- Нам важно услышать не о той поре, - с нажимом произнес Семен Павлович, - а о поре нынешней: о вашем отделении, о вашем заведующем.
Сестра Алевтина долго молчала.
- Ну, ну… - как добрая учительница, подтолкнула ее Евгения Никифоровна.
- В отделении случаются непорядки, - с педантичной жесткостью сообщила сестра Алевтина.
- А конкретно? - все тем же голосом доброй учительницы вызывала ее на откровенность Бабкина.
- Ну, то, что бывает во всех отделениях.
- А что бывает, на ваш взгляд, плохого… во всех отделениях?
- Это известно.
- Мне кажется, вы хотели что-то сказать о руководстве отделения, - не выдержал Семен Павлович. - В частности, о заведующем.
Сестра Алевтина молчала.
- Ну, ну… - подбодрила ее Бабкина.
- Такие хирурги были у нас в госпитале. Как он… Я с ними ссорилась, а теперь вспоминаю.
Было ясно, что на этом свидетельские показания сестры Алевтины закончены. Она выпрямилась, как бы поставив точку.
Я поймал ее глаза, чтобы показать, что тронут… что благодарен. Но сестра Алевтина не пожелала заметить этого. Губы исчезли с ее лица: она продолжала за многое осуждать меня.
Потом вспомнила что-то и, не глядя в мою сторону, сообщила неизвестно кому:
- Звонил Виктор Валерьянович. У него поднялась температура.
- После операции, - пояснил Семен Павлович.
- Поднялась до тридцати семи и пяти, - в ответ на это сочла нужным уточнить сестра Алевтина. - Просил извиниться.
- За что? - спросил Липнин. Она спрятала губы.
"Мне кажется, они у нас были здоровыми, а потом заболели", - вспомнил я Машину фразу. И мысленно добавил уже от себя: "Все очень просто: из нас двоих он выбрал Семена Павловича".
В дверь постучали.
- Кто там? - раздраженно изумился Липнин. Дверь открылась. На пороге стоял Коля.
- А сюда дети до шестнадцати лет не допускаются, - с желчной ласковостью проговорил Семен Павлович.
Коля все же вошел и прижался к стене. Он сразу понял, что Бабкина самая главная, и обратился к ней:
- Владимир Егорович спас мою маму. Она уехала в санаторий.
- И она… тоже? - бесстрастно удивилась сестра Алевтина.
- Я просил немного обождать. Но она у меня непослушная… - Коля вздохнул. - Я скажу за нее…
- Вместо нее? - уточнила сестра Алевтина. И спрятала губы: она же знала, что красавицам верить нельзя.
- Да… вместо… - подтвердил Коля.
- Странно все это! - Семен Павлович резко вскинул и опустил плечи.
- Ну почему же? - возразила Бабкина. - Пусть мальчик скажет…
1981 г.