31
"Вчера я так кутнул, так кутнул, что даже книжку не смог дописать. Успел только Апрельские тезисы нацарапать. О чем там – хоть убей, не помню. Утром еле прочитал. А они все – вот сволочной народ! – ведь видели же: плохо человеку, надо б подлечить, ну, хоть бы стопочку какую поднесли… Так нет – стояли, рты разинув. Тезисы!.. В другой раз черта с два полезу выступать. Пусть Джугашвили пляшет им лезгинку. Тоже тезисами можно обозвать".
32
Ленин всегда был прав. Он на это давно махнул рукой…
33
На левом заднем крыле нового автомобиля Ленина кто-то крупно процарапал неприличное слово.
– Феликс Эдмундович, срам какой! Что же вы? – спросил Ильич.
– Вся чека сбилась с ног, – смутился Дзержинский. – Никак не найдем.
– А я знаю: это – Троцкий. Пригласить его сюда!
Явился Троцкий.
– Что же ты, батенька, такие неприличные слова-то пишешь? – спросил его по-дружески Ленин. – На левом-то крыле автомобиля, на виду у всех!
– Это не я. Это – эсеры.
– Эх-эх-эх… – вздохнул Ленин и сел писать книгу "Детская болезнь "левизны" в коммунизме".
34
К Ленину в гости заехал Уэллс.
– Владимир Ильич! – воскликнул он трагически. – Россия-то – во мгле!
– Правильно. Мы сами дыму поднапустили.
– Так ведь не рассеется мгла никогда!
– И прекрасно! Мы, батенька, стыдливый народ.
35
– Владимир Ильич, – сказала Фотиева, – скоро революция начнётся – вам бы подлечиться надо.
– Ты слышишь, Надюша? Ведь это ты мне каждый раз советовала: Институт благородных девиц – там безопаснее всего… А что в итоге? Мне теперь лечиться надо?! Я как чувствовал, как знал!..
36
– Владимир Ильич, – волнуясь, сказал Дзержинский, – совсем плохо дело: в стране голод.
– Надо же!..
– Владимир Ильич, в стране эпидемии.
– Надо же…
– Владимир Ильич, на вас вся надежда!
– Феликс Эдмундович, только честно скажите: мой шалаш в Разливе всё ещё стоит?
37
– Владимир Ильич, – в другой раз сказал Дзержинский, – кругом только и говорят: пока народ мрёт, вы уже построили для себя коммунизм.
– Так пошлите их всех в жопу и объявите им, что это – правда!
– Но, Владимир Ильич, люди не поймут…
– Им и не нужно понимать. Им нужен пример, наглядная агитация. Так вот он – я! Самых умных – расстреляйте. А глупые будут довольны. Для них ведь и живем!..
38
Когда в России сделалось особо скверно, Ленин отправил Троцкого в город Брест и строго-настрого велел: "Заключить мир любой ценой".
– Получилось? – спросил вождь, когда Троцкий вернулся.
– Да вот, – сообщил тот, исключительно довольный, – удалось-таки содрать с кайзера Вильгельма десять миллионов золотом на гражданскую войну.
– Я же просил: "любой ценой", – вздохнул Ильич. – Ну ладно, пусть хоть эдак. Обеднел, однако, наш Вильгельмчик, обеднел. Или пожадничал… Архипротивный человек! Нам в партии такие больше не нужны.
39
Умирает Ленин.
– Наденька, – просит, – позови маму.
– Ее давно уж нет, Володя.
– Тогда позови папу.
– Его тоже давно нет.
– Ну, а братик Саша?
– Этот обещал придти.
40
Ленин уходит за границу по льду Финского залива.
– Владимир Ильич, осторожней, – говорит проводник, – попадаются трещины.
– Вот и прекрасно! Туда и посикаем. Тогда враг никогда не обнаружит нас по следу! Архиправильная мысль!
41
– Володя, на тебе лица сегодня нет.
– И не говори, Надюшенька! Всю ночь кошмары мучили. Все вспоминал, как революцию делал…
42
Незадолго перед смертью, отдыхая в Горках, Ленин позвал местных ребятишек к себе на елку. Когда все собрались, он вышел к ним, наряженный в Деда Мороза.
– Здравствуйте, детишки, – радостно сказал Ильич. – Я Дедушка Мороз.
– Нет, дедушка Ленин! – загалдели ребята.
– Хрен я вам – дедушка Ленин. Дед Мороз! – рассердился вождь. – Вы все должны мне верить.
– Ленин, Ленин! – опять загалдели ребята.
– Архипротивные создания, – совсем расстроился Ильич. – Феликс Эдмундович, это – безусловное сопротивление и смута. Расстрелять их всех!
Когда детишек увели, вождь мирового пролетариата сел под елкой и задумчиво сказал:
– А что, Надюшенька, хороший получился Новый год! И на подарки тратиться не надо. А я так боялся нанести ущерб казне стране Советов!.. Людям нынче трудно.
– Да, Володенька, – сказала Крупская, – чудесный праздник. Ты всегда мечтал о счастье для других. Ты самый человечный человек.
– Нет, Дед Мороз! – сердито отозвался Ленин. – Сколько повторять?!
43
Ленин мечтал о будущем. Ради него готов был всех убить.
44
Ленин собрался со всей семьей переезжать из Питера в Москву.
– Но, Владимир Ильич, – удивился Свердлов, – чем вам в Питере-то плохо?
– Ах, батенька, вы, видимо, не знаете простой народной мудрости: "Где нагадил – там не живи"!
45
Ленин любил брата Сашу. "Висит, не мешает…" – говаривал не раз.
46
– Владимир Ильич, – сказал Свердлов, – тут революционные матросы пришли и очень интересуются, как вы в гимназии учились.
– Архипаршиво, – отмахнулся Ленин.
– Как так?! Вы же медаль сумели получить!
– Вот пристали! – не на шутку рассердился Ленин. – Всё им расскажи!.. Ну, ладно, строго между нами… Как только к лету за неуспеваемость по всем предметам мне поставят "неуды" – я сразу же к директору: "Братишку Сашу знаете?" "Конечно, помню", – отвечает. "Ну вот, он с вами побеседовать хотел". "Но он, простите… на том свете!" "Вот к себе и приглашает, – говорю. – Для дружеской беседы". И мгновенно – во всех ведомостях – сплошь отличные отметки. Любо-дорого смотреть. Вот так в итоге и медальку получил… А матросам революционным передайте: учиться, учиться и еще раз учиться. Тогда не будут глупые вопросы задавать.
47
Когда Ленин прибыл на Финляндский вокзал и вышел из вагона, оказалось, что весь багаж у него украли. А ведь там был обратный билет…
48
Перед Октябрем Ленин крепко запил. Трезвый никогда бы в Смольный не пошел. А так, невзирая на запрет товарищей по партии, сбежал с квартиры Фотиевой и огородами – прямехонько на съезд.
Вооруженные рабочие, которые явились на секретную квартиру арестовывать вождя, чуть задержались в подворотне, чтоб посикать, – и судьба страны была предрешена: Ильич сбежал за две минуты до их появления. А на съезде в Смольном он – как был: побритый, в парике, расхристанный – такое спьяну намолол, что все буквально одурели. "Кто же это был?" – спрашивали друг у друга ошарашенные делегаты. А Ильич затаился во дворце и никуда уже не выходил.
Никем не узнанный, пил беспробудно с верными соратниками да налево и направо рассылал различные декреты. Когда же его спрашивали, а какое он имеет право, Ленин исключительно конспиративно начинал орать: "Я здесь – уполномоченный от кайзера Вильгельма!"
При слове "кайзер" соратники немедля вскакивали, отдавали честь и стояли часами по стойке смирно.
Только через месяц Ильич отважился снять паричок и отрастить какую-никакую бороду.
Ну, тут его уже узнали все, да было поздно: вождь прижился в Смольном намертво.
– Ну, как там революционные рабочие, которые хотели в октябре меня арестовать? – спросил он как-то, будучи в хорошем настроении.
– Рабочих расстреляли.
– Вот и правильно, – счастливо засмеялся Ленин. – Архиправильно! Им, видишь ли, посикать захотелось, не могли сдержаться!.. Я от страха полные штаны наклал – и то, как был, явился в Смольный. Революция должна быть беспощадна к всевозможным разгильдяям. Лучше меньше – да лучше!
Беспредельного ума был человек.
49
К Ленину привели патриарха Тихона.
– Ну что, поп – толоконный лоб? – решил блеснуть Ильич своей неимоверной эрудицией, хватая патриарха за бороду. – Будешь служить революции?
– Буду, – неподкупно ответил Тихон. – Но церкви грабить – не дам.
– Расстрелять, – распорядился Ленин. – Тоже мне!.. Уж лучше б не служил – да всё отдал бы. Мы ведь не грабители какие. Мы – большевики!
50
В Горках Ленин выучился играть на мандолине и все дни тренчал "Во саду ли, в огороде…" Это страшно раздражало Крупскую, и она отняла у него инструмент.
– Я тебе еще припомню, – пригрозил ей Ленин. И совсем сошел с ума.
Уж так Надюшенька тогда намаялась!..
51
Ленин всю жизнь занимался онанизмом.
– Владимир Ильич, ну как так можно? – урезонивали товарищи по партии.
– Совершенно верно: врачи не рекомендуют, – соглашался Ильич. – Но если это претит буржуазной морали – значит, это необходимо.
52
У Крупской был очень серьезный ум, ни минуты не дававший ей покоя, и она все выпытывала у Ильича, а был ли кто еще у него до нее.
– Ну как же, – решил однажды отшутиться Ленин, – папа с мамой были, братишки и сестрички. Я с ними жил со всеми много лет подряд.
– Боже! – в ужасе воскликнула Надежда Константиновна, которой серьезный ум никогда не давал покоя. – Какая развратная семья!
– Зато – дружная, – сердито огрызнулся Ленин. – Забыл сказать: еще была дворовая собачка. Жулькой звали. Архипрелесть!
– Ну, собачка это – пусть, – вздохнула Крупская. – Собачка – верный друг.
Как истая соратница вождя она лишь в людях видела звериную натуру.
53
Ленину накануне революции так понравилось сидеть в опломбированном вагоне, что он наотрез отказался из него вылезать.
– А мы вам взамен – броневичок пригоним, – пообещали ему.
Ленин тотчас согласился.
В броневик его, однако, не впустили. Тогда Ильич залез на крышу и долго в сердцах топотал по ней, громко крича нехорошие слова. Потом это историки назвали "встречей у Финляндского вокзала".
54
Когда Крупская спалила на кострах все бесполезные книги, Ильич эдак человечно прищурился и спросил:
– А что, Надюша, может, и мои партийные книжонки – тоже в печь?
– Нет, – пылко возразила Надежда Константиновна, – они нужны малоразвитым народам.
– Дура ты набитая, – обиделся Ленин, но за судьбу своих сочинений успокоился.
Вечно живой
55
Чтобы Ленину не скучно было лежать в мавзолее, туда запускали разных девок. Они раздевались догола и плясали перед саркофагом.
Там же резвилась, отдыхая от партийных дел, и молодая поросль из Политбюро.
– Это кощунство! – возмущались старые большевики.
– Неужели товарищи думают, что будет значительно лучше, если они сами спляшут перед вождем мирового пролетариата? – усмехался Сталин. – Посмотрите на Надежду Константиновну: ближайшая соратница и верная жена, а ведь не тянет голой-то сигать по мавзолею!..
Чтоб не докучали, Сталин всех перестрелял.
56
Утомившись от скуки и безделья, Ленин тайком сбежал из мавзолея и пешком заявился в Горки, к Надежде Константиновне Крупской.
– Володенька! – воскликнула Надюша, но, будучи человеком исключительно пытливого ума, не упала в обморок, а только разрыдалась. – Ты… опять живой?
– Естественно, – сухо ответил Ленин, норовя прошмыгнуть в свой рабочий кабинет.
Тут в углу прихожей зазвонил телефон. На проводе был Сталин.
– Только что в Центральном комитете стало известно, – сказал Коба, – что Ильич исчез из мавзолея. Впрочем, мы считаем, без кишок и без мозгов он далеко не убежит. А вот пойти далеко – может, – засмеялся он, довольный своим каламбуром. – Это для товарищей по партии опасно. Я отдал приказ: поймать и расстрелять.
– Видишь, Володя, тебя хотят расстрелять за самовольную отлучку с места работы, – сказала Надежда Константиновна. – А ты – без кишок и без мозгов. Совсем нехорошо. Лучше тебе вернуться в мавзолей.
– Там архискверные условия, – отрезал Ленин. – И поговорить не с кем, и кормежки никакой, и тесно. День и ночь лежишь, лежишь…
– А ты переворачивайся, – посоветовала Крупская. – То калачиком свернись, то ляг ничком…
– Что же я, жопу своему народу показывать буду? – сощурился Ильич.
– Туда тоже можно грим наложить, – серьезно заметила Крупская. – Народ и не заметит.
– Все равно там скучно. Дела не хватает.
– Ну, хочешь, я лягу рядом с тобой?
– Не женское это дело – по мавзолеям лежать, – сердито произнес Ильич. – Архиглупая идея. Ладно. Я, наверное, вернусь. А то и вправду расстреляют. Коба слов на ветер не бросает. Моя школа, а он – верный ученик. Прощай.
И Ленин, повернувшись, вышел вон.
– И почему ж это – не женское дело? – вдумчиво пробормотала Крупская ему вослед.
57
Глядючи на мавзолейного уборщика, Ильич пристрастился пить самогон. Иной раз так переберет, что и влезть обратно под стекло не может.
Тогда пьяный уборщик заметал его огромным веником в совок и вместе с мусором кидал в саркофаг.
Вскоре под дорогим пледом, которым был укрыт вождь, скопилось столько мусора, что товарищи по партии заволновались.
– Он вроде располнел, – сказал Семен Буденный, самый главный ворошиловский стрелок. – И в саркофаге еле помещается, и брюхо вон наел какое!
Плед, по решению ЦК, где к тому времени наметился разброд, убрали, и тогда все увидали, что Ильич лежит среди помоев. Да и пахло от вождя – не очень…
"Надо же, – подумали товарищи по партии, – и тут сумел обделаться – назло нам всем. А убирать кому?!"
Понятно, срам на всю планету.
Ленина немедленно отмыли и переодели, саркофаг почистили и целый месяц мощными компрессорами гнали в мавзолей свежайший воздух – чтобы не смердело. После водрузили Ленина на место.
– Как я их всех! – душевно хохотал Ильич, по вечерам садясь с уборщиком пить крепкий самогон. – И ведь поверили! Забегали, засуетились… Хоть я без кишок и без мозгов, а вновь сумел сплотить партийные ряды. Архиважней не то, что у тебя внутри, а твоя верность революционным идеалам и готовность ради них идти до самого конца. Ну, с богом, товарищ, начнем всё с начала!..
58
В мавзолее у Ленина сильно испортился характер. Бывало, сутками лежит, руками кренделя выделывает да еще зубами щелкает.
А мимо-то ведь люди идут – срам на такое смотреть.
– Владимир Ильич, вы лучше ручками не шевелите, а то непорядок, – волнуются верные соратники и ученики. – И зубки некрасивые, гнилые…
А тот – ни в какую.
– Ну, хорошо, товарищ Ленин, – рассердился Сталин. – Если вы не перестанете шалить, мы вынем вас из мавзолея и похороним по-людски. Кого это обрадует?
Ленин подумал – и глаза закрыл.
Но характер у него испортился вконец.
И то верно: мыслей – невпроворот, а кáк их все собрать, когда нет в голове мозгов?!
59
Ленин любил гулять по мавзолею. Бывало, встанет – и ходит, и ходит. Мог часами вот эдак шагать… Раз подошел к дверям, а там – часовой. Простой такой советский парень…
– Что, товарищ, и вам не спится? – вполне дружелюбно спросил Ильич.
– Владимир Ильич, встали?! – ахнул часовой и от разрыва сердца замертво упал.
– Ну, встал, – сердито произнес Ильич. – И лягу, если захочу. Зачем истерики устраивать, не понимаю? – И мигом подозвал другого часового: – Товарищ, уберите этот человеческий мусор.
– Владимир Ильич, встали?! – в свою очередь громко крикнул второй часовой и тоже замертво упал.
На шум прибежал командир:
– Ты кто такой?
– Я – Ленин.
– Неправда! У вас нет мозгов, и вы не можете разговаривать.
– Зато у вас, товарищ, их слишком много, – огрызнулся Ленин и вернулся к себе в саркофаг, откуда мог без помех глядеть по сторонам.
Командир тотчас побежал к высокому начальству и доложил о случившемся.
– А ну покажи! – приказало высокое начальство. – Это что ж такое?!.
Трупы, естественно, нашли, командира обвинили во вредительстве и, не мешкая, расстреляли.
"Архитрудно в наше время жить с мозгами, архитрудно", – рассуждал Ильич, гуляя по мавзолею.
60
Ильичу стало жарко лежать в мавзолее. Но он терпел.
И тут вдруг рядом положили Сталина.
– Ну, Коба, – осторожно начал вождь мирового пролетариата, – ты, понятно, южный человек, к теплу привык. Но что-то архижарко, чересчур уж. Может, после тебя – ты вспомни хорошенько – Генсеком негра посадили?
– Сам ты эскимос, – ответил Сталин, который крепкую дружбу народов ставил превыше всего.
61
Как-то раз Ленин повернулся в своем саркофаге и строго спросил:
– Коба, почему здесь нет туалета для жильцов? Ведь ты же строил мавзолей, ты утверждал проект!
– Зачем тебе туалет, лысый дурак? – окрысился Сталин. – Что, именно здесь приспичило? А ты хозяйским глазом посмотри на всю страну!..
– Вот и прекрасно, батенька, – обрадовался Ленин. – Я всегда верил в инженерную смекалку русского народа и его вождей. Какой у нас размах!..
62
Глядя на сотни тысяч людей, каждый день проходящих мимо саркофага, Ленин думал: "Нет, пока всё так, безработицы в стране не будет. Вон откуда едут! Значит, все – при деле. Я им правильный наметил курс".
63
Ильичу надоело болваном лежать день-деньской в саркофаге, и тогда он придумал себе развлеченье.
Бывало, идут мимо граждане, полные скорби, а он один глаз приоткроет – и зорко так взглянет на каждого. Тут, ясно, крики, истерики, плач…
– Да уймись ты, лысый черт! – не выдержал однажды Сталин. – За каким лешим к людям пристаешь? Ведь приходить не будут! Как ты объяснишь соратникам по партии, зачем мы здесь лежим, если партийная касса не может пополняться?
– А вот – чтоб и в гробу пугать, дурацкая твоя башка. Чтоб был в стране всегда порядок. Архисвоевременная мысль: испуг народный – суть веселие вождя. Ты погоди, усатый, я еще им и подмаргивать начну.
И Ленин засмеялся самым человечным смехом, на который был способен в мавзолее…