Вручаю ему цветы и, чуть не плача от досады, шагами Гулливера мчусь обратно в магазин. Придется свои платить. Хватаю более-менее приличный букет из пяти роз, оставляю плату у кассы и бегу обратно на работу. И надо же было ему сегодня пойти гулять! Кто сказал, что мужчины неромантичные существа? Мне попался какой-то слишком эмоциональный тип. Все время ему нужно на меня смотреть, любоваться, восхищаться, за ручки держаться. Как в детском саду! Зато когда мы вместе идем в магазин, он никогда не знает, нужно ли купить белого хлеба. А ведь он единственный, кто его ест!
Притормаживаю у перехода через Большую Полянку. Как на видео, прокручиваемом назад, рукава оттаявших рек снова наполняются людскими потоками. Офисные работники спешат занять места у экранов компьютеров. Лишь колонны машин время от времени разрезают поток, но как только впереди на перекрестке загорается красный свет, река снова соединяется и превращается в одну длинную, исчезающую в офисных зданиях темную ленту.
* * *
Домой в нашу съемную однокомнатную квартиру на северо-западе Москвы приползаю к одиннадцати. На столе стоят праздничные белые тарелки, два больших бокала, бутылка с красным вином и куча оберток от шоколадных конфет. Лёша сидит, как деревянная фигурка Будды, на нашей сине-коричневой бархатной диван-кровати. Только не улыбается.
- Дорогой, - пытаюсь приободрить его поцелуем в щеку, - прости. Не день, а сплошной аврал! То одно, то другое! Как всегда, ты знаешь. Прости меня! Я на минутку под душ и сразу к тебе!
По пути в ванную собираю фантики от конфет. Снова он шоколад ест без меры. По-моему, уже несколько кило прибавил. Он, конечно, не признается, но я же вижу. Раньше он крепкий, как ствол дерева был, а теперь у него на животе будто толстый ежик поселился. Видно, что он ему мешает, но трогать не даёт. Конечно, я за уважение и равноправие в отношениях, но всё-таки это несправедливая какая-то геометрия получается. Выбирала восемь кубиков, а получаю в итоге один большой шарик?
- Конфетки опять ел? - спрашиваю я, приветливо и доброжелательно, пусть у нас и нет домашних инструкций (хотя вполне можно было бы их разработать, а не сидеть тут конфеты весь вечер жевать).
Мой Будда молчит.
- Вкусные были?
Он снова молчит. Обиделся значит.
- Я сейчас приду! Никуда не уходи! У нас еще куча времени до утра!
Он чуть заметно улыбается. Слава Богу, а то я уже подумала, он серьезно. Бегу под душ. Стою в позе горы (йогой тоже надо когда-то заниматься) и наблюдаю, как теплые струи стекают по телу. Да… Мне самой животик не мешало бы подтянуть. Проклятая сидячая работа! Хлопаю живот, как нашкодившего мальчишку. Может, он больше не будет? Решено, со следующего месяца записываюсь на спорт и каждое утро делаю зарядку. И от эклеров откажусь… С завтрашнего дня. Нет, завтра у меня День рождения! Тогда со следующего месяца.
Чищу зубы, набираю в рот травяной бальзам, прикладываю к лицу теплую фланелевую рукавичку, растираю его по методу одного японского косметолога. Это, говорят, кожу делает более упругой и эластичной. У меня скоро она такая будет, что кто-нибудь ударит по щеке, а от нее рука отскочит и ему в лицо. К моей щеке придешь, от моей щеки и уйдешь! Что за глупость? Какие мысли только не придут под конец напряженного рабочего дня. Нужно побыстрее к Лёше. А то чувствую, веки начинают слипаться. А у него, наверное, как всегда, еще куча планов на меня. Только вот почему они никогда с моими не совпадают?
Нет, с утра они совпадают, но к вечеру тают, как ледяные тропинки под апрельским солнцем, и текут куда-то совсем не в ту сторону, как было запланировано. Ладно, сейчас помедитирую. Освобожу голову от всяких глупостей. Может, сил прибавится, и ручеек зажурчит туда, куда надо? Медленно, капельку за капелькой стираю воду с гладких белых плиток в ванной и стараюсь ни о чем больше не думать. Была капелька, и нет ее, была, и нет, была, и нет ее опять. Был день, и нет его. Был, и нет. Был год, и нет его. Мы ведь с Лёшей уже год вместе прожили. Был он, и нет его… Он был, но будто его и не было… Туда-сюда… Что-то меня тошнить начинает от таких мыслей. И всё-таки зачем Света мне эту книгу прислала?
Мне ведь спать пора. Завтра мне исполняется 25! Посуду нужно на работу принести, днем купить продукты для фуршета. А вечером Лёша сделает мне предложение. Я уверена, интуиция меня еще никогда не обманывала. Не зря же он все сам организовал!
Протираю раковину, поправляю полотенце на держателе до идеальной прямоугольной формы, выхожу и сажусь рядом с Лёшей.
- Боже, как же я устала! День рождения Татьяны. Несколько срочных кейсов. Одно дело такое сложное, что нам пришлось запрос о предоставлении дополнительных документов писать. И представляешь, мне кажется, что я этого клиента знаю. Как фамилию прочитаю, так подташнивать начинает, будто я к зубному на прием иду.
Вытягиваю ноги. Мышцы ноют.
- Когда будешь засыпать, уже в полусне, попробуй вернуться к ощущениям и, возможно, память доберется до нужных воспоминаний, - Лёша откладывает книжку "Мужчины и женщины с разных планет".
- Для работы читаешь? - спрашиваю я.
- Да, конечно, для работы, - он устало потягивается. - Или ты думаешь, мне не с одной планеты?
- Нет, конечно, с одной! Я рада, что у меня такой понимающий мужчина! - шепчу я и прижимаюсь к нему. - Другие целый день суетятся, постоянно на других пытаются работу навешать, чтобы ровно в шесть улизнуть домой - боятся, что их будут дома ругать мужчины-эгоисты.
- Значит, кто-то всё-таки уходит вовремя? - спрашивает Алексей удивленно.
- Да. И представь себе, всё время одни и те же! А другим приходится за них работу доделывать!
- Я полагаю - тебе?
- Да… - многозначительно выдыхаю. - Ах, совсем забыла! - я вскакиваю и направляюсь к ванной. - Нужно еще костюмы новогодние забросить в стиральную машину.
- Какие новогодние костюмы? Почему ты их стираешь? Ты что - жена Деда Мороза? - кричит он мне вдогонку.
- Лёша, ну что за глупости! У Деда Мороза нет жены! У него только внучка!
- Вот пусть она и стирает!
- Ну чего ты из-за такой ерунды кипятишься? Я сегодня в шкафу прибиралась - обнаружила эти грязные костюмы. И знаешь, я еще в коробке любовную записку нашла!
- Что? - это слово он растягивает, как воздушный шар, перед тем, как тот должен громко лопнуть и разлететься на тысячу резиновых лоскутков.
- Да, представляешь! У нас на работе, похоже, кто-то роман крутит!
- Бог с ним, с романом. Меня интересует, почему ты в шкафу прибиралась?!
- В шкафу? - не могу понять, почему его какой-то шкаф интересует больше, чем роман на работе. - У Татьяны был юбилей. Любому человеку хочется в юбилей чего-нибудь особенного, - здесь я делаю продолжительную паузу, чтобы Алексей еще раз осознал, какое значение я придаю подготовке к дням рождения, в особенности к юбилеям. - Я решила ее рабочее место украсить новогодними украшениями. Пока искала, заодно прибрала всё и разложила по коробкам. Если другие захотят что-нибудь украсить, теперь все можно легко найти.
- Сердобольная ты наша!
Слово громом отзывается в моей голове.
- Ты меня упрекаешь?
- Нет, хвалю за экономию времени.
- У меня действительно было много работы. И еще поздравляли Татьяну. Шеф приходил, потом вечером фуршет готовили.
- И убирались, наверное? - укоризненно добавляет он.
- Минут двадцать. Не больше.
- И цветы ты покупала, как я заметил?
- Да, конечно! Другим я это доверить не могу!
- И сама оформляла!
- Да я быстрее справилась, чем продавщица! Ты не представляешь, как она копалась! Каждую розу с минуту выбирала, нюхала, любовалась. Я думала, взорвусь!
- И фрукты для фуршета, наверное, ты резала? - каждый вопрос он произносит, как новый пункт обвинительного заключения.
- Какой ты смешной! Не всё же Татьяне делать в ее день рождения!
- Теперь подведем итог, моя сердобольная. Как минимум, пять часов рабочего времени потрачено не на работу. Одиннадцать минус пять - равно шесть вечера. Плюс один час на то, чтобы добраться до дому - равно - время нашего ужина.
- Ты упрекаешь! - меня будто разрядом электричества от него отбрасывает на край дивана. - И не называй меня сердобольной!
- А как же мне тебя называть? Сегодня ты не менее пяти часов занималась тем, чем заниматься по рабочей инструкции не обязана. Более того, по рабочей инструкции ты обязана этим не заниматься. Домой ты приехала около одиннадцати вечера, то есть если даже отнять час празднования дня рождения коллеги, то к ужину ты бы вполне могла успеть.
- Юбилея! - нервно поправляю я. - Неужели ты не наводишь порядка на работе? И не покупаешь цветов? Это в вашем-то женском коллективе?
- Порядок на работе я навожу, но только в своих папках, не в дед-морозовских. И цветы покупаю раз в год - на Восьмое марта. При этом не составляю их сам, а доверяю флористам. Остальное время я стараюсь эффективно работать, чтобы в шесть освободиться и провести вечер дома с любимой девушкой.
Я теряю дар речи. Что случилось с моим психологом? Он превратился в самого обыкновенного мужчину-эгоиста? Брюзгу! Деспота! Он, наконец, открыл свое истинное лицо? Вот они - мужчины. Стоит только год с ними прожить, и все становится на свои места! Быт заедает! Все это мы уже проходили. Я вспоминаю Вадима, который ушел от меня как раз, когда мы прожили год вместе. Нет, Алексея я терять не хочу…
- Ну, хорошо, - я беру его руку и кладу себе на грудь. - Может быть, насчет уборки я погорячилась. Ты знаешь, как я неравнодушна к беспорядку. Он нарушает равновесие у меня внутри, я потом работать не могу. Прости меня. Мир?
- Мир, - голос его смягчается, рука отклоняется от определенного мною места дислокации, проходит вниз от груди. Он ведет кончиками пальцев до живота и гладит вокруг пупка. Я какое-то время напряженно дышу, но он, как всегда, неправильно все истолковывает. Рука его движется дальше.
- Пожалуйста, не сегодня, - не выдерживаю я. - Никаких сил не осталось: ни на войну, ни на мир. Извини, так спать хочется. Ты знаешь, у меня такой момент бывает. Сначала много сил - деревья готова с корнем выворачивать, а потом вдруг глаза слипаются, будто клеем намазали. И потом я проваливаюсь и вижу себя свернувшейся под этим деревом… Вот сейчас как раз…
Я закрываю глаза, прячусь под одеяло. Завтра у меня День рождения! Неужели он на меня и в праздник будет обижаться? Если бы он знал, сколько я всего за день успеваю! И не будем забывать, мне за это хорошо платят. Гораздо больше, чем ему за его работу до шести. И если бы я не выполняла других обязанностей, меня бы заместителем начальника не назначили. Кто-то же и организацией праздников должен заниматься! Причем на должном уровне! Вот сегодня бы поздравили Татьяну, съели все, разошлись и забыли. А я Татьяне стихотворение сочинила! Теперь у всех в воспоминаниях останется!
Я медленно погружаюсь в сон, вижу себя в нашем кабинете. Зачитываю оду Татьяне. Толик с Володей и даже Анжела смотрят на меня восхищенно и хлопают. Татьяна чуть не плачет. Лёша говорил, что нужно подумать о Сердобольном, когда буду засыпать. Где же я слышала эту фамилию? Сердобольный. Сердобольный. Вроде благозвучная фамилия, а ощущения такие неприятные! Стоп! Я знаю! Лёша когда-то упоминал это слово. Мы тогда только познакомились! Сердобольный был его профессором! Он стучал на него отцу. Точно! Лёша учился одновременно на психологическом факультете и на стоматологическом. Для себя - на первом, для папы - на втором. Отец заставлял его, так как хотел потом передать Лёше свой бизнес - сеть стоматологических клиник в Москве. У этого Сердобольного с его отцом какие-то деловые отношения были. И еще он следил за каждым движением Лёши на факультете! И когда Лёша ушел из университета, Сердобольный сразу сообщил отцу. Я подумала: "Вот гад!" Поэтому у меня такое нехорошее чувство возникало! Прямо тошнота! Хорошо, что я сегодня его не пропустила и запросила у Славика дополнительные документы. Чувствую, что-то там не то. Нельзя пропускать это дело.
Глава 2
Мраморный пол блестит, черноглазые официанты улыбаются. Я нетерпеливо перелистываю страницы меню. Ну где ее носит? Будто она не знает, что у меня сегодня времени в обрез. Сказала, что плохо себя чувствует и, возможно, вечером не придет, но поздравить бы хотела лично. Все-таки сегодня юбилей!
Я всех предупредила, что фуршет на работе начнем ровно в шесть, чтобы мне к восьми успеть в "Дантес". Татьяна отпустила на два часа, чтобы я еще успела продуктов закупить, но если Света через три минуты не придет, то я снова ничего не успею! Достаю телефон, чтобы поторопить ее, но в этот момент, подруга, будто услышав мои мольбы, появляется в кафе с огромным букетом. Господи! Как я с ним в магазин потащусь!
- С Днем рождения, дорогая! Желаю тебе всего самого хорошего! Подробнее я написала в открытке. Отдай Леше на вечере, пусть он прочитает. И подарок, я надеюсь, подойдет. Из Италии привезла.
Света целует меня в щеку, в моей руке оказываются цветы и небольшая голубая коробка, очевидно с какой-то одеждой или нижним бельем. Я благодарю ее и помещаю букет в вазу, которую предусмотрительно подносит официант, а коробку прячу в сумку. Света выглядит неважно. Темные круги под глазами и мелкие морщинки в уголках, которых я раньше не замечала, несмотря на весь традиционно яркий макияж, выдают то ли бессонную ночь, то ли действительно болезнь.
- Что с тобой? Простыла? - спрашиваю я, с беспокойством глядя на подругу.
- Кажется, отравилась. С утра мутит. Сейчас получше. Может, даже чего-нибудь поем.
Света подзывает официанта, и мы заказываем по комплексному обеду.
- Тошнота? - спрашиваю я, улыбаясь.
Она вдруг замирает, в глазах ее появляется непонимание и страх, но тут же исчезает.
- Ты уже послушала?
- Нет, руки не дошли. Почему ты мне ее прислала?
- Не обращай внимания, - Света на секунду останавливается, будто что-то обдумывает, и продолжает в несвойственной ей медленной манере. - На меня в последнее время находит. Я в субботу на семинаре одного гуру была. Меня после его слов на экзистенционализм потянуло. Хожу, ищу смысл своей жизни, но вижу только работу. Она - пока единственное оправдание моего никчемного существования.
- Что это за гуру такой, что людей в депрессию вгоняет? Может быть, тебе не на семинары ходить, а лучше на свидание?
- Ты думаешь, что смысл жизни в спаривании?
- Ну зачем же так, - я морщусь, будто мне в капустный салатик, который принес только что официант, скипидару налили, - смысл есть в отношениях, в любви…
- В любви? - Света отвечает с такой горечью в голосе, будто ей уже пришлось отведать этого блюда (со скипидаром). - Любовь живет три года. Это в лучшем случае.
- А как же люди всю жизнь вместе живут?
- Маются, а не живут. Покажи мне хотя бы одну счастливую пару после трех лет, и я тут же выйду замуж и нарожаю кучу детей.
Она оглядывается по сторонам, но счастливых пар мы не замечаем.
- Всё-таки здесь все с работы на обед ходят. Не до личной жизни, - комментирую я.
- Любовь, ты знаешь, если она есть, ее не спрячешь. Она везде: в глазах, в речах, в каждом дуновении ветерка, на работе и дома. Знаешь ты таких? Кто живут всю жизнь душа в душу и пылинки друг с друга сдувают? Кто действительно любит - так, что мурашки по коже. И не только первый год, а всю жизнь!
Пока моя голова перебирает подходящие варианты, Света продолжает:
- Можешь не искать. Таких нет. Природе нужно продолжение нашего вида. Любовь - это ловкий трюк, чтобы заставить людей размножаться. Вот и все!
Что такое на мою оптимистку-Свету сегодня нашло?
- Может, тебе просто выспаться нужно? - я протягиваю к ней руку и осторожно глажу по рукаву жакета. - Поесть? У меня Лёша тоже, если голодный, сразу ошибки в моем детстве искать начинает.
- Да, наверное, ты права, - она достает из сумочки пудреницу и смотрится. - Устала. Новый проект заканчиваем. Домой в двенадцать возвращаюсь. А тут еще эта тошнота. Каждый раз себя спрашиваю: зачем я это делаю с собой? Ведь в любой день могу уволиться и найти другое место - поспокойнее.
- Ты думаешь, что уйти - это выход?
- А ты думаешь, выход - это не уйти?
Света совсем сбивает меня с толку. Куда она собралась уходить? Что это у нее за кризис такой среднего возраста? Нам ведь всего по 25!
- Прости, что-то я все о себе. Вечером празднуете в Дантесе, где я вас тогда познакомила? Как у вас с Лёшей?
Зачем она напоминает, что нас познакомила? Света ведь когда-то выбрала Алексея для себя, но он решил по-другому.
- Все хорошо, - отвечаю я. - Вот решили ребенка завести.
- Что? - у Светы изо рта выпрыгивает кусочек ржаного хлеба, который она только что туда положила. - Ребенка? - она восклицает так громко, что несколько посетителей с соседних столов смотрят на нас, будто мы парочка нетрадиционной ориентации, которая только что узнала про незапланированную беременность одной из них.
- Мы еще ни о чем не договаривались, - шепчу я. - Это я решила, но думаю, он будет не против.
- Подожди…
Света вскакивает и убегает. Вот эта реакция на нашего ребенка… Возвращается обратно, грудь ее тяжело вздымается. У нее одышка, как у старика, который на Эйфелеву башню забрался.
- Может тебе ко врачу сходить? - я начинаю по-настоящему беспокоиться.
- Не обращай внимания! Само пройдет. Так что там с вашим ребенком?
- Я думаю, это хорошая идея. Знаешь, у нас с Лёшей в последнее время трения. Небольшие совсем, но я пришла к выводу, что пора предпринять меры. Он говорит, что я слишком поздно домой прихожу, внимания ему не уделяю. Поэтому я решила сделать шаг конем. Женщине на восстановление отношений с молодым человеком законодательством ничего не полагается, а на ребенка - 70 дней до родов и 70 после. Думаю, нам за глаза хватит, чтобы восполнить недостаток общения! Ребенок нас сблизит. Все равно его нужно когда-то рожать. В Интернете пишут - никогда не наступит подходящего момента. Нужно просто решиться и родить.
- Ты думаешь?
- Конечно. Ну и пожениться придется, наконец, - я невольно улыбаюсь.
- Ах, вот что ты задумала! Теперь мне все понятно! - Света хохочет так громко, что посетители снова оборачиваются. Я не знаю, куда деваться от стыда за нее.
- Ничего я не задумала! - бормочу я. - Потише, пожалуйста. На нас смотрят. Ну а насчет женитьбы - я его ни к чему не принуждаю. Он сам женится…
- Конечно, куда ему деваться!
- Зачем ты такое вообще говоришь? - я хмурюсь. - Ведь можно ребенка и без женитьбы завести. Сколько людей заводит!