– Дедуля вы к кому? – спросила она удивленно. – Часы приема закончились.
– Мне бы внука увидеть, – ответил я, начиная привыкать к тому, что все вокруг зовут меня дедом. – Видите ли, я совсем забыл про время, возраст уже не тот, да и память подводит, поэтому постоянно опаздываю.
Медсестра, осмотрев меня сверху вниз, еще какое-то время размышляла, стоит ли меня пускать, не накажут ли ее за это. Я, улыбаясь, смотрел на нее, в уме считая секунды: – Ну, давай же, пропусти меня, парень там умирает, а ты здесь лясы точишь". Но тут мыслительный процесс в ее голове подошел к концу, и она, улыбаясь, подала мне больничный халат, очевидно решив, что от одного дедушки некому плохо не станет. Я взял его и скорее поковылял по коридору в поисках имени парня, и через несколько метров возле одной из палат увидел табличку: – "Тейлор Селиндж".
Тихонько открыв дверь, я вошел внутрь и, остановившись возле кровати, увидел что Тейлор, – это маленький мальчик не старше шести лет, который мирно спит в своей больничной палате, нечего не подозревая. Я подошел к тумбочке, стоявшей у окна и, посмотрев на историю болезни, оставленную в спешке кем-то из докторов, увидел всего три слова: – "Опухоль головного мозга".
У этого мальчика был рак, и жить ему оставалось не больше минуты, я знал об этом, глядя на тикающие стрелки часов, но уже нечего не мог сделать. Если он оказался в этом списке, значит обратного пути для него уже нет. Время жизни этого мальчика подходит к концу, и не я, не уж тем более он не в силах нечего изменить.
Меня всегда удивляло то, как устроена судьба человека, кому-то удается насладиться своей жизнью сполна, родившись здоровым, ну а кому-то, как и этому мальчику, суждено встретить смерть в то время когда ему нужно жить. И не успев еще толком осмотреться в этом мире и понять что к чему, ему приходиться из него уходить. Кто так решил? Почему? Никому неизвестно. Самое странное что люди, рождаясь здоровыми, воспринимают это как данность, как будто, так и должно было быть. Они совершенно не ценят этого дара, буквально растрачивая здоровье по пустякам, на алкоголь и сигареты, совершая без страховки опасные трюки. Когда говорят что жизнь одна, и все нужно успеть это не значит, что нужно нестись сломя голову прошибая лбом стены.
Главная несправедливость нашей жизни в том, что наркоманы, маньяки, убийцы и алкоголики – рождаются здоровыми, а дети больными. Кто так распорядился? Природа скажете вы. Чушь скажу я! Да, человек не выбирает каким ему родиться, но зато он в силах выбрать свой собственный путь. Он в силах отказаться от всего, что его убивает, и выбрать лишь то, что ему помогает. Он может не совершать преступлений без нужды, может отказаться от алкоголя и табака, может жить честной жизнью, не кому не вредя. Ну а если не может, то вопрос, лишь в том достоин ли он этой жизни?
Сделав запись в блокноте о смерти мальчика, я так же тихо ушел, прикрыв за собой дверь.
Глава 7. Отложенная смерть
Практически месяц я без устали трудился, выполняя порученную мне работу. Пополняя блокнот записями о новых покойниках. Сказать, что случай попадались довольно скверные значит, нечего не сказать. Начиная от передозировки подростков наркотиками заканчивая уличной дракой и поножовщиной в переулке.
Однажды придя в чей-то дом по очередному "вызову" я делал запись о человеке который вместо того чтобы решать проблемы, решил расстаться с жизнью. Конечно, проще же закинуть веревку на шею, встать на стул и толкнув его ногой покончить со всеми проблемами. Но разве это выход? Неужели вы думаете что покинув этот мир проблемы не найдут вас в другом?
Судя по всему, этот парень тоже так думал и, сделав задуманное, благополучно скончался, как только это произошло я, помня главное правило, спокойно выполнил свою работу и уже собирался уходить, как вдруг вместо белого света под телом покойного загорелся ярко красный. Который исходил прямо из пола и, схватив его за ноги, потянул за собой. Но дух этого парня замер увидев меня.
– Прости… – прохрипел он, протягивая свою бледную руку.
– За что? – спросил я, с удивлением смотря на него.
– Ведь это я… тогда на перекрестке, – сказал он тихо. – Решил проехать на красный.
Я замер на месте не в силах даже шелохнуться, блокнот с негромким стуком выпал из рук. Я смотрел на его испуганное лицо, видел, как огонь поглощает его все сильнее, но не мог вымолвить не слова.
– Что меня теперь ждет? – спросил он с надеждой.
– Я не знаю, – ответил я, покачав головой.
Огонь растаял бесследно, забрав душу с собой, а я, оставшись в одиночестве, еще какое-то время стоял и смотрел на висящее посередине комнаты тело. Как вдруг часы ожили снова и, посмотрев на них, я увидел, что осталось чуть меньше получаса.
– Ну, кто у нас умрет на этот раз? – сказал я, открывая блокнот.
Громкий вздох вырвался из моей груди, когда я увидел в начале списка имя "Дженнифер Персол". Не может быть! Это не может быть она! Рядом с именем я увидел и место "Фристенский мост". Нет! Этого не может быть! Она не смогла бы, не стала! Я должен что-то сделать, должен ей как-то помочь, остановить. Но как? Ведь вмешиваться мне запретили.
– Карл, – подумал я. – Он подскажет что делать.
Быстрее пули вылетев из этого дома, и на ходу засунув блокнот обратно в карман. Я побежал к дому престарелых и остановился, только добравшись до его порога. Нажав на домофоне цифру два, я с нетерпением стал ждать ответа.
– Кто там? – лениво отозвался знакомый голос.
– Карл это я Бил, мне срочно нужен твой совет, – закричал я в отчаянии.
– Все понял, – ответил он так же лениво. – Сейчас выйду.
– Что стряслось? – спросил он, выйдя на улицу. – Где пожар?
– Вот, – ответил я, открывая блокнот и тыкая в него пальцем.
– И что? – спросил он, в недоумении глядя на имя.
– Это она, – ответил я, убирая блокнот. – Моя Джен, девушка, что была на том кладбище, помнишь?
– Да, – ответил Карл. – Погоди, что ты собираешься делать?
– Я не знаю, – ответил я, понуро покачав головой. – Думал, ты подскажешь, как поступить.
– Подскажу, – кивнул Карл. – Но только не здесь, давай немного прогуляемся, время у нас еще есть.
Мы спустились по ступенькам, и пошли медленным шагом по улице. Карл замолчал ненадолго, очевидно собираясь с мыслями, и размышляя о том, что же все-таки мне на это ответить.
– Я расскажу тебе историю, одного техасского рейнджера, – начал он. – Который жил примерно сто лет назад, и который честно и доблестно выполнял возложенную на него работу. Но вот однажды он казнил невиновного и, побоявшись расплаты от родственников, трусливо спасся из города, совсем позабыв о жене.
– Он уже скакал по пустыне как, вдруг обернувшись, заметил позади себя дым, – продолжил Карл. – Он мгновенно все понял и, вернувшись, попытался вытащить ее из огня, но был схвачен толпой и повешен на сосне, что росла рядом с домом. В момент смерти он видел лишь яркое пламя, и думал о той, что спасти не сумел.
– Почему ты мне все это рассказываешь? – спросил я, посмотрев на него, и к удивлению заметил, что в голубых глазах Карла стоят слезы.
– Потому что это был я, – ответил он, посмотрев мне в глаза. – Этот миг трусости стоил мне жизни и, попав сюда, я надеялся встретить ее, но суд оставил меня здесь еще на сто лет, и как только время придет, мы встретимся вновь.
– Ты просишь совет, – сказал Карл, положив руку мне на плечо. – Дак вот, совет мой таков, не повторяй моих ошибок.
– Но я… – хотел было сказать я.
– Ждал, что я буду тебя отговаривать, – закончил за меня Карл. – Да, путь к той жизни для тебя закрыт, но сейчас той девушке на мосту угрожает опасность, и ты должен быть там парень! Беги к ней, и будь что будет!
Глава 8. Приговор суда
Воспользовавшись советом Карла и не собираясь больше терять время, я оставил его посреди дороги и скорее помчался к мосту. Обгоняя на ходу пешеходов, я пытался обмануть смерть и не позволить Джен умереть. Наконец, выйдя на мост, я вновь посмотрел на часы: – "Одна минута, черт Джен, где же ты?". Мост пустовал в этот вечер, не было гуляющих по нему парочек, не было и обычных прохожих. Лишь ветер и смерть кружили над ним в этот вечер и вот-вот должны были ее поглотить навсегда.
– Осталось меньше минуты, – думал я на бегу. – Где же ты Джен? Где?
И в эту секунду отчаяния я увидел ее идущей по краю, один шаг и настанет конец этой жизни, но и после нее мы не встретимся вновь. Ей не будет место в раю, а я в ад не желаю, но и в пекло ее не за что не пущу.
– Стой Джен! Не надо! – крикнул я, подбегая, но увидев меня, оступилась она и вниз полетев, ухватилась за край.
– Хватай мою руку, – сказал я, на мосту расстелившись. – Еще чуть-чуть, дотянись!
Не будь меня рядом, она бы упала, остались бы брызги и след на воде, никто бы понял, что же с ней приключилось, и как же ей жить, коль любимого нет. Но сейчас все неважно, ведь беды не случилось, она не упала, я рядом, помог. И держа ее за руку, вывел из тени, туда ей надо, рано еще. Мы стоим на мосту, обманувшие время, вмиг изменившие судьбы свои. Поменяв маяки, смерть на жизнь поменяла она, ну а я, сделав выбор, бесследно исчез. И вновь яркий свет вдруг возник надо мной, озаривший лучами позвал за собой.
– Я всегда буду рядом, – сказал я на прощанье. – Ну а ты будешь жить, и мы встретимся вновь.
Я пошел за лучами, отпустив ее руку, и очнувшись, увидел заново тьму. Вокруг не было света, но он вдруг зажегся и кто-то меня на стул усадил. Я заметил судью, что несла мою папку, ее грозный взгляд не сулил нечего. И смерившись с судьбой, что навеки без рая за один лишь поступок готов я страдать.
– В связи с грубым нарушением главного правила духа, вновь рассматривается дело Била Джозефа Карлина, – объявила судья. – Вы осознаете всю тягость своего преступления?
– Да, ваша честь, – ответил я, понуро опустив голову.
– И вы знали, что вас ждет за нарушение главного правила? – спросила судья.
– Да, ваша честь, – повторил я.
– И надзорный вас предупреждал и пытался вас остановить? – снова спросила судья.
– Да, ваша честь, – в третий раз повторил я.
– Но вы все равно ослушались и поступили по своему, – сказала судья. – У меня к вам последний вопрос, почему?
– Потому что я ее люблю, – ответил я, посмотрев на судью.
И после этих слов произошла одна вещь которая меня поразила до глубины души. Лицо судьи на какой-то момент просияло, и она даже попыталась мне улыбнуться. Но тот час опомнилась и закричала: – "Но это не может быть оправданием совершенному вами злодеянию".
– Я понимаю, – сказал я, кивая.
– Однако принимая во внимание все факты, и внимательно изучив отчет о проведенной вами работе направленный Карлом, – сказала судья, поднимаясь со своего места. – Суд назначает вам наказание в размере ста лет работы счетоводом.
Я не мог поверить своим ушам, меня не отправляют в ад, а дают возможность исправиться. Наверно они тоже считают, что один плохой поступок не может перечеркнуть все хорошие. И моя догадка оправдалась, когда на выходе из зала меня догнала судья.
– Я тридцать лет проработала честным судьей, и вот однажды мне пришлось нарушить закон, чтобы спасти свою дочь, – сказала она. – За это после смерти я оказалась здесь, не потому что всю жизнь делала зло, а потому что людям, которые оступились, в этом месте всегда дают второй шанс.
Она улыбнулась мне на прощанье и, закрыв двери зала, вернулась к работе. В коридоре я встретил ухмыляющегося Карла, который очень обрадовался, увидев меня. Я рассказал ему все пока мы шли до отдела и, вернувшись в него, я забрал свой блокнот. Карл меня вновь отправил на землю, где я с новым видом продолжил работу. Записывал смерть, больше в нее не встревая, и даже не думал больше о Джен. Меня нет не для нее, ушел я из жизни, но когда-нибудь мы встретимся вновь. Ну а сейчас, она живет и не знает, что я где-то рядом, наблюдаю за ней.
Кто же я для нее? Да, и сам я не знаю. Я словно призрак, я легкая тень, что кружит над вами в момент угасанья, ведя свой блокнот и считая людей.
"Любовь вне границ пространства и времени".
Лоскутов А.С.
16 мая 2016 г.
