– А эти якобы современные астрологи, – я говорю о популярных русскоязычных передачах, которые смотрят и здесь, по каналам для русских, – лишь надувают щеки, а суть их, как у гадалок. "Расскажи свою историю, и я посоветую тебе, как поступить".
Взаимное согласие приятно успокаивает, действуя безвредным наркотиком.
Нет, наши судьбы не зависят от расположения звёзд? Вовсе нет, – свидетельствуют исследования орхуского университета. А звездочёты для нас, скорее, выглядят современными пиявками нашего доверия и желания получить верный совет. Они психологи – современные цыганки, для которых жизнь твоя и судьба расписаны на лице. Да, многое может рассказать о тебе выражение лица, умение говорить и походка. Есть много общего, стереотип для психолога практически прост, а краеугольным камнем к ним – твоё доверие и желание верить.
Все эти звёздные гадания – чепуха. С умным видом несут разные глупости. И есть народы, отказавшиеся от религии, перешагнувшие через неё, как через порог, как через минувшее, прошлое, как через дикость, утвердившие в себе иные качества, такие как вера в факты и научный подход. "Религия, – утверждает Лем, – беспомощное орудие перед лицом главных проблем человечества".
Не доверяйтесь этим сладкоречивым болтунам, разновидности говорящего наркотика. Наука верит лишь фактам, а остальное – тень на плетень и цирк дю Солей.
Глава 30
Восстановление моё идёт, хотя и со скрипом. Випка тоже объявилась и поучаствовала в моём восстановлении. Она где-то достала и принесла мне чудодейственный восточный эликсир. Возможно, он и ускорил моё восстановление. Наконец, врачебный консилиум решает выпустить меня в жизнь. В ведомственном госпитале я встречаю и некоторых знакомых, а среди прочих Римкину Анастасию.
– И ты здесь? – не могу удержаться я.
– И я, – соглашается она, добавляя, – но я учу языку.
Я любуюсь ею, и первая моя мысль порождена сугубой практичностью: "Такая прелесть пропадает даром, и хорошо бы, если бы внучок обратил на неё внимание". А вторая мысль практичней: "А что если и она заражена тем же микробом мстительности? Пусть лучше остаётся подальше от нас".
Затем и мне предложили сотрудничество, но я его сходу отверг, начисто, хотя мне тут же напомнили: "А как же подписанные вами обязательства?" "Какие, – сопротивлялся я, – и где?" "А в анкете на гражданство! Там есть такая графа". На что я ответил: "Хоть режьте… Мне ненавистен тамошний режим, но говоря словами Гюго: нельзя быть героем, сражаясь против родины. Вы меня поняли?"
– Мы вас отлично поняли, мистер Мокашов, – ответил мне Кайл Херринг за всех, и от меня полностью отстали, и продолжалась обычная тягомотина, которой и стала теперь моя жизнь.
Смотрю на себя в зеркало и вижу, что превращаюсь в дельфина. Тело заметно деформировалось, обложилось подушками полноты. Я думаю, это поправимо. Но в соответствии с телом мысли и повадки – дельфиньи. От возможных проблем я, лавируя, ухожу. Меня тянет к диванной невесомости, и я редко высовываюсь в мир. Я по-прежнему с копытами прошлого, и мне скоро плыть в одиночестве по течению реки Стикс в океан вечной пустоты. По ментальности я, скорее, осьминог с его заморочками, и мой гектокотиль плывет уже рядом со мной, сам по себе.
На столе моём лежит зелёный камушек, что для меня вроде талисмана. Он для меня – память о Крыме, теперешней спорной земле, дарившей себя нам в годы нашей молодости. Он, извергнутый из недр и обкатанный волнами, казался прежде неприметным голышом, а теперь дорог, как память о сказочных местах у подножия древнего вулкана, о золоте и лазури бухт дикой красоты, об успехах первой трети жизни, как нам тогда казалось, во вполне благополучной стране, где на всё у нас тогда хватало и сил, и средств.
Здесь тоже имитируют. В любом месте выкладывают россыпью обкатанные голыши, и получается как бы принадлежность к берегу. Такие высыпали на газон и у Safeway. Среди обкатанных камней выделяется один большой и несуразный, с виду искусственный. Такими выглядят в шпионских фильмах замаскированные передатчики. Я посылаю в шутку через него сообщения: "Мол, всё в порядке, но высылайте побольше денег. Здесь очень дорого".
В почтовом ящике для меня необычное е-майл сообщение. От Отто и Хельги. Сообщение-предложение.
"Мы предлагаем вам эксклюзивный контракт на ваши будущие произведения. Мы не хотели бы раскрывать наши секреты, но ничего не поделаешь, сотрудничество требует доверия. Дело в том, что Отто сотрудничает в реадаптационном центре (реадаптация после катастроф). Они там, в том числе, исследуют и влияние музыки на восстановление. А ваша музыка из клипа "Беличье колесо" была для этих целей опробована и обнаружила небывалое действие. Эффект просто потрясающий, феноменальное воздействие. Мы предлагаем вам выгодный контракт…" и так далее, и тому подобное. Бумерангом вернулся ко мне случайный контакт на бортике мексиканского бассейна.
Постепенно моё здоровье укрепляется, а сознание прочищается, и я начинаю размышлять, что Инга – исключительно нежное существо, и она и есть настоящая изюминка, которую я не потерял, и испытываю к ней непреходящую нежность. Есть люди-подарки, способные дарить себя другим. Инга из таких. Повсюду у неё друзья. И она знает, как жить в этой жизни, а я её мучаю, но она меня терпит. Думаю, не бесконечно, терпение её лопнет, как созревший нарыв. И тогда я буду посыпать голову пеплом, буду мучаться и, может, в конце концов, сойду с ума. Постфактум высоко ценят, когда уже поздно. Всё это я абсолютно понимаю, но не могу изменить.
Я прочёл, что в результате многолетних тестов выяснили: какой-то процент престарелых мужчин сохраняет своё либидо и после семидесяти. Они живут нормальной половой жизнью, правда, несколько реже прежнего. К счастью, я попадаю в этот невеликий процент. Но все исследования заканчиваются на восьмидесяти. А что потом? Что меня ждёт? Мне до восьмидесяти несколько лет. Ладно, поживём-увидим.
Мне разрешают, наконец, бродить без ограничений. Кругом идёт полным ходом своя имитация. На частных газонах красят в зелёный выгоревшую траву. Ещё один дом, освобождённый от лесов, стал выглядеть иначе. Куда девалась его былая строительная беззащитность? Облицованный темными панелями он кажется закованным в металл, "вещью в себе", с арендованными нижними этажами и сервисом для проживающих.
Анита-Камила снова объявилась на моём жизненном горизонте. В доме напротив, в его просторной зале нижнего этажа засияли электрические огни. Здесь заработал особый зал тренинга будущих топ-моделей. Известные специалисты обучают по-особенному ходить по подиуму будущих топ-звёзд. Среди них Анита-Камила, ещё более стройная и привлекательная.
Присутствие зрителей в зале не возбраняется. Сидя рядом с дорожкой подиума, при проходах Камилы я чувствую прилив новых сил. Какое-то внутреннее возрождение внутри моего обновлённого организма. Другие модели меня не трогают. Я это проверял. Не вызывают они во мне подобного эффекта. Камила сотворила необыкновенное. Она – моё индивидуальное регенерирующее средство.
Последствия проверялись с Ингой в постели. Причём Инга не боялась меня, а её прежний страх, скорее, объяснялся моей старческой неловкостью. Возможно, мне следует запатентовать и проверенное средство. Чудесный эффект. Меня всё теперь тянет патентовать.
Многое изменилось с тех пор. Меняемся и мы. Не меняется лишь шутка-камень у Safeway. Я прохожу мимо него и посылаю каждый раз сообщение. Моё очередное "сообщение": "Всё обошлось… Лопнули, к сожалению, "Mantoditos". Не выдержали конкуренции, или защитные чары закончились и стали бессмысленными приветы панка… В итоге нас не сломили… И я не имитатор, а творец, хотя и невеликого масштаба. Рядовой творческого цеха, так сказать".
Всё рано или поздно заканчивается. Полностью застроены окружающие пустыри, и символикой нового цикла на соседнем газоне появился волынщик в чёрном берете с красным тампоном. Важно выхаживая вдоль асфальтированной дорожки, он издавал пронзительные звуки, которые не спутаешь с призывным гонгом или стартовым горном, а параллельным курсом к садику невест, весело галдя, двинулась очередная свадебная процессия. И сага, а может, и в целом жизнь моя неизбежно подошли к концу.
Об авторе
Производственная жизнь автора прошла в ведущем российском ракетно-космическом предприятии, в конструкторском бюро, созданном академиком С. П. Королёвым. Все проблемы в его книгах касаются взаимодействия науки и техники и людей, участвующих в созидательном процессе этой отрасли. Оказалось, что все "ружья", повешенные в первых актах жизни автора и его героев, "выстрелили" затем в России и по ту сторону океана.