Светка Трусерс, вздыхая, присаживалась рядом и щупала Танюшке лоб в надежде обнаружить жар. Хотя лекарства для лечения лихорадки у нее, понятно, не было.
– Васька приходил? – спросила больная девушка однажды вечером. В голосе у нее появился отзвук интереса к жизни.
– Конечно, – запнувшись, кивнула Трусерс. Может, известие о визите возлюбленного расшевелит подругу? – Несколько раз забегал, трахнет тебя, погладит по голове и уйдет. Я уж ему говорила – давай со мной, я-то вон какая горячая… Нет, ему только тебя надо было. Солидол весь извел, паразит, но обещал принести.
Таня просветлела лицом и даже слегка, вполголоса поорала на Светку, что та переманивает у нее хахаля. Трусерс нарадоваться не могла, так ее угнетало убитое состояние подруги.
– Да пошутила я, пошутила, – призналась она.
– Что, не приходил? – сдулась Танька.
– Васька-то? Приходил-приходил! Любит он тебя, дурак.
– Сама дура. Пожрем, что ли?
С этим возникли проблемы. Новогодние огрызки были съедены подчистую. Ходить по общаге и выпрашивать у подружек хоть какую пищу было бесполезно – Новый год основательно подкосил общественность в этом плане. Разве что двинуть на рынок, поискать кости, или какую собаку замочить?
Тут распахнулась дверь, и в комнату с топотом, рассыпая снег и благоухая самогоном, ввалился Ганя Тошнилович.
– О! – удивился он. – Очнулась, что ли? А то я уж думал, опять бревно пилить придется.
– Сам ты бревно стоеросовое, – рассвирепела Татьяна. – Чего приперся, козел?
– А ну возьми свои слова обратно, сука! Я, понимаешь, ей самогона приволок…
– Ладно, заткнись. Давай сюда свое пойло. Только у нас закуски нет, ты принес?
Ганя стянул рваный тулуп и бросил его в углу, где у девушек уже громоздилась груда грязного белья – трусов, ночнушек, штанов и так далее. Более-менее чистое лежало отдельной маленькой кучкой, и тулупу там было, конечно, не место.
– Какая закуска? Неделю назад все сожрали.
Светка понюхала самогон и поморщилась.
– Тьфу, дешевка. Градусов поди не больше полста. Не мог уж покрепче припереть, лох.
– Пей какой дают, – обиделся парень. – Могу вообще унести. Да вы чего, девки, такие злые? Меня Маринка к себе звала…
– Шучу!
Света разлила мутную жидкость по стаканам, и они с наслаждением осушили полные емкости. Напиток, понятно, был ужасен, но все же выгодно отличался от растопленного снега. И уже этим был достоин того, чтобы его пили.
Так за свежими сплетнями, дружеской перебранкой и сальными шутками прошло полчаса, и литровая бутыль внезапно опустела.
– Ну, и чего теперь? – в досаде буркнула Танька. – Доставай вторую!
– Была бы… – вздохнул Тошнилович. – А может, все-таки что пожрать найдется?
– Принеси! Мимо рынка шел, мог бы голубей стрельнуть или собаку…
Претензия, конечно, была надуманной, потому как самодельные духовые пугачи имелись только у самых башковитых парней Уродова. Ганя к таковым не относился. К тому же добыть голубя или тем более собаку голыми руками, без снаряжения и подготовки, было немыслимо. Слишком уж хитрые твари водятся в Уродове, и давно привыкли смертельно бояться человека.
Но тут ноздрей обеих девушек и парня достиг волшебный запах супа. Они переглянулись и одновременно вскочили с кроватей. Если застукать на кухне владельца кастрюли, можно разжиться ложкой-другой пищи, а то и целой тарелкой! На худой конец облизать крышку и плиту.
Они дружно, на цыпочках выскользнули из комнаты, и при этом провалилась и даже не скрипнула ни одна доска в полу. Супный дух тут стоял просто сногсшибательный – густой и волнующий.
– Я посмотрю, – прошептала Трусерс, и Танька кивнула.
Она была еще слишком слаба для полноценного участия в боевой операции. Тошнилович же остался в дверях, поскольку особой смелостью не отличался. Украсть еду его могла принудить только угроза неминуемой голодной смерти.
Света прокралась вдоль стены и заглянула в кухню, потом поманила подругу. Очевидно, возле плиты никого не было. Девушки смело зашли в кухню и для вида стали осматриваться в поисках чешуи, кишок и прочей забытой жратвы. Но при этом подбирались все ближе к вожделенной кастрюле, из-под крышки которой вылетала восхитительная струйка пахучего пара.
– Это же Ленкина, – вдруг замерла Трусерс.
– Что? – опешила Таня. – Ленки Целко? Не может быть…
– Точно тебе говорю.
Светлана в страхе прижала руки к груди и отступила от плиты, словно в дверях за ее спиной уже возник страшный призрак Целко. Угодить под горячую руку этой мощной девки не пожелал бы никто, даже комендантша. Только ректор колледжа иногда осмеливался возражать, да и то не очень громко. Что уж говорить о двух слабых девушках, изнуренных голодом?
– Эй, вы чего там? – послышался громкий Ганин шепот. – Лопаете, что ли?
– Заткнись, услышат, – выглянув из кухни, огрызнулась Светка.
Девушки опять переглянулись, и отчаяние явственно читалось на обеих физиономиях. Искушение было огромным, но расплата за кражу супа обещала стать не менее колоссальной. Хорошо, если отделаешься тяжелым увечьем, а то ведь можно и жизни лишиться.
– Не могу терпеть, – прошептала Танюша. – Не жрала я, что ли, всю неделю?
– Как же… Ведро картофельных очисток схавала, не меньше.
– Лучше быстрая смерть от руки Ленки, чем медленная от голода, – решительно заявила Танька и подняла полы халата, чтобы с их помощью уволочь горячую кастрюлю. Первый же контакт с металлом окончился ее злобным шипением – один из пальцев угодил в халатную дырку.
Испуганная Света метнулась к выходу из кухни, на стремя. По счастью, коридор был пуст, даже Ганька предпочел спрятаться в комнате. Удачливые девки торчали у городских приятелей, лопали и трахались в свое удовольствие, а все остальные валялись на кроватях. Может быть, даже с рваными учебниками или засаленными конспектами, оставшимися от предыдущих поколений студенток.
Морщась и стискивая зубы от ужаса, Танька на цыпочках пробежала мимо подруги и юркнула в комнату. Трусерс чуть не поседела в одночасье, когда соседка запнулась на пороге, но все обошлось. В следующую секунду Светка заскочила следом и бесшумно прикрыла дверь.
– Авоську! – задушенно крикнула она.
– На хрена? Офигела, что ли? Ложку хватай!
– Сейчас же обыск будет, дурища! За окно повесим!
– А может, сожрем по-быстрому? – высказался Тошнилович.
– Кипяток – по-быстрому? Ну ты совсем тупой.
– Ну, как хотите, – обиделся парень и повалился на койку.
Чуть не ревя от бессилия, обжигаясь о металл, девушки кое-как сунули кастрюлю в мешок, потом в сетку, распахнули окно и вывесили драгоценную добычу наружу, на гвозде. Крещенский холод резанул по распаренным девичьим телам.
– Не могу больше, – проскулила Танька. – Дай хоть ложку хлебнуть…
– Терпи, подруга, шахидкой будешь.
Света закрыла окно и кинулась за своим единственным учебником, название которого стерлось лет сорок назад. О чем эта книга, кем и зачем она написана, никому из девчонок интересоваться в голову не приходило. Да к тому же текст был на арабском, а из него все студентки знали только слово "хитан" – обрезание. И то потому, чтобы при случае поинтересоваться у малознакомого парня, когда ему этот "хитан" делали. Умный разговор поддержать, короче.
Девушки повалились каждая на свою кровать – Трусерс тупо уставилась в учебник, а Щелястых потеснила Ганю и свернулась в голодном спазме. Тошнилович от скуки тут же полез к ней под халат, но Тане вдруг стало так нехорошо, что оскорбиться она и не подумала. Она стала печально размышлять, уместно ли будет сунуть два пальца в рот и облегчить тело и душу. Все-таки самогон, похоже, оказался паленым.
Долго ждать им не пришлось. Снаружи послышался зычный вопль, от которого даже у трупа волосы бы встали дыбом. Но Трусерс не потеряла присутствия духа. Она поняла, что надо срочно изобразить что-то эдакое, отчего Ленка сразу поняла бы – ребята тут сами по себе, им и без супа интересно.
– А ну-ка быстро воткни ей, – приказала она парню. – И двигай, двигай! Пусть увидит, что мы тут в порядке.
– Да я пытаюсь! Не лезет, блин. Она же снова отрубилась. Неужели самогон плохой попался?
– Не лезет у него… Пить меньше надо.
– Да я почти не пил!
– Ладно, стаскивай ее на пол и ставь на коленки.
Они на пару установили Танюшу в нужную позицию, и Светка раздвинула подруге ягодицы, чтобы Ганя мог толком поместить свой крошечный пенис куда следует. Тошнилович запыхтел, засуетился и наконец достиг результата, и то лишь после того, как Трусерс плюнула на ладонь и смочила Танькину вагину.
Подруга не подавала признаков сознания – голод и самогон сморили ее.
В коридоре между тем стоял жуткий шум, слышался треск распахиваемых дверей и топот, не говоря уж о злобных выкриках. К счастью, погоня поначалу ушла в другую сторону, однако миновать комнату смелых девушек, само собой, не могла.
– Ну, чего замер, дурак? – спросила Светка у Тошниловича.
– Да выскочил опять!
– Сдохнуть можно! Откуда ты такой мутант взялся? Все парни как парни, а у тебя просто пестик какой-то.
Ответить Ганя не успел, потому как дверь с грохотом раскрылась, и на пороге комнаты возникла разъяренная Целко. Из-за ее спины и боков выглядывало несколько злорадных морд – студентки только и ждали сигнала, чтобы наброситься на хозяек комнаты и растерзать их. Или хотя бы обыскать комнату.
Внутри у Светы возникла ледяная пустота, но она принудила себя приподняться с кровати и с невинным видом поглядеть прямо в круглые от злобы глазищи Ленки. Та повела вокруг крупным носом, втягивая воздух, а потом вдруг с отвращением уставилась на Ганю и его бесчувственную подругу.
– Эй, а ну прекрати этот разврат! – завопила она. – Не видишь, спит человек?
– А? – пробормотал парень. – Чего? Помоги лучше…
Целко свирепо плюнула на пол и с ужасающей силой хлопнула дверью, в ушах заложило – вся команда экзекуторов ринулась в соседнюю комнату. Светка перевела дух и оттащила Ганю от подруги – нечего лезть, коли не стоит.
Поесть им удалось только часов в пять, когда за окном установилась адская темень и достать кастрюлю можно было без опаски. К этому времени и Танька с Тошниловичем почти очухались. А вот Свете не спалось – она никак не могла забыть жуткий образ Целко, стоящей на пороге. Только задремлет, а кошмар тут как тут. Так и промаялась в сумерках, чуть новую дыру в матрасе не протерла.
Увы, на другой же день голод подступил вновь…
От редактора: Довольно! Мне удалось отстоять перед руководством право купировать самые омерзительные куски "уродовских" текстов. Долго они сопротивлялись! Но я распечатал отрывок, который следовал за уже приведенным текстом, и стал показывать женской части нашего коллектива. Меня чуть не прибили, честное слово. К сожалению, совсем очистить "роман" не получилось. Скрипя зубами и ругаясь, я составил "синопсис". Читайте, мазохисты…
Через неделю-другую Таню начало подташнивать. Она подумала, что забеременела, а значит, надо как-то избавиться от несвоевременного плода. И вот в период таких раздумий (о том, где взять денег на поход к подпольному эскулапу) на унитазе внутри нее стало происходить странное шевеление. Вообще-то рожать ей еще не приходилось, но ощущения были такие, будто роды вот-вот начнутся. Так и вышло! (Бред какой-то, не находите?) "Зародыш" внезапно и самостоятельно полез наружу, Таня ему помогла – а в итоге родилось нечто бурое и восьминогое. Девушка в ужасе попыталась отцепить от себя существо, однако то верещало во всю пасть (размером с половину туловища) и цеплялось за лобковые волосы "матери". Чуть целиком не вырвало. Таня рассвирепела, а тут и соседка по общаге поблизости случилась. Они на пару оторвали-таки прилипчивую тварь, кинули ее башкой в толчок и смыли бурным водным потоком. Конечно, Татьяна не призналась, что это она родила монстра, да никто ее в этом и не подозревал. Девушка, которая помогла ей избавиться от "младенца", попыталась было пустить кошмарный слух о чудовищах, что развелись в канализации, но ей никто не поверил, приняв ее правдивые слова за проявление белой горячки. А Таня благоразумно помалкивала. Ей было очень страшно, и только хорошие дозы самогона и отчасти экзамены помогали ей не думать теперь уже о двух чудовищах, которые водятся в подземельях под общагой.
Таково краткое содержание выпущенного отрывка.
От издателя: желающие прочитать его целиком, в авторской редакции, могут обращаться в офис издательства. Файл будет предоставлен им за символическую плату в веб-рублях.
Comments on this: 18
God: Наглая ложь! Требуем убрать гнусные измышления о каких-то нелепых чудовищах из этого live-журнала! Администрация и Мэрия заверяют всех жителей Уродова и его гостей, что канализация – самое чистое место в городе.
Cactus: Вот это триллер, дядя! Как она классно осьминога рожала, я просто тащился. Жалко, в реальной жизни такого не бывает, только в игрушках, хотя я такого раньше не видал. Давай езжай за продолжением, хватит дома торчать.
От редактора: Все последующие комментарии соотносятся со второй, то есть вырезанной мной частью отрывка. Читатели live-журнала "смакуют" отвратительные подробности "родов" – за счастливым исключением Таси. Естественно, оставлять такого рода садистские комментарии в бумажной копии текста смысла не было.
Тася: Эдик, ты в своем уме? Зачем ты суешь в свой live-журнал всякую гадость? Мало тебе того, что происходит в твоей собственной жизни, так еще каких-то неведомых уродок прицепил, проституток эдаких, покарай их Аллах!
Вот ухищряются против тебя те, которые не веруют, чтобы задержать тебя или умертвить, или изгнать.
8:30
17 Раджаба, 18:11
Вопреки требованиям малолетнего балбеса Cactus’а, сегодня я устроил себе выходной. Копался в старых документах, вспоминал былое. Мне в самом деле надо немного отдохнуть – такого напряженного и при этом странного дела я еще не вел.
Почему я при этом не надрался? А вот не хотелось, и все тут. Вдруг сегодня жена придет, а я буду пьяным? Лишние обиды нам ни к чему: сами видите, что у нас за коннект.
Для начала я сформулировал резюме для Эльмара, и звучало оно вкратце так: Наталья действительно побывала в караван-сарае "Розалинда", вот вам доказательства, уважаемый клиент. (Пришел, кстати, по почте результат генетического анализа частичек кожи, что я на трусах насобирал. Давно собираюсь купить себе бытовой анализатор ДНК, да все денег жалко.) Относящиеся к делу записи, отдельные снимки, фрагменты разговора с лесбиянкой Ингой…
Я попробовал связаться с клиентом, но линия так и не ожила. Наверное, Эльмар по-прежнему находился в командировке или не желал со мной общаться. Впрочем, это дело из простого заказа уже стало моим, и бросить его я не мог. Разве что подвернулось бы другое, денежное.
Но та ли это Наталья, с которой мы трепались и играли в гляделки в моей машине? Она ли – жена бизнесмена Эльмара? Лично я в этом серьезно сомневаюсь. Полагаю, объяснять моим постоянным читателям, в чем тут подвох, необходимости нет. Я отлично помню, как в мои собственные мозги откуда ни возьмись проникали отвратительные типы – сначала сутенер, потом мухтасиб. Уверен, посиди я еще немного в к-театре, и мастер по свету появился бы.
То есть все эти двойники будто бы существуют в параллельном срезе реальности, и я почему-то на время замещаю их (когда попадаю в некую "точку разрыва"). Или наоборот? Да, скорее это они пытаются вылезти из мрака небытия и овладеть моим телом, мерзкие "мнимые" Танки. Хотя… Что уж в них такого мерзкого? Нормальные, в общем, для своей профессии парни… Даже инспектор из Европы.
Ладно, поведаю вам, как я победил Магога.
До поездки в Европу оставалось меньше месяца. Ушлый админ поставил меня перед выбором – либо я окончательно становлюсь изгоем на факультете, либо возвращаю себе прежние позиции, но для этого подвергаюсь опасности быть изгнанным из медресе и заодно поставить пятно на биографии. Если меня поймают с вирус-бомбой, да еще за границей, судимость обеспечена.
До того крепко я грузанулся, что даже джами посетил, лично. Не послал виртуальную копию, как все обычно делают, а нацепил периферию и сам отправился. В пятницу дело было, естественно. Разобрать, кто тут колени преклонил на саджжадах – реальные образы правоверных или их копии, было невозможно, разве что каждому в глаза уставиться. Если спросит: "Какого шайтана пялишься, сынок?" – значит, человек. Только у меня задача другая была, не собирался я такой хренью заниматься…
Устроился неподалеку от минбара и стал внимать проповеди настоящего муллы. Задумчиво он вещал, о могильных наказаниях. Дескать, пора наконец отринуть ложные представления о несуществующих ангелах Мункире и Накире, нет никакого суда в могиле и никто мертвого допрашивать не будет. Я сперва слушал, а потом уплыл взглядом в свет михраба и попытался найти внутри озарение. Пока все положенные действия совершал, все о том же думал. Наверное, тогда ко мне подсознательно решение и пришло.
А за пару недель до путешествия ко мне в натуре явилась Зульфия. Мы с предками как раз решили поужинать, как она приехала.
Зульфия ввалилась с ярким пакетом настоящего изюма в кухню и хлопнула его на стол. Для визита в качестве одежды она выбрала скромный суф темно-синего цвета и легкий платок с цветочным орнаментом.
– Мархаба! – с поклоном поздоровалась она.
– Какая красивая девушка, – одобрила мать.
– И жратву приволокла, – обрадовался папаша. – Это твоя невеста? Скорее познакомь. Надеюсь, она одной с нами веры?
– Это антиглобалистка Зульфия, а это мои предки, – и я назвал их по именам. – Мы вместе замышляем диверсию, – похвалился я и подтолкнул ее к столу. – Цивилизованный мир содрогнется от нашего коварства и злобы.
Бзаз в испуге уставилась на меня, а предки радостно заржали. Очевидно, им понравилась моя шутка. Только мать не сразу – она лишь подхватила отцовский смех. Несмотря на тупость, тот был горазд посмеяться над любой, особенно бородатой шуткой.
– Ух, повеселил, – ухнул он. – Куда бомбу подкинете, шахиды?
– Давай-ка лучше пожрем и выпьем, – криво ухмыльнулась Зульфия и уселась за стол, рядом с папашей. – Хочу с вами познакомиться. Глядишь, и войду в вашу семью, шейх.
Мы зажевали по горсти изюма с протеиновым молоком, поговорили о последних виртуальных взрывах и прочих пустяках, и тут мамаша вспомнила:
– Эдуард, а разве твою нынешнюю девушку зовут не Билкис? Что-то у меня в башке перепуталось.
– У него их десятки! – заржал отец. – Прямо как у меня в молодости!