– А потом куда? – угрюмо зыркнула в ее сторону дочка бондаря, памятуя предыдущий план Изабеллы.
– Потом… Может, попытаться найти замок оттуда? – без особого убеждения пожала плечами ее высочество, не глядя на Грету. – Или выйти из леса и вернуться с отрядом солдат?…
– Да если бы из леса можно было вернуться, или отряду солдат пройти до замка, Гаварова духа там давно бы уже не было! – отчаянно сжимая кулаки, выкрикнула крестьянка.
– А ты что предлагаешь, раз вся такая… – повинуясь выпестованным годами инстинктам, вскинулась в ответ Изабелла, но, будто вспомнив о чем-то, моментально сжала губы и прикусила язык.
– Если у тебя есть другие предложения – мы тебя слушаем, – собравшись с эмоциями, через несколько секунд скупо проговорила она. – У меня – нет.
Грета покраснела как сортовая свекла и опустила глаза.
– И у меня нет… ваше высочество… простите…
– Ничего, с кем не бывает, – криво усмехнулась принцесса.
– Ну так значит, идем к провалу? – обвел потухшим взглядом товарищей де Шене.
– Погодите… – нерешительно, будто сомневаясь, стоило ли вообще открывать сейчас рот, произнес маг. – Пока мы плыли… я тут всё думал… и думал… и думал…
– И что же ты придумал? – суховато прервала заикания студента герцогиня.
– И придумал, – собравшись с мыслями, подытожил школяр, – что это озеро гораздо больше, чем хочет казаться.
– Почему? – изумленно уставились на него спутники.
– Потому что рыба… – развел руками волшебник, будто бы это объясняло всё и сразу, но когда увидел, что скорее наоборот, то спешно пустился в сбивчивые путаные объяснения:
– Бессмертной рыбы ведь не бывает… Она рождается, спаривается, мечет икру, выводит мальков… Вот и эта…
– А как она называется? – заинтересовалась тетушка Жаклин.
– А-а-а… э-э-э… это… рыба… юй!
– Юй у меня в аквариуме живет! – возмущенно сообщила принцесса. – Целый десяток их! А сам аквариум размером с арбуз!
– Это малая, – с видом ведущего ихтиолога Белого Света, вынужденного отвечать на вопросы первоклассника, отмахнулся студент. – А эта – большая… она же – императорская… по-научному… водится в… в Вамаяссьском море.
– А ты откуда знаешь? – не поверила герцогиня.
– Это был риторический вопрос или экзистенциальный? – насупился школяр.
Вопрос де Туазо поняла не очень, или настроение было у нее не философское, но предпочла она ответить вопросом своим:
– И как эта ой… ай… уй… юй… сюда попала?
– Науке пока неизвестно, – чуть раздраженно отмахнулся чародей и снова заговорил быстро и сосредоточенно, то и дело жестикулируя здоровой рукой.
– Если здраво помыслить, рыбе такой величины, как бы она ни называлась, нужен, как минимум, один партнер. И кормовая база. И куда мальки деваться будут – тоже. Хотя, в принципе, они их могут съедать…
– Маг, твоя лекция по ихтиологии Вамаяси очень познавательна, спору нет… – с вежливым намеком произнес Люсьен, но Агафон снова упрямо дернул головой, точно отгоняя чужие слова, и заговорил еще торопливее:
– Короче, я поразмыслил и пришел к выводу, что внизу озеро гораздо больше, чем его поверхность, которую мы видим… то есть, не видим… потому что темно… но если бы видели… Ну, так вот: там, как минимум, должна помещаться и жить припеваючи еще одна такая же рыбища, а если их несколько, то и места должно быть соответственно! То есть, я что хочу сказать…
– Что? – без особой надежды на получение конкретного ответа, эхом выдохнул рыцарь.
– Что где-нибудь в замке может быть колодец… или провал… ведущий в это озеро… в смысле, ту его часть, которая совсем под землей, и не имеет выхода сюда! – закончил, наконец, его премудрие.
– Но как мы его найдем? – недоуменно нахмурилась Изабелла.
Побледнел ли маг, или это была лишь игра снова притухшего освещения рубки, было непонятно. Но, нахмурив брови и набычившись, точно готовя себя к долгой и жаркой дискуссии, он решительно проговорил:
– Мы должны погрузиться под воду.
– Под воду?!
– Как капитан Никуда?…
– Никак?…
– На Кой Пень?…
– Агафон, ты чего, книжек обчитался, или головой стукнулся?!
– Это ведь даже не бочка!!!
– Будет, – уверенно заявил его премудрие, протянул руку к пульту управления и нажал одновременно две соседние красные кнопки. Вокруг что-то зашуршало медно, заскребло, заскрежетало, и на глазах у пораженных и испуганных людей бока рыбы стали расти и изгибаться, пока не сомкнулись над их головами сплошным медным сводом.
В закрытом помещении запах горелого рыбьего жира сразу стал резким и почти непереносимым, но люди лишь сморщились и промолчали.
– Пуговка "Погрузиться" – вот, – школяр ткнул пальцем в зеленую кнопку размером с оладью. – Если вы готовы – я нажимаю. Если нет – спасибо за компанию, до свидания, хотя не думаю, что оно когда-нибудь…
– Как много ты всегда говоришь, маг, – поморщилась ее высочество. – Пока ты тут встаешь в позы и надуваешь щеки, уже бы плыли давно!
– Я согласна, – сурово поддержала ее крестьянка, почти успешно пряча страх.
– Поехали, – нервно нахмурился шевалье.
– И, кстати, чтобы увидеть, что у нас над головами, нам придется плыть боком, – предупредил волшебник, задержав на миг протянутую руку над кнопкой.
– Совсем некстати, – буркнул Люсьен.
– Ну хоть не вверх ногами… – с видом великомученицы вздохнула герцогиня, и обреченно махнула зажатым в пальцах платочком. – Нажимай.
– Главное – не просмотреть этот твой колодец… или провал… – сосредоточенно прошептала Грета, занимая позицию у иллюминатора и вцепляясь обеими руками в многострадальный зуб.
– А еще интересно мне знать, как мы в него попадем… – пробормотала герцогиня, хватаясь покрепче за племянницу.
И тут мир перевернулся.
Фосфорный свет мигнул и пропал на несколько секунд, а когда появился снова, став из яркого болезненно-чахлым, то экипаж "Золотой рыбки" обнаружил себя лежащим беспорядочной грудой на правой челюсти чудища. Лишь вовремя схватившаяся за многострадальный зуб Грета чрезвычайно испуганным дамокловым мечом висела над принцессиной головой.
Рыба плыла теперь перевернувшись на бок, одним выпуклым колесоподобным оком взирая на чернильную толщу воды внизу, а другим равнодушно таращась вверх.
Или не вверх?…
– Мы идем в глубину!!! – подскочил, точно укушенный, Агафон, но, споткнувшись о чьи-то ноги, тут же повалился и покатился вниз, пересчитывая ребрами сплетение разнокалиберных, но одинаково жестких зубов своего корвета. – Люся, крути!!!..
Однако и без понукания тот уже перевернулся на живот, сбросив на пол заполошно топтавшиеся по его груди розовые валенки, вскочил… Но тут рыбу тряхнуло и подбросило несколько раз, точно плыла она не в воде, а по стиральной доске, и де Шене рухнул на колени, прикусив вместе с языком неподобающие рыцарю слова.
– Отправьте ее наверх, пока мы не налетели на дно! – выпутываясь из юбки племянницы, отчаянно проверещала герцогиня, будто Люсьен нуждался в советах, а не в чем-нибудь, за что можно было ухватиться.
– Такое впечатление, что уже налетели, и пролетели, и несемся теперь в преисподнюю… – горестно простонал маг, прижимая к животу придавленную вывихнутую руку.
Отбросив амбиции и цепляясь за зубы, язык и прочие составляющие ротового аппарата подводного монстра, шевалье на четвереньках, как по трапу, докарабкался до возлежащей на боку панели управления, изогнул шею, спешно ориентируясь в новых координатах, и резво крутанул одно из колес. Результат почувствовался моментально: экипаж отбросило в одну кучу, прижало к языку и шмякнуло сверху оторвавшейся, наконец, и вернувшейся в коллектив Гретой.
– Дорогой де Шене… а ты точно уверен, что после твоих… манипуляций… мы плывем именно вверх?
Только килотонны придворного этикета, въевшиеся в плоть и кровь герцогини, позволили ей сформулировать свою мысль сейчас именно таким образом.
– По-моему, мы теперь крутимся по кругу, как козы на привязи! – притиснутая центробежной силой к особо кривому и острому клыку, принцесса была более детальна в своих претензиях.
– Но… я же вверх ее повернул!.. – юноша растерянно уставился на маховики и кнопки.
– Вверх, это когда стоя, а когда лежа… – его премудрие умолк и задумался, блуждая мыслью по предательски сместившимся измерениям. Но, получив подсказку, дальше Люсьен сообразил уже сам, и через минуту положение их судна было выправлено, яркость освещения установлена на максимальную, а впередсмотрящие усажены под глазом-иллюминатором подальше от кривых зубов.
– Ну так чего мы выглядываем, молодые люди? – почти не дрожащим голосом уточнила ее сиятельство, вопросительно воззрившись на студиозуса.
– Какое-нибудь светлое пятно, – без колебания отозвался тот. – Это будет означать, что мы находимся под колодцем или провалом.
– Логично, – согласилась Изабелла, осторожно потирая бедро, зашибленное мягкой посадкой Греты. – Остается лишь выяснить, где мы находимся сейчас.
– Э-э-э… в озере? – растянул губы в резиновой улыбке школяр.
Ответного веселья его попытка пошутить отчего-то не вызвала.
– Нам бы снова пещеру с причалами отыскать… – смутно предчувствуя полную невозможность желаемого, вздохнула дочка бондаря и вытянула шею, силясь разглядеть в темной, как вакса, воде над головой пусть не заветное светлое пятно, но хоть что-нибудь.
– Не думаю, что мы от нее настолько уж далеко удалились… – без особой уверенности пробормотал рыцарь и, сосредоточенно морща лоб, снова взялся за колеса. – Сейчас я заставлю рыбу подняться наверх… и мы поглядим…
– Только осторожно! – испуганно вцепилась в ближайший клык как в поручень герцогиня.
– Уг-гу… – отозвался шевалье и медленно повернул маховик на треть оборота.
Реакцией на его действие был такой же медленный скрежет камня о металл и гораздо более быстрый вопль женской половины экипажа. Люсьен бешено крутанул колесо в обратную сторону, и рыба снова устремилась в пучину, а комок человеческих тел – в район смыкания передних зубов.
– Наверх правь, чтоб тебя кобыла съела!.. – проорал из-под кучи-малы Агафон, и к его пожеланию горячо присоединилось еще три человека и одна пара обуви.
– Сейчас… – стиснул зубы Люсьен, проворно вскарабкался по зубам к покинутому так поспешно пульту, и осторожно закрутил маховик на подъем…
Методом проб и ошибок, оставляющих подчас на медном корпусе судна слишком заметные вмятины, шевалье определил оптимальную глубину погружения, при которой в проливающемся из иллюминатора свете был различим скальный потолок пещеры.
Розовые валенки, чем-то недовольные, упрямо топтались у передних зубов, время от времени яростно их пиная то с пятки, то с носка. Для остального же экипажа последующие десять минут подводной одиссеи желтой лодки прошли интересно и даже познавательно.
Бледная как тесто каракатица попыталась сначала завязать с ними знакомство, а потом драку. И то, и другое закончилось неудачей, и разочарованная зверюшка, фукнув в нижний иллюминатор мутным облаком чернил, гордо удалилась в пучину.
Семейство светящихся рыбок, похожих на стайку метеоритов, прошмыгнули мимо завороженных наблюдателей пару десятков раз с показным безразличием.
Колония толстых черно-белых змей, прицепившихся хвостами к потолку пещеры, попробовали обмотать их судно своими длинными полосатыми телами, а когда не получилось, принялись колошматить ими по корпусу точно дубинками.
Загадочная рыба в синеватой шерсти подплыла к медленно перемещающейся вдоль скального потолка подлодке и долгим внимательным взором изучала сквозь нижний иллюминатор команду, пока другая рыба, толстая как шар, в перьях и с клювом, не ущипнула ее за хвост…
Озерные чудеса отвлекали и манили команду так, что временами они забывали, что тут делают, и лишь сердитое многозначительно покашливание упрямой и верной Греты возвращало зазевавшихся спутников из подводной сказки в реальность.
– Д-да, да, я помню, колодец… – бормотали они, сконфуженно переводя восхищенные взоры с очередного обитателя подземного озера, заявившегося с визитом вежливости к нижнему иллюминатору, на иллюминатор верхний. Скучный, темный и угрюмый, упорно не желающий показывать им никаких светлых пятен на темной карте неровного камня.
А потом экипаж – сначала принцесса, за ней тетушка, а после и все остальные завозились встревоженно, шумно и часто втягивая в себя зловонный воздух их корабля и вопросительно запереглядывались.
– Дышать трудно… – словно извиняясь, смущенно улыбнулась Изабелла в ответ на обеспокоенный взгляд шевалье.
– Атмосфера кончается, – глаза Агафона расширились, щеки побледнели – не то от недостатка кончающейся атмосферы, не то от предчувствия последствий.
– Надо всплывать и напускать новой! – предложила единственно возможное решение крестьянка.
– Куда?… – растерянно глянула в верхний иллюминатор, потом на товарищей тетушка Жаки.
– Или вернуться… – слабо выдавил чародей.
Герцогиня повторила свой вопрос.
В напоенном смрадом подгорающего рыбьего жира воздухе повисла угрюмая тишина, нарушаемая лишь неутомимым натиском валенок на резцы рыбы.
– Крысы с тонущего корабля бегут… – оделила их осуждающим взором принцесса.
Де Шене нахмурился, что-то припоминая.
– Они с самого начала там топчутся, – проговорил он.
– Может, им с самого начала атмосферы уже не хватало? – сочувственно произнесла дочка бондаря.
– Им-то? – с сомнением поджал губы школяр. Воздуходышащие водоплавающие валенки плохо укладывались даже в его представление о теории спонтанных артефактов.
– Вообще-то, они мне больше напоминают не крыс, Белочка, а собак – как те просятся у дверей дома на улицу, – задумчиво склонила голову герцогиня.
– Ага, сейчас откроем… – мрачно кивнула ее высочество.
И тут его премудрие с остановившимся потусторонним взглядом подошел к пульту и взялся за маховик опускания сходней.
– Ты чего?! – ухватил его за запястье Люсьен.
– Надо попробовать… – чуть заметно пожал плечами студент, не отводя сосредоточенного взгляда с валенок, бешено приплясывающих у передних зубов. – Если открыть чуть-чуть и быстро, воды много не нальется… наверное…
– Да ты с ума сошел, маг! – забыв и про цель их наблюдения, и про недостаток кислорода, резво подскочила к ним принцесса и, на всякий случай, ухватила за больную руку.
– Они нам помогли на мосту с шестиногом, – попытался развести руками школяр, понял, что в его ситуации это было равносильно попытке развести Изабеллой и Люсьеном, и поэтому ограничился поднятием бровей. – Может, и теперь стоит им довериться.
– Ты хочешь утопить нас всех тут как котят?! – оказалась рядом уже и Грета, и, не найдя у школяра свободных рук, уткнула свои в бока.
– Я хочу… – устало начал было он, и вдруг замер, глаза его выпучились, впившись недоверчиво во что-то за их спинами и выше, а грязная заросшая физиономия озарилась радостью:
– Смотрите, смотрите, колодец!!! Мимо проплывает!!!
– Где?!.. – кинулись к иллюминатору женщины, и даже Люсьен выпустил его запястье на секунду и подался вперед.
А больше волшебнику было и не надо: резкий поворот маховика – и жуткие зубы чудовища разомкнулись, впуская в пасть кубометры ледяной воды. Настырные валенки, точно стремившиеся на нерест лососи, моментально преодолели мощный поток, выскользнули наружу и пропали, прежде чем возмущенный шевалье успел крутануть колесо в обратную сторону.
– Волшебник, у тебя с головой все в порядке?! – возмущенно проорала крестьянка, иллюстрируя наглядно свое предположение энергичными жестами. – Мало того, что атмосфера кончается, так ты нас еще и утопить решил?!
Налившаяся до колена ледяная вода медленно убывала, распределяясь по всей рыбе, но остудить пыл взволнованного экипажа ей было не под силу.
– А если бы там чего-нибудь заело? – ткнул пальцем в направление челюстей де Шене.
– Агафон, я полагаю, что тебе надо отнестись более ответственно… – строго заговорила герцогиня, но студиозус не слушал.
– Смотрите, смотрите! – снова устремился его восторженный взгляд за спины товарищей.
– Два раза не обманешь! – сурово прищурилась принцесса.
– Да не обманываю я! – возмутился его премудрие, воплощая оскорбленную невинность. – Вы сами гляньте! Валенки!
Люди недоверчиво скосили глаза на верхний иллюминатор: и правда, обувка Греты, зажившая самостоятельной жизнью, проплыла мимо, весело бултыхая калошами. Походя дав пинка не в меру любопытной черно-красной рыбе, валенки пристукнули пятками, словно отдавая на прощание по-солдатски честь, и скрылись из виду.
– И что? – загробным голосом изрекла Изабелла.
– Ну… – поник и сдулся Агафон. – Просто… Хоть кому-то из нас теперь хорошо… вот что я хотел сказать.
Принцесса хмыкнула сурово и демонстративно вернулась под иллюминатор.
– Если мы проглядели колодец, пока ты нам тут фокусы устраивал… – холодно проронила она, и чародей скукожился еще больше, понимая в первый раз всю опрометчивость своего поступка и самоубийственную нелепость идеи погрузиться под воду. Но, как бы то ни было, и о том, и о другом жалеть было уже поздно.
Уныло обнимая больную руку, он послушно встал рядом с Изабеллой, задрал голову…
Испуганный вскрик шевалье так и не позволил ему погрузиться в наблюдения.
– Что происходит, маг?!..
– Я ничего не делаю! – постарался ответить школяр как можно язвительней, но даже он понимал, что вышло не едко, а виновато и жалко.
– Я не про тебя! Я про доску с колесами и пуговицами!
– А что?…
В несколько шагов чародей оказался рядом с Люсьеном, кинул взгляд на медную столешницу, и сердце его пропустило такт.
– К-кабу-уча-а… – только и смог выдавить он. – К-кабу-у-у-уча-а-а-а…
Медная и ровная еще несколько секунд назад доска на глазах у потрясенного экипажа теряла свой блеск. Гладкий желтый металл превращался в подобие фиолетового киселя с комочками. Маховики из колес становились похожими на морских звезд с длинными тонкими лучами, убегающими в недра киселя и вызывающие теперь в студенческой памяти непонятное слово "ганглии". Кнопки медленно трансформировались в разноцветные склизковатые на вид ягоды.
– Что… происходит?… – прошептала герцогиня, в глубине своей испуганной души уже зная ответ.
– Заклинание… теряет силу… – выдавил Агафон.
– Ну так подкрепи его! – потребовала принцесса.
– Я… не знаю, как… но попробую… – потянулась рука за палочкой.
– Или не надо? – метнула жалобный взор на мага Грета.
– Хуже не будет, – обреченно вздохнул рыцарь.
– Оптимист… – скривились губы принцессы в нервной усмешке.
И тут в верхний иллюминатор постучали.