Катя лихорадочно включила воду: "Иду!"
Ничего, сейчас хряпну шампанского, и полегчает. Это все от нервов. Тоже мне, разволновалась, – будто мужика давно не видела! Правда, получалось, что действительно давно…
Катя пристально посмотрела на себя в зеркало. Да, лет ей уже не двадцать, но, в принципе, совсем даже неплохо. Главное – пока удается сохранить определенную стройность, а это любой даме в плюс. Поэтому что будет – то будет. Разные у Катерины ситуации в жизни случались, и неприятные тоже. Выжила же. И здесь выживет. Даже под этим взглядом на дорогу. Если что, даже не расстроится.
* * *
Нужно снять рваную рубашку. Сейчас приедет Лиза. Да уж, "не расстроится". О чем она тогда думала? Ведь сразу ей этот дом показался странным. Какие были первые ассоциации – замок Дракулы? Морг? И лицо девушки. То есть, скорее, девушка без лица.
12
– Итак, о шампанском. Раз уж ты его собираешься пить. И почему именно "Лансон", – Андрей легко открыл бутылку.
Для Кати это всегда было действом. Она терпеть не могла, когда кто-то начинал готовить дам:
– Ну-ка! Сейчас будет салют. Слабонервным просьба – удалиться!
Настоящий мужчина открывает шампанское легко, чтобы никто не заметил напряжения, с легким хлопком и маленькой струйкой чуть заметного дыма. А дальше – так же аккуратно разливает его по бокалам. Не торопясь, не привлекая внимания и не поливая все вокруг, включая наряды присутствующих дам.
Андрей продемонстрировал самое высокое мастерство. С одной стороны – чуть небрежно, с другой стороны – не пролив ни капли, он налил шампанское в бокал гостьи почти доверху.
– Дом "Лансон" был основан в 1760 году рыцарем Мальтийского ордена Жаном-Баптистом Лансоном. И по сей день символом и гербом Дома "Лансон" остается мальтийский крест. "Лансон" – это единственный на сегодняшний день великий дом шампанских вин, не применяющий в технологии малолактическую ферментацию. Это позволяет сохранить в винах такие характеристики, как свежесть и фруктовые ноты, а также увеличить срок хранения. Благодаря этой традиции шампанские вина "Лансон" полностью раскрывают все оттенки аромата и вкуса. В купаж шампанского могут входить следующие три сорта винограда – Пино Нуар, дающий этому напитку тело и структуру, Пино Менье, известный своей округлостью и фруктовыми тонами, и Шардоне – символ утонченности, легкости и элегантности. Так говорится в справочнике о шампанском "Лансон".
Андрей подал Кате наполненный бокал.
– Ты настоящий сомелье.
– Я же говорил, я много читаю, у меня богатая библиотека по виноделию. Попробуй сама, действительно удивительный вкус.
Катя пригубила шампанское.
– Хм, да, действительно – утонченно и элегантно. Не обманул! А как же знаменитая "Вдова Клико"?
– Тоже хорошее шампанское, кто ж спорит. Только я не люблю наше, русское: выучили одно и шпарим. Но вот тебе для справки: Дом Клико существует с 1772 года. Получается, наш "Лансон" старше, правильно? Дом Клико основал, соответственно, господин Клико. Затем фирма перешла к его сыну. Мсье Клико-младший женился на мадемуазель Николь Барбе Понсардэн, но через два года скончался, и семейное дело полностью перешло в руки мадам Клико. Вдова Клико решила самостоятельно продолжать производство и сумела значительно улучшить качество шампанского Дома Клико. Кроме того, она проводила работы по расширению своих владений, приобретала лучшие виноградники в округе и постоянно заботилась о превосходном качестве шампанского. Плюс при ней была изобретена новая технология производства шампанского, которая обеспечивала прозрачность напитка: бутылку с шампанским хранили горлышком вниз, чтобы осадок собирался в горлышке, затем замораживали и без труда удаляли ледяную пробку вместе с осадком. И, наконец, мадам Клико привезла свое шампанское в Россию, где оно произвело настоящий фурор. О шампанском "Вдова Клико" ты прочтешь даже в стихах Пушкина.
Катя слушала Андрея, затаив дыхание. Какой все-таки он необыкновенный человек. Разносторонний. Среди ее окружения, пожалуй, ничего даже близко похожего не сыщешь! А память какая! Всевозможные справочники и сама женщина читала с интересом, но знания как-то моментально выветривались у нее из головы за ненадобностью. А здесь – ну все помнит.
– Ты пей, пей! – мужчина рассмеялся. – Вот так-то. Прекрасный пример, как деловые качества человека приводят его к победе. Безусловно, вдовушка была – дама не промах. Все вовремя рассчитала, знала, куда вложиться, какие виноградники купить, куда гонцов своих отправить. Использовала три основных сорта винограда – Пино Менье, Пино Нуар и Шардоне.
– Так те же самые, что и у "Лансона".
– Да, но вкус, заметь, отличается! – Андрею было приятно, что его рассказ заинтересовал женщину.
– Даже не верится: молодая женщина смогла поднять такое дело!
– Да уж, смогла. И сама оказалась удивительно талантливой, и его сиятельство случай вмешался. Хотя случай приходит ко всем, только не все его видят, не все используют. Тут и война, и Наполеон. Даже байка существует: когда госпоже Клико сообщили, что в ее погребах хозяйничают пришлые офицеры, она невозмутимо проговорила: "Русские?.. Пусть пьют. А расплачиваться будет вся Россия". В общем-то слова прозорливой мадам сбылись. Она привезла шампанское в Россию и завоевала ее. Сделала то, чего не смог сам Наполеон. Сколько он был победителем, сто дней? А мадам Клико – уже целую вечность. Но я не люблю монстров-производителей. "Клико" – монстр. "Лансон" – нет, поэтому для меня его вкус изысканней. По вдохновению я, конечно, с удовольствием дегустирую. Но больше все же собираю, изучаю. К сожалению, плохо переношу алкоголь.
– А дороже что? – беззаботно выпалила Катерина.
Андрей с удивлением посмотрел на нее. Женщина страшно покраснела: нашла о чем спросить. Она слушала рассказы Андрея и поражалась его знаниям. Ну надо же, сколько он всего знает – и о живописи, и о музыке, и вот, поди ж ты, о шампанском. Теперь она тоже будет знать, почему Клико, почему вдова и как все это связано с войной 1812 года. И вот, пожалуйста, умудрилась задать "умный" вопрос.
– Разница не существенна, – ушел от прямого ответа Андрей.
Катя решила исправить ситуацию:
– Ой, мне позвонил мой приятель из Штутгарта, Ефим Загоскин, я тебе про него рассказывала. Он скоро приезжает. Знаешь, Фима тоже потрясающе разбирается в винах, даже водил нас в винотеку. Удивительное дело, сколько люди знают про вино. И главное, что совсем другие вкусовые ощущения, когда тебе рассказывают, сколько лет вино выдерживают, в каких бочках, какой сорт винограда. Обязательно вас познакомлю.
– Думаешь, это будет правильно?
– Ну, он же захочет встретиться…
На мгновение ставшие пронзительными и холодными глаза Андрея вновь потеплели.
– Не обижайся, Кать, я просто подумал, что у нас с ним может быть общего? Сама знаешь, я не люблю шумные компании.
– И ты совсем не ревнивый? – Катерина решилась на провокационный вопрос.
– Без повода – нет, – просто ответил Андрей.
* * *
Кате не понравился этот дом. Он был чужим, никак не отвечал ее представлениям о жизни, ее привычкам. Но она там осталась. Почему? Сегодня она спрашивала себя: "Почему?"
13
Геннадий Иванович заглянул в ординаторскую.
– Мельникова, там фирма "Форте" приглашает на конференцию. Так и знай, я тебя не отпускаю.
– А где конференция-то? – Катя пролистывала страницы на компьютере.
– В Португалии. Мельникова, у тебя сейчас поток больных. Люди идут на твое имя. Так что никаких конференций.
– Вы, Геннадий Иванович, узурпатор.
– Я, Мельникова, зарабатываю вам всем на хлеб, – он немного помолчал. – Нам всем на хлеб.
– Понятно, значит, не поеду. Не расстраивайтесь, Геннадий Иванович, – она отвернулась от компьютера, – даже и не хочу. Мне нужно десять дней к Новому году. Идет?
– Идет! – Главный облегченно вздохнул. – Что у тебя на сегодня?
– Две миомы.
– Как новый инструмент?
– Нравится.
Геннадий Иванович уже собрался уходить, но в дверях остановился:
– Да, ты кальпоскоп новый заказывала… В общем, давай предложение, – и, уже повысив голос: – Но имей в виду, я тебе на Рокфеллер! Денег лишних у больницы нет, понимаешь, Катерина? Нет денег.
– Без денег, Геннадий Иванович, вряд ли кальпоскоп купить получится.
– Мельникова! – Главный строго посмотрел на нее. Да, с чувством юмора у него туговато. И что в нем только находят молодые девицы? Просто беда!
– Геннадий Иванович, так я вам предложение от трех фирм сделаю?
– Только самых дешевых, – главврач уже, понятное дело, сто раз пожалел о своей доброте.
Вот ведь удивительное дело – работая на хорошей технике, и денег можно больше заработать. Арифметика для пятого класса. Да, и ведь мужик справедливый, и не жадный, и не наживается на этой работе. Хозяин хороший, да. Но иногда его осторожность переходит все границы.
И что касается конференции – вообще-то обидно. То есть если доктор плохой и никто к нему в очередь не стоит, его на конференции с удовольствием отпускают, чтоб он тут чего не напортачил. А ты тут, понимаешь, вкалываешь – и ни отпускных, ни проходных.
* * *
Катерина несколько раз в такие поездки ездила. И в Берлине была на хирургическом конгрессе, и в Риме. Обязательно освобождала себе дни на время ежегодных конференций в институте Вишневского в Москве. Обычно доклады вызывали много споров, доктора не стеснялись обсуждать, высказываться. Такие встречи Катя очень любила: посмотреть, чем дышат хирурги, что нового, какие у кого результаты.
Как-то одна из крупных западных компаний собирала семинар на теплоходе Санкт-Петербург – Валаам. Кате предложили присоединиться, и она не сомневалась ни минуты. К слову сказать, на Валааме она просто мечтала побывать. Хотелось, наконец, воочию узреть суровые красоты северного края, неоднократно воспетого в литературе. Наслышана Катя была и про мужской монастырь, где жили в отшельничестве божьи люди. Монашество удивляло, пугало. Что заставило этих людей покинуть мирскую суету, оставить родных, близких? Чудеса, да и только.
Катю немного напрягало, что она едет одна. "Ну и ладно, что никого не знаю, – успокаивала она себя. – На теплоходе и познакомлюсь". Организаторы уверяли, что каюта со всеми удобствами, график работы очень плотный. До обеда доклады (темы обещали выдать по приезде на теплоход), конференции на верхней палубе и обязательная обзорная экскурсия на Валааме.
– Екатерина Павловна, не пожалеете. На Ладогу посмотрите.
К счастью, все вышло именно так, как и обещали организаторы. Каюта крошечная, но все необходимое в ней присутствовало. Аккуратно застеленная кровать, маленький столик, дверца в туалетную комнату, душ. На столе уже лежала распечатанная красочная программа, а в ней был ярко выделен вечерний банкет. Начало в 18:00. До ужина у Кати в запасе оставалось целых два часа, можно было погулять по палубе, подышать речным воздухом. Согласно программе, расписание со следующего утра предполагалось плотное: в 8:30 – первое выступление, в 11.00 – перерыв на чай, перекур, потом в 13:00 – обед.
После обеда – продолжение докладов. Ужин. И с утра опять все по новой.
Погода стояла удивительная. Начало осени. Тепло, но с прохладным ветерком. Солнце уже не жарило, а приятно грело; успокаивало, напоминая, что лето прошло, но обязательно вернется. Катя очень любила вот такую погоду. Повезло, а ведь мог начаться дождь и испортил бы всю речную прогулку. Вроде бы такими ясными обещали быть все выходные.
Катерина быстро распаковала чемодан. Первым делом достала синий брючный костюм, в котором предполагалось присутствовать на конференциях, к нему две рубашки, одна тоже синяя, чуть светлее костюма, другая – светло-серая. Вроде ничего особо не помялось. Маленькие шероховатости разгладятся к утру сами собой. Хорошо, что взяла еще пестрый блузон и черные брюки. В дорогу не хотелось нагружать себя вещами, но все же решила на всякий случай взять что-нибудь нарядное. И вот, пожалте вам, целый банкет. Хоть кораблик и небольшой, а все ж круиз.
Катя на верхней палубе наблюдала отплытие: вот ведь красотища! А она еще думала: ехать, не ехать. Ага, про круизы говорят "плыть". Или "ходить"? Ходить в плавание? Ой, неважно. Тишина, вода, как прозрачное стекло. Только мечтать о таком могла.
Ровно к 18:00 Катя спустилась в ресторан. Как уютно: терракотовое ковровое покрытие, белые скатерти, синие стулья. Здорово. Народ уже начал собираться. То там, то тут женщина замечала знакомые лица. Мужчины, все при галстуках, доброжелательно кивали ей – но знакомиться никто не подходил. Потом-то Катя сообразила, что в одиночестве сюда мало кто пришвартовался. Большинство мужчин были при компании. Просто не всем хотелось сразу это афишировать: компания-то в основном состояла не из жен, а из верных медсестер. "Ты подумай: от чего уехала – к тому приехала. Даже и внимания обращать не буду, – размышляла Катя. – Темы докладов очень хорошие. А послезавтра уже на Валааме".
– Катюха, ты? – расталкивая галантных мужиков, к Мельниковой неслась достаточно дородная дама.
– Татьяна? – женщина в первый момент засомневалась, но, судя по бурной реакции и страстным объятиям, она не ошиблась.
– А ты совсем не изменилась, была пигалицей, ей и осталась. Пацанье!
Катя от души порадовалась встрече с Татьяной. Ведь у одного операционного стола в роддоме стояли, и Татьяна хирургом была классным: четко принимала решения, сама вела всю операцию, ни тени сомнений, ни сокрушений, ни причитаний, если вдруг что-то шло не так. Катя тогда училась у нее этой собранности, силе характера.
– Помнишь, как в ночнушках оперировали? – залилась смехом Татьяна. – А я ведь теперь тем роддомом руковожу, а? Как тебе?
– Да брось! Поздравляю. Вот здорово! А самой-то тебе как?
– Дурдом, Катюха. Времени вообще свободного нет. Я ж еще и оперирую. Сама понимаешь, жить-то как-то надо, – она подмигнула Кате и задала ей извечный, набивший оскомину вопрос. – Одна?
– Угу.
– А чего нос сразу повесила? И я официально вроде как на сегодняшний день одна, дочь моя драгоценная внуков на меня все повесить хочет, да не тут-то было! – Татьяна слегка подтолкнула Катю плечом. – Я про теплоход спрашивала! Смотри, тут все парами!
– А ты?
– И я! Славик, давай сюда.
Катерина даже не заметила, что все это время за спиной у Татьяны стоял молодой человек. Сколько Тане стукнуло? Вроде лет пятьдесят шесть или пятьдесят семь. Молодому человеку от силы лет тридцать пять, но это очень от силы. Можно на вид и двадцать пять дать. Но просто в медицинском все ж учиться больно долго, так что десяток лет можно прибавлять смело.
– Вот, Катя, Славик – надежда моя, опора моя. Лучший хирург, доктор с большой буквы. Просто, Катя, моя песня. Не побоюсь сказать, Кать, лебединая.
Славик при Таниных словах все ниже втягивал голову в плечи и еще ниже опускал глаза. Он уже пытался рассмотреть не просто носки своих ботинок, а ремень на брюках.
– Хорош? – Татьяна победно смотрела на Катю.
– Так его плохо видно.
– Нечего его рассматривать, мое! – Татьяна громко расхохоталась. – Иди-иди, вон уже шампанское в бокалы разливают, принеси нам – в горле пересохло.
Славика как ветром сдуло.
– Кать, не представляешь, талант. Завтра его доклад – третий. Сама все услышишь. Мужик пошел мелкий нынче, сама в курсе. Этот – другой. Я как только его увидела, сразу поняла: буду делать из него доктора. Кать, а кому еще нужно? Сама знаешь, старые пердуны, прости господи, у стола стоят, никого близко не подпускают. А я сказала: "Ша! Разойдись!" К столу поставила, отделение ему отдала, наукой заниматься помогаю. На все конференции его с собой беру. Ему ж детей кормить.
– Так он что, женат?! – Мельникова оторопела.
– Ошибка молодости, – твердо отрезала Татьяна. – Ты знаешь, ведь такой порядочный – как он детей бросит? Слезы, Катя, одни слезы.
– А разница в возрасте? – у женщины эта фраза вырвалась сама собой. Она уже готова была откусить себе язык, но Татьяна совершенно не расстроилась.
– Не страшно, Кать. С моими-то связями да с моими мозгами. Уже договорилась: по приезде ложусь на круговую подтяжку. Вот такой ему подарок сделаю. А то, может, ему, конечно, не очень комфортно. Он, знаешь, меня сейчас везде сопровождает, а буду с новым лицом – еще и гордиться станет. Да нет, ты не подумай, он, разумеется, и так гордится, просто немножко стеснительный. Заметила? У-у мальчик мой, – Татьяна смешно сморщила носик в сторону Славика.
– А жена-то его что?
– Да что: дура-ду-урой. Тоже у нас в роддоме работает, в лаборатории. Ни кожи, ни рожи, ни зарплаты, – Татьяна опять громко заржала. – Славик, ну где ты там? Узнай, где мы сидим, а то уже ноги отваливаются, с утра на ногах.
Молодой человек принес дамам шампанское.
– Да, я ж вас не познакомила. Екатерина Павловна – Славик. Славик, Кать, у нас эстет. Вот ты приехала в Санкт-Петербург и, небось, сразу по магазинам. – Женщина попыталась возразить, но Татьяна ей такого шанса не дала: – А Славик меня повел в Юсуповский дворец. Катя! Это такая красота! – Татьяна аж закачалась.
Бессловесный Славик все так же смотрел в пол. Может, он немой? Разве хирург немым быть не может? Или, как говорит Татьяна, скромный?
На банкете сначала все было очень пристойно: представляли приглашенных профессоров, иностранных представителей, пили за медицину, за врачебную этику. Пили, как всегда, немерено, никто себе ни в чем не отказывал, и постепенно народ "отвязался", раскрепостился. Один иностранный представитель, несмотря на преклонный возраст, станцевал на сцене соло. Катя за него, честно сказать, волновалась, но зря. Потом он еще долго отплясывал в разных парах. В итоге банкет удался, поскольку проходил шумно, а закончился эротическими танцами с участием медсестер.
Катерина ушла в свою каюту раньше всех. Но уснуть еще долго не могла: такой шум стоял на корабле. "Кто завтра будет слушать доклады? Наверное, только я", – думала она, засыпая.
Совершенно неожиданно в 8:15 все участники банкета в свежих рубашках, галстуках и с папочками под мышками бодро направились на верхнюю палубу. В прениях выступали по делу. Катя тоже активно принимала участие в спорах.
Особенно ее интересовали вопросы осложнений после операций. Доклад Славика был обычным, никакой Америки он не открыл. Ушлые доктора восприняли его с прохладцей, пожимали плечами. Татьяна же просто млела на своем месте в зале. Теперь Катерина его хорошенько рассмотрела: парень оказался внешне достаточно приятным, с хорошей открытой улыбкой, добрыми воловьими глазами. Да, парень, влип ты.
А на следующий день гуляли по Валааму. Экскурсовод, уже очень пожилая женщина, бодро передвигалась по острову, несмотря на проселочные тропинки и коряги под ногами. Она рассказала про историю острова, перечислила основные исторические факты, а потом повернулась к докторам: