* * *
Но какая сволочь, какая стерва, какой гнусный предатель! С ним обращались, как с человеком, а он тайком улизнул вечером из дома и не пришел ночевать. И это после всего, что я для него делал!
Я не спал полночи, реагировал на каждый шорох, вскакивал с постели, подбегал к окну, звал: "Котяра! Котяра!" И какие ужасы мне только не мерещились! Котяра с перекушенным горлом и оскаленная морда черного кота; Котяра с перебитым позвоночником жалобно пищит где-нибудь под лестницей; серый трупик на мостовой - Котяра попал под машину.
В пять утра я оделся и вышел во двор. Полное безмолвие. Я обследовал все углы, пустые ящики, соседнее парадное. Никаких следов. Но вот с улицы донесся зловещий вой, а в ответ высокое "мяу"! Я стремглав бросился на улицу, и точно - на тротуаре нос к носу стояли два красавца - Котяра (бас) и черный уголовник. Оба кота словно вросли в тротуар, и только хвосты у них, черный и серый, бились, как знамена на ветру. На мой крик Котяра оглянулся и, видимо ободренный моим присутствием, ринулся на супостата. Вопящий клубок выкатился на мостовую.
С голыми руками мне было соваться бессмысленно, я кинулся обратно во двор и вернулся с метлой дворничихи.
Но только я собрался действовать, как какой-то нервный товарищ с четвертого этажа, разбуженный этим концертом, выплеснул на нас кастрюлю щей (то, что это были щи, я определил, смахнув со своего плеча мокрую капусту). Куча мала мгновенно развалилась, и черный кот, отряхнувшись, громадными прыжками помчался по улице. За удирающим злодеем пустился Котяра и я с метлой наперевес следом. Прелестная картинка! Рассвет на Москва-реке! Не хватало только музыки Мусоргского!
Взвизгнув, затормозило такси.
- Вадик!
Я оглянулся: в открытом окошке машины я увидел Таню Сердан, за ней усатую физиономию. И что характерно, глаза у всех троих (включая шофера) были квадратными. На ходу я успел пролепетать:
- Три лапы, три лапы, три лапы... - и, не сбавляя скорости, проследовал за котами в ближайший двор.
9
Проницательный читатель, наверно, давно заподозрил, что я что-то утаиваю. Действительно, несколько дней я занимался делами, о которых пока умолчу. Считайте, что это шла отработка версий. Вот когда мои предположения подтвердятся, тогда я обо всем доложу подробнейшим образом, и то, может, не сразу, а под конец, для пущего эффекта.
Однако не буду интриговать читателя по поводу Тани. Она мне позвонила в то же утро на работу (только я собрался просить в отделе, чтоб меня не подзывали на женские голоса - не удалось изобразить из себя обманутого Ромео, а как хотелось!) и сказала, что ездила встречать дядю на аэродром, запоздал самолет из-за нелетной погоды, и пусть я не думаю, что она проводила бурную ночь с каким-то грузином (признаться, я так и думал). Потом она живо мне описала свои впечатления от утренней сцены и спросила, что означало это таинственное "три лапы, три лапы, три лапы"? (Германновское "три карты".)
- Да понимаешь, - мямлил я в трубку, догадываясь, что к моему разговору внимательно прислушиваются в комнате, - одна лапа у него поранена, силы неравные, поэтому я считал, что имел моральное право вмешаться...
Отдел дружно грохнул, а из трубки донеслось:
- Сегодня, как и вчера. Придешь?
- Приду, - сказал я как можно официальнее и осторожно положил трубку на рычаг.
- Любопытно знать, - сказал вслух, как бы обращаясь к самому себе, Гречкин, - с кем это воюет наш Вадим Емельяныч?
А Евсеев гнусно захихикал и предложил:
- Вадик, махнем не глядя: бери у меня любое дело на выбор в обмен на твою любимую гражданку Бурдову, но только обязательно с девицей в придачу.
* * *
Всю неделю я провел в ОБХСС за скучнейшим занятием: ворошил старые папки, копался в отчетностях, изучал финансовые сметы и акты ревизоров. Не скрою, тамошние "профессора" мне помогли, и кое-что мы сообща придумали. Но в пятницу меня срочно затребовало родное начальство, и, когда я, запыхавшись, влетел в кабинет Хирги, "вождь" молча протянул мне сводку из райотдела.
Да, граждане, пока я строил воздушные замки, в моем подшефном доме вовсю резвились домовые. Во вторник ночью Веру Федоровну Кочеткову из тридцать четвертой квартиры разбудил какой-то скрежет и скрип около входной двери. Учительница сразу позвонила в милицию. Прибывшие сотрудники обнаружили следы взлома. На следующую ночь пытались проникнуть в пятидесятую квартиру. Конухов выскочил в переднюю и увидел, что дверь приоткрыта, а цепочка натянута. Конухов закричал, и кто-то сбежал по лестнице, громко топая.
Но это было, так сказать, прелюдией. Основные события развернулись вчера. В девять вечера соседи обнаружили Нину Петровну Бурдову лежащей на площадке первого этажа в беспамятстве. Лампочка на площадке была вывернута. Вызвали милицию и "скорую помощь". Придя в себя, Бурдова заявила, что ее в темноте ударили чем-то по голове, и она убеждена, что это сделал Пшуков. "Он не хочет покупать сумку и пальто и решил меня угробить", - эта фраза занесена в протокол.
- А что у вас нового? - грозно осведомился Хирга.
Ситуация! На одной чаше весов мои весьма призрачные предположения и наполовину обоснованные подозрения. На другой - вполне реальные, весомые факты. И ему очевидно, какая чаша перевесит. Поэтому я промолчал.
- Теперь видите, к чему привела ваша тактика, - сказал Хирга, и, надо отдать ему справедливость, в его голосе не было торжествующих нот. Он понимал, что сейчас не время сводить личные счеты, надо нам вместе как-то выпутываться.
- Но почему Пшуков? - взмолился я. - Ведь в подъезде не было света! Как же Бурдова могла разглядеть, кто ее ударил?
Хирга посмотрел на меня с сожалением.
- Человека чуть не убили, а ты опять за старое. Да если мы будем верить каждому пьянице, в городе такое начнется! Вот - заключение экспертизы. Да, да, старый хрыч-начальник снова тебя опередил. А что прикажешь делать, когда ты ворон считаешь? Вадик, сколько раз я твердил: лучше синица в руках, чем журавль... в твоем воспаленном воображении. Короче, экспертиза показала: Бурдову ударили тяжелым мешком по голове. На платье Нины Петровны обнаружена цементная пыль. Мешок с несколькими килограммами сухого цемента найден в квартире у Пшукова. Достаточно?
- А Пшукова допросили?
- Твой честный Пшуков сперва прикидывался наивной девочкой, а потом, когда его приперли, сказал, что пусть сажают, но Нинку, стерву, он все равно изуродует... Ясно?
- Он хоть был трезвый?
- Вроде да. И тем хуже для него. В общем, Вадик, сдай материалы райотделу, и пускай они оформляют. Не скрою, я на тебя надеялся. А ты меня втянул в авантюру...
Вид у Хирги был и впрямь неважнецкий, но в данный момент я сочувствовал другому человеку. Однако напоследок Хирга и для меня припас сюрприз.
- Вадик, утром звонили от комиссара. На тебя поступила жалоба от группы жильцов. Пишут, что сотрудник МУРа Капустин, используя служебное положение, вместо розыска опасного преступника занимался амурными делами с некоей Таней Сердан, проживающей в этом же доме. Мое отношение ко всему этому ты знаешь. И я в твою личную жизнь никогда не лез. Но на будущее запомни: не давай повода для сплетен. Для свидания с дамами выбирай другое время и место.
* * *
Дверь открыла жена Пшукова. Глаза у нее были заплаканы, и на меня она старалась не смотреть.
- Витька, марш в комнату.
- Здравствуйте, Зинаида Ивановна.
- Ходили, ходили и посадили. Не люди, а милиционеры. Ну, что еще?
- Мне нужен Кулик.
- У себя в комнате. Забился, как крыса. Этот вам доложит.
- Я сегодня разговаривал с Анатолием Петровичем. Он вам привет передавал.
- Здоров?
- Здоров.
- И на том спасибо. Эй, Кулик, подколодыш, к тебе пришли.
На пороге комнаты появился Кулик, маленький, невзрачный, в засаленном пиджаке.
- Здравствуйте, Василий Иванович. Я Капустин, из милиции.
Он посторонился, давая мне пройти, и плотно прикрыл за собой дверь.
- Вы подписывали заявление?
- Какое заявление? Ничего не подписывал.
- Зря отрицаете. Я видел вашу подпись.
- А, бумажку... Это мне Бурдова приносила. Она сказала, что Пшуков ей угрожает, а вы ее защищать отказываетесь и все с Танькой гуляете.
- Вы слышали, как Пшуков ей угрожал?
- Слышал, не слышал... Не имеет значения. Я давно знаю Тольку, он антиобщественный элемент.
- Что же вы раньше молчали?
- Молчал, молчал... Мы не молчали, сигнализировали. А что толку? Пока женщину по голове не стукнули, милиция пальцем не шевельнула.
- "Мы не молчали, мы сигнализировали". Кто это мы?
- Мы, общественность дома...
- Василий Иванович! Я вижу, вы человек культурный, импрессионистов собираете...
- Каких таких импрессионистов? Ко мне никто не ходит.
Я показал на массивный буфет довоенного производства.
Там за стеклом, вперемежку с чайным сервизом, стояли Тулуз-Лотрек, Моне, Ренуар.
- Ах, альбомчик, - облегченно вздохнул Кулик. - Это не мои, родственников. У них ремонт, вот мне и подбросили. И посуду тоже. С ней одно беспокойство, разобьешь еще ненароком.
- Понятно, Василий Иваныч. Кстати, новый анекдот про вашего знаменитого тезку: пил ли Чапаев? Точно не помню, говорит Петька, но перед атакой Василий Иваныч всегда кричал: "Порублю!"
- По рублю? - Кулик закудахтал, закашлялся от смеха. - Ишь, остряки, самоучки, чего только не придумывают.
- Правильно, Василий Иваныч, чего только не придумывают. Вот и на меня напраслину возвели. А эта бумага для меня - сплошное беспокойство. Вы бы взяли назад заявление. Ведь мы с вами люди интеллигентные, зачем же нам друг другу неприятности чинить?
- Меня просили, я и подписал.
- Василий Иванович, я же к вам по-доброму. Вдруг мы еще когда-нибудь встретимся?
- Я что, я ничего. Ежели другие откажутся, так и я - мигом...
- Договорились, Василий Иваныч. Заранее благодарен.
10
Итак, я сделал все что мог. Результаты не замедлили сказаться. Через два дня меня отвел в сторону Гречкин и, предварительно как следует обматерив, сообщил: звонили из моего подшефного дома, жаловались, что, дескать, Капустин уговаривает жильцов взять жалобу обратно и угрожает.
- Хорошо Александра Ильича не было в кабинете и я подошел к телефону, - добавил Гречкин. - Но ты совсем рехнулся! Или из-за девки потерял остатки соображения?
- Это прекрасно, Петя, - сказал я. - Теперь они решат, что я у них в руках.
- Кто они?
- Домовые.
- Емельяныч, ты от рождения чокнутый или прикидываешься?
У Гречкина было туговато по части юмора, поэтому пришлось ему объяснить.
- Прикидываюсь. Ты смотрел фильм "Вызываем огонь на себя"? Похожая ситуация.
- Да я давно догадываюсь, что у тебя там "химия". Но есть ли живая конкретинка? Или просто с огнем играешь?
- Поживем - увидим.
- Эх, Вадик, - вздохнул Гречкин, - молодой еще. Смотри, укатают сивку крутые горки. Но, чур, меня не подводить. Я ничего не знаю, я к телефону не подходил. Но ведь они позвонят еще раз. Как пить дать.
- Ну, тогда с меня пол-литра, разопьем с горя.
* * *
На всякий случай повторяю: Таня Сердан тут ни при чем. Она действительно в то утро встречала своего дядю. Я, каюсь, звонил на аэродром, узнавал. Верно, опоздал самолет из Тбилиси. Страсть к проверкам осталась у меня от супружеской жизни. Рецидив. Самому противно, но привычка.
Пока что подведем предварительные итоги. Первое: дело, официально мне порученное, я успешно провалил. Причем при отягчающих обстоятельствах (я имею в виду компрометирующую меня жалобу от общественности дома). Если последует еще один звонок Хирге, то у меня будут серьезные неприятности. Второе: непонятно, что делать с этим чертовым пальто гражданки Бурдовой. Вешать его на Пшукова? Нечестно. Но впутывать Таню Сердан я не намерен. Как же выкручиваться? Покупать за свой счет? Не слишком ли накладно?
А чем мы можем похвастаться? Первое: знакомством с Таней. Второе: Таня. Третье: неким таинственным омутом, который мы обнаружили и куда забросили удочку с аппетитной наживкой. Ловись, рыбка, большая и маленькая! Ежели мы кого поймаем, то этот улов разом компенсирует все наши просчеты. А если не клюнет? И такое вполне вероятно. Значит, рано еще раскрывать карты. Помолчим для ясности.
* * *
Со своей милицейской точки зрения я представляю себе молодых женщин некоей пирамидой, которую венчает косметика и прическа, а сверху укрывает кофточка, блузка, платье и прочие причиндалы. А снизу на сооружение натягивается только одна, узкая, небольшая часть туалета, и именно эта деталь одежды определяет поведение женщины. Если женщина решила, что сегодня - нет, никогда и ни за что, то и поступки ее соответствующие. Если же она догадывается, что нынче ее добровольно заставят спустить этот флаг, то, естественно, ей хочется, чтобы все было обставлено торжественно, конечно, желателен дружественно-церемониальный салют наций, праздничный фейерверк или, в крайнем случае, как при спуске корабля, разбитие (вернее, распитие) бутылки шампанского.
Таня явилась ко мне при полном параде, но, насколько я понимаю, готовая для... И я был весьма настроен, даже очень, и бутылка присутствовала. Но когда настал момент активных действий, я вдруг подумал, что вот так, наверно, и моя бывшая жена, и у нее, наверно, была такая же загадочная улыбка, и такие же глаза с поволокой, и так же начинался этот медленный и сладкий ритуал, - словом, во мне что-то замкнулось. Я закурил и спросил:
- Интересно, ты так с каждым?
Лицо Тани сразу изменилось, и я прочитал по ее глазам: "Ну и дурак же ты, и теперь тебе фигу с маслом, и вообще сегодня - никогда".
- Ну и что? - сказала Таня. - Я же раньше не была с тобой знакома.
Пошел разговор о странностях любви, и в конце его мы оба несколько оттаяли, и опять стало возможно. Однако тут в передней хлопнула дверь, а следом из кухни донесся лязг и грохот кастрюль, сковородок и посудного металлолома - Клавдия Матвеевна честно сигнализировала о своем приходе. Надо отдать ей должное: она моментально догадалась, что я не один, более того - что у меня интим.
Я застыл в ожидании неотвратимого вторжения.
Таня глянула на меня и рассмеялась.
- Соседка блюдет твою нравственность?
В ответ я вымученно улыбнулся:
- Не блюдет, а терроризирует.
И вкратце изложил Тане всю диспозицию.
- Тогда я пойду представлюсь, - сказала Таня.
- Таня, - взмолился я, но она уже выскользнула из комнаты. Я схватил Котяру и забился с ним в угол, ожидая, что вот-вот на кухне раздастся звон битого стекла, и лихорадочно прикидывая, есть ли у меня дома йод, бинт, лейкопластырь?
Полчаса я слушал тиканье будильника. Потом забеспокоился. Может, они втихаря придушили друг друга? Вот наберусь смелости, выгляну, а там два окоченевших тела? Поспешить на выручку? Но не подолью ли я тем самым масла в огонь? А вдруг вообще все обойдется, и Таня отделается легкими царапинами...
Таня возникла неожиданно, прикрыла дверь и с победной улыбкой швырнула на стул старое пальто Клавдии Матвеевны.
- Радуйся, выторговала за пятнадцать рублей. Точно такое же, как у мадам Бурдовой.
- Танька! - завопил я. - Ты гений! Но как ты уломала Клавдию Матвеевну?
- Мы с ней теперь лучшие друзья, - усмехнулась Таня. - Кстати, уже поздно, проводи меня.
- Танечка, - заныл я голосом Котяры, просящего рыбу.
- Нет, сегодня нет.
- Обиделась?
- За что? Просто ты еще не забыл свою жену. А выступать в качестве "скорой помощи" я не желаю.
- Таня, забыл, честное слово, забыл. Ну, так же нельзя, ты уйдешь, а мне на стенку лезть?
- Обойдешься. И потом, где твоя хваленая выдержка и спортивная закалка?
- Та-ня-я...
- Пошли. Позвоню во вторник.
...Я вернулся около полуночи, принял душ и, выходя из ванной, нос к носу столкнулся с соседкой (запланированная засада или непредусмотренная случайность?).
- Спокойной ночи, Клавдия Матвеевна, - пропел я фальшивым голосом.
- Спокойной ночи, Вадим Емельяныч. Хорошая девушка эта Таня. Может, человека из вас сделает.