МАЙКЛ. Ну, сдается, мы все о нем что-то да знаем, сэр. Я хочу сказать, достаточно лишь газету открыть, правда? Преступность. Детоубийства. Коррупция. А в истории? Бомбардировки Москвы и Ленинграда. Эс-Е-Гэ. И…
ЛЕО. Виноват? Есиге? Что за есиге?
МАЙКЛ. Эс-Е-Гэ, сэр. Свободное Еврейское государство.
ЛЕО. Ах да, конечно. Эс-Е-Гэ, понимаю. А что вам о нем известно?
МАЙКЛ (пожимая плечами) . Да, наверное, то же, что и всем прочим. Всякие ходили слухи. Но, знаете…
ЛЕО (кивая) . Да. Слухов всегда хватает.
МАЙКЛ. Ну что же. Простите, что налетел на вас, сэр… сдается, мне лучше двигать…
МАЙКЛ горестно оглядывает переднее колесо велосипеда – покривившееся, со спущенной шиной и торчащими в стороны спицами.
ЛЕО. Двигать? Господи, да о чем вы? Вам нужно зайти в дом, почиститься. Я отправлю ваш велосипед в починку.
МАЙКЛ. О, в этом нет никакой необходимости, сэр…
ЛЕО. Нет-нет. Я настаиваю. Пожалуйста. А после я вас… как это называется? Вы же куда-то направлялись.
МАЙКЛ. Подбросите.
ЛЕО (удивленный) . Подброшу? Это ведь, кажется, английское выражение, нет?
Опля…
МАЙКЛ (торопливо) . Мы тоже иногда говорим "подбросить". Или "подкинуть".
ЛЕО. Да-да. "Подкинуть". Это я и имел в виду. Куда более по-американски. Я подкину тебя до центра, парднер . Однако сначала вы должны привести себя в порядок. Прошу вас.
МАЙКЛ подбирает велосипед, прислоняет его к изгороди. Они идут по дорожке – МАЙКЛ браво прихрамывает – к парадной двери дома.
ДРУГОЙ РАКУРС:
ЛЕО и МАЙКЛ, снятые ДЛИННОФОКУСНЫМ ОБЪЕКТИВОМ, отчего изображение слегка расплывается, входят в дом, дверь закрывается.
ДРУГОЙ РАКУРС:
СТИВ, примостившись на дереве, смотрит в видоискатель камеры, к которой теперь привинчен длинный телеобъектив.
СТИВ опускает камеру и, откинувшись в развилке дерева, болтает ногами. Похоже, все идет по плану.
Что-то привлекает его внимание. Он снова выпрямляется, подносит камеру к глазу.
ДРУГОЙ РАКУРС:
ВИД СКВОЗЬ КАМЕРУ СТИВА. Перед нами вереница машин, выстроившихся вдоль Мерсер-стрит.
Мы проезжаемся по ней глазами, останавливаемся, возвращаемся назад, к БОРДОВОМУ СЕДАНУ, стоящему капотом к нам. Стекло водительского окна седана опущено, нам виден торчащий из него локоть. Рука распрямляется, стряхивает на мостовую сигаретный пепел.
Ветровое стекло машины отражает слишком много света, не позволяя различить лицо сидящего за рулем человека.
ДРУГОЙ РАКУРС:
СТИВ роется в синей нейлоновой сумке и от спешки едва не срывается с дерева.
Восстановив равновесие, он выуживает из сумки серебристую коробку, открывает ее. Вынимает стеклянный кружок, подносит его к свету, глядит сквозь него.
Протирает стекло извлеченным из коробки кусочком шелка. Закрывает коробку, возвращает ее в сумку и, обвив для надежности одной рукой ветку, аккуратно крепит стеклянный кружок к телеобъективу. И снова поднимает камеру к глазу.
ДРУГОЙ РАКУРС:
ВИД СКВОЗЬ КАМЕРУ СТИВА. Мы опять движемся вдоль ряда машин. На этот раз поляризационный фильтр позволяет нам заглядывать в сверкающие отраженным светом ветровые стекла. Мы останавливаемся на БОРДОВОМ СЕДАНЕ.
СТИВ (невидимый) . Ах, дерьмо небесное…
Сидящий за рулем мужчина СТИВУ знаком. Это ХАББАРД.
ПЕРЕХОД К:
СТИВ роняет камеру, и та повисает у него на груди. Он снова открывает сумку и лихорадочно роется в ней, отыскивая "компуд".
ПЕРЕХОД К:
ОБЩИЙ ПЛАН МЕРСЕР-СТРИТ, ПРИНСТОН – РАННЕЕ УТРО
МАЙКЛ в кухне, стоит, утвердив одну ногу на столе. ЛЕО поворачивается от раковины, держа в руке пропитанный водой клочок хлопковой ткани. Промокает им ободранное колено МАЙКЛА.
МАЙКЛ чуть морщится.
ЛЕО (обеспокоенно) . Больно?
МАЙКЛ. Нет-нет. Все в порядке. Немного щиплет, и только. Я чувствую себя мальчиком из "Посредника".
ЛЕО. Виноват?
МАЙКЛ. Это кино такое. Там мальчик, соскальзывая со скирды, рассекает колено, а Алан Бейтс промывает его, совсем как вы сейчас.
ЛЕО. Никогда этого фильма не видел.
МАЙКЛ. Ну да. Думаю, не видели. Простите, мне следовало представиться. Я Майкл Янг.
ЛЕО. Рад знакомству, Майкл. А моя фамилия – Франклин. Честер Франклин.
МАЙКЛ (подавляя смешок) . Правда? Ну что же, рад знакомству, мистер Франклин. (Протягивает руку.)
ЛЕО (пожимая ее) . Мое имя кажется вам забавным?
МАЙКЛ (поспешно) . Нет! Извините, пожалуйста. Просто… ну, знаете…
ЛЕО подходит к корзинке для мусора, бросает в нее тряпицу.
ЛЕО. Вы правы. Разумеется, имя не настоящее.
МАЙКЛ. Да мне-то что! Это не мое дело, мистер Франклин. Или правильнее – доктор Франклин?
ЛЕО. Профессор Франклин. Но прошу вас, зовите меня Честером.
МАЙКЛ. Идет, Честер. А меня народ кличет "Майки".
ЛЕО. Так скажите, э-э… Майки. Написанная вами работа представляется мне весьма…
Слова ЛЕО прерывает громкое гудение зуммера.
МАЙКЛ. Ну вот. Мой "компуд". Вы не против?
ЛЕО. Прошу вас…
Сумка МАЙКЛА стоит рядом с ним на кухонном столе. Повернувшись спиной к ЛЕО, он вытаскивает "компуд", смотрит на экран. Затем на секунду закрывает глаза, торопливо размышляя.
Поворачивается к ЛЕО.
МАЙКЛ (громко) . Господи, как вы любезны, что позволили мне привести себя в порядок, Честер.
Произнося это, он подходит к большому блокноту с желтыми листами, берет лежащую рядом с ним ручку. Начинает с лихорадочной поспешностью писать, ручка так и порхает над страницей.
(Громко, не переставая писать) . Знаете, какой я разиня? Уже в третий раз за эту неделю слетаю с велосипеда.
ЛЕО. Уверен, это была не ваша вина…
МАЙКЛ (перебивая его) . Друзья говорят, что мне лучше пересесть на трехколесный. Видели такие? Может, так будет и безопаснее. А хороший у вас дом, Честер. И улочка тихая. Я-то в общежитии живу. Вы любите бейсбол, Честер?
ЛЕО (несколько озадаченный его болтовней) . Ну, я…
МАЙКЛ. Для меня бейсбол – вся жизнь. Я ем бейсбол, пью бейсбол и сплю с бейсболом. Попробуйте как-нибудь сходить на матч. Это игра, в которую ангелы играют в раю. Вам, я думаю, футбол должен нравиться, так? У нас здесь в него, считай, не играют. Есть, правда, американский футбол, никогда не видели? И еще баскетбол. Правда, чтобы дотягиваться до самой корзины, рост нужен немалый, понимаете? А у меня, сдается, в лучшем случае средний, мне всегда хотелось быть повыше. Но, сами понимаете, хотеть – одно, а иметь – другое.
Изрекая эту премудрость, МАЙКЛ вырывает из блокнота верхний листок и протягивает ЛЕО. МАЙКЛ – лицо его говорит: дело очень важное – подносит листок к самым глазам ЛЕО. ЛЕО, недоумевая, вытаскивает очки, читает.
Мы тоже читаем записку, глазами ЛЕО. Она написана крупными, печатными, прописными буквами.
ЗАПИСКА: Верьте мне. За нами следят. Я знаю – вы Аксель Бауэр. Я друг. Я могу помочь. Я знаю о вашем отце, о Кремере, Браунау и Аушвице. Вы должны верить мне. Я могу вам помочь.
МАЙКЛ прикладывает палец к губам.
МАЙКЛ (громко) . Ого! Времени-то! Черт, мне пора. Так вы меня подкинете?
ЛЕО лишь молча стоит на месте, его бьет едва приметная дрожь.
МАЙКЛ несколько раз с силой кивает. ЛЕО, вздрогнув, выходит из оцепенения.
ЛЕО. Э? Подкинуть? Да, конечно. Разумеется.
МАЙКЛ (небрежно и громко) . Пожалуй, мы могли бы засунуть мой велик назад, если вас не смущает, что на сиденье попадет немного грязи.
ЛЕО встряхивает головой, до него доходит: нужно что-то ответить, этого ждут подслушивающие устройства.
ЛЕО (еще громче, чем МАЙКЛ) . Нет! Ничего страшного. Подумаешь, грязь.
МАЙКЛ слегка подмигивает и, улыбаясь, качает головой. Он берет совершенно ошарашенного, потрясенного ЛЕО за плечо и ведет в прихожую. Однако по пути его посещает новая мысль.
МАЙКЛ бегом возвращается на кухню, к желтому блокноту. Вырывает несколько верхних страниц, потом еще несколько. Какого черта? МАЙКЛ выдирает штук тридцать сразу и все их уносит с собой.
МАЙКЛ (присоединяясь в прихожей к ЛЕО) . Ну так. Стало быть, делаем ноги. Оборот, может, и не из лучших, но вы меня понимаете, да?
ЛЕО (по-прежнему слишком громко) . Да. Я вас понимаю. Делаем ноги! Ха-ха! Очень забавно.
Направляются к выходной двери.
ПЕРЕХОД К:
ОБЩИЙ ПЛАН МЕРСЕР-СТРИТ – ВРЕМЯ ТО ЖЕ СРЕДНИЙ ПЛАН ЛЕО и МАЙКЛА, запихивающих велосипед на заднее сиденье и усаживающихся на передние.
ДРУГОЙ РАКУРС:
СТИВ на дереве, наблюдает за улицей.
Машина задним ходом скатывается с подъездной дорожки. ЛЕО снова приходится ударить по педали тормоза, поскольку мимо проносится еще один велосипедист.
ПЕРЕХОД К:
ВНУТРИ АВТОМОБИЛЯ
ЛЕО. Мой бог! Опять!
МАЙКЛ (глядя назад) . Порядок. Чисто. Можно ехать.
ПЕРЕХОД К:
ВИД СКВОЗЬ КАМЕРУ СТИВА.
Синяя машина ЛЕО сдает назад, разворачивается и уезжает по улице.
Мы ПЕРЕВОДИМ ВЗГЛЯД на БОРДОВЫЙ СЕДАН – из окна вылетает окурок, машина трогается, следует за ЛЕО.
ПЕРЕХОД К:
СТИВ опускает камеру, лицо у него встревоженное.
ПЕРЕХОД К:
ОБЩИЙ ПЛАН УЛИЦ ПРИНСТОНА – УТРО
Машина ЛЕО выезжает на Нассау.
ПЕРЕХОД К:
ВНУТРИ МАШИНЫ ЛЕО – ВРЕМЯ ТО ЖЕ
ЛЕО выглядит напуганным до смерти, машина плохо слушается его.
МАЙКЛ. Если сможете подвезти меня до Университетской площади, будет отлично.
ЛЕО. Прошу вас, скажите мне, что…
МАЙКЛ прерывает ЛЕО, кладя ему на плечо ладонь. ЛЕО поворачивается к нему. МАЙКЛ указывает на приборную доску машины, потом себе на уши. ЛЕО понимает. Даже машина может прослушиваться.
МАЙКЛУ приходит в голову мысль. Он включает радио. Громовая МУЗЫКА: вступление к третьему действию "Лоэнгрина", рев фанфар.
МАЙКЛ (перекрикивая музыку) . Извините, Аксель, но осторожность нам не повредит.
ЛЕО. Кто вы? Как узнали мое имя? Мой бог! Я понял! Это вы! Тот самый!
МАЙКЛ (недоуменно хмурится ). То есть?
ЛЕО. Вы тот студент из поезда, так? Они сказали мне, что я разговаривал во сне. Дали лекарство, которое избавляет от этого. Вы тот студент, который слышал, как я разговаривал в поезде.
МАЙКЛ. А… Ну да. Послушайте, я должен извиниться перед вами. Я просто наплел им про ваши разговоры во сне. Это неправда. Я никогда не ехал в одном с вами поезде. И уверен, что вы не разговариваете во сне. Понимаете, мне нужно было как-то объяснить, откуда я столько о вас знаю. И я в тот раз ничего другого придумать не смог.
ЛЕО (в ужасе). Вы англичанин ! У вас английский выговор! На кого вы работаете? Я немедленно останавливаю машину!
Автомобиль заносит. Визжат тормоза. Сзади летят гудки клаксонов.
МАЙКЛ (отчаянно стараясь вывернуть руль) . Нет! Ради бога, езжайте дальше! За нами почти наверняка следят.
ЛЕО. Следят? Следят? Но кто?
МАЙКЛ. Вам знакомы Хаббард и Браун?
ЛЕО. Да, знакомы.
МАЙКЛ. Хаббард наблюдал сегодня за вашим домом.
ЛЕО. Но Хаббард мой друг! А вы… Вы работаете на Европу. Вы нацист!
МАЙКЛ (стараясь перекричать музыку) . Нет! Прошу вас, поверьте мне. Я не нацист. Послушайте, я кое-что знаю. Такое, что следует знать и вам. Если я не ошибаюсь, вы пытаетесь построить машину.
ЛЕО. Машину? Какую машину?
МАЙКЛ. Генератор искусственной квантовой сингулярности. Способный создать окно в прошлое. Вас терзает вина вашего отца. Завод, построенный им в Аушвице для производства "Воды Браунау". Возможно, вы хотите отправить что-то в прошлое. Быть может, что-то, способное разрушить фабрику. Или помешать рождению Рудольфа Глодера. Однако я знаю, что вам действительно следует сделать. Знаю ответ. (Оглядывается по сторонам.) Остановитесь вон там, у рынка.
Машина сворачивает на Университетскую площадь. Тем временем вступление к третьему действию "Лоэнгрина" сменяется следующим за ним "Свадебным маршем".
ЛЕО под визг тормозов останавливает машину у рынка "Уова". Рядом с рынком виднеется вывеска велосипедного магазина – "ВЕЛОРАМА".
Мне известен секрет "Воды Браунау". Известно, откуда она взялась. Я знаю, кто больше ста лет назад влил ее в цистерну. Поверьте мне. Я знаю.
ПРОХОЖИЙ (кричит) . Эй!
ЛЕО подскакивает на сиденье. ПРОХОЖИЙ заглядывает в машину.
(Кричит, перекрывая музыку.) Поздравляю со свадьбой, братцы, но, может, увернете немного звук, а?
МАЙКЛ отмахивается от него.
МАЙКЛ (кричит в ухо ЛЕО) . Озеро. Вест-Виндзор. Сегодня вечером. В восемь. Пожалуйста! Я друг. Поверьте. Только убедитесь в отсутствии слежки. За вами поедет мой друг. Он будет одет в красное.
ПРОХОЖИЙ просовывает руку в машину и убавляет громкость.
ПРОХОЖИЙ. Засранцы!
ПРОХОЖИЙ выпрямляется и, как то и подобает его имени и природе, проходит.
МАЙКЛ (вслед ему) . Извини, друг. (К ЛЕО: поддельно нормальным тоном.) Ладно, спасибо, что подкинули, Честер. Очень приятно было познакомиться с вами. Надеюсь, все у вас пойдет путем. Вы бы, правда, посмотрели как-нибудь матч.
МАЙКЛ вылезает из машины, стаскивает с заднего сиденья велосипед, поворачивается к "Велораме".
ЛЕО сидит, незряче глядя перед собой.
Ну, всего, Честер. Я так ПОНИМАЮ, вам лучше поспешить, верно?
ЛЕО оборачивается, чтобы еще раз взглянуть на МАЙКЛА, глаза его полны сомнения и тревоги.
МАЙКЛ произносит одними губами: "Верьте мне", взмахивает на прощанье рукой и идет к магазину.
На заднем плане мы видим капот остановившегося за углом БОРДОВОГО СЕДАНА. Он не едет за ЛЕО. Когда МАЙКЛ входит в магазин, СЕДАН так и остается стоять на месте.
ЗАТЕМНЕНИЕ
Как творить историю
Крысы
Лучше бы стояла зима. Зимой в Принстоне, если верить Стиву, холодно. Случается, температура падает и ниже двадцати. Сейчас повсюду лежал бы снег со льдом, путь до Виндзора оказался бы трудным, скверным и опасным. Но хоть темно было бы. Благословенная, роскошная темнота, в которой я, крутя педали, мог бы видеть фары едущей за мной машины, и эта роскошь искупала бы любые телесные неудобства.
С другой стороны, думал я, в четвертый раз покидая дорогу и укрываясь вместе с велосипедом за деревом, в распоряжении Хаббарда с Брауном может иметься какая угодно аппаратура ночного видения, так что светло ли, темно ли – им это без разницы.
Я проторчал за деревом пятнадцать минут, прежде чем вытянуть велик назад, на шоссе, и снова двинуться на ю г.
Вест-Виндзор лежит всего-то в миле с хвостиком от Принстона, однако мы со Стивом решили отвести на дорогу четыре часа. Для пущей надежности.
Я заглянул за изгородь и наконец увидел то, что искал, – поворот налево, к озеру.
Где-то, по какой-то другой дороге ехал – во всяком случае, я молился об этом – Лео, совершая такое же вот опасливое путешествие, а за ним на расстоянии следовал Стив.
А может быть, Лео сидит сейчас за поблескивающим кленовым столом, под рамочкой с "Геттисбергской речью", и рассказывает Хаббарду с Брауном о странном утре, проведенном им в обществе загадочного англичанина, у которого точно такие же отпечатки пальцев, как у Майкла Д. Янга, и при этом ему известны вещи, коих Майклу Д. Янгу знать не положено.
Если так, они уже должны были взяться за Стива, тем более что последние три часа мой "ком-пуд" безмолвствовал. Ни сигналов тревоги, ни изменений в плане.
Теперь-то до меня дошло – с большим запозданием, – что было б куда разумнее договориться со Стивом, чтобы он позванивал мне каждый час, сообщая, что происходит, – тогда я хоть знал бы: все спокойно. Я обругал себя за несообразительность. Молчание "компуда" не говорило мне решительно ни о чем. Я прикинул, не позвонить ли самому, хотя бы для того, чтобы успокоить разгулявшееся воображение. Однако решил, что не стоит – составил план, так держись его. Вдруг Стив сейчас в таком месте, где неожиданное гудение зуммера способно выдать его, да еще и в самый неподходящий момент. В устройстве "компудов" я разбирался не настолько, чтобы знать, отключается ли в нем зуммер, прослеживаются ли вызовы. Не исключено, подумал я, что Стив как раз потому и не предложил поддерживать связь между нами – из опасений, что нас вычислят. Я же никакого понятия не имею – вдруг Хаббард и Браун сидят сейчас в фургончике со сканером и ждут лишь мгновения, когда заработают наши "компуды", чтобы выследить нас.
Хотелось бы знать, хорошо ли справляется с такими делами Лео? В Венеции он сумел удрать с конференции и добраться до американского консульства. Стало быть, кое-какой смекалки не лишен.
Я вспомнил то, что сказал ему о Стиве. "За вами поедет мой друг. Он будет одет в красное". Как только Лео доберется до озера, Стив присоединится к нему и приведет ко мне. Таков был план.
А что, если Хаббард или кто-то из его людей тоже, по кошмарному совпадению, облачится в красное?
Если, если, если. Мало ли какие "если" могут случиться. Не надо забивать себе этим голову. От меня требуется одно – следовать моей части плана и надеяться на лучшее.
Я весь взмок, и меня осаждали комары и мошкара, суетившиеся у озера, будто хулиганье на уличных углах. Теперь я шел, катя велик, по узкой тропке, огибавшей северную оконечность озера. До меня доносился гул машин – в миле к югу отсюда проходила Первая автострада; с середины озера несся плеск весел – там с поразительной прытью летела гребная восьмерка, а над спокойной водой отчетливо слышался лисий лай.
Неожиданное движение в кустах, слева, заставило меня замереть. Я стоял, не двигаясь, сердце билось в груди, будто птица в клетке.