Смотрю на его бледное лицо и думаю о том, как сейчас выгляжу. Также безлико? Какими низкими и малодушными представлялись мне все изменницы, пока я сама такой не стала? Нет, не стала. Еще не стала. У меня есть шанс всё исправить. Без лишних объяснений открываю дверь и, пошатываясь, иду, не знаю, куда, только подальше от его машины. "В случаях, когда сотрудники совершают ошибки, - крутятся в голове предложения из должностной инструкции, - объективно разбирайте существо дела, суть ошибки, а не личностные качества, недостатки и просчеты подчиненного. Критикуйте осторожно, требуйте не извинений, а объяснений причин, которые привели к ошибке, и конструктивных предложений по исправлению положения".
Возвращаюсь и открываю дверь.
- В понедельник подойдите ко мне, Николай, - говорю со всей строгостью в голосе, на которую только способна начальница после того, как руки подчиненного расстегивали ее блузку. - Мы обсудим допущенные ошибки. Подготовьте конструктивные предложения по исправлению положения.
- С большим удовольствием! - он улыбается и уезжает, бодро взревев на прощание мотором.
По-моему, он неправильно понял. Почему меня все неправильно понимают? Все-таки не нужно было с ним переходить на "ты". Тогда бы, может быть, и всего этого не случилось.
Глава 9
Сколько браков, отношений, жизней развалилось, если бы не было верных подруг! Они как дымоотвод, в который уходит самое едкое и темное. Они украшают жизнь, делают ее светлее и чище. Без них можно попросту задохнуться в угаре. Есть, конечно, подруги, наличие которых, наоборот, представляет опасность для отношений, но Света к таким не относится. Она - мой оазис разума и красоты. После изнуряющего побега от извержения вулкана у нее всегда можно остановиться, и выпить пару литров чая, чтобы немного остыть.
Стрелки часов подходят к десяти. Я знаю, что ходить в гости в это время неприлично, но Света меня поймет. На улице темно, лишь под фонарями удается что-то разглядеть. Ступаю по сырости - снега уже не осталось. На улице моросит, будто природа решила выплакаться оттого, что никак не приходит весна, но запасы слез уже на исходе. Черная пустота внутри меня, выжженная огнем, напоминает дни одиночества до Алексея. Что-то странное творится со мной. Как на американских горках - то вверх, то вниз. Света говорила мне, что это нормально для любых отношений. Но меня так мотает, что уже тошнить начинает.
Быстрыми шагами преодолеваю расстояние до остановки, потом до магазина. Под каблуками хрустит грязь. Меня коробит от этого звука - кажется, будто иду по битым стеклам и мелким камням. Каждый шаг - порез, каждое движение - боль. Теперь не отмыться. Свет в окнах у подруги не горит. Телефон не отвечает. Поворачиваю обратно и продолжаю слушать голос Светы, который бормочет у меня в голове. Мол, всё это ерунда, что она еще не встречала пар, у которых не случалось таких небольших кризисов. Любовь случается на небесах, но совместная жизнь - это понятие абсолютно приземленное. Нас сводят инстинкты, а чтобы удержаться, дальше нужно самим работать. В совместной жизни каждый день что-нибудь случается и поэтому не нужно из одной неудачи делать далеко идущие выводы. А небольшое увлечение на стороне - оно, как поездка в отпуск. Глотнул свежего воздуха и домой! Ведь там все равно лучше. Не знаю, почему вкладываю эти слова в уста Светы. Мне кажется, что она именно так бы сказала, если бы оказалась сейчас дома. Но ее нет. Поэтому мне приходится искать себе оправдания самой.
Бесцельно брожу по магазину. Как давно не делала этого! Космический корабль, как я его называю. Несколько входов и выходов, множество закутков и ответвлений, по которым можно блуждать, забыв о проблемах. Просторные ярко освещенные залы, вычищенный до блеска пол, строгая логика управляющего. В каждом отделе - своя иерархия, структура, персонал. Каждый занимается отведенным ему делом. Продавщица из мясного - мясом, из молочного - молочными продуктами. Поменяй их местами или заставь заниматься сразу двумя отделами - одна продаст два литра говядины, другая - спинку творога. Порядок нарушится. Всё работает, пока каждый занимается своим делом и не отвлекается на постороннее. Даже управляющий остается в стороне. Он лишь смотрит со стороны, чтобы все выполняли должным образом отведенные им обязанности, замечает пустоты с высоты и заполняет их. В этой простоте - вся суть. Почему же в жизни не получается так? Почему все так сложно? Да потому что человек - не помидор и не огурец. Его не выкинешь, как испортившийся овощ. Так просто не избавишься и новый на стол не положишь. И еще у них нет чувств. У них внутри не жжет лава. Они могут испортиться, но не сгореть дотла, а потом стоять перед необходимостью жить дальше.
Беру орешки со сгущенкой и направляюсь к кассе. Бреду домой. Возможно, Алексей уже вернулся, и я успею ему во всем признаться. Возможно, он простит меня. Или выгонит. Все легче…
- Света?
Рыжие волосы подруги будто горят от света, хлынувшего из подъезда. От неожиданности отпрыгиваю. Она с какой-то странной поспешностью обнимает меня и отстраняется.
- Я как раз от вас, - говорит она, глядя позади меня.
- А меня дома нет…
- Да, мы заметили.
Она улыбается, а меня внутри снова вспыхивает огнем от этого "мы".
- Он уже вернулся? - отчаянно борюсь с сумасшествием мыслей.
- Да, мы вместе зашли, - она виновато улыбается. - У входа встретились.
Чувствую, как хлюпающая лава подходит к горлу. Спасает меня только то, что Света прощается, ссылаясь на какую-то позднюю встречу.
- Я там кое-что для вас оставила, - добавляет она, смущенно улыбаясь. - Потом созвонимся.
Света оставляет холодный поцелуй на моей щеке и уходит. Поднимаюсь наверх. Алексей встречает меня у двери в джинсах и футболке. Плед лежит на диване. На кухонном столе стоят две чашки с ложками. Всё это я вижу в один миг - взглядом женщины, возвращающейся чуть раньше положенного срока из командировки. Сейчас я ему все расскажу. Сразу, с порога.
- Как отец? Как мама? - слышу я свой голос.
- Ничего, всё уладится. Со Светой у подъезда встретились, - отвечает он сдержанно. - Она зашла на минутку.
- Я её видела, - медленно снимаю сапоги и глубоко вдыхаю, чтобы всё выложить, но вместо этого опускаюсь на стул у двери, роняю орешки со сгущенкой на колени, и слезы вдруг начинают катиться по щекам.
Он бежит ко мне и дрожащими пальцами расстегивает пальто.
- Что случилось? Что произошло? Тебя кто-то обидел? Хулиганы напали? Орешки отобрали?
Не могу ни смеяться, ни говорить. Пакет с орешками падает на пол.
- Мы больше не любим друг друга! - кричу я. - Все кончено!
Рыдания душат. Он берет меня за плечи, помогает подняться, ведет на кухню, заботливо сажает на стул и ставит передо мной чашку чая. Глотаю теплую жидкость вместе с солеными слезами, и огонь внутри немного утихает.
- Нам нужно поговорить, - начинает он.
- Да! - возможно, он сам заговорит о Николае, и тогда мне будет легче признаться. Или он предложит разойтись, и тогда всё разрешится само собой.
- Знаешь, мне сегодня, когда я был у мамы, вдруг все стало ясно в отношении нас. В один момент.
- Нам нужно разойтись?
- Нет, конечно! - парирует он, хмурясь. - С нами не происходит ничего необычного. Эти кризисы проходят все пары. У кого-то раньше, у кого-то позже наступает момент, когда гормоны больше не работают. Розовые очки спадают, и тогда приходит время увидеть реальность. Она не страшная. Такая, какой всегда была. Просто после розовых очков выглядит не в самом выигрышном свете. Но я рад, потому что именно сейчас мы можем раскрасить нашу жизнь по-своему! Природа больше за нас ничего не будет делать. Теперь мы за все в ответе! Сколько в мире людей, которые живут вместе: едят, пьют, даже спят друг с другом, и при этом представления не имеют, что творится в голове у партнера. Это кажется неважным! Это дело другого человека. И так во всем! Они живут вместе, но каждый - своей жизнью, параллельно, пусть и в одной квартире. В общем, я сегодня говорил с Михаилом.
- С ведущим семинара?
- Да, именно. Боюсь, что тайм-менеджмент нам не поможет. Прости еще раз за то, что поспешил с этим семинаром. Это не то, что нам нужно.
- Ничего не понимаю, - совсем теряюсь. - А что поможет? Нам может что-то помочь?
- Конечно! Нам нужно зайти на глубину, дойти до самого дна вместе. Вспомни, мы - перфекционисты, и это от нас никуда не уйдет.
- Ты хочешь совершенных отношений? Вот в чем дело! - я почти кричу. - Стремишься идеальной жизни? Но что она для тебя - идеальная жизнь? Скажи мне!
- Мне не нужна идеальная жизнь. Мне нужна наша жизнь, которую мы сами построили, с которой мы оба согласны. Она и будет идеальной для меня. Я хочу, чтобы мы проводили вместе время… Нет, дело не во времени, - Алексей достает из кармана брюк несколько исписанных листков. - Я подсчитал, сколько времени мы проводим друг с другом. Ты не поверишь! Если не брать в расчет последнюю неделю, в среднем, в рабочие дни мы находимся вместе по три с половиной часа, а на выходных и того больше! Я учитывал только время бодрствования!
- Так чего же нам не хватает?
- В этом вся проблема. Мы как люди, которые застряли в лифте. Стоим рядом, тесно прижатыми друг к другу, невозможно разобрать, кто они - любовники или просто соседи? Мы вместе, но думаем о работе, мы вместе, но думаем о непрочитанной книге, неубранной кухне, неубитом зомби… Мы вместе, и мы не вместе…
- Может, мы и есть зомби?
- Нет, мы всего лишь потребители. Не интересуемся друг другом. Мы вместе, потому что так легче жить: снимать квартиру, готовить, не нужно искать никого на ночь… Мы стали соседями по жизни. Как бильярдные шары, которые оказались на одном столе и в какой-то момент столкнулись… Случайно…
Он останавливается на секунду, чтобы хлебнуть чая. Случайно… В моей голове возникают две поросшие тиной и мхом воронки, в которых мы барахтаемся. Зловещее болото засосало нас уже по грудь, тяжело дышать, но мы не сдаемся. Алексей пытается ухватиться за ствол сухого деревца, я изо всех сил хватаюсь за траву, но она обрывается в моих руках. Алексей дотягивается до дерева. Оно вдруг начинает светиться рыжим огнем, протягивает ему руку-ветку и начинает смеяться, как Света. С моей стороны появляется Николай с волосатой лапой тарантула.
- Понимаешь, - голос Алексея спасает меня от погибели, - выход всегда есть! Мы - не шары! Это природа делает нас обезличенными машинами для размножения и прогресса. Мы - это гораздо больше! Мы - это гораздо больше, если мы остаемся "мы". Не "я" и "ты", а "мы". Нам нужно лишь ухватиться друг за друга, и мы спасены!
Болотная темнота в голове рассеивается. Алексей отворачивается от Светы и протягивает руки мне. Я тут же забываю про тарантула и изо всех сил тянусь к Лёше. Серые трухлявые деревья вокруг тут же превращаются в зеленые, здоровые, кудрявые, а мы с Алексеем, бледные, но счастливые, садимся, обнявшись, на пенек. Света с Николаем исчезают, будто их и не было.
- Что будем делать? - спрашивает он. - Идеи есть?
- Я не знаю. Может быть, научиться медитации? Будем каждое утро по двадцать минут медитировать. Это и для работы полезно. И для развития памяти, я читала.
Алексей хмурится.
- Медитация - это проникновение вглубь себя, а нам нужно быть друг с другом!
- Предложи сам что-нибудь!
- Давай, не будем ничего планировать. Спрячем телевизор в шкаф, отменим вечернюю уборку и каждый вечер будем проводить друг с другом: вместе читать, говорить, делиться впечатлениями, размышлениями. Наймем домработницу и суббота тоже станет нашей. Не говори сразу "нет". Мы попробуем. Дадим себе шанс быть только друг с другом. Попробуем что-нибудь новое. Ты говорила, у тебя был какой-то список того, что нужно успеть в этой жизни. Сделаем это вместе!
- А это что? - замечаю красивый светло-бежевого цвета конверт, прикрепленный магнитом к холодильнику.
- Это Света оставила… Приглашение, как она сказала. Наверное, на день рождения. Просила развернуть вместе.
- День рождения у нее осенью, - замечаю я укоризненно. - И мы на нем были.
Одним движением разрываю конверт и не верю своим глазам. Золотистыми буквами на плотной, такой же светло-бежевой, как конверт, бумаге выведено: "Дорогие Александра и Алексей! Приглашаем вас разделить с нами радость торжественного бракосочетания, которое состоится 25 мая в 14.00. в Грибоедовском ЗАГСе. Искренне ваши, Света и Майкл".
Глава 10
Бледная, со спутанными волосами, Света встречает меня в восемь утра в коридоре своей квартиры. Я напросилась еще вечером. Полночи не спала. Думала о происшедшем и нашем разговоре с Лёшей. Так ничего и не сказала ему. Решили при первой возможности съездить вместе в отпуск. Нам нужно сменить обстановку, обновить отношения.
- Как же я рада за тебя! - крепко обнимаю подругу. - Поздравляю!
- Парфюм у тебя какой вонючий, - Света морщит нос, спешно отрывается от меня и идет на кухню. - Тебе чая?
- Да, пожалуйста.
Я ошарашенно обнюхиваю себя, пока снимаю обувь. Неужели действительно такой противный? Я его только позавчера купила. Иду на кухню, сажусь за стол, осматриваюсь. Вокруг все разбросано, как было еще до времен домработницы, одеяло на кровати скомкано. Будущего супруга под ним не просматривается, даже самого что ни на есть захудалого.
Света присоединяется ко мне. Она совсем не похожа на счастливую невесту. Будто злой волшебник превратил ее в зеленую лягушку, добрый принц, как положено по сценарию, поцеловал, но во время обратного превращения в принцессу что-то пошло не так. Может, он сбежал? Где жених?
- Держи, - она ставит передо мной чашку.
- А ты?
- Не могу. Уже два часа, как с унитазом обнимаюсь.
- Перепила вчера?
- Если бы…
- Съела не того? Знаешь, я на своем юбилее розочек переела и тоже, - киваю головой в сторону туалета и улыбаюсь в знак солидарности.
Она снова мотает головой.
- Ну расскажи же мне о нем. Почему ты нас еще не познакомила?
- Мы и сами не так давно знакомы. Он - начальник отдела по работе с Европой. Коллега, можно сказать. Француз и англичанин в одном. Мама с папой из разных стран, но жили последние годы в России. Он быстро ассимилировался. Мы с ним на корпоративной вечеринке месяц назад напились, переспали, залетели и теперь вот женимся!
Она закрывает лицо руками и сквозь пальцы смотрит на мою реакцию.
- Ты беременна? - я застываю.
- А не заметно?
Смотрю на ее плоский живот, обтянутый серой футболкой и плотными хлопчатобумажными леггинсами.
- Нет, - уверенно отвечаю я.
- А если присмотреться? - Света достает с холодильника черно-белый снимок - видимо, УЗИ, и прикладывает его к животу.
- Может быть, ты всё-таки что-то не то съела?
Все происходящее кажется мне абсолютно нереальным. Света беременна… Еще пару недель назад она убеждала меня в том, что детей заводить нужно обдуманно, что люди в этом вопросе - не обезьяны и руководствуются исключительно мозгом и ничем иным.
- Как же так получилось? - вырывается у меня.
- Так и получилось, - она снова в смущении закрывает глаза. - Упала на кровать, очнулась, беременна.
- Он тебе хоть нравится?
- Нравится. Хотя алкоголь, ты знаешь, многое сглаживает.
- Но теперь тебе пить никак нельзя!
- Да, приходится каждый день смотреть суровой правде в лицо, - она опускает взгляд на живот.
- Надеюсь, ты его оставишь?
- До нашего последнего разговора не хотела, но потом отменила поход ко врачу. Уже все назначено было именно на тот день, но ты меня переубедила. Так что будешь крестной мамой.
- Никогда бы не подумала. Ты меня уговорила отказаться от идеи завести ребенка, а сама теперь беременна, - я улыбаюсь. Света сидит кислым овощем. - А Майкл что говорит?
- Говорит, что будем рожать вместе. Будет любить ребенка, даже если он родится алкоголиком. Это он на обстоятельства зачатия и мой образ жизни намекает.
- Наверное, у него к тебе очень сильные чувства, раз так говорит?
- Возможно. Мне кажется, он это все специально устроил, чтобы жениться… Он на меня давно глаз положил.
- Так чего же ты страдаешь? Выходишь замуж за француза и англичанина одновременно, у вас будет ребенок! Некоторые женщины только от одного события на седьмом небе от счастья были бы, а у тебя сразу три! Тебе он нравится, он тебя любит, радоваться нужно!
- Я радуюсь. Если бы не тошнота, еще больше бы радовалась.
Она бежит в туалет.
- Тошнота… - шепчу, улыбаясь. - Она, видишь, какая разная бывает… А что врачи говорят? - спрашиваю я, когда Света возвращается. - Это же невозможно - так все время бегать!
- Врачи сказали, что ничего страшного, обычный токсикоз, через пару месяцев пройдет. В крайнем случае, после родов.
- Очень обнадеживает, - хочется поддержать ее, но не знаю, как. - Может, чем-нибудь заесть? Огурчиками солеными? Или помидорчиками зелеными? У меня есть пара баночек с маминой дачи. Экологически чистый продукт. Давай я принесу!
Вскакиваю с места, чтобы сбегать домой.
- Не нужно, - Света хватает меня за рукав и морщится. - Не нужно о еде. - С утра ничего не идет. Обычно кусок хлеба ем до того, как встаю, но сегодня не успела - пошла тебе открывать. К обеду будет лучше. Тогда поем. Не волнуйся. Это только с утра так мутит, а потом в себя прихожу. Даже губы крашу.
- Тебе помощь, наверное, нужна?
- Да нет, я пока на больничном. Майкл сегодня из командировки возвращается. Он заботливый. Тазик выносит и даже не морщится, - она робко улыбается. - А ты как? Мы так давно не болтали!
- Я теперь начальница. Можешь поздравить. Татьяна в декрет ушла. Правда, теперь не знаю, радоваться этому или плакать. Подчиненные не слушаются, а с одним вообще не знаю, что делать.
На последней фразе мой голос срывается, и звучит фальшиво, как надорванная струна. Света замечает это. На моем лице, видимо, как на фотобумаге при красном свете, проявляется нечто странное, чего совсем не хочу показывать.
- Не может быть! Не может быть! - кричит Света. - Саша, я тебя предупреждаю, как начальник с большим опытом. Это опасно - "не знать, что делать" с подчиненным. Начальнику нужно всегда знать, что делать, даже если не знаешь или уже сделала.
Она смотрит на меня так, что я закрываю лицо руками.
- Да нет, что ты! Ничего не было! - шепчу я. - Практически ничего! Ровным счетом ничего.
Мое лицо пылает, что даже рукам, которыми я его прикрываю, становится жарко.
- Ладно. Не было, так не было. Только Лёшу, пожалуйста, не бросай, - говорит она серьезно, так серьезно, что у меня мурашки по спине бегут. Ее слова, как плетка. Да, ее мне как раз и не хватает.
- Прости, мне пора! - спохватываюсь я. - В десять семинар по тайм-менеджменту начинается, - обнимаю Свету и иду в коридор. - Лёша сказал, что он нам не поможет, но как руководителю, мне полезно послушать, поэтому я побежала.
- Счастливо! И слышишь, не бросай его! - повторяет она.
- Не брошу, - отвечаю и отворачиваюсь.