- У меня есть возможность не допустить, чтобы вы ускользнули, когда я повернусь к вам спиной. - Слабая улыбка пробежала по его лицу. - По законам штата полицейские имеют право в неслужебное время ходить в форме и обеспечивать охрану частных лиц - работать охранниками в ночных клубах, в жилых домах, банках и тому подобное. Лично я, - тут он расправил плечи и втянул живот, - занимаюсь наймом охранников из полицейских для всех отделений "Имптон Консолидейтед". Они носят полицейскую форму и вооружены. Это позволяет ребятам немного подзаработать и уменьшает искушение брать взятки. Надеюсь, - с ухмылкой сказал он, - мне удастся убедить вас не покидать Имптон.
- Настоящая ловушка, - сказал Левантер. - А никто из этих парней не предпримет каких-нибудь действий, узнав, что их щедрый наниматель делает что-то незаконное? Случалось в этом городе, что кто-то на него жаловался? - спросил он.
- Вы хотите стать первым? - саркастически спросил полицейский. Потом уже несколько резче произнес: - Так или иначе, Грег хочет получить от Джолены безоговорочный развод. Она - самая обычная шлюха и отказывается дать ему развод, рассчитывая, что будет получать от него денежное обеспечение, если каждый уик-энд будет появляться в общественных заведениях с местными и заезжими мужиками. Увы, ее шантаж не работает. Но это еще не все. Из-за своего распутного поведения она потеряла родительские права.
- Джолена не говорила мне, что у них с Грегом есть ребенок, - сказал Левантер.
- Самая милая девочка в городе! Возможно, Джолена еще много чего вам не рассказала, Джордж. Но когда она вас подцепила, то вряд ли подозревала, что завела любовника, который ее погубит.
Левантер скривился:
- Чем же я так отличаюсь от всех других?
- Вы первый настоящий чужак, и к тому же иностранец. У вас нет своего бизнеса, нет политических связей, нет семьи, нет окружения, которое могло бы вас в чем-то обвинить, вы не ходите в церковь. У вас нет даже веских причин оставаться в Имптоне.
- Вы прекрасно выполнили домашнее задание, шеф. Откуда вы все это узнали?
Полицейский пожал плечами и одарил Левантера обезоруживающей улыбкой.
- По телефону, - ответил он, довольный собой. - Начал с проката автомобилей. Там вы упомянули несколько имен. Я пошел по этой ниточке и закончил беседой с тем ослом из агентства по заказу помещений, что подкинул нам этих крохотных человечков вместо детей, которых мы ожидали. - Он замолчал, как бы прикидывая, рассказывать ли Левантеру все до конца, потом продолжил: - Незадолго перед нашей с вами встречей мне позвонил по радиотелефону мой заместитель и сообщил, что вы собирались купить пистолет, но ничего не нашли по своему вкусу. - Он указал на пистолет, покоящийся в его кобуре. - Улучшенный "магнум блэкхоук". Длина ствола - шесть с половиной дюймов. Убойная сила - сто пятьдесят ярдов. Перезарядка - шесть секунд, - похвастался он. - В прошлом году он помог мне победить на чемпионате полиции штата по стрельбе.
Левантер осмотрел пистолет.
- Этим пистолетом вы собираетесь помешать мне покинуть Имптон? - спросил он.
- Я рад, что вы задали этот вопрос, - рявкнул начальник полиции. Одним из ключей на большой связке он открыл ящик стола. Он вытащил ящик и поставил его на стол прямо перед Левантером. В ящике Левантер увидел пистолет с глушителем, курносый револьвер, швейцарский армейский нож, стакан для воды и несколько пустых пузырьков из-под лекарств. Шеф подвинулся поближе к Левантеру и навис над ним.
- Один из учителей в Полицейской академии, акцент которого несколько напоминал ваш, как-то объяснил нам, что в США граждане пятидесяти штатов обязаны соблюдать миллионы законов и что они обороняются от этих законов посредством ста миллионов единиц огнестрельного оружия. - Пристально посмотрев на Левантера, он немного помолчал. - Американцев объединяет только Конституция и телевидение. - Он дружелюбно улыбнулся. - Разумеется, это не касается иностранцев и преступников, которыми занимается ФБР, снимающее у всех них отпечатки пальцев.
Подобно карточному игроку, собирающемуся сделать решающий ход, он стал вдруг серьезным.
- Вы иностранец, Джордж, и принадлежите к особому роду людей, оставляющих отпечатки пальцев. Я хочу, чтобы вы взяли поочередно все предметы из этого ящика, а потом положили обратно! - Он пододвинул ящик к Левантеру.
Левантер был ошарашен неслыханной угрозой.
- А что случится, если я откажусь? - спросил он.
- Вы прекрасно понимаете, что я все равно заставлю вас взять их в руки. - Полицейский тихо рассмеялся и снова похлопал по кобуре.
С отвращением Левантер один за другим вынимал из ящика предметы и клал их обратно. Когда с этим было покончено, шеф тщательно завернул их в бумагу, вставил ящик в стол и закрыл его. Потом сурово посмотрел на Левантера.
- Уверен, что для Грега вы будете великолепным свидетелем, - сказал он и кивнул. - С вами, да еще с вашим акцентом, у этой сучки, у этой изношенной подстилки в суде не будет ни малейшего шанса.
Он отворил перед Левантером дверь.
- Право превыше силы, - с улыбкой произнес он.
Когда они возвращались в "Тафт", начальник полиции обернулся к Левантеру и медленно и отчетливо сказал:
- Здесь поблизости много стоянок для трейлеров, где то и дело совершаются преступления незнакомыми нам бандитами из чужих городов. - Он продолжал доверительным тоном: - Если вы покинете город прежде, чем я вам это разрешу, тот или другой из предметов, на которых вы только что оставили отпечатки пальцев, будет найден вблизи места преступления - прекрасное доказательство того, что его совершили вы, когда были здесь. И тогда даже лучший нью-йоркский адвокат ничем не сможет вам помочь. Как видите, Джордж, я прибил вас к кресту без гвоздей!
Явно довольный своим заключением, он несколько минут ехал молча. Потом снова обернулся к своему пассажиру:
- В прошлом году один из безумцев Американской Нацистской Партии пошел здесь под суд за избиение достойного человека, иудаиста, участника какой-то конференции. И знаете, судья и защитники признали, что на процессе нациста против еврея, поскольку всем известно, что сделали нацисты с евреями во время войны, у последнего нет шанса найти непредвзятых присяжных. - Он рассмеялся от всей души. - Поверьте мне, они глубоко заблуждались! В США даже один из двадцати опрошенных об отношениях между нацистами и евреями во время Второй мировой войны не может точно ответить, что же между ними произошло! Единственные, кто здесь ненавидит нацистов, - это те, кто ставит их и коммунистов на одну доску. Кстати, - он сделал паузу, - когда вы учились в Москве, в университете, вы же наверняка были коммунистом?
- В коммунистической стране все университеты - государственные, а значит - коммунистические. Но лично я коммунистом не был, - ответил Левантер.
Шеф рассеянно его выслушал, потом продолжил:
- Представьте себя на процессе, скажем, по обвинению в убийстве. Присяжные поверят вашему объяснению того, почему вы приехали в Имптон, не больше, чем заверениям, что вы не были коммунистом или что отпечатки пальцев с вас снял начальник полиции Имптона. - Он хихикнул.
Левантер содрогнулся и достал из кармана куртки маленькое зеркальце.
- Что это? - спросил полицейский.
- Это зеркало, - ответил Левантер, положив его на ладонь. - Полированное стекло, покрытое сзади тонким слоем серебра, который позволяет видеть отражения предметов в лучах света. По-английски его иногда называют "стеклом для разглядывания".
- Я знаю, что такое зеркало! - оборвал его полицейский.
- Но вы сами только что спросили, что это такое!
Начальник полиции казался раздраженным:
- Зачем вы носите его с собой?
- Чтобы видеть себя. Лучшего способа придумать не могу. - Левантер посмотрел в зеркало и причесал волосы.
- Мне неприятно видеть, как вы это делаете, - с гримасой сказал полицейский. - Не забывайте, что свидетелем на процессе Джолены вы выступаете в роли любовника женщины, а не мужчины.
Они прибыли в отель, и Левантер вышел из машины.
Начальник полиции окинул его долгим, внимательным взглядом.
- Ведите себя прилично, Джордж! Иначе я подышу для вас здесь невесту, и вы уже никогда не покинете Имптон! - прокричал он, отъезжая от тротуара.
От скуки и беспокойства в связи с неожиданно затянувшимся пребыванием в Имптоне Левантер пролистывал местную газетенку, пытаясь отыскать в ней что-нибудь любопытное. В пригороде здесь находилась знаменитая научно-исследовательская лаборатория, и однажды он встретил в газете упоминание о заведующем, с которым несколько лет назад они с Жаком Моно встречались. Левантер решил туда съездить. Ученый его узнал и был рад предоставившейся возможности показать гостю весь лабораторный комплекс. Когда большая часть сотрудников ушла, он повел Левантера на экскурсию по лаборатории.
Левантер получил гуманитарное образование и в естественных науках разбирался слабо. Хотя хозяин старался избегать сугубо технической терминологии, большинство его объяснений работы различных приборов и аппаратов звучали для Левантера как чистая научная фантастика.
- Вот там, - сказал ученый, показывая через окно на гигантское сооружение, - находится линейный ускоритель. Чтобы пустить его в ход, уходит энергии столько, что померкнут все огни в таком огромном городе, как Чикаго.
- А что произойдет, если ускоритель взорвется? - спросил Левантер.
Слегка позабавленный этим вопросом, ученый махнул рукой:
- Конечно, несведущим людям это кажется странным, но смею вас заверить, что ускоритель так же безопасен, как детская колыбель, - сказал он.
Они перешли в другую лабораторию.
- А это сверхмощная центрифуга. Ее ротор прикреплен к гибкому тросу. Если трос оборвется, ротор вылетит, словно снаряд, способный пробить насквозь толстую бетонную стену.
- А какова вероятность этого несчастного случая? - снова поинтересовался Левантер.
Ученый рассеял его опасения:
- Близка к нулю.
Левантер увидел немало технических достижений: металлические баллоны, наполненные жидким азотом при температуре сто девяносто градусов ниже нуля; электронный микроскоп, позволяющий увидеть атомы в частичке золота; анфиладу комнат, стены которых покрыты фильтрами, абсолютно предохраняющими от вирусов; инструмент, способный нарезать вещество на ломтики тоньше, чем длина световой волны; и множество других чудес науки, назначения которых он толком не понял.
Потом ученый провел Левантера в микробиологическую лабораторию, где попросил его надеть белый лабораторный халат. Они прошли через два тамбура с тяжелыми дверями и оказались в просторном зале.
- Это главный центр наших исследований по иммунологии и цитологии, - сказал он и включил свет. Вдоль всех стен стояли клетки с мышами.
Не успел Левантер осмотреться, как вдруг увидел, что через зал пробежала мышь и юркнула под стеллаж, составленный из клеток. Ученый ничего не заметил.
- Температура в этом зале регулируется автоматически, - сказал он. - Чтобы предотвратить даже малейшие непрямые контакты между разными группами подопытных мышей, воздух, распространяющийся вертикальными потоками, нагнетается сто шестьдесят раз в час. Вот почему, - улыбнулся он, - здесь нет мышиного запаха, хотя мышей две тысячи, размещенных более чем по ста клеткам.
Левантер в восхищении покачал головой. Ученый продолжал:
- Каждой группе мышей мы вводим определенный тип сыворотки. Важнейшее условие опытов - содержание мышей в одной клетке изолированными от всех остальных. По этой причине воздух здесь не перемешивается, а поступает вертикальными потоками.
- А может мышь убежать из клетки? - как бы между прочим спросил Левантер.
- Эти клетки изготовлены так, чтобы это было невозможно, - улыбнулся ученый. - Убедитесь сами, - он подвел Левантера к клеткам, - решетки здесь настолько мелкие, что даже самая маленькая мышь не сможет сквозь них пробраться.
- А разве не может она убежать, когда ее помещают в клетку или вынимают для вакцинации? - спросил Левантер.
- Это исключено! Наши сотрудники, работающие с мышами, проходят специальную подготовку. - Как видно, скептицизм Левантера его позабавил.
Левантер наклонился якобы завязать шнурок. Под нагромождением клеток он увидел маленькую белую мышку, ноздри которой раздувались, а усы подрагивали. Он выпрямился.
- Хорошо, допустим, это невозможно, - согласился Левантер. - А что все-таки случилось бы, если бы, скажем, одной мышке удалось выбраться и некоторое время двигаться по залу незамеченной?
- В принципе это невозможно, - сказал ученый, посмеиваясь над своим гостем, - но, вероятно, эта мышь принюхалась бы, коснулась бы через решетку других мышей и заразила бы их всех. А так как в основе нашего эксперимента лежит анализ тканей мышей из строго изолированных групп, весь наш проект сразу утратил бы смысл. К счастью, это немыслимо. - Полагая, что тема исчерпана, он протянул руку к выключателю, собираясь выйти из зала.
Левантер мягко его остановил.
- А что, если я скажу вам, что, когда мы вошли в комнату, я увидел бежавшую по полу мышь?
Ученый удивленно на него посмотрел:
- Я был бы убежден, что у вас галлюцинация.
- А если бы я продолжал настаивать, что видел мышь?
- Значит, вы - жертва галлюцинаций.
- А если бы я поклялся, что видел ее?
- Значит, вы параноик.
- Насколько вы уверены, что в данный момент мышь не находится в этом зале на свободе?
Ученый повернулся к Левантеру, словно собираясь начать теоретическую дискуссию.
- Абсолютно уверен. Я хорошо знаю, как обслуживается лаборатория. На этой стадии эксперимента проявляется повышенное внимание, чтобы избежать подобных случаев. С мышами работают самые надежные и ответственные ученые, исследования которых - например, в области иммунологии, выращивания клеток, их деления - зависят от того, что происходит здесь, от точной вакцинации сывороткой мышей в каждой подопытной группе и тщательного контроля над ней. Люди в этой лаборатории педантичны и бдительны. - Он внимательно посмотрел на Левантера. - Теперь я вас убедил?
Но Левантер не собирался отступать.
- И все же, какова вероятность обнаружить сейчас в комнате сбежавшую мышь?
- Она равна нулю, - сказал ученый. - В конечном счете мышь - это не атом, - добавил он. - По сравнению с мельчайшими частицами, с которыми мы привыкли иметь дело, мышь показалась бы по размерам больше слона.
- Готовы ли рискнуть своей жизнью, чтобы не допустить такой возможности?
- Конечно.
- А этой лабораторией?
- Безусловно.
Левантер опустился на колени и заглянул под стеллаж. Мышь по-прежнему пряталась там. Он протянул руку, и мышь выбежала на середину комнаты. Там, увидев ученого, она замерла.
Ученый и зверек уставились друг на друга. Кровь отхлынула от лица ученого, а в глазах помутилось. Мышь понюхала воздух, пробежала через зал и снова спряталась под стеллажом. Прошло довольно много времени. Наконец ученый взял себя в руки и нажал кнопку тревоги. В комнату влетел молодой ассистент.
Ученый с трудом сдерживал гнев.
- Здесь бегает мышь! - рявкнул он.
Молодой человек не поверил.
- Но это невозможно! - сказал он.
- Я видел ее собственными глазами! Она прячется под клетками! - воскликнул ученый.
- Это иллюзия! - мягко заметил ассистент. - И вам, как и мне, прекрасно известно, что ни одна мышь не может убежать из клетки.
- Еще раз говорю, что ее видел, - настойчиво повторил ученый.
Явно не убежденный его заявлениями, молодой человек пытался успокоить своего начальника.
- Однажды мне тоже померещилось, что я вижу мышь, - сказал он.
Ученый был на грани нервного срыва. Когда он направился к клеткам, мышь выскочила и помчалась через зал, чтобы спрятаться под стеллажами у противоположной стены. Ошеломленный и растерянный, молодой человек опустил голову.
- Я просто не понимаю… это ведь невозможно…- бормотал он.
Не произнеся ни слова, ученый покинул зал. Левантер последовал за ним.
- Случаются вещи и похуже, - рассудительно сказал ученый, когда они вышли на улицу. - Раскалываются напополам танкеры. Падают реактивные самолеты. После прививок от гриппа наступает паралич. Что и говорить, общая компетентность и личная ответственность с каждым годом падает.
Размышляя вслух, ученый продолжал:
- Теперь придется заменить всех мышей, а все результаты, которые мы сообщили другим научным центрам, признать недействительными. Это же касается большинства открытий, которые мы обнародовали на научных конгрессах, семинарах и конференциях. Все отменить!
Левантер не мог ничего сказать в ответ.
- Человеческий фактор, - сказал ученый, - и вряд ли мы узнаем, кто именно виноват. И все же "Имптон Консолидейтед" будет продолжать оплачивать счета. - Казалось, эта мысль его взбодрила. - Какое счастье, что вам предложили остаться здесь и быть свидетелем на бракоразводном процессе Грега!
Обе стороны деловой нью-йоркской улочки были забиты машинами, поэтому Левантеру пришлось припарковаться сзади. Не успел он выключить двигатель, как на противоположной стороне улицы показалась полицейская машина. Опустив стекло, наружу высунулся сержант:
- Здесь запрещена двойная парковка! Езжайте дальше! - крикнул он.
- Я не могу! - парировал Левантер.
Сержант вылез из машины и, руки в боки, пересек улицу.
- Что значит "не могу"? Проваливайте, и все!
Левантер достал из кармана бумажник и медленно вынул из него водительские права и пластиковую карточку. На карточке значилось, что он, Джордж Левантер, является членом Американского Совета Глобальной Безопасности, расположенного в Вашингтоне, округ Колумбия. Совет был небольшой информационной организацией, регулярно опрашивавшей своих членов об их мнении по таким, например, вопросам, как "адекватность отражения телевизионной сетью американской военной мощи", и рассылавшей им размноженный на ризографе ежемесячник с результатами опроса. Членом Совета мог стать любой желающий, готовый платить ежегодный взнос в размере пяти долларов, включавший подписку на ежемесячник и стоимость членской карточки. Левантер вступил в Совет сразу по возвращении из Имптона.
Он протянул сержанту водительские права и - не без колебания - членскую карточку.
- Ваши ребята делают свое дело, а мы - свое, - бросил тот безразличным тоном.
Сержант мельком взглянул на права, затем принялся изучать членскую карточку. Левантер видел, как тот разглядывает символ Совета: американский орел держит в когтях земной шар, а над ним, обрамленный двумя армейскими звездочками, выписан девиз "Бдительность - это мир!"
Как и надеялся Левантер, сержант, разделяющий всеобщее смущение, вызванное серией публичных разоблачений деятельности Белого дома, ЦРУ и ФБР, пришел к выводу, что Совет - одно из элитных подразделений правительственной разведки, а Левантер - его агент. Он окинул взглядом соседние здания, а потом склонился к Левантеру:
- Отлавливаете их прямо здесь? - прошептал он, заговорщически морща лоб.
- Как видите, - подтвердил Левантер.
Без дальнейших расспросов сержант вернул права и карточку.
- Неужто они и впрямь прячутся в этом вшивом квартале? - с недоверием покачал он головой.