Но Машка - это Машка, а Шурочке надо было быть, как все. Какая уж тут симпатия, какая уж тут дружба с этой "монашкой"!
На новоселье Шурочка звала всех, и была рада, что Машка пошла вместе со всеми. По дороге народ скинулся, и купили парням бутылку водки, девчонкам - пару бутылок вина, закуски и торт.
Новоселье началось. Пили в каждом углу новой Шуроч-киной квартиры, наливая вино и водку в старые, разнокалиберные фарфоровые чашки и купленные по дороге пластиковые стаканчики. Поили домового, наливая в углы и водку, и вино, кричали: "Ура!" Музыка гремела, все танцевали, веселились, валялись на Шурочкиной постели и дурачились, кто как мог.
Шурочка тоже танцевала, давая себя обнимать и прижимать. Пожалуй, впервые она давала "так" себя обнимать. Как все.
Бутылки опустошили быстро. Пришлось бежать за "добавкой".
Маша стала собираться домой примерно через час, тогда, когда за "добавкой" побежали.
- Шура, я ухожу, - Маша потянула Шурочку за рукав.
Они вышли в прихожую.
- Маш, да чего ты! Ещё так рано! Оставайся! - разгорячённая Шурочка хватала Машку за руки и пыталась втянуть обратно, в комнату.
Но Маша уже натянула пальто и шапку.
- Нет, Шура. Мне пора. Я должна идти. Я не могу… Тут уже пьянь пошла, ты же видишь. Ты не разрешай им больше за водкой бегать…
- Да ты что, Машка! Весело так! Потанцуем!
- Нет, Шура! Это не танцы, а… Мальчишки-то… Так и лезут… - Машка сделала такое движение руками, как будто хотела закрыться от нападения.
- Да ладно, что ты! Это же они так… баловство одно…
- Вот я и не хочу баловства этого. И тебе… Не надо, а?
Да я же не в серьёз… - Шурочка начала отвечать, Да вдруг осеклась.
"Не в серьёз-то не в серьёз, - подумала про себя Шурочка, а ведь я всю вечеринку на себя примеряла, как это происходит, когда тебя лапают. Привыкала. Вот тебе и не в серьёз!"
- Икона у тебя хорошая, - продолжала Маша. - Это Федоровская Божья Матерь, чудотворная. Помогает в родах, и вообще, во всех начинаниях благих.
- Это не моя, это тут, в квартире была… И вообще, я ещё рожать не собираюсь!
- Всё равно хорошо, - сказала Маша, перекрестилась, потом перекрестила Шурочку и ушла.
Что-то шевельнулось в душе у Шурочки. Сердцем чувствовала она, что права Машка, права. Ведь не зря она была воспитана так, чтобы делать всё правильно!
Пьяная, курящая и орущая компания одногруппников, говоря честно, была не совсем по душе и ей, Шурочке. От табачной вони кружилась голова, и просто мутило. И парни обжимали плотно, неприлично. И ничего хорошего не было в этих прижиманиях. И матерная ругань была Шурочке противна.
Но… Ей надо было быть, как все.
Глава б
Да, Шурочке надо было быть, "как все", но поначалу ей было трудновато.
"Однако, поначалу трудновато, - подумала Шурочка - Машка ушла, но я же не могу уйти… Это же моя квартира… Нет, ерунда! Я же всё решила. Нельзя отступать!"
И Шурочка заглушила всё то, что Машка расшевелила в её сердце, повернулась и вошла в комнату. Кое-кто танцевал, а человека четыре просто валялись на старой кровати, курили и сбрасывали пепел на пол. Шурочка вплелась в круг танцующих. Мужские руки обняли её за талию. Музыка гремела.
После танца девчонки позвали Шурочку на кухню. - Шурка, иди к нам! Иди, покурим!
Курили в группе трое девчонок. Стриженная очень коротко, худая, "поджарая" Настя Петровская, была в этой маленькой группке заводилой.
- Да я же не курю! - Шурочка открыла на кухне форточку. От табачного дыма щипало глаза.
- Ну, и зря! - сказала Настя, картинно затягиваясь длинной чёрной сигаретой. - В курящей женщине есть шарм. И независимость.
- Это точно, - поддакнула пухленькая и румяная Верочка. - И фигуру сохранишь!
- Ладно, ладно! - Шурочка засмеялась на Верочкино "про фигуру". - Я попозже, попозже!
И Шурочка выбежала из кухни.
Веселье продолжалось.
Расходились близко к полуночи. Может, и ещё бы сидели, да родители стали звонить по мобильникам. То одному, то другому.
- Всё, Шурка, ты как хочешь, а я в следующую пятницу к тебе снова прихожу! - сказал Славка. Он был пьянее остальных, и смешно качался в маленьком Шурочкином коридорчике, пытаясь натянуть ботинки.
- Все, все приходим! - поддержал Славку Вадик Селиверстов, толстоватый "маменькин сынок".
Ух, как хотелось Вадику хоть немного свободы! Как он завидовал Шурочкиной отдельной квартире! Но и пил Вадик из всей компании - меньше всех. Боялся, что дома попадёт.
- Все собираемся! - верещали и девчонки. - Клуб! Клуб будет у тебя, Шурочка! Клуб - "По пятницам!"
- Клуб - "Зелёная пятница"! - с важным видом протянул Арсений, или, по-просту, Аре. Аре был личностью поэтической, эстетической, политической, гомерической и ещё Бог знает какой, но явно не простой, а с закидонами. И внешность у Арсика была соответствующей - он был высок, худ и бледен. Ходил зимой без шапки, закутав горло длинным зелёным шарфом.
Если Славка пыжился, чтобы быть лидером, то Арсик был им, видимо, по рождению. И поэтому он ни прикладывал никакого труда к тому, чтобы завоевать всеобщее внимание. Он просто произносил фразу, иногда и тихонько. Но, почему-то, слышна она становилась всем, и сразу.
Вот и сейчас стоял он в коридоре - высокий, прямой, бледный, с кругами под глазами. Круги, по цвету, были почти одинаковы с его зелёным шарфом. Сигарета дымилась во рту Арсика, и пепел падал на пол прихожей. Арсик брился редко, и щёки его были втянуты и темны.
- "Зелёная пятница", - повторил Арсик со значительным видом.
- А почему "зелёная"? - спросила Людочка Переви-тинова, крашеная блондинка с губками "под Мерлин".
Арсик не удостоил Людочку ответом. Он тряхнул волосами, которые обрамляли его лицо, как на портрете у писателя Н. В. Гоголя. Потом он попытался поцеловать на прощание руку Шурочки, не вынимая, при этом, сигареты изо рта. Это ему долго не удавалось.
И, наконец, он открыл входную дверь, и вывалился на площадку вместе со своей сигаретой и своим длинным шарфом.
- Заседание продолжается! - крикнул Арсик и взмахнул руками.
- Ура! Ура! Да здравствует "Зелёная пятница"! - шумная компания скатилась по лестнице, и всё затихло.
Шурочка вернулась в свою новую квартиру. Грязь была кругом. Валялись пустые бутылки, окурки, пепел. За кроватью Шурочка нашла две длинные чёрные сигареты. Видно, Настя выронила. Шурочка подняла сигареты и положила их на стол.
Остатки еды, стоящие на столе, имели вид совершенно неприглядный. В одной из бутылок осталось немного вина. Шурочка взяла первый попавшийся стакан и вылила в него вино из бутылки. Потом залпом опрокинула стакан и вытерла губы рукавом свитера.
Была она, как ей казалось, совершенно трезва.
И тогда Шурочка взяла чёрную сигарету, спички…
"Может, не надо?" - спросила она себя.
"Нет, надо. Шарм… Независимость…" И Шурочка зажгла спичку, поднесла к сигарете…
Рот обожгло, лёгкие отреагировали болезненным спазмом. Голова закружилась…
Прокашлявшись, Шурочка погасила сигарету в тарелке с недоеденным тортом. Да…
- Да… - сказала Шурочка вслух, обращаясь непонятно к кому.
Икона упала лицом вниз - видно, столкнул кто-то. Шурочка подошла к комоду, подняла икону, посмотрела в глаза женщине, потом - ребёнку.
- Да, видишь, как всё получается… - снова сказала она вслух.
"Вот я и была, как все, - подумала Шурочка, - вот я и была, как все. А теперь вот - пьяная стою. И курить попробовала. И что? И ничего! И даже - всё прекрасно! И танцевала, и целовалась… И со Славкой, и с Арсиком… И что? И ничего! И ничего мне не плохо, и не паскудно… Только самую малость… Я и так… засиделась в девках. Уже на первом курсе, а ещё и не была ни с кем… Нет, всё хорошо, всё прекрасно! Прекрасно!"
И Шурочка снова посмотрела на икону. Брови женщины были нахмурены, но злости не было в её взгляде.
- Ладно, посмотрим! - сказала вслух Шурочка, вздохнула и отправилась на кухню за мусорным ведром, чтобы смести в него остатки новоселья.
Глава 7
Клуб "Зелёная пятница" стал функционировать регулярно.
Нельзя сказать, что Шурочка, особенно в начале, была °т этого клуба в восторге. Шурочка приучена была к труду, и, честно говоря, уборка раз в неделю, после того, как все расходились, была ей совершенно не в тягость. Но свинство членов клуба иногда переходило границы.
Несколько раз её подмывало закончить со всеми этими пьянками и разогнать всех членов клуба по своим квартирам.
Однажды Шурочка так и сказала всем:
- Всё, я больше не могу! И не хочу убирать эту грязь! Вы плюётесь и пепел от сигарет на пол бросаете. И соседи ругаются, что музыка громко играет.
Однако члены клуба бросились уговаривать Шурочку. Обещали стряхивать пепел в пепельницы и даже решили выделять Шурочке в помощь дежурного, чтобы помогал убирать за всеми. Правда, это решение выполнялось, мягко говоря, с трудом.
Да Шурочке и не нужен был никакой дежурный. У неё это в крови было - убирать, и расставлять всё по местам. Это Шурочка просто ещё сомневалась, и искала какую-нибудь приличную причину, чтобы разогнать "Зелёную пятницу". В глубине души противны были ей эти пьянки, и более того…
А что может быть более того?
А более того - пьянки эти становились Шурочке скучны!
Но ей льстило положение хозяйки. Ей льстило некоторое заискивание членов клуба перед ней, как перед хозяйкой. Да и привыкать Шурочка стала. Стала ловить себя на том, что ждёт этих пятниц, как и все остальные. Хоть и скучновато, да ничего же другого нет! Вот и получается - "как все". Как все, так и Шурочка. И Шурочка перестала внутренне сопротивляться.
Но кое-кто из клуба ушёл. Отсеялся, так сказать.
Постепенно определились постоянные члены "Зелёной пятницы". Парней осталось трое. Как ни странно, толстый Вадик отвоевал у родителей право на "пятницу", и приходил на вечеринки регулярно, вместе со Славиком и Арсом.
Девчонок же осталось человек пять, включая Шурочку. "Заседания" клуба стали постепенно приобретать новое направление.
Парочки образовались! Настя с Арсом, Вадик - с толстушкой Верочкой, а Славка - с Людочкой-Мерлин.
Вадик попытался было, поначалу, взять себе в пару Шурочку. Но Шурочка даже представить себе не могла, что можно всерьёз "заниматься любовью" с Вадиком! Вот это уж нет, это уж - ни за какие коврижки!
Деликатно, но твёрдо отвергнутый Вадик переключил своё внимание на пухленькую Верочку, чему та была несказанно рада. Кажется, и Вадик быстро утешился.
Шурочка, конечно, и танцевала, и целовалась со всеми по очереди, но…
И ещё одна девчонка из членов клуба осталась без пары - Светка Сергеева. Но Светка как бы и не проявляла интереса к противоположному полу. Светка, конкретно, брала себе бутылку вина, садилась за стол и, за вечер, потихоньку одна её и приговаривала. Закусывала, в основном, сигаретами. Светка почти не пьянела и снисходительно поглядывала на парочки, уединяющиеся на кухне.
А Шурочка занимала место на своей кровати, курила, потихоньку потягивала вино и слушала музыку.
Однако, пришла весна. И появился он.
Да, он появился весной, когда снег уже растаял, но на деревьях ещё не было листвы. Его привёл Арсик.
- Господа! - сказал Арсик. - Позвольте представить вам моего давнего друга Юрия, с которым я сидел за одной партой. Сейчас он заканчивает, в отличие от некоторых, уже второй курс. Но не у нас.
- А где? - спросила Людочка. - Где же это учатся такие красавчики?
А мы тебе не скажем! - Арсик раскланялся. - А то ты бросишь нас и убежишь туда. Итак, господа! Прошу любить и жаловать! А, в основном, любить! Это вас касается, прекрасная хозяйка! Встречай дорогого гостя! А, главное, гость принёс членские взносы!
- Ура! - закричали все. Взносами были три бутылки вина.
- Один взнос мне! - сказала Светка. - Персонально! Никто не возражал.
Юра-Юра, откуда ты взялся на бедную Шурочкину голову? Эх, почему ты сразу заставил забиться бедное Шу-рочкино сердце?
Нет, не потому, что ты был так красив…
Хотя Юра, конечно, был красив.
Тёмные, прямые волосы. Прямой нос, чуть-чуть смугловатый цвет кожи, и, при этом - пронзительные, большие, серо-голубые глаза.
Нет, не потому, что Юра был красив, Шурочке захотелось зажмуриться. Зажмуриться, или спрятаться.
А ей захотелось спрятаться, или - просто убежать. Потому что, как только взглянула Шурочка на этого парня, так сразу и поняла что сделает для него всё, что он захочет.
Странным холодком повеяло от этой мысли. От того, что Шурочка это поняла, ей и хотелось убежать, но она стояла как вкопанная и смотрела на него.
"Вот ты какая, судьба моя", - подумала Шурочка, беря у него бутылки с вином. Казалось, что молния, видимая глазом, проскочила между ними.
Потом Шурочка поставила на стол бутылки, села к столу и выпила немного вина. Она практически не замечала того, что происходит вокруг.
Ей хотелось ускорить, и одновременно хотелось отдалить то мгновение, когда этот парень пригласит её танцевать. Странное ощущение охватило Шурочку. Ей казалось, что она мчит в автомобиле по ледяной дороге, как погибшая дочь отчима. Её казалось, что она видит идущий ей навстречу гружёный КАМАЗ, и прекрасно знает, что сейчас будет столкновение… но что ничего, ровным счётом ничего уже не может она сделать. Ничего…
А потом они танцевали. Танцевали, танцевали. Они стояли в перерывах между танцами, не разрывая объятий.
Парочки уединялись на кухне, и вечеринка текла, как обычно. Как обычно, часов в двенадцать ночи все ушли, долго толкаясь в маленьком коридорчике и подшучивая друг над другом.
Юрка тоже оделся и вышел вместе со всеми, обещая прийти в следующую пятницу. Для Шурочки же - всё это продолжало происходить, как во сне.
Она осталась в своей квартирке одна и даже не смогла сразу начать уборку, как делала всегда, после ухода гостей.
Через некоторое время она поднялась, убрала мусор из комнаты и унесла на кухню грязную посуду. И в это время раздался звонок в дверь.
Шурочка открыла, не спрашивая. Она знала, кто там. Юра вернулся.
"Надо прогнать его!" - мелькнула быстрая мысль в Шу-рочкиной голове. - "Нельзя, нельзя! Ну и что, что все так делают! Я-то знаю, что так нельзя! Я ведь не люблю его…"
Но вот уже захлопнулась входная дверь, вот уже его куртка упала на пол, не удержавшись на вешалке…
"Как все, как все, как все…"
Глава 8
Вот и стало у Шурочки всё, как у всех. Теперь и она знала, как это бывает. Это - как с сигаретой. Сначала - как бы противно, стесняешься, боишься. А потом привыкаешь, и уже - вроде бы так и надо. И закурить хочется, и забыться, чтобы совесть не мучила.
Чтобы никакой червячок не точил изнутри, говоря: "Что ты делаешь? Ты же знаешь, что так нельзя! Ты же даже не понимаешь, любишь ли ты его! Если любишь, то почему тебе на сердце так тоскливо, так беспокойно? И если это не любовь, то тогда - как назвать всё то, что с тобой происходит? Секс?"
Нет, Шурочке не нужен был секс, как таковой. Может, конечно, он был ей нужен, только во вторую очередь, не в первую. Любви хотела Шурочка, вот чего она хотела. Хотела давно. Сколько помнила себя, столько и хотела…
Хотела и сейчас. А толку? Толку от этого хотения не было никакого.
"Я люблю… - уговаривала себя Шурочка. - Я так люблю его…"
И опять, как и раньше - то верила себе, то не верила. И ждала его прихода, ждала его объятий, ждала тех часов, когда они оставались наедине, и забывала в его объятиях все свои сомнения…
Временами ей казалось, что она счастлива, но - временами ей казалось, что надо как можно быстрее бросить всё это.
Так продолжалось около месяца.
А вот Юрку, казалось, ничего не беспокоило. С родителями он был в ссоре и жил в общаге своего института. Нелегально жил, просто с ребятами из своей группы. А как с Шурочкой познакомился, то, бывало, и у Шурочки жил, дня по два, по три. Совсем переезжать не хотел.
- Хочу свою свободу сохранить, - говорил он. - И не только свою, но и твою!
И он обнимал Шурочку, прижимал к себе. И сразу всё становилось ясно.
И в те дни, когда Юрки не было, Шурочка ездила в институт и рьяно, напористо занималась, стараясь наверстать упущенное. Сдавала коллоквиумы, подтягивала долги. Не за горами была летняя сессия, а Шурочке обязательно надо было сдать её на стипендию. Уж очень мало денег выделяли ей мать с отчимом.
Хорошо, что на "пятницы" не надо ей было скидываться, как хозяйке. А то пришлось бы клуб закрыть, за недостатком средств.
У Юрки же деньги водились.
- Откуда у тебя такие деньги? - спрашивала Шурочка. - Ты же с родителями поссорился! И не работаешь!
- Не забивай свою красивую головку ненужными вещами! - неизменно отвечал Юрка. - Давай лучше вместе будем проматывать наследство американской тётушки!
Проматывать, так проматывать. Пришлось Шурочке в очередной раз согласиться с не зависящими от неё обстоятельствами.
- Нет, скажите вы мне, где, где это люди берут американских тётушек? - только и могла вздохнуть Шурочка. - Почему же это у меня только старая тётка в Рязани?
А Юрка - приносил огромный букет цветов, то шоколадный торт. То билеты на какую-нибудь крутую группу, или тащил Шурочку в дорогой ночной клуб, где они танцевали без устали целую ночь.
Правда, в клубе Юрка иногда отлучался от Шурочки, "тусовался" с какими-то ребятами. И не хотел Шурочку с ними знакомить.
В ночные клубы Юрка приглашал Шурочку не часто, раза три. Да она и сама не очень-то рвалась туда. Ревущая толпа была ей… ну не то, чтобы противна… нет! Просто Шурочка уставала от крика, вони и грома музыки. А Юрка щадил её… так она думала…
А, бывало, приносил Юрка много всяких вкусных вещей - огромные, малоподъёмные пакеты. Мясо какое-то копчёное, рыбу, икру, баночки крабов. Вот было весело их разбирать, эти кульки! Ну, а потом и съедать всё принесённое!
То был Юрка заразительно весел, возбуждён, прыгал, скакал, болтал на разные темы, сверкал глазами. А то мог час просидеть молча, в каком-то ступоре. Или вдруг, посреди всеобщего веселья, мог расчистить себе место на кровати и уснуть. А потом проснуться, и снова влиться в компанию, как ни в чём не бывало.
Да, чего угодно можно было ожидать от Юрки.
Глава 9
Юрка и принёс в очередную пятницу эти сигареты. Или папиросы. Вернее, принесли их Юрка и Арсик.
Юрка и Арсик были на взводе. Глаза у обоих как-то лихорадочно блестели.
Сигарет, или папирос, было пять, и они были сложены в коробочку.
- Тихую музычку поставьте! - скомандовал Арсик. - Радость моя, иди ко мне!
Настя устроилась к Арсику под бочок. Красивой они были парой. Высокий, бледный, худой Арсик, и маленькая, такая же худая, поджарая Настя, с гордо посаженной на худенькие плечи головой. Что-то такое из "серебряного века" приходило на ум при взгляде на эту парочку.
Кто остался на кровати, кто устроился на полу. Так все и расположились кружком. Кажется, только Шурочка не знала, что это за сигареты. Или папиросы.
Нет, ещё Людочка.
- Что это такое, мальчики? - прощебетала она.
- Дитя, это твоя нирвана… - таинственным голосом произнёс Арсик. - Это специальная нирвана для маленьких девочек…
- Ой, а как это? - продолжала щебетать Людочка.