– Иегова простит, – парировал Асмодей. – Вы прекрасно понимаете, что я вас не испепелил до сих пор лишь потому, что я умнее своих подопечных и дорожу своими кадрами. К тому же у меня сегодня торжественный день, – обвел Асмодей своих подчиненных сияющим взглядом. – Через минуту мне назначена встреча на самом могущественном уровне власти!
– С самим Иеговой? – с восхищением спросил Офис.
– Сильнее, – усмехнулся Асмодей.
– С Вельзевулом? – выдохнула Бенсозия Пламенеева, старший менеджер по кадрам.
– Сильнее, – весомо сказал Асмодей.
– С Люцифером, – с дикой завистью констатировал Офис.
Асмодей даже не успел величественно кивнуть – на его месте взметнулись языки пламени, а сам он вместо приевшихся лиц подчиненных увидел огромный золотой трон, превосходивший архидемона по размерам раз в десять.
Абсолютно пустой трон стоял посреди пустыни, заполненной огненно-красным песком.
– Я явился, Князь, – почтительно, но гордо заявил Асмодей.
– Твоя работа с россиянами заслуживает восхищения, – прошелестел по пустыне оглушающий, но спокойный голос.
– Я заслужил прощение Иеговы? – полуутвердительно спросил архидемон.
– Ты заслужил поощрение, – вновь оглушило Асмодея. – Ты прекрасно знаешь, что Иегова никогда не признает своих ошибок.
– Обратно? – с надеждой спросил Асмодей.
– Если бы ты, подобно Офису, почти провалил свою миссию – тебя бы взяли обратно. Но инициатива наказуема – ты остаешься работать с людьми.
– Опять этот скучный и предсказуемый абсурд, – скривился Асмодей.
– Мироустройство, – лаконично объявил голос. – Зато под твой патронаж поступает целая планета.
– А другие наместники? – спросил Асмодей.
– Ты не понял, тебе дается не Земля, а ее проекция в антимире, бездарно курируемом твоей сестрой.
– Лязиопа? Она же в семь раз меньше этой планетки, – разочарованно протянул Асмодей. – А Лилит опять чудит? Она еще в детстве пыталась помирить Каина с Авелем...
– Зато ты наточил Каину нож и крепко держал Авеля, чтобы он не убежал от воли Иеговы, – почему-то холодно заметил голос. – Ты всегда был слишком исполнителен, Асмодей.
– Именно поэтому в работе с людьми я был лучшим, – не менее холодно ответил Князь инкубата.
– Докажи это, – от голоса Князя Тьмы взметался песок. – Доведи жителей Лязиопы до уровня своих нынешних подопечных.
– А кто будет курировать их, пока я буду налаживать дела на Лязиопе? Если не ошибаюсь, двадцать лет на Лязиопе равны году жизни на Земле.
– Ты довел россиян до такого уровня бездушия, что даже без деятельности ООО "Избавление" их разум и сердце не очнутся еще как минимум лет десять. Я жду результата, Асмодей!
Асмодей Адамович вновь очутился перед глазами своих подчиненных.
– Что? – одними губами спросила Бенсозия, взволнованно глядя на своего патрона и мужа.
– Послал в Лязиопу, – разочарованно махнул рукой архидемон. – Собирайся, Бенсозия, это всего в девяноста двух световых годах отсюда. Только не забудь повернуть в антимир, не долетая до входа в другую галактику.
Бенсозия молча кивнула и щелкнула пальцами. Асмодей обнаружил себя рядом с местом, подозрительно напоминавшем Патриаршие пруды. В тени зеленеющих лип сидели два человека, бывшие, несмотря на жару, в дорогих костюмах, плохо сидящих на их объемных животах. Одинаковые низкие лбы, агрессивно выпяченные челюсти и бессмысленные глаза этих господ прекрасно вписывались в малохудожественный вой, раздававшийся из палатки напротив.
– Миха, ты бабло даешь? – спросил один из них.
– С пацанами перетру, – лениво отвечал второй.
– Ты на ту телку свое бабло тратил? – агрессивно спросил первый.
– Отвали, Ванек, – еще более лениво ответил Миха.
Ваня ответил крайне нецензурной репликой и в финале многоэтажной тирады вынул пистолет и спокойно застрелил своего собеседника.
– Нарзан есть? – хрипло обратился он к продавщице.
– Лимиты по типу понаехало, – визгливо сказала продавщица. – Безалкогольного не впариваем!
– Тогда абрикосовой, гнида, – угрожающе сказал Ваня.
Продавщица презрительно поставила бутылку. Ваня встал со скамейки, при этом помогая себе при ходьбе неожиданно длинными руками. Из кармана его пиджака раздался гибрид "Мурки" и гимна России.
– По бабкам не договорились, – сказал он, даже не дотягиваясь до кармана. – Я типа говорил, что эта конвергенция – отстой! Для интеграции найдем другого лоха, по типу партнера. Да заебал, блин! Давай.
На аллею вышла толпа странных существ с зелеными волосами и татуированной кожей в пирсинге. Одно из них держало маленькую трубочку, из которой неслись женские вопли:
– Я хотела войти в тебя
Но ты сам вошел в меня
Ну че за фигня!
Ну че за фигня!
- Прикольные песни раньше были, правильно молодежь, блин, слушает, – заулыбался Ваня. – Не то, что сейчас!
И действительно, немузыкальный вой из палатки состоял исключительно из нерифмованного мата.
– И закажи лобстеров и самогонки! – неожиданно сказал он кому-то. – На имя Понырева. И блядей побольше, не очень дорогих! Давай.
– А что не нравится Люциферу? – удивился Асмодей. – Идеальная планета! Моим подопечным до этого героя своего времени еще эволюционировать и эволюционировать!
– Извини, Асмодей, – смутилась Бенсозия. – Видишь ли, это и есть твои подопечные. Я случайно отправила нас не на девяносто два световых года вперед, а на девяносто два земных года в российское будущее.
– Бенсозия, – строго сказал Асмодей. – Работа с этими существами критически отражается на твоем разуме! Впредь будь внимательнее!
– Работа с современными россиянами медленно убивает разум любого мыслящего существа, – устало махнула рукой Бенсозия. – Хочу обратно в ад!
– Все там будем, – задумчиво сказал Асмодей. Бенсозия вздохнула и обреченно щелкнула пальцами.
Место практически не изменилось, исчезли лишь гомо сапиенс прекрасного российского будущего. На скамейке сидели двое – элегантный старик в дорогих очках и мужчина средних лет с высоким лбом и умными глазами. Они были одеты в идеально чистые белые летние костюмы и о чем-то расслабленно дискутировали.
Из павильона напротив скамейки был слышен спокойный джаз. По аллее прошли юноша и девушка, страстно обсуждающие и сравнивающие пушкинскую и лермонтовскую лирику.
– Не могу согласиться с вами, Иван Николаевич, – мягко сказал старик. – Евангельские заповеди применимы не только к отдельной индивидуальности, но и к государству. Вы пытаетесь совместить бердяевщину и ницшеанство, попутно разбавляя гегельянством – поверьте мне, это воистину адский коктейль.
– Отнюдь, Михаил Александрович, – с жаром сказал его собеседник. – Если попытаться рассмотреть этот вопрос с позиций адвентизма или премилленаризма...
– Я надеюсь, это исключение из правил? – испуганно посмотрела на спорящих Бенсозия.
– Не надейся, здесь это норма. Здешние киты – Законность, Интеллект и Творчество, – несколько ошеломленно пробормотал Асмодей. – А ведь Лязиопа – ровесница Земли! Куда Лилит смотрела?
– Насколько я знаю, большую часть своего правления она провела в твоем обществе, – ехидно сказала Бенсозия.
– Видеть ее не хочу! – взорвался Асмодей. – Лязиопа ответвилась от земной эволюции всего на сто лет! Как моя сестра может быть настолько бездарной?
– Я не только твоя сестра! – раздался обиженный голос, и рядом с Асмодеем и Бенсозией появилась необыкновенно красивая блондинка с ярко-зелеными глазами. – Ты сам вызывал меня для любовных утех несколько раз по несколько лет! И не забывай, что у меня есть и другие мужья, а время на Лязиопе идет один к двадцати! Так что я практически не бываю на этой планете, и развитие лязиопцев идет без моего влияния.
– Иегове в очередной раз отказал разум, когда он назначил тебя наместницей! – презрительно сказала Бенсозия.
– Не ссорьтесь, жены, – примирительно сказал Асмодей. – Когда Иегова творил этот фарсовый миришко за семь дней, разум ему тоже частенько отказывал. Творец вообще сейчас совсем плох – недавно он опустился до игры с простым смертным. А неделю назад вообще опять всех их потопить решил, слава Люциферу, Вельзевул не позволил.
– Старый болван, – фыркнула Лилит Адамовна. – Кто же отнимает мышей у кошек?
– Благодаря тебе, милочка, – Бенсозия уничтожающе пронзила взглядом Лилит. – Асмодею придется с ними долго возиться!
– Не драматизируй, – успокаивающе сказал Асмодей. – Не так уж и долго...
***
Эдвард Апельсинов, лязиопский литератор, главный редактор газеты "Апельсиновка", наслаждался кружкой свежего и вкусного пива на веранде дорогого провинциального ресторана.
– Не помешаю? – к нему приблизился мужчина высокого роста и атлетического телосложения, одетый в элегантный светло-серый костюм. Хитрые раскосые глаза и ухоженная бородка придавали ему нечто мистическое.
– Нисколько, – рассеянно сказал Апельсинов.
– Скажите, – мужчина вдруг приблизил к Эдварду свое лицо. – Вам нравится политика нашего президента?
Эдвард оценивающе посмотрел на потенциального собеседника. "Симпатичный, сладкий мужчина" – плотоядно подумал литератор – "После вчерашнего негра он был бы прекрасным десертом. А какие чувственные губы! Красавчик!".
– Нет, политика, проводимая господином Херенским, мне не нравится, – отчеканил он. – Несмотря на то, что его отец был директором моей гимназии, которую я окончил с золотой медалью, а сам Александр был моим школьным другом – я не одобряю его позицию. Почему рабочие должны работать? Наладьте производство машин, освободите их от непосильного труда! А его тошнотворный либерализм? Лязиопа должна быть настоящей империей, президент должен быть могучим лидером, а не интиллегентно-вялым куратором!
– А вам, простите, какое дело до рабочего класса? – насмешливо спросил мужчина. – Вы к нему, если не ошибаюсь, не принадлежите...
– А простите, с кем имею честь? – задиристо спросил Апельсинов.
– Если бы вы имели честь, я бы к вам не подсел, – задумчиво сказал мужчина. – Мое имя – Асмодей Адамович Адов. Итак – хотите денег и власти. Это не вопрос, а утверждение.
– Вы кто такой? – ошеломленно спросил Эдвард.
– Я тот, кто даст вам денег на создание национал-большевистской партии, – сказал Асмодей – И полностью профинансирует свержение политического строя в Лязиопе.
– Вы сумасшедший! – закричал Апельсинов.
– Тихо, Эдичка – спокойно сказал Асмодей – Истерические крики оставь для народа, они это любят. И поскольку девятая категория души у тебя все же имеется, давай подпишем с тобой небольшой договорчик. Кровью расписаться для тебя не составит труда?
– Я позову жандармов, – заверещал Эдвард – Вы – психопат и маньяк, я не желаю иметь с вами ничего общего!
Спустя два года в Петербург, столицу Лязиопы, прибыл опломбированный вагон с лидером партии нацболов Эдвардом Апельсиновым, известным пропагандистом, диссидентом, врагом режима и здравого смысла. Александр Херенский тепло принял своего гимназического ,друга и лично попросил министра Переверева предоставить лидеру нацболов и его людям роскошный особняк неподалеку от здания Государственной Думы. Встав на любезно присланный Херенским "БМВ" Апельсинов произнес грандиозную речь, результатом которой стало вооруженное восстание и свержение политического строя в Лязиопе. Тиф, чума, продуктовый дефицит и хамское бескультурье прокатилось по планете громадным снежным комом. В этот тяжелый для Лязиопы год в столице и всех городах планеты открылись филиалы ООО "Избавление", покупающие души в обмен на медикаменты и продукты питания.
Постепенно кровавые погромы, дефицит и болезни прекратились, чего нельзя сказать о тотальном бездушии. Планету накрыла паутина крупных корпораций, созданных нуворишами, горделиво называвшими себя "новыми лязиопцами". Телевидение и новая литература сделали идиотизм, банальность и беззаконие нормой, а интеллигентность, неординарность и талант – отклонением от нее. Все устремились к новой цели – урвать как можно больше вещей, денег и других твердых кусков. ООО "Избавление" процветало.
– И всего-то десять лет, – радостно сказал Асмодей, вдоволь насладившись плотскими радостями со своими двумя женами и расслабленно отдыхая. – Ничтожество Офис будет кусать локти! По-моему, полная победа, – вопросительно посмотрел он на Лилит.
– Абсолютная, – Лилит пригубила ледяное шампанское. – Мои суккубы набрали силу, а не продавших душу осталось всего два процента. Асмик, – жалобно попросила она. – Не смещай меня с поста наместницы! Я согласна быть под твоим мудрым руководством, особенно лично под тобой, оставайся фактическим главой этой планетки, но оставь мне небольшую власть над этими существами! Мне так нравится мучить не продавших душу!
– Я согласен, – Асмодей блаженно выпил бокал шампанского, естественно, не чокаясь, ведь пили за упокой лязиоповских душ. – К тому же на двух стульях сидеть хлопотно. Вон Люцифер сверг Иегову, а наместником все же оставил!
– Не смей сравнивать меня с этим полоумным творцом невесть чего! – грозно сказала Лилит.
– Асмодей, – несколько недовольно сказала Бенсозия. – Нам с тобой пора возвращаться в Россию. К тому же Офис мне только что передал – у нас новый VIP-клиент, некто Гарри Гамбитов. Ему нужны деньги на какой-то фронт. Любопытный тип, в сорок три года – третья категория души с первой группой интеллекта...
– Да, я необходим России, – мудро кивнул Асмодей. – Истинному рабу необходимы кандалы, истинному холую необходим кнут! И не забудь, Бенсозия, поворот в антимир до входа в другую галактику, а не после!
– Как скажешь, – щелкнула пальцами Бенсозия.
По Патриаршим прудам молча шли два человека. Их лица выражали сосредоточенную работу мысли.
– Миха, пойдем, телок снимем! – неожиданно сказал первый.
– Да дорого, блин, – зевнул второй. – Еще, Вань, мандавошек подхватим. Давай лучше по пивку!
– Мужчина, – обратился Ваня к возникшему из ничего Асмодею. – У вас пяти рублей на пиво не будет?
– Для моих подопечных – весело сказал Асмодей, подмигивая Бенсозии. – Мне ничего не жалко!
Распятие № 2
"БМВ" коммерческого директора ООО "Избавление" Офиса Полыхаева радостно гудел депутатской мигалкой, с огромной скоростью рассекая просторы встречных полос на дорогах Москвы. Грезиль, охранник главного офиса ООО "Избавление", сегодня выполнявший обязанности личного шофера господина Полыхаева, не обращал внимания на такую мелочь, как цвет светофора, но зато вписывался в повороты с изяществом, достойным Шумахера. Неожиданно перед машиной мелькнуло тело, лобовое стекло увлажнилось кровью, а снаружи раздался грохот и истошный женский крик.
– Испепелю! – заорал в гневе Офис и вышел из машины. Грезиль виновато втянул голову в плечи. На мостовой лежало тело сбитой женщины. Офису было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что женщина, будучи при жизни рядовым клиентом ООО "Избавление" уже постигает прелести загробной жизни в аду. К Офису уже бежал вспотевший от страха сотрудник ГИББД.
– Рашидик! – моментально достал мобильный телефон Полыхаев. – Офис тебя беспокоит. Мне вслух говорить, чей я? Или свой партийный псевдоним сказать открытым текстом? Коммерческий директор ООО "Избавление" говорит! Указания следующие – сбил москвичку насмерть. Загладь это дело моментально, а всех ее родственников посади за попытку моего убийства. Не мне тебя учить. Что? Да тебя завтра же в аду погибшие в Чечне будут жарить, причем все вместе! Сынку Серого можно, а мне нельзя? То-то же... С вами хочет переговорить министр МВД РФ, – издевательски сказал Полыхаев, передавая мобильный в потные руки блюстителя правопорядка. Служитель закона посерел, покраснел, потом побледнел, выслушав указания министра.
– Я поеду, – утвердительно сказал Офис и шагнул по направлению к машине.
– Разрешите доложить, – смущенно произнес сотрудник ГИБДД.
– Разрешаю, – ласково сказал Полыхаев и раскрыл перед служителем закона свой бумажник – У меня как раз некоторые проблемы с финансами, а у вас, наверное, за сегодняшний день много всего накопилось, вам хочется поделиться, я правильно понял?
– Извините, – контролер законности виновато отошел. Его коллеги уже оттаскивали труп, заботливо освобождая место проезда для "БМВ".
– Если это еще раз повторится, я превращу тебя в человека! – шипящим от воистину адской злобы голосом сказал Полыхаев Грезилю.
– Только не это! – умоляюще воскликнул Грезиль. – Уважаемый Офис, я кровь на стекле отмою, и мы тут же поедем!
– В две минуты, – прошипел Офис.
– За полторы управлюсь! – повеселел Грезиль. Офис недовольно вздохнул и соизволил обратить внимание на близлежащий вещевой рынок с очаровательным названием "Голгофа". Неожиданно глаза его расширись, рот изверг массу непарламентских выражений, а тело моментально переместилось непосредственно к входу рынка, рядом с которым разворачивались небезынтересные события.
– Люди, – вещал интеллигентного вида мужчина с длинными волосами и изящной эспаньолкой. – Проснитесь! Ненавидя ближнего своего, вы губите прежде всего себя! Вы стали зомбированными пособниками посланцев ада, ваша жизнь пуста и ограниченна, вы разучились мыслить самостоятельно, а жить можете лишь стадами! Презирая талант и поклоняясь рейтингу, вы убиваете себя, готовя лишь к загробным адовым мукам! Разбудите свои мысли, воскресите свою душу!
– Хорош треньдеть, – возмутился один из покупателей. – Мало вас мочат, сектантов!
– Ты за место Гураму платил, да? – спросила одна из морд кавказской национальности, ходившая в подручных у хозяев рынка.
– Молчи, тварь! – спокойно сказал спутник мужчины с эспаньолкой. – Не мешай Учителю просвещать вас, одноклеточных гадин!
– Ты кто такой, да? На кого наехал, из крутых, да? – достал маленький изящный ножик кавказец.
– Лев Матвеев, сотрудник Московской городской налоговой инспекции, – помахал спутник оратора корочками. Грузин недовольно выматерился и нехотя отступил.
Неожиданно рядом с рынком появилась милая компания, судя по мундирам, прибывшая прямо из внутренних органов.