Динни знал один бар на углу 14-й и 9-й, где регулярно играли подобное, но идти ему не хотелось. Хизер принялась его упрашивать.
- Тебе хорошо болтать про все эти джиги и рилы, - сердито сказал Динни. - А как прикажешь мне наслаждаться музыкой, если меня завтра выселяют! Тебе спасибо.
Хизер нахмурилась:
- Послушай, Динни, давай-ка по порядку. Я что-то не совсем понимаю: за то, что ты тут живешь, ты должен каждую неделю платить деньги этому человеку. Пять недель ты этого не делал. Поэтому он сказал, чтобы ты съезжал. Пока все верно?
- Еще как.
- Таким образом, - заключила Хизер, - тебе нужно всего-навсего добыть пачку этих твоих долларов и отдать их тому человеку. Тогда все будет в порядке.
- Наконец-то до тебя дошло, тупица, да вот только "этих долларов"-то у меня и нету.
- Ты же ходил работать курьером. Разве ты не заработал достаточно, чтобы заплатить за квартиру?
Динни фыркнул:
- Даже на одну пиццу не заработал!
- А пицца может заменить квартплату?
Динни сжал пальцами виски.
- Все, хватит. Еще одна фейская глупость - и я за себя не отвечаю.
Хизер выхватила меч и бегло глянула в зеркало. Слегка поправив килт, она улыбнулась.
- Как ты в скором времени убедишься, находчивости и изобретательности фей чертополоха нет предела. Своди меня послушать музыку, и я найду денег на квартиру.
Хизер по-прежнему не понимала, почему нужно платить какие-то доллары, чтобы жить в грязной комнате - странно это как-то, - но она была полна решимости помочь.
Вечер ей страшно понравился. Она всего пару раз насмешливо пофыркала над музыкантами - те действительно хорошо играли, хоть и были людьми; потом они расселись за столиком в углу бара и погрузились в сигаретный дым. Как приятно было слушать волынку, дудочки, скрипки, мандолины, банджо и бубен! А джиги и рилы она отстукивала на столе босыми пятками. Хотя они с Мораг и старались исполнять шотландскую фейскую музыку в радикальном стиле, традиционная музыка ей тоже по-прежнему нравилась.
Когда же музыканты заиграли на хорнпайпах "Парней из Блухилла" и "Урожай дома", старые и молодые потомки ирландцев и ирландские эмигранты побросали свои "Гиннессы" и "Джеймсоны" и все как один пустились в пляс.
- Как трогательно, - сказала Хизер, глядя на них.
- Почему?
- Потому что они вспоминают свой дом.
Итальянские феи дружат с ветром и отлично ездят на нем верхом.
Трое оседлали воздушный поток над Хаустон-стрит, севернее своего обиталища - Маленькой Италии. Они осмотрели улицы, идущие на север, и подождали.
- Вон, - сказала младшая фея, показывая вперед, - вон она. Сидит на плече у огромного толстяка.
Динни тащился по Бродвею, уставившись под ноги. Он был раздосадован, унижен и обозлен.
- Мне очень жаль, - в двадцатый раз сказала Хизер. Динни ее проигнорировал. Кроме того, он игнорировал нищих, влюбленных и бражников, шедших вместе с ним в темноте. - Это было смело, - продолжала фея. - Молодец, что попробовал. В следующий раз будет лучше.
Динни сообщил, что следующего раза не будет. И первого-то не было бы, если б Хизер не начала шантажировать его, что если он не сыграет, она сделается видимой для всех и устроит скандал. После нескольких стаканов виски она решила, что теперь Динни самое время показать, чему он научился, но все вышло ужасно. Пальцы его от волнения одеревенели, он еле-еле любительски проскрипел два стратспея на глазах у профессиональных музыкантов, которые не знали, смеяться им или плакать.
Когда закончилось это ужасное выступление, наступила мертвая тишина. Даже пьяный, который сидел за соседним столиком и казался совершенно невменяемым, - и тот притих. Никто из публики никогда в жизни не слышал такой паршивой игры, да и в этом клубе такого не видывали. Динни, вообще-то довольно толстокожий, и представить себе не мог, что на свете бывает такое унижение.
Он сообщил Хизер, что другого раза не будет, потому что он вообще не собирается больше играть на скрипке - ни перед кем-нибудь, ни в одиночестве. Более того, он будет чрезвычайно благодарен Хизер, если она подыщет себе какое-нибудь другое обиталище и оставит его в покое. Навсегда.
Когда он прошагал мимо лотка с арахисом, жаренным в меду, и не бросил на него даже короткого голодного взгляда, Хизер поняла, что дело серьезно.
- Ну не надо так убиваться, - взмолилась она. - Все когда-то начинают. Прости, что я заставила тебя играть, когда ты еще не был готов. Это было ошибкой. Я понимаю, как тебе неловко. Но все эти хорошие музыканты тоже когда-то были новичками. Они знают, каково это.
- Их не шантажировала фея, чтобы они выступили и сделались посмешищем.
Хизер пришлось признать, что, вероятнее всего, так оно и есть.
- Но я могу загладить свою вину. У меня есть деньги на квартиру, - с этими словами она достала из споррана пачку плотно свернутых долларов и протянула их Динни.
Он молча принял деньги. Даже отмена выселения не смогла обрадовать его после того позора, который он испытал.
- Где взяла? - спросил он, когда они оказались дома.
- Наколдовала, - соврала Хизер.
Динни включил телевизор.
- Я буду лизать твою задницу, а ты можешь трахать мою, - мурлыкала обнаженная женщина с длинными темными волосами, стоя на коленях у тахты. - Всего двенадцать долларов за три минуты.
- Я не совсем понимаю, - сказала Хизер, пытаясь завязать разговор. - Это как-то связано с розовыми теплыми, сочными юными дырочками?
Динни ничего не ответил.
Итальянские феи направились домой.
- Она отдала ему краденые деньги.
- Что это значит? Кто она такая?
Итальянские феи этого не знали. До них дошли слухи о каких-то беспорядках у китайских фей, живших неподалеку, и теперь они гадали, имеют ли к этому отношение китайцы. Уже давно никаких контактов с ними не было, но недоверие, зародившееся когда-то в старину, оставалось.
Как бы то ни было, а итальянским феям совсем не понравилось, что какая-то незнакомая феечка нагло проникла в итальянский банк, вскрыла хроанилище и вынесла полный спорран денег.
ДЕСЯТЬ
Керри и Мораг безуспешно пытались разыскать в Нижнем Ист-Сайде злополучный мак. После того, как Кэл преступным образом вынес его из квартиры Керри, а потом оставил в театре, цветок исчез.
Мораг попыталась было поднять настроение Керри разучиванием гитарной партии классической песни Джонни Тандерса "Рожден, чтоб терять", но ни сердце, ни пальцы Керри к этому не лежали. Она могла только пить пиво.
Отказ Динни играть на скрипке чрезвычайно обеспокоил Хизер. Если ей не удастся его обучить, она станет посмешищем в глазах Мораг, а этого Хизер не перенести. Она и так дрожала от мысли, что противнику может стать известно о поражении в ирландском баре.
"И зачем я только похвалялась перед чертовой Макинтошихой, что смогу научить эту бездарность играть на скрипке! Это меня его скрипка околдовала. У нее поразительное звучание! Но на этого тупицу я поставила честь клана".
- Давай, Динни. Надо учиться.
- Нет.
- Если ты не будешь учиться, Мораг Макферсон засмеет меня и весь клан Макинтошей, - вскричала Хизер, выходя из себя.
- Ага, - сказал Динни. - Так вот почему тебе так хотелось меня обучить! Как же я сразу не догадался, что должна быть и тайная причина. Так знай же: мне глубоко наплевать и на Макинтошей, и на Макферсонов.
Хизер проглотила это оскорбление и заговорила сладким голосом. Она молила, уговаривала, упрашивала, заклинала, подлизывалась, умасливала, и в конце концов воззвала к его тщеславию, сообщив, что со скрипкой под подбородком он выглядит видным мужчиной.
- Правда?
Хизер закивала.
- Очень привлекательным.
Динни расплылся в улыбке и Хизер поняла, что нащупала слабое место. Больше всего на свете Динни мечтал быть привлекательным.
- Я совершенно уверена, - продолжала она, - что если ты разучишь еще парочку мелодий и снова пойдешь в тот клуб, тебя тут же облепят ирландские девчонки. Даже на той неделе я заметила, что некоторые на тебя посматривали.
Динни взял скрипку.
"Я превзошла самое себя, - подумала Хизер. - Я заставила его полюбить скрипку". Она довольно поскакала вниз по лестнице, направляясь прямехонько в бар. На ступеньках стоял Кэл - он разговаривал с какой-то девушкой.
- Из тебя выйдет замечательная Титания, - говорил он. - Приходи на прослушивание. Тебе понравится. Ты станешь Королевой Фей, а сцена будет завалена цветами.
От упоминания цветов Хизер вспомнила о бывшей подруге. В Шотландии они обе очень дружили с цветами. Она решила слетать через дорогу и посмотреть, чем занимается Мораг.
А через дорогу Мораг и Керри слушали старые записи Лидии Ланч и пили пиво. Керри рассказала Мораг о своем детстве в штате Мэн, о родителях, которые умерли, когда она была еще совсем юной, и не оставили ей в наследство ничего, кроме большой медицинской страховки, которая оказалась очень кстати.
- И с тех пор у меня нет денег. Я пыталась зарабатывать искусством здесь, в Нью-Йорке, но безуспешно. Это ужасно обескураживает.
Последним художественным проектом Керри был заказ каких-то друзей Кэла: они просили ее оформить обложку к альбому, который выпускали на свои деньги.
- Я нарисовала прекрасную женщину по мотивам Венеры Боттичелли - кстати, она похожа на меня, - лежащую на постели из розовых лепестков. Вышло чудесно, но музыканты сказали, что такая обложка не сочетается с названием альбома.
- А как он назывался?
- "Жарь, еби и убивай". Мерзкая пластинка.
Это было последнее коммерческое предприятие Керри. С тех пор она жила практически без денег. Теперь Мораг помогала Керри воровать товары с полок, таскать деньги из касс, чтобы платить за квартиру, и жизнь стала немного легче.
- Скажи, Мораг, ну где мне найти красно-желто-оранжевый валлийский мак? Без этого мака кельтский алфавит будет неполным, а он должен быть полным, если я собираюсь победить Кэла на конкурсе.
Произнеся его имя, Керри в ярости швырнула на пол индейскую головную повязку. Мало того, что он отверг ее из-за калоприемника, он еще и устроил эту диверсию с цветком.
Магента дошла до скверика на Хаустон-стрит и присела на скамью свериться с трактатом Ксенофонта. Рядом бродили голуби, клевали крошки. Не успела она начать читать, как ее окликнул знакомый нищий. Он оторвался от мытья ветровых стекол на перекрестке и неспешной походкой подошел к ней.
- Что это у тебя? Ксенофонт? - он расхохотался. - Ксенофонт - дерьмо. Все новейшие литературные и археологические исследования показывают, что его роль в экспедиции сильно преувеличена.
Магента не стала слушать дальше. Она проверила, что свежий трофей, бесценный цветок с тремя соцветиями, надежно спрятан в пластиковом пакете, и зашагала прочь.
- Погоди, вот доберется до тебя Джошуа! - прокричал он ей вслед.
- Оказывается, вчера из-за прорыва канализации на Лонг-Айленде было закрыто три пляжа. А на комитет здравоохранения округа Нассо обрушился шквал звонков от людей, отравившихся моллюсками.
Мораг читала газету; Керри потерпела фиаско с гитарным соло. Любовь к "Нью-Йорк Доллз" была в ней неистребима, и окончательно Керри не сдастся никогда.
- А в Бруклине в парке Сансет до смерти забили подростка в драке.
- М-м-м…
- А двое грабителей в Мидтауне, угрожая ножами, совершили три ограбления за пять минут.
Керри скривилась.
- Может, лучше расскажешь мне какую-нибудь историю про Шотландию?
- Ну раз ты настаиваешь…
Мораг проглотила овсяное печенье, запила пивом и начала:
- Давным-давно жил в Шотландии знаменитый разбойник и непревзойденный скрипач Джеймс Макферсон. Он не боялся никого на свете, о его похождениях ходили легенды, но, в конце концов, по вине предателей, его поймали на рынке в Ките. Это был, я думаю, год 1700-й. Макферсон был хорошим другом фей, у него даже был роман с русалкой, а это ведь тоже своего рода фея… В то же время жил знаменитейший скрипичный мастер из рода Макферсонских фей, Рыжий Дугал Макферсон, и он очень хорошо относился к разбойнику Макферсону. Они часто вместе пили пиво или играли на скрипках на холмах неподалеку от Банфа. Рыжий Дугал научил Джеймса многим фейским приемам игры, и считается, что такого виртуозного скрипичного дуэта не было ни до, ни после. За это разбойник Макферсон делился с Рыжим Дугалом награбленным - приносил ему и всем феям его клана громадные бурдюки виски и отборные украшения… Они стали такими большими друзьями, что Рыжий Дугал, вложив все свое мастерство, сделал скрипку и отнес ее великой Энни Макферсон, главе фейского клана Макферсонов. Она наделила скрипку способностью изменяться в размерах, чтобы та могла становиться достаточно большой для людей, и Рыжий Дугал преподнес ее Джеймсу… У этого инструмента было неповторимое звучание. В хороших руках он вводил слушателей в транс. Он мог заставить их плакать или смеяться. Мог вести воинов по долинам, а мог убаюкать ребенка. Скрипка эта была знаменита на всю Шотландию, и хотя Макферсон носил ее с собой, она считалась одной из трех фейских святынь и собственностью всего клана… Потом кто-то предал разбойника Макферсона, его схватили, и шериф графства приговорил его к смерти. Его заперли в Банфской тюрьме. Феи пытались его освободить, но шериф владел искусством английской магии, и мы оказались бессильны. Сидя в камере, Макферсон написал последнюю песню - знаменитейшую "Похоронную песнь Макферсона"… А Энни Макферсон удалось-таки, благодаря ее огромному могуществу, добиться помилования разбойника, и весь шотландский народ был бы доволен, поскольку Макферсон никогда не грабил бедняков, только богачей. Но шериф прознал, что бумага о помиловании должна вот-вот прибыть в город, и коварно перевел стрелки городских часов на час вперед. Поэтому казнь состоялась на час раньше, и весть о помиловании пришла слишком поздно… Стоя на эшафоте, Джеймс Макферсон исполнил ту самую песню, которую написал в тюрьме, - "Похоронную песнь Макферсона". Присутствовавшие на казни макферсонские феи запомнили мелодию, и так она дошла до наших дней. Потом разбойник в ярости разломал свою скрипку об колено на мелкие кусочки и прокричал, что презирает этот мир. После этого его повесили… Так погибла знаменитая Скрипка Макферсонов. Неизвестно даже, что стало с ее обломками.
Хизер съежилась за окном Керри на втором этаже и слушала.
- Ужасно жалко, что этой скрипки больше нет, - продолжала Мораг, - потому что Рыжий Дугал был лучшим фейским мастером во все века, и без сомнения скрипка Макферсонов была лучшим инструментом, который он изготовил за свою жизнь.
Хизер за окном сжала руками виски. Ее переполнял благоговейный ужас. Со всех ног бросилась она обратно к Динни.
Хизер давно ломала голову, почему у скрипки Динни такой волнующий звук - даже в руках такого слабого исполнителя, - и тут у нее возникло одно из тех неясных предчувствие, которыми она на самом деле вовсе не славилась.
- Динни! Это не что иное как легендарный фейский инструмент, Скрипка Макферсонов!
Динни развалился перед телевизором и не обращал на Хизер никакого внимания.
- Ох детка, я мечтаю пососать твой член, - проворковала в красную трубку женщина в бикини. - Набери 970-С-О-С-И и получишь лучший телефонный секс.
"Когда-нибудь я ее прикончу", - подумала Хизер.
Мораг изъездила, исходила и облетела весь город, но не нашла и следа пропавшего цветка. До состязания меньше трех недель. Остается только одно. Она взобралась на пожарную лестницу, посмотрела в небо и стала молиться Дианне, Богине Фей.
А соскользнув вниз, на улицу, она тут же увидела Магенту - та направлялась прямо к ней, а из ее пластикового пакета торчал злополучный цветок.
- Спасибо тебе, Дианна, - сказала Мораг и материализовалась.
Она кратко изложила Магенте суть дела и попросила вернуть цветок.
Магента же бросилась бежать, на ходу отдавая приказ войскам выстроиться каре, а лучникам и кавалерии - замыкать боевой порядок.
- Может, найдем где-нибудь другой такой же? - спросила Мораг, вернувшись к Керри.
- Нет, - сказал Динни. - Нет, нет и еще раз нет. Не отдам.
Он вцепился в скрипку.
- Ну она же тебе не нравится!
- Нет, нравится. Я с ней выгляжу очень привлекательно. Скоро вокруг меня будут увиваться толпы юных ирландских девушек. Твои слова.
Хизер разъярилась - она не знала, что и делать. Сама заставила его полюбить скрипку и самой же теперь она нужна.
- И вообще, - возмутился Динни. - Быть такого не может. Какая еще "знаменитая Макферсонская Скрипка"?
- Это одна из самых знаменитых фейских святынь Шотландии. Не знаю, как, но она попала в Нью-Йорк. Я узнаю ее звучание. Любая шотландская фея узнала бы. Просто мы полагали, будто ее уже много столетий не существует. Я должна ее получить. Если я вернусь в Шотландию с Макферсонской Скрипкой, мне простят порчу Маклаудского Знамени.
- Как эта скрипка может быть фейской? Она же большая.
- Она может становиться меньше.
- Ну еще бы.
Динни и Хизер смотрели друг на друга в упор.
- Я могу ее выкрасть.
- Не можешь, - победно воскликнул Динни. - Ты же добрая фея. Ты не можешь украсть любимую вещь человека. Тем более - Макинтоша!
Хизер принялась лихорадочно соображать. Что делает фея, если ей нужна какая-то вещь, принадлежащая человеку, а украсть ее нельзя? Ну конечно. Сделка!
- Давай заключим сделку.
Кэл испытывал жуткий стресс. Оказалось, что поставить "Сон в летнюю ночь" на минимальные средства очень трудно. К тому же, актеры оказались все как на подбор жутко взвинченные, и вторжения сумасшедших нищенок были выше их сил.
Чтобы немного расслабиться, он воткнул в усилитель гитару. Играл Кэл хорошо. Он мог исполнить что угодно, мог подыгрывать хоть автомобильному гулу, хоть жужжанию кондиционера.
Кэл сыграл несколько джазовых риффов и аккордов, и вскоре пальцы сами собой заиграли его любимые вещи.
Он нахмурился. Старые соло "Нью-Йорк Доллз" вызвали в нем легкий стыд - он ведь обещал научить им Керри, а сам бросил ее, так и не сделав этого.
- Слышь? - сказал Джонни на небесах.
- Чего? - сказал Билли.
- Там, где-то внизу. Меня все еще играют.
До Джонни Тандерса и Билли Мурсиа, покойных музыкантов группы "Нью-Йорк Доллз", доносились слабые отзвуки начальных аккордов "Рок-н-ролльной нянечки".
- Хотел бы я все-таки знать, что стало с моей гитарой, - повторил Джонни. - Мне очень не хватает этого "Гибсона" с тигровой отделкой 58-го года выпуска… Другой такой больше нет. Даже тут я не могу найти достойной замены.