Когда Акари перебирала содержимое коробки, разглядывая каждую из вещей, которые так много значили для нее в прошлом, ее охватило предчувствие: где то тут должно быть и то письмо. Добравшись до самого дна коробки и найдя пустую банку из-под печенья, она наконец вспомнила. Ну конечно же: ночью после церемонии окончания средней школы она положила его в эту самую банку. Акари очень долго таскала письмо с собой, не решаясь вытащить его из портфеля, а после окончания средней школы избавилась от наваждения и запрятала письмо в банку из-под печенья.
Она сняла с банки крышку, достала тонкий блокнот, с которым не расставалась в средней школе, и вынула запрятанное между его страницами письмо. Первое написанное ею любовное послание.
Пятнадцать лет назад она хотела передать это письмо мальчику, в которого была влюблена, во время их первого свидания.
В тот день снег падал на землю в абсолютной тишине, вспоминала она. Мне только-только исполнилось тринадцать лет, мальчик, в которого я была влюблена, жил далеко, в трех часах езды на поезде, и с пересадками добирался до назначенного места, чтобы со мной встретиться. Но из-за снегопада поезда ехали медленно, и в итоге мальчик опоздал на четыре с лишним часа. Я ждала его в маленьком деревянном здании вокзала: сидела на стуле перед печкой и писала это письмо.
Акари коснулась письма, и в ней ожили давно забытые беспокойство и одиночество. Ей и самой не верилось, что она может так ярко помнить те чувства, которые испытывала пятнадцать лет назад: как она боготворила этого мальчика, как хотела с ним встретиться! Эмоции нахлынули на Акари с такой силой, будто она и сейчас была влюблена: тлеющие в душе угольки вспыхнули столь ярко, что она изумилась самой себе.
Значит, я и в самом деле была по-настоящему в него влюблена, подумала она. Первое в жизни свидание, первый в жизни поцелуй… Мне казалось тогда, что после этого поцелуя мир стал совсем другим, не таким, каким был прежде. Вот почему я так и не передала мальчику свое письмо.
Все это случилось словно бы вчера - да, именно так, будто вчера! - думала она, продолжая вспоминать. Лишь кольцо с драгоценным камешком на безымянном пальце левой руки свидетельствовало о том, что прошло целых пятнадцать лет.
Той ночью ей приснился сон о давно прошедшем дне. И он, и она - еще дети; тихой снежной ночью они стоят под сакурой и, задрав головы, смотрят, как медленно падают снежинки.
*
Назавтра на станции Ивафунэ кружила снежная пыль. Мела пороша, местами сквозь пелену облаков проглядывало синее небо; всё указывало на затишье перед бурей. Но снегопадов в декабре не бывало давным давно. А такой снежной бури, как тогда, не случалось уже много лет.
Побыла бы ты до Нового года, сказала мама, и Акари ответила: мне столько всего надо успел …
- Ты там, главное, корми его повкуснее, - сказал отец. Конечно, кивнула она - и подумала: как же мама и папа постарели! Но так и должно быть, скоро они станут пенсионерами. Что до меня, я уже в том возрасте, когда пора выходить замуж.
Они ждали поезд на Кояму, и Акари размышляла о том, как странно стоять на платформе рядом с родителями. Кажется, они не были на вокзале втроем с того дня, как сюда переехали.
Акари до сих пор помнила, в каком отчаянии она была, когда они с мамой с пересадками добрались из Токио до И вафунэ и сошли с поезда. Папа, приехавший сюда загодя, ждал их на станции. В Ивафунэ жили его родители, и Акари в детстве уже бывала в этом поселке. Она считала его пусть тихим и приятным, но захолустьем. Поселиться туг Акари не хотела бы. Она родилась в Уцуномии, выросла в Сидзуоке, с четвертого по шестой класс ходила в младшую школу в Токио, и крошечный вокзал Ивафунэ привел ее в глубокое уныние. Акари была уверена в том, что должна жить в каком то другом месте. Ее пронзила такая сильная тоска по Токио, что на глазах выступили слезы.
- Ты, если что случится, сразу звони, - сказала мама, повторив эту фразу в сотый, наверное, раз с прошлой ночи.
Получилось так, что Акари и ее родители полюбили этот поселок. Ивафунэ стал для Акари родным местом, с которым трудно было расставаться. Улыбнувшись, она добродушно ответила:
- Всё будет хорошо. Не волнуйтесь так, мы увидимся в январе, на свадьбе. Тут холодно, шли бы вы лучше домой…
Едва она замолчала, как вдалеке раздался гудок приближавшегося по линии Рёмо состава.
После полудня поезда линии Рёмо ходили пустыми: кроме Акари в вагоне никого не было. Она взяла с собой книжку, но не смогла сосредоточиться на чтении и, подперев голову рукой, стала смотреть в окно.
За окном раскинулись рисовые поля, голые после уборки урожая. Этот сельский вид вызвал в воображении Акари образ равнины, покрытой толстым слоем снега. Полночь. Далекие редкие огоньки. Стекло, конечно же, заиндевело по краям.
…Каким же унылым и безнадежным должен был казаться ему вид за окном, подумала она. Тот человек в остановившемся на полпути поезде, тот мальчик, мучимый голодом и чувством вины за то, что он заставляет кого-то ждать, - что он видел в этом пейзаже?
…Может быть, так всё и было.
Может быть, он мысленно просил меня вернуться домой. Мальчик был очень добрым. Но я была готова прождать его сколько угодно часов. Ничего не могла с собой поделать - очень, очень хотела с ним встретиться. У меня не было и тени сомнения в том, что он обязательно приедет. Если бы я сейчас могла сказать что-нибудь этому мальчику, запертому в остановившемся поезде, думала Акари. Если бы я только могла - что бы я ему сказала?
Всё будет хорошо - та, которую ты любишь, ждет тебя.
Девочка уверена в том, что ты к ней приедешь, как уверен в этом ты сам. Твое тело будто окаменело, но постарайся расслабиться. Подумай, как вам с любимой будет хорошо. Может, вы никогда уже не встретитесь - так сохрани это чудо, которое значит для тебя так много, сохрани его в сердце, сохрани навсегда.
Тут Акари неожиданно для себя улыбнулась. И что за мысли мне приходят в слову, а? Со вчерашнего дня только и думаю, что об этом мальчике.
Видимо, причиной всему - найденное вчера письмо, решила она. За день да регистрации брака вспоминать о другом мальчике - как-то не очень честно. Правда, думала она, вряд ли мой будущий муж меня за это упрекнет. Компания, где он работал, переводила его из Такасаки в Токио, и по этому случаю они решили пожениться. У него огромное множество мелких недостатков, но я его очень сильно люблю. Кажется, он меня - тоже. Воспоминания о том мальчике - это уже важная часть меня. Как съеденная пища превращается в плоть и кровь, так и эти воспоминания стали неотделимой частые моей души.
"Пожалуйста, береги себя, Такаки-кун", - попросила Акари, провожая взглядом плывущие за окном пейзажи.
6
Когда живешь обычной жизнью, на всём, что тебя окружает, оседает тоска.
Так подумал Такаки Тоно, щелкнув выключателем и оглядев свое жилище, озаренное флуоресцентными лампами. Как из невидимых частичек образуется пыль, так на вещах в этой квартире незаметно скопился толстый слой тоски.
Взять хоть оставшуюся в одиночестве зубную щетку в ванной. Или белую простыню, которую ты некогда выстирал и высушил ради другого человека. Или список полученных звонков в мобильном телефоне.
Как и всегда, Такаки вернулся домой на последнем поезде; развязывая галстук и вешая пиджак на вешалку, он думал о тоске.
Только вот Мидзуно сейчас наверняка приходится куда хуже, сказал он себе, достав из холодильника банку пива. Потому что Мидзуно бывала у меня дома не раз, но я ездил в ее квартиру в Нисикокубундзи куда чаще. Я очень сильно перед ней виноват. Я не хотел.
Мало того, что он продрог по пути домой, так еще и пиво холодило желудок.
Конец января.
В последний рабочий день Такаки, как обычно, надел пальто, приехал в офис, сел за стол, к которому привык за пять лет, включил компьютер, выпил кофе, пока загружалась ОС; уточнил распорядок дня. Такаки уже передал все свои дела и брался теперь за небольшие задания, стремясь до ухода как можно больше облегчить труд коллег. По иронии судьбы, именно эти задания сблизили его с работниками компании, которых он теперь мог назвать друзьями. Все коллеги сожалели аб увольнении Такаки и хотели было устроить прощальную вечеринку, но он вежливо отказался: "Прошу прощения, но сегодня я буду, как всегда, работать. Потом у меня будет много свободного времени, и я с радостью приму ваше приглашение", - сказал он.
Вечером к его рабочему месту подошел бывший начальник и, глядя в пал, сказал: "Прости меня за всё, прошу тебя". Такаки, слегка удивившись, ответил: "Да что вы такое говорите!" Они побеседовали впервые с тех пор, как год назад начальника перевели в другой отдел.
Потом, стуча по клавишам, Такаки думал: хорошо, что я сюда никогда не вернусь. Чувствовал он себя при этом очень странно.
<я всё еще тебя люблю > - писала Мидзуно в последнем электронном письме.
<думаю, я никогда не смогу тебя разлюбить. для меня ты остаешься добрым и очаровательным человеком. ты где тo далеко, но всё равно ты - мой герой>
<такако-кун, с тобой я впервые в жизни поняла, что значит отдать другому человеку всю себя. мы были вместе три года, и я каждый день Влюблялись в тебя всё сильнее и сильнее. каждое произнесенное тобой слово, каждая строка твоего письмо заставляло меня радоваться и огорчаться. я ревновала тебя по пустякам, я слишком часто тебе надоедала. а потом - извини, что это прозвучит так эгоистично,- я почувствовала, чтo начинаю от всего этого немного уставать >
<я полгода обдумывала, как именно тебе об этом сказать. но ничего умного так и не придумало >
<я знаю, что ты меня тоже наверняка любишь, как ты и говорил мне всё это время. просто, наверное, мы с тобой чуть по-разному относимся к тем, в кого Влюблены. из-за этой крошечной разницы между нами у меня немножко болит Внутри>
Домой с рабаты он в последний раз вернулся, конечно же, поздно ночью.
Ночь выдалась такой холодной, что все окна в поезде запотели. Такаки вглядывался в проступавшие сквозь конденсат огни высоток. Он не радовался свободе, не думал о том, как будет искать новую работу, никуда не рвался. Не знал даже, всё равно ему или нет. Подумав, что в последнее время он вообще перестал понимать, что с ним происходит, Такаки грустно улыбнулся.
Сойдя с поезда, он, как обычно, миновал подземный переход и побрел по району небоскребов Западного Синдзюку. Ни шарф, ни пальто не капельки ни согревали, ночной мороз леденил тело. Высотки с редкими светящимися окнами казались останками зверей-исполинов, погибших в глубокой древности.
Такаки брел по долине гигантских зданий…
"Какой же я самовлюбленный придурок"
…подумал он.
За эти десять лет я ни за что ни про что обидел стольких людей, при этом врал себе, что иначе поступить нельзя, и вдобавок бесконечно изводил самого себя.
Почему я ни о ком не заботился по-настоящему? Почему не говорил то же самое другими словами?.. С каждым шагом он вспоминал всё больше поступков, о которых почти забыл, и сердце его переполняло раскаяние.
Остановиться он не мог.
"У меня немножко болит внутри", - говорит Мидзуно. Немножко. Только это неправда. "Прости меня за всё, прошу тебя", - говорит один голос; "Куда ты вечно спешишь?" - говорит другой; "Теперь между нами всё кончено, да?" - это девушка из подготовительной школы; "Не будь со мной таким добрым", - это Сумида; "Спасибо", - это ее последнее слово. "Прости меня", - шепот в телефонной трубке. И потом:
- Такаки-кун, у тебя точно всё будет хорошо, - говорит Акари.
Эти голоса мощным потоком вторглись а доселе безмолвный, как океанское дно, мир и во мгновение ока захлестнули Такаки с головой. Одновременно он начал слышать и иные звуки. Завывание снежных вихрей у стен домов, рев мотоциклов, грузовиков и других машин на хайвее, трепетание каких-то флагов - всё это смешивались в низкий, гулкий шум мегаполиса. Внезапно мир обрел звучание.
Потом Такаки услышал, как кто-то рыдает в голос. И понял, что слезы текут по его щекам.
Кажется, в последний раз он плакал пятнадцать лет назад, в деревянном здании вокзала. Слезы лились бесконечно, неостановимо. Такаки всё плакал и плакал, словно внутри у него был огромный кусок льда, и этот лед начал плавиться. Другого исхода и быть не могло. Так он думал потом.
Почему я никого не смог сделать хотя бы чуточку счастливее? Да хоть бы кого-то одного! Почему?
Он посмотрел наверх, туда, где на высоте двухсот метров угадывалась пульсация красных огней. И подумал: ну нет, ждать, что спасение упадет с неба, явно не стоит.
7
Найденное в банке из-под печенья давнишнее письмо она аккуратно распечатала тем же вечером.
Вложенные в конверт бумажные листы выглядели так, будто письмо писали буквально вчера. И почерк почти не изменился.
Акари пробежалась глазами по строчкам и бережно вложила лист обратно в конверт. Решила, что попробует прочесть это письмо когда-нибудь потом, когда состарится. Сейчас еще рано.
А до той поры, сказала она себе, я буду беречь это письмо как зеницу ока.
*
Дорогой Такаки-кун!
Как твои дела?
Когда мы договаривались о встрече, никто и подумать не мог, что сегодня будет снежная буря. Наверняка поезда ходят не по расписанию. Поэтому я решила, пока ты едешь, написать тебе письмо.
Здесь очень тепло - прямо передо мной стоит печка. А в портфеле у меня всегда ecть бумага для писем. Если мне нужно написать письмо, я могу это сделать в любой момент. Это письмо я хочу потом передать тебе. Поэтому я волнуюсь: Вдруг ты приедешь слишком рано? Не торопись, пожалуйста, дай мне время.
Сегодня мы с тобой встретимся - а ведь мы так давно не виделись! Целых одиннадцать месяцев. Поэтому я немножко нервничаю. Думаю: что будет, если мы друг друга не узнаем? Но здесь вокзал совсем маленький, не то что станции в Токио, и ошибиться будет невозможно. Правда, когда я пытаюсь представить себе, как ты носишь школьную форму и занимаешься B футбольной секции, мне кажется, что ты теперь - совсем другой человек
Ох, с чего бы начать…
Лучше начну с благодарности. И напишу о тех чувствах, которые до сих пор не могла толком выразить.
После переезда в Токио я благодарила судьбу за то, что в моем классе учится такой человек, как ты, Такаки-кун. Как я была рада тому, что мы стали друзьями! Мне пришлось бы очень трудно в новой школе, если бы тебя там не было.
Вот почему, когда мы опять переехали, я так не хотела с тобой расставаться. Я хотело учиться в той же средней школе, что и ты, чтобы мы вместе взрослели. Это было мое самое большое желание. Сейчас я уже привыкла к местной школе (не переживай за меня пожалуйста!), но всё равно каждый день по несколько раз думаю; как было бы здорово, если бы рядом со мной был Такаки!
Очень скоро ты переедешь совсем-совсем далеко, и когда я думаю об этом, мне становится тяжело но сердце. До сих пор, когда мне было плохо, я знала, что ты близко, хотя я живу в Тотиги, а ты живешь в Токио. Достаточно сесть но поезд - и мы с тобой встретимся. A тeпepь ты будешь жить за Кюсю, так далеко, что до тебя будет не добраться.
Теперь мне нужно научиться жить в полном одиночестве. У меня может получиться, хотя я в это не очень верю. Но у меня нет другого выхода. Как и у тебя. Правда же?
А сейчас я должна тебе кое в чём признаться. Я хочу все-всё-все meбe рассказать, когда мы встретимся, но на случай, если у меня не получится, пишу это письмо.
Такаки-кун, я тебя люблю. Когда это началось - я уже не помню. Всё получилось как-то само собой, я и сама не заметила, как в тебя влюбилась. С того самого дня, когда мы встретились, я знала, что ты - сильный и добрый мальчик. Ты был очень добр ко мне и всегда меня защищал.
Такаки-кун, у тебя точно всё будет хорошо. Я уверена: что бы ни случилось, ты, когда повзрослеешь, останешься прекрасным и добрым человеком. Как бы далеко ты ни уехал, я буду любить тебя так сильно, как только могу.
Пожалуйста, никогда-никогда об этом не забывай.
*
Однажды ему приснился сон.
В квартире в Сэтагая, которая была заставлена подготовленными к переезду картонными коробками, он писал письмо. Он хотел передать его девочке, которую любил, на их первом свидании. Потом это письмо унесет ветер, и девочка так никогда его и не прочитает. Во сне Такаки об этом знал. Но я всё равно должен написать это письмо, думал он. Даже если его никто никогда не прочтет. Такаки понимал, что это письмо нужно ему самому.
Он перевернул страницу блокнота и стал писать на последнем листе.
*
Я пока еще толком не понимаю, что это значит- "стать Взрослым".
Но когда-тo я случайно встретил тебя, Акари, и теперьь знаю, что хочу стать достойным человеком.
Обещаю тебе: именно таким я и буду.
Я любил тебя все это Время.
Пожалуйста, береги себя.
Прощай.
8
В апреле столица окрасилась в цвет лепестков сакуры.
Такаки работал до рассвета и проснулся около полудня. Приоткрыв занавеску, он увидел за окном город, залитый светом. Небоскребы обволакивала весенняя дымка; Такаки смотрел, как солнечные лучи освещают их один за другим, и на душе у него становилось всё радостнее. Здесь и там между домами виднелись сакуры в полном цвету. Как же много в Токио вишневых деревьев, в который раз подумал он.
После увольнения прошло три месяца. На прошлой неделе после долгого перерыва он снова взялся за работу. Благодаря образовавшимся в период работы в компании связям он находил несложные подработки - от написания программ до дизайна сайтов. Такаки и сам не понимал, сможет ли он оставаться программистом-фрилансером; подработки он стал искать, потому что в нем проснулось желание начать что-то делать. После долгого перерыва он неожиданно принялся за программирование и радостно стучал по клавиатуре всеми десятью пальцами.
На завтрак он съел поджаренный хлеб с тонким слоем масла, запив его кофе с большим количеством молока. Пока мыл посуду, решил, что, раз уж он справился за прошедшие дни с очередной работой, пора устроить себе выходной.
Накинув легкий пиджак, Такаки отправился гулять по городу. Временами волосы трепал мягкий ветерок, и на душе становилось спокойно. В воздухе разливалось послеполуденное благоухание.
Уволившись из компании, он впервые после стольких лет вспомнил о том, что город каждое время суток пахнет по-своему. Запах раннего утра - предвестник дня, мягкий аромат вечера сообщает, что день закончился, и оба эти запаха с другими не спутаешь. Есть свой запах и у звездного неба, и у пасмурного. Сейчас пахло гармоничным единением природы, города и человека. Как много всего я позабыл, сказал себе Такаки.