Любовь Рябикина
ХОЗЯЙКА РАЙОНА
повесть
Анна отошла от окна, подошла к большому письменному столу, опустилась в стоявшее там кресло. Подняла голову и со вздохом произнесла:
- Многое изменилось, Юсуф. И я давно уже не та девочка, которую ты когда–то знал. Ведь почти двадцать лет прошло.
Черноволосый, смуглый мужчина по другую сторону стола с заметным акцентом произнес:
- Я знаю, Анна.
Она сурово взглянула на него поджав красивого выреза губы. Собаки–охранники настороженно посмотрели на ее свисавшую с подлокотника руку, но сигнала не последовало и они опять выжидающе уставились на гостя. А женщина продолжила резко:
- Не перебивай! Я стала убийцей по вине твоего соплеменника, азербайджанца…
Голос с каждым словом твердел, глаза засверкали злобой, и собаки угрожающе встали.
- …больше черным не жить в этом городе, я буду уничтожать и выгонять вас из района, пока не вышибу всех до единого или пока меня не убьют. Не я начала это, не я! Это начали вы - наглые, беспардонные, считающие себя господами. Этому не бывать! Здесь - Россия и это - моя земля!
Он беспомощно взглянул в ее бледное, злое лицо, которое когда–то так любил и тихо спросил:
- И меня убьешь?
Она от этого вопроса вздрогнула, недоумевая взглянула ему в лицо, и почти спокойно произнесла:
- Нет. Если не будешь вмешиваться. В память о прошлом. Уезжай от греха, Юсуф!
Он вскочил, но собаки шагнули к нему и он снова опустился в кресло:
- Неужели нельзя простить? Или решить как–то иначе?
Анна от этих слов вскочила, собаки следом, и мгновенно очутилась возле Юсуфа. Схватилась за подлокотники его кресла, приблизила свое лицо к его вплотную, и, еле сдерживаясь, прохрипела:
- Иначе?!? А как поступил бы ты, увидев своих родителей избитыми?
Анна, уже не сдерживаясь, кричала ему в лицо:
- Как поступил бы ты, когда твою сестренку, чистую и нежную девочку, изнасиловали? Они издевались над моими, ты понял - МОИМИ! - родителями, когда те просто пришли все выяснить. Я не жалею, что убила. Мразь не должна жить! Да, в тюрьме не сладко, но отсидела, от звонка до звонка отсидела! Следователь считал, что убийство не преднамеренное, но тебе скажу - я убивала зная, что убиваю! У вас, на Кавказе, месть - святое дело. Что ж, видимо и нам, русским, придется этому научиться.
Юсуф отшатнулся от нее в кресле, схватился за голову руками, поднял лицо, искривленное в мучительной гримасе и простонал:
- Анна! Что ты говоришь? Ты же мать и ты была такой нежной когда–то.
Она оттолкнулась от его кресла, отошла в сторону и, полуобернувшись с горькой усмешкой произнесла:
- Была когда–то… Твои сородичи до основания разрушили мою жизнь и заставили забыть об этом. Теперь я - Хозяйка Района и в нем нет больше места кавказцам.
Она махнула рукой куда–то в сторону и продолжила:
- Передай Мансурову, он сделал не тот ход, вызвав тебя. Прошлое не воротится. Я войну не отменяю, пусть ко мне не суются!
Анна на долю секунды замолчала, пристально взглянув ему в глаза:
- А ты постарел, Юсуф. Жаль, что встречаемся при таких обстоятельствах. Ты уезжай, Юсуф, уезжай.
Он не успел ничего сказать, а она уже нажала на кнопку селектора и четко произнесла:
- Охрану сюда!
В дверях, скрытых голубыми бархатными шторами, сразу же появились два молодых крепких парня и встали, молча глядя на Анну. Она указала рукой на Юсуфа:
- Отвезите за пределы района. Он скажет куда. И чтоб даже пальцем не трогать! Возьмите еще ребят и оружие.
К Юсуфу она больше не повернулась, а он тихо произнес:
- Я не хочу уезжать. Зачем тебе эта война? Ты же женщина. Хочешь, я стану посредником между тобой и Мансуровым.
Анна приподняла глаза на Юсуфа и зло улыбнулась:
- Чтобы он мог снова сделать попытку меня схватить? Это уже было.
Она дернула нетерпеливо головой в сторону Юсуфа и парни сразу же направились к нему. Он медленно встал, тяжело опершись на подлокотники. Уже у дверей обернулся:
- Прощай, Аня!
Она ничего не ответила. Дверь закрылась. Анна подошла к окну и немного отодвинула тяжелую штору в сторону. Машинально поглаживая другой рукой прижавшуюся к ноге собачью голову, отчего псина даже глаза прикрыла, задумчиво смотрела в окно. Она видела и не видела, как шел к машине Юсуф с ее личной охраной. Память вдруг вернула ее в прошлое…
Весна стояла ранняя и дождливая. Подкрадывался вечер, но еще не стемнело. Идти никуда не хотелось и Анна, забравшись с ногами на диван, в очередной раз перечитывала "Алые паруса". Старшая сестра, Лидия, вертелась у зеркала, то заплетая, то расплетая тяжелую русую косу. Свивала ее в корону, делала "конский хвост" и каждый раз спрашивала Анну:
- Мне хорошо так? А так?
Девушка на секунду отрывалась от книги, глядела на сестру и кивнув согласно головой, снова продолжала читать. Младшая сестренка, семилетняя Ирка, строила возле дивана дом для кукол и с любопытством поглядывала на старшую сестру. Из кухни доносились приглушенные голоса родителей, постукивание чугунов и ведер. Лидия наконец–то устроила на голове нечто замысловатое и села рядом с Анной.
- Да брось ты эту книгу! Неужели не надоело? Скоро Толиб придет, с другом.
Анна удивилась:
- А друг–то зачем?
Лидка захохотала:
- Тебя хотим познакомить, а то ты целые вечера, как схимник сидишь.
Стук в окно заставил ее подскочить. Лидка резво рванулась к окну, отодвинула занавеску и махнула рукой, приглашая:
- Заходите.
Обернулась к сестре:
- Это они.
Взглянула на себя в зеркало еще раз и выпорхнула на кухню. Анна растерянно взглянула на младшую сестренку, а та подмигнула ей и, хихикнув, тоже скрылась на кухне. Там раздались оживленные голоса. Говорила в основном Лидка. Анна быстро сбросила ноги с дивана и поправила распахнувшийся халат. Дверь открылась и на пороге появился высокий симпатичный парень, друг Лидии, Толиб. Анна его уже не раз видела и с улыбкой поздоровалась:
- Привет, Толиб!
Следом, слегка пригнув голову, шагнул еще один солдат. И Толиб и незнакомец были в "хэбэ". "Значит в самоволке", - подумала Анна и подняла глаза. Парень был просто невероятно красив - иссиня–черная густая шевелюра, черные глаза, мягкий овал лица и чуть тронутая загаром белая полупрозрачная кожа. Анна сразу же опустила голову, а Лидка рассмеялась:
- Анька, хватит смущаться! Знакомься - это Юсуф.
Парень переминался с ноги на ногу. Взглянул на нее и с сильным акцентом произнес:
- Можно Юрой звать. А вас - Аня?
Лидка снова захохотала:
- Чего это ты так официально?
Парень смутился и вдруг покраснел:
- Я русский плохо знаю.
Анне вдруг стало жаль его и она слегка подвинулась на диване:
- Садись, чего стоять–то.
И он послушно сел рядом.
В дверь постучали и Анна обернулась:
- Войдите.
Вошел секретарь, Олег Звягинцев:
- Анна Николаевна, звонит начальник милиции. После обеда хочет подъехать. Что сказать?
Она подошла к столу, полистала ежедневник:
- Что же, пусть приезжает.
Парень вышел, а Анна села за стол и обхватив голову за виски ладонями снова начала вспоминать…
…Тот летний вечер был теплым, звезд не было и над городом стоял кромешный мрак. Анна и Юсуф, обнявшись, сидели на лавочке возле дома. Фонарь на углу бросал на землю желтоватый свет, но густая крона тополя надежно защищала влюбленных. Говорил Юсуф:
- Мой отец умер, когда мне было всего четыре года. Я его почти не помню. У мамы, кроме меня, никого нет. Знаешь, Баку - красивый город и я тебе его покажу.
Его рука осторожно скользнула на грудь Анны, но она отбросила ее сразу же и твердо произнесла:
- Не смей!
И услышала в темноте обиженное сопение:
- Я люблю тебя! И почему я должен постоянно быть с тобой сдержанным? Я хочу жениться на тебе, а ты, как сосулька. Не любишь?
Анна осторожно взяла его руку в свои и тихо–тихо проговорила–прошептала, устроив голову на его плече:
- Не знаю.
Он мгновенно вскочил так, что она едва не упала на землю и забегал возле скамейки:
- Не знаешь?!? А когда знать будешь? Мне полгода осталось до конца службы! Лидка с Толибом заявление подали, а ты все не знаешь! Ну и оставайся! Когда узнаешь, с Толибом передашь!
Юсуф резко развернулся и исчез в темноте. Анна, ошеломленная, минуты три сидела не шевелясь, потом вскочила, подбежала к углу дома, отрывисто крикнула в ночь:
- Юрка! Вернись!
Мгновенно сильные руки обхватили ее за талию, прижали к себе и закружили. Торжествующий голос уверенно произнес над ухом:
- Ага–а–а! Значит все–таки любишь! Или нет?!?
Его лицо приблизилось к ее, Анна попыталась вырваться:
- Да ну тебя, дурак!
Но его губы жадно прильнули к ее рту и она обняла его крепкую шею руками…
Ход воспоминаний снова оборвался, на этот раз звонком телефона. Она взяла трубку:
- Иноземцева слушает.
Взволнованный мужской голос произнес:
- Это из Демидовки… Анна Николаевна, к нам тут из соседнего района на пост двое пришли. Наши, русские. Интересные вещи рассказывают. Мансур ночью собирается на машинах к нам нагрянуть.
Лицо Анны посуровело:
- Где точно? Они знают?
- Да у нас, через Демидовку собираются проскочить.
- Откуда такие сведения?
- Один из их села долго на Кавказе жил, понимает о чем говорят. Он и сказал.
- Сколько у вас патронов осталось?
- Пока хватит.
- Ну все. К вечеру сама к вам приеду.
Анна положила трубку на рычаг и сразу же нажала кнопку селектора. Услышав ответ Олега, сказала:
- Олег, обзвони ребят - у кого есть телефоны, к остальным кого–нибудь отправь. Сегодня надо усилить заслон возле Демидовки. Мансур собирается в гости к нам пожаловать.
- Сделаю!
Анна выключила селектор и снова задумалась…
…Встречали новый год. В маленьком клубе части собрались все свободные от дежурства солдаты и офицеры. Пестрой стайкой столпились в углу приглашенные городские девушки. Солидно сидели возле стены жены офицеров. На маленькой сцене двое солдат и прапорщик "колдовали" над аппаратурой. Наконец из динамиков полилась "космическая" музыка "Спейс". К Анне моментально подскочил какой–то солдат:
- Разрешите?
Но возникший неизвестно откуда Юсуф начал оттирать его в сторону:
- Это моя девушка!
Солдат не собирался сдаваться, а Лидка, стоящая рядом, "подлила масла в огонь", сказав:
- Он же первый пригласил, пока ты "спал".
Юсуф повернулся и к ней:
- Но она моя девушка!
Солдат отошел, с угрозой взглянув на Юрку. А тот подхватил Анну за талию со счастливой улыбкой. Она рассмеялась:
- Тоже мне, собственник нашелся!
Он ревниво взглянул по сторонам:
- Сегодня ты весь вечер танцуешь со мной!
Анна резко остановилась:
- Это еще почему?
- Ты моя невеста и я не хочу, чтоб тебя еще кто–то обнимал в танце, как я.
И крепко прижал к себе.
В перерыве солдаты вышли курить на улицу. К Анне вдруг подбежала Лидка с перепуганным лицом:
- Там, Юрку твоего, избить собираются!
Анна, как была в босоножках и безрукавном платьице, бросилась из клуба, не чувствуя, как снег обволакивает ноги. Выбежала за угол и увидела Юсуфа в плотном кольце солдат. Кинулась к ним, растолкала и встала впереди Юрки, раскинула руки в стороны и крикнула:
- Не сметь!
А солдаты растерянно глядели на ее ноги в снегу, из–за которого даже босоножки не были видны. Юсуф быстро опомнился, схватил ее в охапку, солдаты расступились и он бегом понес ее назад, в клуб.
Стихла музыка, оборвалась на высокой ноте. Пары с удивлением глядели на сцену, а ведущий - на стоявшего в дверях солдата с ревущей девчонкой на руках. Потом уже все молча глядели, как он усадил ее на табуретку возле печки, как судорожно стаскивал с ее ног босоножки и обтирал ей ноги носовым платком, пока кто–то не протянул ему полотенце…
Анна оборвала свои мысли, нажав на кнопку селектора.
- Олег, узнай обстановку в соседних районах. Она нам сегодня потребуется. Сведения какие–нибудь поступали?
- Соседи жалуются на Мансура, говорят, что вконец обнаглел. Молодых ребят избивают, на рынке из русских никого нет, девчонкам путным ни днем, ни ночью выхода нет.
- А что же милиция?
Было слышно, что Олег усмехается:
- Такие же, как у нас. Сквозь пальцы смотрят и ни во что не вмешиваются.
Анна задумчиво побарабанила по столу пальцами:
- Так, значит… Ладно. Будут новости из Демидовки, немедленно сообщи. Все!
…В тот вечер Анна бежала на станцию к Юсуфу, намереваясь удивить его своим появлением. С трудом преодолела колючую проволоку, поднялась на две ступеньки ведущие внутрь радарной установки и тихонько открыла дверь. То, что она увидела, потрясло ее до глубины души. На узеньких нарах лежала в одних трусиках Ленка Шпакина - самая известная в городе шлюха. А рядом, по пояс раздетый, сидел Юсуф. Когда дверь отворилась он резко повернулся. Их глаза встретились. Анна резко развернулась на ступеньках, прыгнула вниз и не разбирая дороги, кинулась назад. Мгновенно проскочила, даже не задев, под проволокой и побежала к дому. Слез не было, но тяжело и пусто было на душе. Тихонько войдя в окутанный тишиной дом, она легла на кровать и почти мгновенно погрузилась в черный, без сновидений, сон…
Анна бушевала, бегая по комнате, как сумасшедшая. Красное от злости лицо и сжатые кулаки постоянно были направлены на стоящего посреди комнаты Юсуфа. Парень был в парадной форме. А Анна вопила:
- И после того, что я видела, ты смеешь явиться ко мне и просишь выйти за тебя замуж? Ты считаешь, что я дура?
Он возразил:
- Нет. Это я дурак. Ты умная девушка.
Она остановилась перед ним и подняв голову, почти спокойно спросила:
- Как ты мог так поступить со мной? Ведь я тебе верила!
- Пойми, ничего не было. Клянусь тебе!
- Ну, конечно! И Ленки рядом с тобой не было…
Слезы выступили на глазах и предательски покатились по щекам:
- …почти голой. И ты не был по пояс раздет? Знаешь что? Катись отсюда и больше не появляйся!
Анна пинком распахнула дверь комнаты:
- Убирайся!
Во время этого монолога Юсуф все ниже и ниже опускал голову, а когда Анна распахнула дверь, он кинулся вон и ей показалось, что он тоже плакал. Не успела дверь за ним захлопнуться, как девушка повалилась на диван и уткнувшись в жесткую подушку в голос заревела. Благо, что в доме никого не было…
…Заработал селектор. Голос Олега произнес:
- Анна Николаевна, начальник милиции приехал.
- Пусть заходит.
- Да он еще только из машины выбирается. Я тут в окно смотрю.
- Хорошо, Олег. Спасибо.
Анна подошла к стене и раздернула легкие атласные шторки, скрывавшие подробную карту района. Нашла деревню Демидовка и задумалась: "До границы района от Демидовки и полкилометра не будет. Надо жителей предупредить, чтоб не высовывались. Мало ли чего случится…". Собаки вдруг ощетинились и зарычали у ее ног. Она положила руки на головы своей четвероногой охраны:
- Лежать!
Псы послушно улеглись рядом с креслом. Дверь без стука распахнулась и в проеме показалась крупная фигура начальника районной милиции капитана Коломенцева. Хлопнув дверью, он, не здороваясь, прошел к дивану у стены и ухнулся на него, отчего тот жалобно заскрипел, повернул лицо и сразу начал разговор:
- Это как же, Анна Николаевна, получается? Вы войну, самую настоящую, ведете, а мне как быть? Целых две недели уже командуете в районе, мой кабинет заняли, ваши боевики мне в лицо ржут! Если так дальше пойдет, я сам в область съезжу за помощью. Вы не имеете права так поступать. Если есть вопросы - подайте заявление.
Анна усмехнулась, глядя в его красное лицо:
- Никуда, вы, Валерий Евгеньевич, не обратитесь. Это не в ваших интересах. Вы и сами это понимаете, раз уж две недели бездельничаете. С тех пор, как мои ребята охрану несут - ни в городе, ни в районе даже краж нет. Так что выходит, я вам карьеру делаю.
Коломенцев шутки не принял:
- Может и нет, только как на пороховой бочке живем. И как быть с трупом Захарова? Может скажете, он своей смертью помер?
Анна помрачнела: Борис Захаров был убит в перестрелке два дня назад. И она, уже жестко, произнесла:
- Не скажу. Но мы теперь умнее будем. И без разведки никуда больше не сунемся. А разведчики у меня уже есть. И не плохие. Афганцы.
- Вы обязаны вернуть нам оружие. Все же оно за нами числится, за милицией.
Анна спокойно спросила:
- А зачем вам оружие, капитан? Ведь вы все равно никого не защищаете.
Коломенцев тяжело уставился на нее:
- Не много ли на себя берете, Анна Николаевна? Милицию разоружили, военкомат без оружия оставили, этих олухов военных, - ведь я их предупреждал! - ограбили, даже школьный тир не обошли стороной, не говоря уж о лесничестве и частных ружьях.
- Вы прекрасно знаете, Валерий Евгеньевич, у кавказцев оружия и денег полно, а нам его купить негде, да и не на что. Сидели бы вы лучше тихонько, мой вам совет. Ведь случись что - нас люди поддерживают. Вот вы сказали - живем на пороховой бочке, а ведь не жили бы, если б вы так рьяно не защищали своих черножопых протеже. Большинство ваших людей сейчас со мной. И поверьте, они знают - на что идут. Район я не сдам и мы будем его удерживать всеми силами. Капитан, не хотели бы вы послушать, что в других районах делается?
Коломенцев хмуро буркнул:
- Да уж там–то не воюют.
Анна улыбнулась:
- А это как сказать…
Она нажала на клавишу селектора:
- Доложите обстановку у соседей.
Голос Олега ворвался в кабинет:
- Собираются последовать нашему примеру. Уже вооружаться начали. В Меленках одного черного задавили - девчонку изнасиловал. Люди считают, что раз у них в горах места для русских нет, то и здесь им делать нечего.
- Хорошо, Олег.
Повернулась к Коломенцеву:
- Ну как, Валерий Евгеньевич? Не кажется ли вам, что люди устали от того, что все вокруг куплено южными наци? Это ведь Россия. Почему наших они повыгоняли из своих республик, не дали людям жить? А теперь и нашу землю к рукам прибирают. Не слишком ли на жирный кусок нацелились?
Капитан вытащил пачку сигарет. Закурил:
- И все же не стоит воевать. Вам что: Афгана с Чечней мало?
- Но нам тоже дорога наша земля, как и им их горы. Пусть убираются вон отсюда!
- А не думаете ли вы, что дойдет до правительства и на вас отряд ОМОНа бросят? Ведь это может… В прошлый раз вы три года сидели, а в этот - вам "вышка" светит.