Чмок совершенно забыл о недавно произошедшей счастливой разрядке. Сейчас он судорожно дергал ягодицами, пытаясь вернуть родную плоть в штаны. Но чем больше он рыпался, тем больше распухал орган… С ним случилась почти истерика, когда стрелок вдруг услышал на той стороне тихий смех. В голове разом промелькнули красочные картины Чхмоковского позора - весь контингент женской части зоны хохочет над его конфигурацией и даже самая последняя ковырялка щелкает грязным ногтем по застрявшему позору… А потом плоть, зажатая западней, отчаянно заболела…
Он до смерти испугался, что превратится в евнуха.
- Эй ты, Петерсон, - зашептал он сдавленно. - Слышишь меня?
Она, глазеющая на такое бедствие, уже не смеющаяся, ответила:
- Слышу.
- Слышь, Петерсон, ты на него холодной водичкой полей!.. Тебе ведь не сложно?
- Товарищ Чмок? - признала заключенная начальничий голос.
- Да лей же ты!.. Пожалуйста!.. Я тебе мыла настоящего подарю… тушенку…
- А что вы здесь делаете?
- Ма-ма…
- Хорошо!
Она наполнила тазик ледяной водой и принялась поливать торчащее из стены, похожее на спелый баклажан и формой, и цветом. Лила долго, пока вода в тазу не кончилась. Ситуация не изменилась. Деревянное кольцо по-прежнему не давало возможности крови утечь восвояси.
Чмок вновь отчаянно задергал бедрами, но только боль себе причинил еще большую.
У начлагеря наступил пик отчаяния. Он даже сесть не мог, чтобы поплакать над бедой.
- У вас доверенные люди есть? - неожиданно расслышал начлагеря вопрос с той стороны.
- Доверенные?.. - У него доверенные лица? - соображал. - Конечно, есть…
- Кто?
- Кто?.. Замполит Рогов…
- Я сейчас позову вертухайку…
- А как же?..
- Собой прикрою, она ничего не увидит!
- Ага-ага…
- Скажу ей, что с Роговым у меня здесь назначено, что жду его… Понимаете?.. Может быть, он вам поможет?
- Поможет! - обрадовался вероятному спасению Чмок. - Поможет, зови!.. Я тебе тушеночку!..
Рогов примчался почти мгновенно. Созерцая вдруг вызвавшую его в душевую голую латышку, он шел на нее, раскрыв объятия и лыбясь щербатым ртом, самой что ни на есть настоящей улыбкой маньяка.
Она выставила вперед руку, уперев ладонь в его грудь.
- Не-а, - сказала и отошла от стены, дабы дать возможность Рогову посмотреть на случившееся.
Замполит так и застопорился с открытым ртом. Слюна похоти, растянувшаяся почти до пупа, от созерцания стены с торчащим из нее баклажаном мгновенно втянулась восвояси.
- Что?.. Где?.. - Рогов потерял ориентацию в пространстве, глядел на сизый овощ, бубня. - О как!.. Ну, так! Да-да!..
Заключенная тем временем оделась и поделилась с замполитом почти шепотом.
- Это ваш начальник. Товарищ Чмок.
В голове Рогова сложилась картина преступления. Мужеубийца, флейтистка и латышка прикончила начлагеря, а достоинство его прибила к стене.
- Да как же ты, сука!
Он хотел было с разворота да по липу, уже развернулся, сложив ладонь в крепкий кулак, как вдруг услышал:
- Рогов!.. Рогов! - доносилось из-за стены. - Это я, Чмок! Слышишь меня!..
Кулак комиссара разжался, он в два прыжка достиг стены и молвил:
- Вань, ты?
- Я, я…
- А ты что там?
Почти теряя сознание, Чмок выматерился.
- Ты что ж, сука, такую дырку маленькую сделал! По своим размерам!..
И тут Рогов все понял.
Он захохотал с такой силой, грудь его так заходила, что орденская планочка ото гнулась и прыгнула в мыльную лужу. Он понял, что случилось с его начальником. Такое часто происходит с зеками, которые от скуки пристраивают на себя всяко разные гайки, а потом стянуть их не могут. Тут фельдшер только спасал. Пилил гайку лобзиком…
- Вань, - гоготал Рогов. - Я дырку для созерцания соорудил, а не для…
- Вы, товарищ начальник, помогите ему! - проговорила Ирана, бесстрашно заглядывая в роговские глаза. - Мучается человек!
- Убью-ю! - донеслось из-за стены.
Дальше Рогов действовал оперативно. Туда-сюда, белкой… Вернулся с ножовкой, да в придач, с фельдшером Кискиным. У дверей в душевую выставил охранение, а латышку Петерсон услал в барак отдыхать.
- Ты потерпи, Вань, - подбодрил друга Рогов. - Мы сейчас…
Кискин, длинный, худой, как минтай, характер имел философско-созерцательный, буддистский, как он сам говорил. Все происходящее в окружающем мире было ему по-буддистски, то есть по фигу! И сейчас, глядя, как замполит Рогов старательно выпиливает из стены прямоугольник, фельдшер дожидался своего часа, думая о людях как о тварях, мечтающих только совокупляться, да еще жрать как можно больше! Сам он имел секс тантрический, используя для этого самых юных зечек… С нетронутой кармой…
Рогов пропилил ножовкой почти половину пути и велел Кискину стулья ставить, на которые выпиленный щит с начальником лагеря укладывать станут…
- Ты как там, Вань?
- У-у-у!.. - донеслось в ответ.
"Плохо дело", - понял замполит и запилил с удвоенной силой.
- А-а-а!!! - завопил от боли Чмок, когда стена закачалась, завибрировала.
- Сделай что-нибудь! - приказал Рогов Киски ну.
- Когда пропилите, я ему анальгин дам.
- Молодец!
Через двадцать минут, весь мокрый, будто сам из-под душа, Рогов закончил работу. Вместе с Кискиным они осторожно опустили щит с Чмоком баклажаном вниз, взялись с разных концов и потащили паланкин к стульям. Когда положили прямоугольник со страдальцем, решили отдохнуть от начальничьего веса, рассматривая спину руководителя, оканчивающуюся обнаженной задницей, сведенной судорогой.
- Спасайте, твари! - проскрипел Чмок страшным голосом.
- Ага, - спохватился Рогов и принялся пилить прямоугольник по диагонали…
- Правее, - корректировал Кискин, заглядывая под стулья. - Теперь левее…
- Умираю-ю, - завыл Чмок.
И здесь Рогов допилил. Вернее, осталось самое ничего, когда под весом начальника прямоугольник прогнулся и обломился ровно по пропиленной диагонали.
Чмок рухнул на каменный пол. Хорошо, каким-то чудом приземлился на бок.
- А то б хана, - философски заметил Кискин.
Чмока перевернули на спину. Он лежал бледный, как сама смерть. Дыхание его было тяжелым и страдальческим.
Еще бы немного, - резюмировал Кискин, - еще чуть-чуть, и некроз тканей…
- Спасешь? - прошептал Чмок.
- На все воля Будды!
К правительственной награде представлю!..
- Постарайся, - попросил Рогов за друга.
Кискин раскрыл свой саквояж, выудил из него шприц, набрал в него что-то из ампулы и воткнул иглу Чмоку в ляжку. Далее фельдшер вытащил литровую банку с какой-то вонючей мазью, напоминающей Вишневского, густо обмазал ею баклажан, а затем перевязал многострадальный орган бинтом.
- Все! - сообщил.
На этом моменте начлагеря Иван Чмок расстался с сознанием.
Целых два месяца руководитель колонии не появлялся на вверенных ему территориях. Почти три недели лечил баклажан, прежде чем он принял похожие на человечий орган очертания.
Очертания-то вернулись, а вот функции…
Каждое утро Чмок проверял свою мужественность рукой, но она не наступала. Орган действовал только как орган выделения, не как иначе, а в остальном был похож на что-то недоспелое, совершенно ненужное…
Тоска охватила все существо начлагеря. Сутками напролет он не поднимался с кровати, пытаясь ощутить, как его сознание претерпевает изменения. Он почему-то считал, что если мужчина перестает быть мужчиной, то он непременно превращается мозгами в женщину… Но как уловить это перерождение, как остановить его… Ах, тоска - короткая дорога к смерти!..
Несколько ночей подряд Чмок плакал и всем нутром своим рвался к металлическому шкафу, в котором содержались пара охотничьих ружей да табельный тэтэшник. Руки его тряслись, а оттого ключиком тяжело было попасть в замочек. А когда все-таки удавалось и он приставлял к голове какой-нибудь ствол, то тотчас понимал, что не обладает достаточным мужеством, чтобы лишить себя жизни… Чмок любил себя, каким был, даже не мужчиной.
Он вспоминал в такие минуты рано умершую мать свою, которая мечтала иметь внуков от единственного сына, да так и не дождалась… Он опять плакал, понимая, что и ему не светит нормальная человечья жизнь с детьми…
Здесь мог случиться серьезный переворот в мозгах Чмока. Если бы его отличие не заработало, то он мог бы стать изувером, мстящим за свои многие неспособности всему миру. А у Чмока был собственный мир - зона. Мужская и женская. В этом мире он считался почти богом, а уж творить безнаказанное зло мог наверняка…
В один из сумрачных дней к начлагеря наведался фельдшер Кискин, который окончательно снял повязки и сообщил:
- Как новенький!
- Не работает, - багровея, признался Чмок.
- Что не работает? - не понял Кискин.
- Он.
- В каком смысле? В туалет сходить не можете?
- В небо не смотрит…
- А-а-а… А повод-то у него был? - полюбопытствовал Кискин. - Повод был, чтобы в небо смотреть?
- Ни одного шевеления, - шептал Чмок признания. - Даже утром…
- Да и шут с ним! Давайте с нами тантрическим заниматься!
В ответ начлагеря хотел было приложиться кулаком по Кискиной физиономии, но сдержался.
- Петухом не был и не собираюсь!
- Да это совсем другое! - попытался было объяснить фельдшер.
Но Чмок слушать не желал, с трудом сдерживая слезы, вдруг запричитал:
- Мужиком хочу быть, мужиком!
- Да мужик вы, - успокаивал Кискин. - Мужик!.. В голове у вас проблема, не в теле… Психология! А там все работает, я отвечаю!..
- Не работает!
- Ну, знаете ли, - обиделся Кискин. - Я профессионал и за свои слова отвечаю! Тело здорово!
- Да нет же!
- Давайте поспорим!
- А как докажешь?
- Сначала поспорим, а там докажу!
- На что?
- Отпуск летом! Хочу на море!
- А если проспоришь?
- В отпуск вообще не пойду!
Дело было к вечеру, и после заключенного пари Кискин скомандовал:
- Снимайте штаны!
- Зачем?
- Делайте, что говорю!
Оглядывая голое тело начлагеря, Кискин выудил из кармана катушку с черными нитками, отмотал немного и эту часть нити повязал вокруг вялого, уныло смотрящего под ноги бывшего достоинства. Завязал на три узла.
- Ты что ж делаешь? - поинтересовался Чмок. - Украшаешь?
- Дело в том, - пояснил фельдшер. - Что в человеке существуют биоритмы. - В течение ночи с мужчиной случаются до семи самопроизвольных эрекций. Человек спит, а все работает на автомате…
- Ты хочешь сказать, что и у меня так же?
- У всех так!
- И у тебя? Ты ж тантрист!
- Физиология у всех одна, - с грустью признался Кискин.
- Так в чем фокус? - не понял Чмок.
- Если ниточка лопнет - я выиграл, если нет - проиграл!
Тут до начлагеря дошло, и он тотчас заторопился спать. Погнал надоевшего Кискина вон, а сам съел сахара кусочек, обильно полив его валерьянкой.
Всю ночь его мучили кошмары. В объятиях Морфея он представал перед собою в образе бородатой женщины. И опять цирк, а его, или "его-ее", ведут на поводке удивлять быдло…
Лишь только сознание своим краешком соединилось с реальностью, лишь только бог сна распустил свои объятия на мгновение, как рука Ивана Чмока откинула одеяло, а сам он мгновенно сел в кровати, оттянул резинку семейных трусов и с замиранием сердца поглядел туда…
5
Докурив сигарету до половины, помощник Президента РФ уже жалел, что таким тоном разговаривал с генералом… По букве закона охрана ему не подчинялась… В конце концов, врагом больше, врагом меньше…
Он перезвонил через пять минут. Доложил по-военному, четко, без эмоций в голосе.
- Удар головой совпадает со звуком. Были сняты показания видеокамер, совмещение девяносто девять и девять десятых процента. Что-нибудь еще товарищ помощник Президента?
- Товарищ генерал! - он подумал. - Вы хоть сами понимаете, что докладываете?
- Я все понимаю, - продолжал оставаться бесстрастным голос.
- Значит, вы хотите сказать, что пол-Москвы тряхануло от удара головой некоего субъекта о Лобное место?
- Именно так.
Дальше разговаривать было бессмысленно. Не прощаясь, он отключился от связи.
На сегодня он решил закончить работу. В голове созревало мучительное желание стать во главе какой-нибудь революции. И чтобы ее сопровождало неограниченное финансирование… Тихое педантичное планирование развития политических ситуаций в России временами надоедало до отвращения.
Он снял трубку.
- Все, - сказал.
- Хорошо, Валерий Станиславович, - отозвалась секретарша-референт. - Что-нибудь нужно?
- Нет.
Он прошел мимо нее, сухо кивнув.
Она, проработавшая в этом полутемном кремлевском предбаннике шесть лет, видящая из окна лишь один статический пейзаж из трех куполов, на которые даже вороны не отваживались садиться, она на его неласковость давно не обижалась. Если точнее сказать, она никогда не обижалась. Она, не вышедшая из-за шефа замуж, работавшая с ним еще в бизнесе, уже давно чувствовала себя неотъемлемой частью своего руководителя. Она и по телефону отвечала голосом стальным, похожим интонациями на его голос. Если бы не ее самоидентификация с чиновником, она могла бы и сейчас выйти замуж - миловидная, не дура, и лет всего немного за тридцать. Столько губеров и всякого рода знати за шесть лет перевидала… Но какому же губеру захочется жить со своим руководителем?..
Он поднялся на этаж, прошел длинным коридором. Подходя ближе к назначенной цели, он все чаще кивал парням в черных костюмах. Первым кивал слегка, так как это была фэсэошная молодежь с лоснящимися от частой глажки рукавами пиджаков… У самой цели располагались старые гвардейцы. Они владели костюмами, пошитыми в спецателье, и взгляды у них отличались доброжелательностью, в отличие от молодежи, рьяно ожидающей терактов… Последнему из фэсэошников, ближнему к дверям, чиновник пожал руку…
- Один? - спросил, войдя в приемную.
- Один, - ответил дежурный офицер.
Он побарабанил пальцами по двери и, не дожидаясь ответа, вошел.
Президент разговаривал с кем-то по телефону, махнул рукой, приглашая своего подчиненного садиться.
Президент вскоре закончил разговор и, улыбнувшись, поздоровался.
- Привет!
- Здравствуйте…
- Говорил с Гозлиным?
- Послал его на годик из Москвы!
- Вот так вот, - заметил руководитель страны. - Сначала плодим крыс, а потом, чтобы они сдохли, придется топить весь корабль!
- Не придется.
- Дай Бог!
Возникла небольшая пауза.
- Чего хочешь? - ухмыльнулся Президент. - Не разрешу я тебе!
- Сами летаете!
- Я-то на истребителе!
- Какая разница!
- Существенная. Здесь час полета всего. Это раз. Во-вторых - поддержка духа армии. Армия чутко реагирует на то, кто ими командует. Представляешь Брежнева в истребителе?
- Представляю.
- А после полета? 9g?
Помощник Президента улыбнулся.
- Мечты должны сбываться.
- Ну, как ты себе представляешь выпуск новостей? Сегодня к МКС стартовала ракета "Прогресс" с помощником Президента Российской Федерации в качестве бортинженера или туриста?.. Представляешь мировую реакцию? Определенно скажут, что русские совсем взбесились! Бабки палят на дурость!
- А не надо ничего говорить, сообщать в новостях!.. Я - инкогнито… Через два месяца на станции в пересменок никого не будет трое суток, кроме двух наших и американки, которая запала там на одного нашего… В это время можно!.. Да и новости мы контролируем…
Президент задумался.
Он понимал своего подчиненного. Самого распирало попробовать все, что возможно.
- Подумаю, - пообещал. - Чего там стряслось?
- Говорят, какой-то мудак башкой о Лобное место. Я думаю, что совпало с природным катаклизмом каким-нибудь. Надо Гидрометцентр запросить…
- Ты домой?
- Домой.
- Жене привет.
- Спасибо… - он уже было направился к дверям, как вспомнил: - Кстати, забавное письмо почитал.
- Да?
- Старик-ветеран пишет. Смысл письма таков, что, когда Президент, то есть вы, едет в какую-нибудь точку, то движение по трассе перекрывается на час в обе стороны. Старик подсчитал, что если в пробке с одной и другой стороны стоят по тысяче машин, а каждая из них в среднем съедает по семь литров бензина за этот час, то две тысячи машин умножить на семь, то получается четырнадцать тысяч литров. Эти четырнадцать тысяч литров множим на 365 дней, получаем пять миллионов сто с лишним тысяч литров бензина в год, напрасно потерянных. А если сюда приплюсовать Второго, а потом всех губернаторов и их вице… Короче, дед подсчитал, что мы теряем миллион тонн бензина в год только на разъезд высокопоставленных чиновников. Миллиард литров - это почти миллиард долларов. Там дедок еще и про амортизацию, и про стоимость человеческого ресурса… В общем, миллиард…
- Холопья страна, - отозвался Президент. - Моисей - мальчик! Нам не сорок лет нужно, а четыреста… Деду приглашение пошлите на День национального единства… А я с Курмангалиевым поговорю!..
- Может быть, общественность подключить?.. Пусть с губернаторов начнут. Пусть ездят в общем потоке…
- Подключай!..
- До свидания.
- Счастливо.
Он ехал по разделительной полосе без машины сопровождения. Даже ему жирные гаишники у Триумфальной арки отдавали честь лениво, стоя вполоборота.
Он вспомнил письмо деда о президентском кортеже, велел водителю включить громкую связь, а охранник Володя рявкнул в нее оборзевшему майору:
- Стой как положено, урод!!!
Динамик выкрикнул так грозно и страшно, что гаишник с перепугу сделал глубокое приседание.
Дальнейшее разглядеть не получилось, так как БМВ шел на ста шестидесяти.
Зато в многотысячной пробке радости было через край. Оконфуженный майор скрылся в служебной машине, нажал на газ и отбыл в другую точку дислокации.
Через пятнадцать минут он был дома.
После ужина он поцеловал ее, детей и ушел до утра к себе.
Долго сидел за письменным столом и ни о чем не думал. Он умел не думать и не рефлексировать, останавливая мозг, как двигатель. В это время его силы восстанавливались, он совершенно отключался от политической жизни страны и до утра жил обычным человеком. Вот и сегодня, через двадцать минут перенастройки, он вышел из-за стола и направился к книжным полкам, на которых не было ни художественной литературы, ни тем более политической. Лишь небольшой процент философских трудов, а остальное - альбомы и книги но искусству. Он взял с полки толстенный альбом с необыкновенным количеством иллюстраций, составленный Габриэлем Кремальди, и с удовольствием поворочал тяжеленными страницами.
Он улыбался.
Уже лежа в кровати, он опять подумал об экспрессионистах. О том, что таковые существовали и что эти люди революционного сотворили в искусстве, он узнал еще на заре юности своей. И только спустя много-много лет ему удалось увидеть творения своих кумиров, что называется, живьем…