бы просто дружелюбной, так как заметила, что странная девушка заглядывается на ее мужа, а Юниэр проникается по отношению к ней все большим интересом. Он почти перестал подходить к Мириэль и разговаривать с ней. Зато подолгу беседовал с Мудреной, с жадностью поглощая каждое слово ее птичьей речи, которую Мириэль терпеть не могла. Измученная подозрениями принцесса не выдержала и высказала Юниэру свои соображения.
- О чем это вы разговариваете, если не секрет? Что она напела тебе? Ты за ней так и вьешься!
- Мирэ! - присвистнул Юниэр. - Ты что ревнуешь? Напрасно, милая. Ты бы лучше сама послушала, что она рассказывает. Мудрена многие вещи видит насквозь. Да и то, что она говорит, мне близко. Мы мыслим одинаково.
- Просто она тебя околдовывает. Говорят же хоббиты, что она на мозг действует.
Юниэр рассмеялся, глядя на рассерженное лицо Мириэль.
- Не бойся, плохого она не сделает, но многому научит.
- И охладит твое сердце, - прошептала Мириэль.
- Что-что? - не расслышал Юниэр.
- Ничего! Я бы на твоем месте не связывалась с колдуньями.
- Это невозможно. Все женщины - колдуньи, все до одной. А ты - моя самая главная колдунья.
Но Мириэль не была убеждена его словами.
- Ты говоришь, что она очень умна? Почему же ты не выбросишь звезду, как она советует? Я прекрасно слышала:
"Покинули лес не с пустыми руками,
Проклятье звезды нависло над вами".
Или что-то вроде этого. Почему же ты ее не слушаешь?
Юниэр упрямо сжал губы:
- Даже она может ошибаться. Я доверяю своей интуиции. Это счастливая звезда, наш талисман. Она сияла нам в заповедных садах Горудуна, и поможет в трудные времена. Мы должны беречь её.
- Почему ты придаешь такое значение пустым безделушкам и совсем не замечаешь моего беспокойства? - Мириэль обиженно замолчала, а Юниэр как-то странно, отрешенно улыбнулся ей и не ответил.
"Он говорит с сумасшедшим блеском в глазах и ведет себя непредсказуемо, это ее чары так действуют. Если я что-нибудь не предприму, то потеряю его", - подумала она и решила поговорить с Мудреной, чтобы понять, что у нее на уме. Какое-то время она медлила, не решаясь подойти к голоногой девице, насвистывающей веселые мотивы. Мудрена вила кольца вокруг дуба, подпрыгивая и приплясывая, поглощенная этим занятием как самым наисерьезнейшим делом. "Неужели он предпочел бы мне эту ненормальную?" - засомневалась Мириэль. Потом она преодолела неловкость и обратилась к сопернице:
- Прости, что я прерываю тебя, Мудрена, но мне бы хотелось услышать твой совет. Мудрена остановилась и вопросительно на нее поглядела. "Со мной она почему-то не желает вести поучительные беседы", - подумала Мириэль.
- Видишь ли, мой муж очень изменился с тех пор, как мы сюда пришли. Я чувствую, с ним что-то происходит. Он слушает только тебя, мысли его витают где-то очень далеко. Иногда мне кажется, что я его теряю. Если это ты его околдовываешь, то хочу предупредить: я не стану лить слезы и просить помощи, я просто уничтожу тебя.
Мириэль сама удивилась такой прямоте, она хотела подойти к вопросу осторожно и хитро, но сразу выплеснула свои сокровенные мысли. Колдунья хмыкнула:
- Не вью заклинаний на муже твоем.
Серьезно он болен, но я ни при чем -
Проклятье звезды всесильно на нем.
Но если звезду ты тайком украдешь
И Горудуну подарок вернешь,
Тогда ты любимого мужа спасешь.
Сказав это, Мудрена отвернулась и ушла.
"Наверное, она питает такую же неприязнь ко мне, как и я к ней", - подумала Мириэль. В незамысловатых стихах Мудрены принцесса почувствовала скрытую угрозу. "Она говорит, что Юниэр болен, но, по-моему, она меня просто дурачит. Звезда здесь ни при чем, просто, ей не терпится отправить меня куда-нибудь подальше".
Мириэль могла поверить, что муж ее во власти чар Горудуна, но чутье подсказывало ей, что способ, которым Мудрена предлагала его спасти, неверный и даже опасный.
Мудрена пропала на два дня, но Юниэр не стал спокойнее и внимательнее к Мириэль. Однако, никто, кроме двух женщин, не замечал странностей в его поведении. Юниэр много общался и шутил с хоббитами, с удовольствием участвовал в их делах. Однажды они ушли на дальнее озеро поохотиться и пропадали там целый день. К вечеру все вернулись, Мириэль радостно выбежала навстречу, но, увидев его лицо, испугалась. На нем было выражение злой ярости, Юниэр сам ужаснулся бы, увидев свое отражение в зеркале. На почтительном расстоянии трусили хоббиты, притихшие и недоумевающие. Впервые Громадина показала им лицо гнева.
- Что случилось? Кого-то убили? - бросилась Мириэль к охотникам.
- Убили? - Юниэр злобно взглянул на нее. - Нет! Украли. Украли мой талисман. Но я этого так не оставлю. Я все обыщу. Лучше вору сознаться сразу.
- Талисман? - переспросила Мириэль. - Я думала, что-то серьезное случилось. Кому она нужна эта звезда?! Я уверена, что ее никто не брал. Ты, наверно, сам потерял ее где-нибудь.
- Какая ты глупая, - поморщился Юниэр, - сама ты никому не нужна.
У Мириэль потемнело в глазах, так нелепо и страшно прозвучали его слова. Она попыталась сделать бесстрастный вид, но обида не дала ей сыграть роль достойно, слезы защипали глаза, и она убежала в дом, где они жили. Юниэр же, не обращая на нее внимания, ринулся ворошить вещи в домах своих недавних друзей, переворачивая там все вверх дном. Хоббиты запирали двери, но он кричал, что подпалит норы, если они не отопрут их. Бедняги скорбно взирали, как беснующаяся Громадина разрушает их домашний уют, и шептались друг с другом.
- Вот напасть-то! Лучше никогда больше Громадин к себе не пускать. Они все ненормальные. Сегодня друзья, а назавтра грозят подпалить родную нору. Нельзя на таких положиться.
- Сколько после него убирать придется! Натоптал, посуду разбил, мебель сломал, а прикидывался безобидным. Нет веры Громадинам.
Поиски Юниэра оказались безуспешными. Наконец он кинулся к собственному дому.
- Признавайся, куда ты спрятала звезду?! - накинулся он на Мириэль.
- Я не знаю, где эта ненавистная звезда! - зарыдала Мириэль. - Убирайся вон! Никогда бы тебя не полюбила, если б знала, что ты такой мелочный! Ты предатель!
Но он ее не слышал. Это был чужой человек, ослепленный гневом, совсем не тот Юни, которого она любила. Он грубо притянул ее к себе, ощупал всю одежду, а потом тщательно обыскал их маленькое жилище.
- Значит, не ты, - сказал он, в конце концов. - Значит, это она. - И вышел из дома.
Мириэль всхлипывала, никогда еще она не чувствовала себя такой униженной. Уткнувшись носом ей в щеку, тоненько скулил волчонок.
"Я не могу находиться здесь, - думала Мириэль, - надо уйти. Мы больше никогда не будем вместе, если я себя уважаю. Ну почему такое несчастье приключилось именно со мной? Лучше бы мы остались в Зачарованном лесу".
Иногда рассудок твердил ей, что Юниэр не в своем уме, что он болен, как и говорила Мудрена, что он не осознает, что творит. Может, ему нужна помощь, иначе он умрет. Любовь не разрушается в один миг, надо закрыть глаза на отвратительную грубость его слов и поступков. Надо дать ему шанс. "Что же делать?" - думала Мириэль. В это время в шалаш заглянула Лавашка.
- Ты можешь выйти. Уже безопасно. Он больше не сходит с ума.
- Где он?
- Мудрена вернулась и дала ему лекарство. Сейчас он спит у нее дома. А мы все ходим на цыпочках, боясь его разбудить. Не мужчина тебе достался, а пламенный дракон. С ним такое часто бывает?
- Нет, никогда, - машинально ответила Мириэль. Лавашка поняла, что Мириэль не до разговоров.
- Тебе принести чего-нибудь? - спросила она участливо.
- Нет, мне ничего не надо.