– В декабре.
В Сонином случае это было правдой.
– Вы планировали такую скорую беременность?
– Когда работаешь в клинике ЭКО, начинаешь понимать, какая это ценность – ребенок. Я думаю, что мне очень повезло.
Соня забыла про акцент. Но текст звучал очень достоверно.
– И вы планируете оставить учебу после рождения ребенка?
Это был вопрос с подвохом. Соня – настоящая Соня – планировала не работать год после родов, чем нервировала Дейва, поскольку это неминуемо скажется на доходах семьи. Если бы Соня ответила за себя, а не за Рози, мне бы для достоверности пришлось выступить в роли Дейва. Несомненно, я был бы неубедителен. Лучше бы, конечно, Соня ответила за Рози. Но она об этом не знала. Поэтому я ответил за нее:
– Рози не планирует прерывать учебу.
– Вообще?
– Максимум на неделю. Может быть, чуть больше.
Лидия посмотрела на Соню.
– Неделя? Неделя отпуска на роды?
Реакцию Лидии можно было трактовать как смесь удивления и неодобрения. Похожим образом встретил новость о беременности Рози Дэвид Боренштейн.
Соня была не Рози и планировала взять отпуск на неопределенный срок, поэтому ее удивление также было объяснимо. Все присутствующие вели себя логично – кроме отсутствующей Рози. Я попытался представить ее взгляд на вещи.
– Роды – не более серьезное медицинское событие, чем незначительное заболевание верхних дыхательных путей.
– Вы полагаете, что родить ребенка – это все равно что простудиться?
– С той оговоркой, что это не болезнь.
В этом смысле аналогия, которую любила приводить Рози, была ошибочной.
– Скорее это похоже на то, как человек берет недельный отпуск, когда начинается серия плей-офф в чемпионате по бейсболу.
Соня посмотрела на меня как-то странно: несомненно, бейсбольные аналогии были навеяны подсознательными размышлениями о Дейве.
Лидия сменила тему:
– Если Рози все время посвящает учебе, получается, вы единственный кормилец.
За утвердительный ответ на этот вопрос Рози меня возненавидела бы. Я сказал то, что до недавнего времени было правдой:
– Ошибка. По вечерам она работает в баре.
– Насколько я понимаю, в какой-то момент ей придется отказаться от этой работы.
– Нет. Рози считает ее принципиально важной для семейного бюджета.
Как и предсказывала Соня, в большинстве случаев можно не врать.
– А как вы видите свою роль?
– В каком смысле?
– Если Рози будет полноценно учиться и еще подрабатывать, вам придется помогать ей с ребенком.
– Мы обсуждали это. Рози никакая помощь не нужна.
Лидия повернулась к Соне:
– Вас такое положение дел устраивает? Вы тоже так думаете?
Я на время забыл, что Соня – ненастоящая Рози, и говорил о Рози в третьем лице. Надеюсь, Лидия этого не заметила. А Соне нужно было просто ответить "да". Тогда ее версия совпала бы с моей и с версией Рози о том, что ей нужно для счастья. Все совпало бы с реальностью.
– Ну… – начала Соня, но Лидия ее перебила:
– Прежде чем вы ответите, расскажите подробнее о вашей семье. У вашей матери было право голоса?
– На самом деле нет. Отец решал, что ей говорить и делать.
– То есть ваша семья была традиционной?
– Если вы имеете в виду, что отец возвращался с работы и ждал, что ему подадут ужин, а мать, у которой был диабет, одна управлялась с домом и пятью детьми, то да, у нас была традиционная семья. Традиции служили оправданием.
Итальянский акцент исчез. По Сониным интонациям было заметно, что она злится.
– Похоже, что вы можете повторить ее судьбу.
– Вы думаете? Отец вечно жаловался, как много ему приходится работать, чтобы нас обеспечивать. Но я замужем не за моим отцом. От Дейва я жду чего-то большего.
– От Дейва?
– От Дона.
Наступила пауза. Лидия, вероятно, воспользовалась ошибкой Сони и сделала вывод, что она не та, за кого себя выдает. Я лихорадочно обдумывал создавшееся положение и нашел решение столь изящное, что мне даже не пришлось преодолевать врожденное неприятие лжи.
– Мое второе имя – Дэвид. Отца тоже зовут Дональд, поэтому иногда ко мне обращаются как к Дейву. Чтобы избежать путаницы.
Эта идея пришла мне на ум, потому что я вспомнил своего двоюродного брата Барри, отца которого тоже зовут Барри, поэтому в семье брата зовут по второму имени – Виктор.
– Итак, Дон-Дейв, что вы думаете по поводу того, что только что сказала Рози?
– Рози?
– Да, Дональд-Дэвид, Рози, ваша жена.
Будь у меня время, я бы распутал этот узел. Но в ситуации, когда Лидия таращилась на меня, я выдал единственно уместный ответ:
– Мне нужно обработать новую информацию.
– Когда обработаете, запишитесь на консультацию еще раз, – сказала Лидия, помахивая моим досье.
Мы с Соней могли идти. Проблема осталась неразрешенной.
Соне надо было вернуться на работу, поэтому итоги произошедшего мы обсудили в метро.
– Я должен все рассказать Рози.
– И что ты потом скажешь Лидии? Добрый день, вот настоящая Рози? А я, знаете ли, мало того что педофил и бесчувственный бездельник, но еще и жулик?
– Бесчувственность и безделье в ходе разговора не упоминались.
– Будь ты немного почувствительнее, заметил бы.
Соне пора было выходить, я последовал за ней. Разговор носил критический характер в обоих значениях этого слова.
– Прости, это я на себя злюсь, – сказала Соня. – Я все испортила. А я люблю все делать хорошо.
– Случайное использование имени Дейва совершенно объяснимо. Мне тоже было очень сложно не называть тебя Соней.
– Дело гораздо серьезнее. У нас с Дейвом все складывается не так, как я надеялась. Мы так долго старались, а теперь он потерял интерес.
Я знал почему. Дейв переживал из-за возможного крушения бизнеса. Ведь если он пойдет ко дну, Соня будет вынуждена работать в нарушение своих планов и отвергнет Дейва как подходящего партнера. Развод, запрет на общение с ребенком – жизнь Дейва полностью утратит смысл. Мы с ним много раз это обсуждали.
К сожалению, говорить с Соней о состоянии дел Дейва я не мог, потому что это могло ускорить процесс. Но Соня пошла другим путем, который грозил привести ее к тем же выводам.
– Я кучу всего прочитала, я старалась все делать по правилам, а Дейву кажется, что моя беременность не имеет к нему никакого отношения. Знаешь, что он сделал вчера вечером?
– Поужинал и лег спать?
Такой сценарий представлялся мне наиболее вероятным.
– Это было бы еще хорошо. Я приготовила блюдо из книги для беременных, которое содержит семь из десяти рекомендуемых полезных продуктов. Все было готово к его приходу, а он знаешь что сделал? Купил по дороге двойной чизбургер с беконом и гуакамоле. А ведь он на диете.
– С помидорами и листовой зеленью?
– Что?
– Я считаю рекомендуемые полезные продукты.
– Сел за стол и съел его у меня на глазах. А потом пошел спать. Не обратив на меня никакого внимания.
Я предпочел воздержаться от ответа. Дейв пытается спасти свой брак, для чего работает все больше. Это провоцирует стресс, ведущий к употреблению гамбургеров и нервному истощению, в результате его здоровье и семейные отношения оказываются под угрозой. Массив новой информации, которую предстояло обработать.
От метро до клиники ЭКО мы дошли в молчании. Соня неожиданно попыталась обнять меня, но вовремя опомнилась.
– Не говори ничего Дейву. Мы справимся.
– А про это можно сказать? Что вы справитесь. Он ведь тоже переживает из-за ваших отношений.
– Он об этом говорил?
– Совершенно верно.
– О господи. Как же все это тяжело.
– Не спорю. Человеческое поведение крайне противоречиво. Сегодня вечером я расскажу Рози про Лидию.
– Не надо. Это моя вина, и я не хочу, чтобы Рози расстраивалась из-за меня. На нее и так столько всего свалилось… В следующий раз мы все сделаем правильно.
– Я не знаю, что нам делать.
– Собственно, мы с Лидией говорим об одном. Ты должен больше думать о том, как поддержать Рози. Не важно, что она твердит про свою независимость, ей нужна твоя помощь.
– Зачем ей говорить неправду?
– Она не лжет, во всяком случае не обманывает преднамеренно. Ей кажется, что она суперженщина. Или она думает, что ты не хочешь ей помогать. Или не можешь.
– То есть я должен продемонстрировать, что участвую в процессе беременности?
– Ты должен поддерживать ее. Проявлять интерес. Быть рядом. Это все, чего мы с Лидией от тебя ждем. И еще, Дон…
– У тебя есть вопрос?
– Сколько полезных продуктов содержит двойной чизбургер? С помидорами и листовой зеленью.
– Восемь. Но…
– Никаких "но".
На этот раз Соня меня обняла. Я стоял спокойно, и все закончилось быстро.
14
Лидия была права. Прошло шесть недель с того момента, как Рози объявила мне о своей беременности. Я расписал на плитке график реализации проекта "Ребенок", но за это время не сделал ничего для подготовки к появлению Бада на свет и последующего устройства его жизни, только раз купил ингредиенты для блюда, рекомендованного беременным, и предпринял исследование, закончившееся Происшествием на детской площадке.
Джин был неправ. Инстинкты, позволявшие нам существовать в древности, не работают в мире, где посещение детских площадок регулируется законом и есть выбор между тофу и пиццей. Он справедливо советовал мне решать проблему, опираясь на свои сильные стороны. Но приступать надо сейчас, не дожидаясь рождения ребенка.
Список материалов для изучения по практическим аспектам беременности оказался внушительным. Чтобы приобрести общие познания в исследуемой области, я решил начать с книги, получившей хорошие отзывы, а затем перейти к более частным вопросам. Консультант в магазине медицинской литературы порекомендовал мне "Что положено знать, когда вы в положении" Муркофф и Мэйзел, предупредив, что некоторые читатели сочли ее слишком сложной. Отлично. Книга радовала своей увесистостью.
Первое знакомство с текстом выявило как его плюсы, так и минусы. Охват материала впечатлял, хотя к нашему случаю многое отношения не имело: например, у нас с Рози не было кошки, чьи экскременты могли стать источником инфекций; мы не употребляли кокаин на регулярной основе; Рози не сомневалась в своих материнских навыках. Ссылки были редки, очевидно, потому, что книга предназначалась для широкого круга читателей, а не для специалистов. Я постоянно искал главное – доказательства.
Первая прочитанная мною глава называлась "Девять месяцев полноценного питания". Это было как раз то комплексное исследование в области диеты для беременных и разработанных на его основе практических рекомендаций, в котором я нуждался. По крайней мере, именно так выглядело намерение авторов.
Название главы еще раз напомнило мне о том, что Рози и развивающийся плод – уязвимый для вредных веществ, проникающих через плаценту, – из-за недостаточного планирования на протяжении девяти недель не получали полноценного питания. Это не говоря об алкоголе, выпитом Рози в течение трех недель, когда она еще не знала о беременности. Но его уже никак нельзя было вернуть назад. Я должен был сосредоточиться на том, что я могу изменить, и принять остальное как данность.
Рекомендация употреблять в пищу органические продукты местного производства выглядела предсказуемо. Ранее я уже изучал этот вопрос в силу его очевидной значимости с точки зрения экономики и здоровья. Советы беременным, основанные на предположении, что все природное полезно, должны быть подкреплены статистическими данными о результатах родов в этих природных условиях, то есть в отсутствие разнообразного питания, антибиотиков и стерильных операционных. Необходимо, разумеется, и строгое определение термина "природный".
Расхождения между результатами моего тщательного исследования в области органического питания и краткими выводами, содержащимися в конце книги, напомнили мне о необходимости скептического отношения к любым рекомендациям до проверки первоисточников. А пока что мне пришлось полагаться на Муркофф и Мэйзел как на самый надежный источник информации из имеющихся в наличии. Я бегло проглядел остальные главы, почерпнул несколько интересных фактов и остаток вечера посвятил разработке Типового Плана Питания (версия для беременных). Рози не ест мяса и невоспроизводимые морепродукты, что упрощает задачу, уменьшая количество вариантов. Я был уверен, что получившееся в результате меню обеспечит правильное базовое питание.
Как часто случается в науке, осуществление оказалось сложнее планирования. Изначальная негативная реакция Рози на блюдо из тофу должна была послужить мне предупреждением. Пришлось напомнить себе, что обретение мною более полных знаний как таковое не смогло изменить позицию Рози. Тогда я руководствовался логикой, а не интуицией. Сейчас Рози начала обсуждение проблемы сама, без всякого вмешательства с моей стороны.
– Где ты взял ту копченую макрель?
– Не релевантно. Она была холодного копчения.
– И что?
– Рыба холодного копчения запрещена.
– Почему?
– Тебе от нее может стать плохо.
Я осознавал, что мой ответ чрезвычайно неконкретен. Я не имел времени провести анализ доказательной базы этого утверждения, но на данный момент лучшей рекомендацией я не располагал.
– Плохо может стать от множества вещей. Мне сейчас каждое утро плохо, и мне хочется еще копченой макрели. Может быть, это мой организм посылает сигнал, что ему нужна копченая макрель. Холодного копчения.
– Я рекомендую консервированный лосось и миниблюдо на основе сои. Хорошая новость заключается в том, что его ты можешь съесть немедленно. – Я открыл холодильник и достал первую часть ужина Рози.
– Мини-блюдо? Что за мини-блюдо?
Все-таки хорошо, что я занялся изучением беременности. Рози явно не посчитала нужным тратить на это время.
– Маленькие порции частично решают проблему тошноты. Ты должна есть шесть раз в день. Следующий прием пищи я организую в девять вечера.
– А ты? Ты будешь есть в девять?
– Разумеется, нет. Я не жду ребенка.
– А еще четыре блюда?
– Готовы. Завтрак и три блюда на дневное время уже в холодильнике.
– О, черт. Я хотела сказать, что это очень мило с твоей стороны, но… тебе не стоит так заморачиваться. Я всегда могу что-нибудь перехватить в кафе в универе. Там бывает ничего.
Это утверждение прямо противоречило прошлым жалобам на университетское кафе.
– Ты должна бороться с соблазнами. В интересах Бада и тебя как его матери нам следует планировать, планировать и планировать.
Это была цитата из книги. В данном случае я разделял мнение Муркофф и Мэйзел.
– Кроме того, ты должна контролировать потребление кофе. В кафе не следят за дозировкой, поэтому я предлагаю тебе пить один стандартный кофе утром дома и один без кофеина в университете.
– Ты прочитал что-то, верно?
– Совершенно верно. Я рекомендую книгу под названием "Что положено знать, когда вы в положении". Она предназначена для беременных женщин.
Наш разговор прервало появление Джина, у которого с недавних пор появился собственный ключ. Он помахал нам бутылкой вина.
– Привет всем! Что на ужин?
– Холодная закуска – устрицы из Новой Англии, горячая – мясные деликатесы, основное блюдо – слабо прожаренные стейки по-нью-йоркски в острой панировке с салатом из люцерны, затем моцарелла и голубой сыр, а на десерт мороженое с кофе и ликером "Стрега".
В ходе модификации системы питания я разработал также несколько блюд для себя и Джина, исходя из того, что мы не беременны и не придерживаемся строгой рыбной диеты.
Поскольку Рози выглядела несколько озадаченно, я добавил:
– Рози будет есть овощной карри без специй.
Авторы "Что положено знать" предупреждали о возможности иррационального поведения в связи с гормональными изменениями. Рози отказалась есть свое мини-блюдо, а вместо этого попробовала всего понемногу из нашего с Джином меню, включая кусок стейка (вопреки декларированной приверженности диете из воспроизводимых морепродуктов), и даже выпила глоток вина.
Ее болезненное состояние на следующее утро стало предсказуемым результатом произошедшего накануне. Рози сидела на кровати, держась за голову, когда я заметил, что она опаздывает.
– Иди один, – сказала она. – Я сегодня с утра не работник.
– Плохое самочувствие – нормальное состояние в период беременности. С большой долей уверенности можно утверждать, что это хороший признак. Отсутствие по утрам плохого самочувствия свидетельствует о повышенном риске выкидыша и нарушений в развитии плода. Твой организм, вероятно, работает над формированием какой-то важной части тела ребенка, например руки, и старается свести к минимуму объем вредных веществ, мешающих этому процессу.
– Ты несешь вздор.
– Это из "Ежеквартального обзора трудов в области биологии", авторы Шерман и Флаксман, издано летом двухтысячного. Статья называется "Формирование у плода механизма сопротивления токсическим воздействиям".
– Дон, спасибо тебе за все, но это должно прекратиться. Я хочу есть то, что мне хочется. Я себя чувствую омерзительно, а от консервированного лосося и соевых бобов мне только хуже. Это мое тело, и я сама решу, что с ним делать.
– Ошибка. Мы имеем два тела, в одном из которых пятьдесят процентов генов – мои.
– Значит, у меня полтора голоса, а у тебя половина. Я победила. Буду есть копченую макрель и сырые устрицы.
Вероятно, Рози обратила внимание на выражение моего лица.
– Да шучу я, Дон. Но я не хочу, чтобы ты указывал, что мне есть. Я сама решу. Напиваться и объедаться салями я не собираюсь.
– Вчера вечером ты ела пастрому.
– Совсем чуть-чуть. Я просто хотела выразить протест. В любом случае мясо я больше есть не собираюсь.
– Как насчет моллюсков?
Это был вопрос на засыпку.
– Запрещены, я полагаю?
– Неверное предположение. Термически обработанные моллюски допускаются.
– Слушай, если серьезно, неужели это так важно? Я имею в виду, что ты вечно хочешь все довести до идеала. Джуди Эслер говорит, что двадцать пять лет назад она даже не задумывалась над тем, что ест. Мне кажется, я скорее попаду под машину по пути в университет, чем отравлюсь устрицами.
– Согласно моему прогнозу, ты не права.
– Согласно прогнозу? Значит, ты не до конца уверен?