В кафе было по-прежнему малолюдно. Тихая приятная мелодия, льющаяся из динамиков в углах зала, способствовала полноценному отдыху и правильному пищеварению участников дорожного движения. За одним из столиков сидела Морковка и курила. Перед ней стояла чашка кофе и блюдечко с пирожным. На соседнем стуле лежал рюкзачок-медвежонок и постоянный спутник – словарь. Стараясь не привлекать к себе внимание, Очкарик и Доброе Утро торопливо подошли к Морковке. Увидев взволнованных друзей, она недовольно протянула, капризно изогнув рот:
– Ну что вы так долго, мальчики? Днище пробило? Сколько можно вас ждать? Я уже со скуки пересчитала все машинки на стоянке и решила с горя напиццо кофе.
Доброе Утро прошипел, косясь по сторонам:
– Похоже на то, Алёна, что мы опять влипли как на покрашенной скамейке! Я не хотел бы портить тебе аппетит, но в мужском туалете валяются два мертвяка!
– Еще два манчестера? – удивилась Морковка. – Вот чорд! Откуда они там взялись?
– Да не знаем мы! – прошипел Доброе Утро. – Мы слезли с унитазов, а мертвяки уже лежат. И кровища везде. Их за полминуты перестреляли! Прямо там! Могли и нас! Ужас!
– А ты, Алёна, не видела, кто сейчас входил-выходил из мужского туалета? – спросил Очкарик, доставая из кармана трясущейся рукой новую пластинку жевательной резинки.
– Да нет, не видела – пожала плечами Морковка. – Я же к туалету спиной сижу. Мне еще не хватало – пить кофе и уборной любоваться!
– А где наш "Чкалов"? – задал вопрос Доброе Утро, с подозрительным видом оглядываясь во все стороны.
– Сидит, наверное, в своем красном гробу на колесиках. В обществе твоего противного Манчестера. Нас ждет.
– Тогда погнали?
– Погнали!
Морковка, одним глотком допила кофе, встала. Доброе Утро помог ей надеть рюкзачок. Он был любезным челом. Очкарик прихватил с блюдца пирожное, и они вышли на выжженную солнцем парковку. Морковка первой заметила недоброе. Нет-нет, красная "шестерка" деда Брюсли послушно ждала недалеко от входа в "Подорожник". Но в ней никого не было. Дед Брюсли и Манчестер исчезли.
Часть третья.
Катарсис
"А как поживает ваш муж, товарищ Крупский?"
Из советского анекдота
1. Не день, а фиг знает что такое!
Грандиозный трапезный зал фрутковского особняка ярко освещался праздничным солнечным светом, освежался чистейшим воздухом, доставленным сюда прямо с горного озера в Альпах, и наполнялся легким экзотическим ароматом тропических цветов.
Водрузив толстый зад на свое любимое кресло, несколько веков верно прослужившее троном одной знаменитой королевской династии, Моисей Фрутков завтракал запеченной серебристой икрой столетней белуги-альбиноса из Каспийского моря с анчоусовым маслом, петрушкой, кервелем, луком-шалотом, майораном, черным перцем, сливками, лавровым листом, репчатым луком и сливочным маслом. Во всем мире за год такой икры продается не более десяти килограммов, но Фруткову было наплевать на этот факт из "Книги рекордов Гиннеса". Он черпал редчайший деликатес внушительной золотой ложкой и сноровисто отправлял в рот, довольно похрюкивая. Большая улыбка под большим носом Фруткова служила доказательством вкуснотищи продукта.
Когда на, выточенном вручную каким-то дореволюционным уральским Данилой-мастером из куска горного хрусталя, блюде икры осталось совсем чуть, Фрутков решил было потребовать вторую порцию, но тут, безусловно, не вовремя зазвонил телефон. Исаак Дунаевский со своим поющим "веселым ветром" опять застал врасплох. Фруткову хватило одного взгляда на телефонный номер звонившего, чтобы понять, что завтрак портил не кто иной, как Человек с Вертикали – профессиональный борец за счастье трудового народа.
– Я слушаю, Гений Эрастович, – солидно произнес Фрутков.
– Как дела, тырщик?
– Все путем, Гений Эрастович.
Человек с Вертикали недоверчиво хмыкнул.
– Все путем говоришь. А где мой "Сверкающий Могадишо"? Уже пятница!
Фрутков неслышно для собеседника набрал в грудь побольше воздуха.
– В пути.
Человек с Вертикали недовольно проговорил:
– Тра-ля-ля! Я начинаю подозревать, что ты, Моисей, вешаешь мне лапшу на уши. А у меня твоя лапша давно на ушах. Уже даже засохла.
– Ну что вы, Гений Эрастович! Как можно? Мои ребята вот-вот будут в Москве.
– Ох, что-то я тебе не верю, тырщик! Подведешь ведь, как понос в опере. Похоже на то, что у тебя не крутые ребята, а детский сад с барабаном. Они что, бриллиант за десять зеленых "лимонов" на "жигулях" везут?!
Фрутков почувствовал, как спина тревожно покрывается потом. Не выполнить просьбу Человека с Вертикали означало то же самое, что лишиться сразу всех оффшоров. А Фрутков был совсем не идиот, хоть и миллиардер.
– В общем и целом, замри, Моисей, и слушай сюда.
От волнения Фрутков даже вспомнил свой певучий кобелякский язык.
– Я слухаю.
– Если до воскресенья бриллианта у меня не будет, в воскресенье назначаю тебе личную встречу в Москве. И не опаздывай!
– "Сверкающий Могадишо" доставят вам еще сегодня, Гений Эрастович! – пылко заверил высокое лицо Фрутков.
– Сумеешь успеть, тырщик, тогда танцуй "барыню". Я поговорю в понедельник с Самим и неплохое материальное подспорье твоему бизнесу обеспечено. А в качестве комплимента персонально от меня – строительство какой-нибудь корякской окружной автодороги. Представляешь? Национальный проект! Стройка века! Это тебе не в Кобеляках водкой на остановке торговать. У нас в верхах сейчас как раз придумывают, на что деньги потратить.
– А где эта Корякия?– удивился Фрутков. – И что там по этой дороге возить?
Человек с Вертикали насмешливо фыркнул.
– Да пусть хоть коряков возят. Тебе-то какая боль?
Добавив с почти человеческим укором: "Эх, Моисей-Моисей! А я, пролетарий, собрался было в планетарий…", представитель высших сфер отключился.
Фрутков невидяще уставился на ничтожную кучку икры, пачкающую хрустальное блюдо. Есть ему больше не хотелось. Если честно, Фрутков уже много раз пожалел, что связался со "Сверкающим Могадишо". Жадность фраера сгубила! Не зря ведь говорят, что знаменитые бриллианты приносят несчастье своим владельцам. Фрутков вспомнил былое. То ли дело спокойная торговля водкой в конце восьмидесятых! Стоишь себе на остановке и в ус не дуешь. У ног, как верный пес, лежит большая сумка, полная бутылок с жидкой валютой. Благодать! А как его люди благодарили!
Фрутков рассеянно вынул из уникальной палехской шкатулки зубочистку, покрытую серебряным напылением, и принялся задумчиво ковырять в зубах. Неужели не в деньгах счастье? Впрочем… Корякская окружная автодорога – тоже не хило. На доходы от перевозки коряков можно будет прикупить еще парочку каких-нибудь бриллиантов с именем и долгой историей. Как раз скоро аукцион "Кристи" в Лондоне.
Мысли Фруткова уже готовы были принять приятное направление, но тут опять не вовремя зазвонил телефон. На этот раз беспокоил привлекательный майор Траулько. Несмотря на то, что она занималась сложным мейкапом, добросовестная женщина не стала откладывать важный звонок. Фрутков бросил зубочистку в пепельницу из скорлупы яйца динозавра, расписанную лучшими гжельскими художниками и приложил мобильник к уху.
Траулько замогильным голосом сообщила потрясающие новости. Вчера на трассе "М-10" в туалете придорожного кафе были обнаружены тела двух азиатов – мужчины и женщины. Мастерство, с которым совершили убийство, говорило о том, что это сделал профессионал. Каждого азиата застрелили точными выстрелами в сердце и затылок. Никаких следов, никаких свидетелей. Да и откуда им в этой забегаловке взяться? Дорога. Люди все время приезжают и уезжают. Персонал кафе тоже ничего странного не заметил. Лишь на стоянке у кафе внимание следственной группы привлек бесхозный серый "ауди". Как оказалось, погибшие азиаты приехали на нем. Полиция быстро установила, что машина зарегистрирована на Любу – жену Фруткова.
"Изверг! Больше некому", – растерялся Фрутков про себя.
– Теперь ждите визита следователя, – нечленораздельно произнесла Траулько, от волнения попадая кисточкой не туда. Левый глаз получался больше правого.
– Не день, а фиг знает что такое, ёпта! – посетовал Фрутков. – Надеюсь, что вы, Ольга Владимировна, будете держать меня в курсе дела?
– Напрасно надеетесь, – чужим майорским голосом ответила Траулько. – Вы обещали мне полное отсутствие жертв в этой истории. А в ней уже четыре трупа! Четыре! Как в хорошем авантюрном романе. Сколько покойников будет еще?
– Это всего лишь бизнес. Неоднозначный, конечно, но бизнес, – примирительно заметил Фрутков. Пройдя долгий сложный путь от спекулянта водкой в Кобеляках до одного из столпов экономики, он не видел в четырех трупах ничего особенного. А Траулько пока еще видела.
– Я не хочу иметь ничего общего с таким ведением бизнеса! Предупредив вас о намечающейся краже, я просто хотела предотвратить преступление!
"И бабки срубить по-легкому, неземная красота ты наша", – насмешливо подумал Фрутков.
– Бороться с криминалом, в конце концов, это мой долг! – продолжала Траулько нервно излагать свое полицейское кредо. – Короче говоря, я выполнила условия нашего договора. Пошла против своего руководства, сказала вам о похищении "Сверкающего Могадишо", нашла того, кто доставит бриллиант в Москву, договорилась, чтобы ему в морге выдали тело Манчестера. Свои деньги я честно заработала, поэтому на этом месте заканчиваю марать честь мундира и прошу больше ко мне не обращаться.
"Крысы бегут с корабля", – со злостью прокомментировал в уме слова Траулько Фрутков. Но вслух он сладко сказал другое:
– Тогда хотя бы дайте телефон вашего подопечного, Ольга Владимировна. Теперь я буду сам с ним поддерживать контакт.
Траулько на секунду замялась, а может быть, просто сравнивала глаза в зеркальце, но потом все же с неохотой назвала номер. Фрутков усмехнулся.
– Я позвоню этому, как там его, Доброму Утру и узнаю, где сейчас мой путешественник, мой бриллиантовый "Тур Хейердал".
– Желаю успеха! – сухо попрощалась Траулько, положила трубку и, наконец, вплотную занялась левым глазом.
Фрутков хотел было набрать только что полученный от божественного майора номер, но мобильник уже опять распевал задолбавшую песенку о ветре. Телефон известил, что звонит какой-то неизвестный. Огорченный разлукой с Траулько, Фрутков потерял бдительность и неосмотрительно задал глупый вопрос:
– Это кто?
– Конь в пальто! – загудел нечеловеческим голосом Пограничник. – Как твое ничего, ребе Фруткин?
– Да потихонечку, – осторожно ответил Фрутков.
– А я роюсь в дерьме, – весело пожаловался Пограничник. – Вкалываю, понимаешь, как Незнайка на Луне!
Все же было очень заметно, что детская литература ему близка.
– Мое решение не изменилось, товарищ генерал, – торопливо перебил Фрутков, добавив в свои слова необходимую долю твердости.
– Ну и зря ты так, громадянин, – неожиданно добродушно протрубил Пограничник. – Ведь как аукнется, так и откликнется. Слыхал такой народный постулат? И советую тебе, ребе, на наше кривосудие не надеяться. Не спасет. Проверено уже многими.
Не отвечая, Фрутков посмотрел на циферблат своих платиновых "Патек Филипп", стоимостью в Монголию. Время поджимало. Ему вот-вот должна была нанести очередной эротический визит Ноги Шире. Путь к итальянскому дивану в кабинете был открыт. Люба отправилась на тотальный шопинг по питерским бутикам, а это – Фрутков знал по опыту – надолго. Поэтому, закончив, однообразный как зубная боль, разговор с Пограничником, Фрутков, больше не медля ни минуты, позвонил Большому Плохому Парню.
2. Тетя Галечка и Аскари
В это же самое время, когда в Санкт-Петербурге несчастный, осажденный заботами и снедаемый тревогой за свое кислое будущее олигарх, уныло ковырял в зубах, в Москве, на одной из тихих уютных улочек Замоскворечья, отлично выспавшиеся участники автопробега с аппетитом уплетали горячие оладьи с медом, запивая их вкусным чаем. Они уже вполне акклиматизировались в столице.
Угощением гостей занималась тетя Галечка – невысокая полная энергичная женщина с круглым лицом, покрытым как молочная пенка, густой паутинкой морщин. За ее столом в маленькой кухне небольшой двухкомнатной квартиры на последнем этаже невзрачного панельного дома экономной советской постройки завтракали пять человек: дед Брюсли с неизменной фляжкой спорыша, Морковка в наушниках, Очкарик, читающий "Простые и самые эффективные упражнения для ягодиц". Доброе Утро и Аскари – жиличка тети Галечки.
История Аскари была проста, как банан. Три года тому назад наивная чернокожая девушка приехала в холодную Россию из жаркой Африки, чтобы учиться на политолога. Зачем в далекой африканской стране понадобились политологи, так никто никогда и не узнал. Оказавшись без родительского присмотра, Аскари с интересом прошла огонь, воду, медные трубы, чертовы зубы, Крым и рым столичной студенческой жизни. Научилась немного говорить по-русски, запивать водку пивом, курить ганджубас, одеваться. За три года Аскари доверчиво пожила по очереди с тремя молодыми людьми – тоже студентами из неутомимо развивающихся стран: сомалийцем, ливанцем и венесуэльцем. Ее последний бойфренд-венесуэлец молчаливо поделился с девушкой пикантной болезнью, поэтому, после оглушительного латиноамериканско-африканского разговора, влюбленные мирно расстались. Проходя лечение, будущий политолог познакомилась с тетей Галечкой, которая работала санитаркой в вендиспансере. В результате их знакомства Аскари сняла у тети Галечки комнату, устроилась на лето работать уборщицей, сделала себе новую прическу из дредов (издалека правда казалось, что из головы растут какашки, но вблизи было вполне ничего себе) и начала приводить в порядок собственную жизнь.
Сейчас Аскари доброжелательно скалила большие белые зубы, слушая разговор гостей. Она мало что понимала, но эти люди ей нравились. Такие интеллигентные. Нравились все кроме Манчестера, который вместо завтрака охлаждался в ванне с холодной водой.
Вчера вечером, когда ободранная красная "шестерка" остановилась во дворе неказистой московской пятиэтажки возле фанерного щита с грозным предупреждением "Машины на выезде не ставить! Штраф: ломом по стеклу!", дома была одна тетя Галечка. Аскари отсутствовала, потому, что присутствовала на работе. Она мыла полы и протирала стены по вечерам.
Подъездная дверь была открыта, домофон не работал, поэтому уставшие путешественники, волоча на себе Манчестера, из последних сил вскарабкались на пятый этаж.
– Ну, Алёна, смотри! Если твоей родственницы не окажется дома, я не знаю, что сделаю, – пропыхтел Доброе Утро. – У нас и так уже таскание трупа, как образ жизни.
Морковка, нагруженная сумками и словарем
,ничего не ответила. Она сама еле дышала. Манчестер тоже выглядел не лучше. Его лицо распухло. На коже стали появляться трещины, из которых сочилась отвратительная вонючая зелено-коричневая жидкость. Покойник был, так сказать, на последнем издыхании.
К счастью, тетя Галечка оказалась дома. Морковка грохнула на пол сумки, по-родственному обнялась с ней и расцеловалась.
– Как ты выросла, Алёна! Как приятно, что ты, наконец, вспомнила меня! – растроганно повторяла во время церемонии приветствия тетя Галечка.
Морковка представила своих спутников и спросила:
– Тетя, мы сможем у тебя перекантоваться?
Оглядев всех по очереди, тетя Галечка с подозрением спросила:
– Пьяные оргии не будете устраивать?
Дед Брюсли даже покраснел от возмущения и негодующе замахал руками.
– Ну что вы! Конечно, нет.
Тетя Галечка разочарованно вздохнула.
– Жаль.
– Так как с ночлегом, тетя? – не отставала Морковка. – Нам всего на одну ночь.
Тетя Галечка развела руками.
– Свободного места у меня нет. Во второй комнате жиличка живет. Из какой-то страны южнее Сахары. Но на одну ночь, так и быть, могу приютить. Ляжете, где придется. Как говорится, в тесноте да не в обиде.
– А у вас есть ванная комната? – спросил Доброе Утро.
– По коридору налево, – тетя Галечка посмотрела на Манчестера висящего кулем на плечах Очкарика и Доброго Утра. – Что это он у вас как сомнамбула?
Доброе Утра замялся, не зная, что соврать на этот раз, но положение спас начитанный Очкарик.
– Прошу любить и жаловать – Леопольд Кудасов! Дядя Леопольд – аутист. Когда на улице жарко, болезнь обостряется и его нужно срочно погружать в холодную воду.
Тетя Галечка с интересом взглянула на Манчестера, который естественно никак не реагировал с выражением полнейшего аутизма на лице.
– Действительно? Ну, тогда пусть лежит в ванне, выздоравливает.
В общем, кое-как проведя ночь у тети Галечки, утром питерские гости жевали оладьи и обсуждали свои дела. Сама хозяйка, напевая под нос, хлопотала у плиты, не слушая болтовню новых постояльцев.
– Что будем делать с Манчестером, сиречь дядей Леопольдом? – спросила Морковка. – Ненуачо? Пора заканчивать нашу великолепную тусню с ним. Все было клёво, но в понедельник мне на работу.
– Позвоню знакомой сразу после завтрака и узнаю, кому его нужно отдать, – ответил Доброе Утро, с удовольствием намазывая мед на оладью.
– Ты до сих пор не спросил? – удивился дед Брюсли.
– Я всегда знал, что у тебя, Жека, слишком низкий горизонт планирования, – рассеянно заметил Очкарик, не отрываясь от чтения.
– Моя знакомая велела сначала довезти Манчестера до Москвы, – объяснил Доброе Утро. – У нас с ней не такие отношения, чтобы задавать лишние вопросы.
– А какие у вас отношения? – тут же спросила Морковка. Она посмотрела на Аскари. Та так радостно ей ощерилась, что Морковка не смогла сдержать ответную улыбку.
Доброе Утро пожал плечами.
– Если задавать слишком много вопросов, то наш контракт может быть аннулирован.
– Интересно, кто же эти азиаты в "Подорожнике"? И кто их отправил в Великую Пустоту?– поинтересовался дед Брюсли, освежаясь спорышем.
– А зачем они пересадили Манчестера в свою машину? – задал вопрос Доброе Утро. – Мы выходим из забегаловки – Манчестера нет. Оглядываемся и на тебе – он уже сидит себе спокойненько в сером "ауди". Прямо автостопщик какой-то!
– Я всего на минутку отошел, – виновато произнес дед Брюсли. – Захотелось ноги размять.
– Пока вы, дед, изволили гулять, в туалете прикончили азиатов, а на стоянке у вас украли Манчестера, – с укором сказал Доброе Утро.
– И еще баня в Бухалово загорелась, – вспомнил дед Брюсли. – Мне кажется, что все это, братцы, неспроста. Ох, неспроста! Звенья одной цепи!