- По секрету тебе скажу, что и раньше такое было, в советское время, только не в таких масштабах. Ещё когда я срочную здесь служил, у нас в роте один такой кантовался. Пока мы два года через день на ремень, через два на кухню, он строго три раза в неделю подготовительные курсы при институте каком-то посещал, с портфельчиком, но строго в солдатской форме. Со стороны казалось, ах какая красота, солдатик к знаниям тянется. А он сынок шишки и за наш счёт... Вот увидишь, к осени и у нас такое начнётся, пока вы в нарядах и караулах мёрзнуть будете, да попутно радоваться, что не в Чечне загибаетесь, они с портфельчиками пойдут подготовительные лекции где-нибудь в МГУ слушать...
Рассказ старшины не дал всех ответов на возникшие у Хмылёва вопросы. Ему, по большому счёту, было даже не обидно, что салаги-москвичи вместо службы станут ходить на подготовительные курсы. У него перед глазами теперь постоянно возникал образ матери, неприглядное олицетворение почти всех русских матерей, рано состарившихся, уработанных... нищих. Он никогда не задумываясь на эту тему, подсознательно считал, что это всё естественно, так ведь было всегда, и так должно быть. Теперь он в этом очень сильно сомневался...
Везунчик
Как люди делают карьеру? Если верить высказываниям успешных особей, то в основе их успехов, либо невероятные умственные и деловые качества, либо столь же невероятное трудолюбие, преданность своему делу и т.д. и т.п. Конечно, есть и такие, кто за счет таланта и упорства добились "заоблачных высот". Но велик ли процент среди всех успешных этих, если так можно выразиться, честных карьеристов? Конечно же нет, таковых явное меньшинство, и с этим вряд ли кто поспорит. Так неужто среди "состоявшихся" большинство тех, кто шел к своей цели ни с чем не считаясь и даже "по головам". Конечно же и таковых рвачей не так уж много наберется. Большинство же успешную карьеру делают в основном благодаря чьей-то помощи, влиятельных родственников, друзей, или умению нравиться начальству, или… Или они просто везунчики, у которых вроде бы ничего за душой нет, ни особых способностей, ни влиятельных родственников и вообще буквально во всем они обыкновенные посредственные люди, а вот так у них все складывается, что им постоянно везет по службе. Разве интересны истории карьерного роста блатных-позвоночных, или жополизов? Нет конечно. Тут и так все яснее ясного первые всего добиваются "по звонку", вторые бессовестным подхалеймажем. Скучны повествования и о том, как пробивают "лбом стены" талантливые, упорные, даже бессовестные рвачи. А вот везунцы… О, про них очень завлекательно говорить: как это так, он же никто и звать его никак, а как он смог так высоко взлететь, видать под счастливой звездой родился.
В советское время особенно показательно было карьерное соревнование в армейской, офицерской среде. После короткого хрущевского периода сокращения Вооруженных Сил, при Брежневе вновь началось их интенсивное наращивание. Десятки самых разнообразных военных училищ готовили и ежегодно выпускали тысячи новых офицеров, и редкий выпускник-лейтенант не мечтал закончить свою службу как минимум полковником.
В августе 1971 года, в расположенный в глухой сибирской дыре зенитно-ракетный полк прибыли свежеиспеченные лейтенанты. Прибыли они из разных училищ, но все они были не блатные и не отличники учебы. Блатные, конечно, отправились служить в более престижные места, а отличники имели право выбора военного округа, и тоже в Сибирь не поехали. Как полагалось, лейтенанты представлялись командиру полка:
- Товарищ полковник, лейтенант такой-то прибыл для дальнейшего прохождения воинской службы!
Их было пятеро. Прежде всего привлекал внимание своей колоритной внешностью Женя Григорьев. Она у него была прямо-таки "нордической": рост сто девяносто сантиметров, широкоплечий и в то же время аскетичный блондин. Его облик и взгляд отображали не только физическую мощь, но и абсолютную уверенность в себе. Пониже ростом и поуже в плечах был Сергей Панченко. Но его симпатичное лицо гордо вздернуто, а мундир сидел на нем как влитой. По всему было видно, что этот молодой человек аккуратист и себя чрезвычайно любит. Остальные трое ростом были заметно ниже. Тем не менее двое из них от некоторого недостатка роста, похоже, никакого дискомфорта не испытывал, ибо являлись не хлюпиками, а коренастыми крепышами. Особенно этаким молодым дубком смотрелся Антон Остроушко. И от его фигуры исходила аура физической прочности, а от взгляда одновременно и хитрость и моральная сила. Коренастость Юры Михеева не смотрелась столь физически прочной, зато глаза… В его глазах сразу читалась бедовая бесшабашная смелость, что хороша и востребована разве что во время войны, а вот в мирное время… В общем при определенной наблюдательности в нем можно было без особого труда распознать ту разновидность молодых людей, которую принято отождествлять с образом легендарного гусара поручика Ржевского. С такими обычно мучились командиры, но об их кутежах и любовных похождениях слагались легенды местного масштаба, где правда мешалась с вымыслом.
А теперь перейдем к последнему изо всех прибывших лейтенантов, вернее лейтенантику, ибо в сравнении с остальными назвать его полноценным лейтенантом язык не поворачивался. Он так выглядел, что, казалось, офицерский мундир на него одели по недоразумению. Валера Попиков являлся коренным сочинцем, маленьким, дохленьким. И что при такой негвардейской внешности его понесло из субтропического рая в военное училище!?… Впрочем, ростом он не был совсем уж мал. Тем же Остроушко и Михалеву он если и уступал, то совсем немного, но если те были и плечисты и крепки, то Валера… Валера был настолько мелкокостен и узкоплеч, что в свои двадцать лет смотрелся даже не подростком, а мальчиком. Казалось ему даже просто стоять тяжело. Его физическую немощь и неуверенность в себе также подчеркивали сутулость и выражение лица свойственное, наверное, мышонку, хоронящемуся под веником. Все это особенно бросалось в глаза в сравнении с остальными бравыми лейтенантами. По всему Валеру везде били, унижали, третировали, и в школе, и в училище он был "штатным" аутсайдером.
Как говорится, встречают по одежке, то есть по первому произведенному впечатлению. В данном же случае это сказалось на распределении вновь прибывших по подразделениям полка. Женю Григорьевва сразу назначили командиром взвода боевого управления дивизиона. Он должен там порядок навести, если солдатики не будут слушаться такой и кулаком сможет припечатать,- сразу определил его в свою "епархию" начальник штаба полка. Сергея Панченко направили начальником расчета приемо-передающей системы станции наведения ракет. Главный инженер полка по ходу дела выяснил, что у него самые лучшие изо всех пятерых оценки в дипломе и поспешил забрать этого лейтенанта под свою "юрисдикцию". Антона Остроушко назначили командиром стартового взвода. Именно такой крепкий выносливый лейтенант должен был наиболее успешно командовать подразделением, удел которого тяжелая физическая работа на открытом воздухе: транспортировка боевых ракет и перегрузка их на пусковые установки. Но самое тяжелое это поддержание окопов где находились те пусковые в постоянной боевой готовности: зимой бороться со снежными заносами, весной и осенью с потопами… С Михеевым вышла заминка – не нужно было быть сверх догадливым - этот "гусар" будет весьма трудно управляемым. Но, в конце концов, и его пристроили в один из дивизионов командиром взвода. А вот когда дело дошло по Попикова все заинтересованные лица стали дружно от него отказываться:
- Да у него же в дипломе трояки сплошняком, нет я такого на станцию наведения ракет не возьму,- нашел благовидный предлог главный инженер.
- Да он же доходяга, будто с концлагеря или после ленинградской блокады, где ему командовать, его же бойцы будут посылать, не офицер а пингвин какой-то заморенный…- примерно одинаково высказались о Валере, и начальник штаба, и зам командира полка по боевой подготовке.
Но не отправлять же этого "пингвина" назад в училище. Раз прислали, деваться некуда, надо трудоустраивать. Нашли в конце-концов и Валере место, начальником расчета тренировочной аппаратуры "Аккорд". Здесь в его ведении оказалась не боевая техника, а тренировочная и в подчинении всего один солдат. Та должность являлась совершенно не престижной и не сулила быстрого продвижения по службе. Для хорошего "старта" надо было начинать, либо с командира взвода, либо с начальника расчета на СНР. Командир взвода при успешном командовании имел прямую перспективу стать командиром батареи, а начальник расчета начальником отделения. То были уже капитанские должности, с которых опять же была прямая дорога для комбата стать начальником штаба дивизиона, а начальнику отделения заместителем командира дивизиона по вооружению. Ну, а с этих должностей всего шаг до командира дивизиона, подполковничья должность, с которой можно было с почти стопроцентной гарантией поступить в академию. Но вот "добежать" до этой должности надо было успеть до 30 – 31 года, ибо на очное отделение брали только до 32-х лет. А с должности, на которую определили Попикова, такой прямой дороги не было, то есть его как бы сразу ставили в заведомо проигрышное положение.
Впрочем, в тот первый день вновь прибывшие лейтенанты еще не знали на какие должности их распределят. Представившись командиру полка, они все вместе поехали устраиваться в гостиницу, чтобы на следующий день вновь прибыть в расположение полка и узнать о своей дальнейшей судьбе.
2
О чем меж собой говорят молодые парни, вчерашние курсанты, ставшие лейтенантами? Конечно о женщинах, ну и еще, с учетом того что все они были родом из Европейской части СССР, о месте в которое их угораздило попасть. Но если средь них имеются такие индивидуумы как Юра Михеев, то он обязательно внесет конкретное предложение:
- Ну что ребята на тройку пузырей скинемся?
Может кто-то бы и отказался: как так, только приехали, завтра опять перед полковым начальством на вытяжку стоять, а от нас перегаром… Но никто не решился прослыть "не мужиком" и нужная сумма была тут же собрана. Кого послать за водкой? С этим заминки не возникло - аутсайдер был очевиден.
- Валера, сгоняй в магазин и кроме водяры еще на закусь чего-нибудь прихвати,- Юра это сказал небрежно, как само-собой разумеющееся.
И Валера послушно побежал за тем, за чем его послали. А остальные лейтенанты в четырехместном гостиничном номере (понятное дело, что именно Валере там места не досталось, и он ночевал в другом) стали обмениваться мнениями о городе и местных женщинах.
- Черти что, а не бабы здесь, одни страхолюдины, смотреть не на что,- выразил явное недовольство Антон Остроушко.
- А мне все одно, когда хорошо поддашь, все бабы красивыми кажутся,- ответил не столь разборчивый "гусар" Михеев.
Не склонный обсуждать женщин, Панченко сменил тему:
- Да мужики ну и в дырюгу мы попали, но в этом есть и свои плюсы.
- Какие еще плюсы ты нашел, если даже штаб полка стоит в таком паршивом городишке. А нас ведь даже не здесь оставят, а по "точкам" разбросают, а там я слышал вообще мрак,- пессимистически покачал своей белой головой Женя Григорьев.
- Плюсы, то что здесь блатоты нет, сынков генеральских и прочих с "мохнатыми лапами". Они все в столицах и хороших заграницах долг родине отдают. А раз так, то у нас здесь тоже перспектива имеется,- поучительно объяснил Панченко.
- Блат он везде есть, там генеральский, здесь пониже рангом,- не согласился Григорьев. У меня отец тоже всю жизнь по таким вот дырам служил, и я в гарнизонах вырос. И что поимел? Майором уволился. А ты никак в генералы намылился?- Женя спрашивал с усмешкой.
- В генералы вряд ли. Для этого очень сильный блат нужен, а вот до полковника, если начать с такой вот дыры вполне дослужиться можно,- обозначил свои "горизонты" Сергей.
Никто больше не стал развивать эту тему. Но по выражению лица Остроушко нетрудно было определить, что он разделяет точку зрения Панченко, только вслух ничего не сказал. Михееву то было совсем не интересно. Его интересовала куда более близкая "перспектива", выпить и пойти, что называется, по бабам.
Наконец, явился нагруженный спиртным и провизией Попиков. Началось питие. Для Григорьева и Остроушко при их физической крепости выпить даже поллитра на брата и быть, что называется "ни в одном глазу", не составляло особого труда. Михеев в этом деле явно обладал немалым опытом и тоже пил почти не пьянея. Панченко явно хитрил и каждую стопку умудрялся не допивать. Валера же изо всех сил пытался не отставать от остальных, пил на равных. Потому его легковесная плоть насытилась спиртным куда быстрее, чем более весомые тела его сотоварищей…
Застольная беседа на самые скабрезные темы была в полном разгаре. Михеев всех уговаривал идти в местный ДК на танцы, афишу которых он видел, и словить там баб. Причем он с видом знатока советовал ловить не молоденьких девчонок, а женщин постарше, желательно одиноких и разведенок. Дескать, такая тебя к себе домой отведет, накормит, еще напоит и… в постель положит. Остальные вроде бы были согласны, но в последний момент начинали пасовать. Панченко пугал, что вот так по пьяни, в той постели легко словить "трепака", да и неизвестно как все там на танцах обернется – можно и по морде от местных парней схлопотать. А завтра хороши они будут в полку смотреться с битыми мордами. Михеев же явно завелся, де, нас пятеро, отобьемся, а что касается "трепака"… Юра тут же достал из своего чемодана презервативы:
- Во, гандон одел и никакая зараза не пристанет.
Но ребята почему-то продолжали смущенно мяться – по всему они не умели этими "средствами предохранения" пользоваться. И вот тут, когда Юра собирался начать озвучивать "инструкцию по эксплуатации" в комнате возник звук падающего тела. Это всеми забытый, уснувший прямо за столом Валера Попиков ничком свалился со стула. Сначала на это падение отреагировали веселым смехом. Но Валера вдруг забился в конвульсиях и начал изрыгать содержимое желудка прямо на пол…
Так закончился для Валеры попытка "пить как все". Понятное дело, он сорвал все Михеевские прожекты, ибо его долго пришлось приводить в чувство, потом убирать и проветривать номер… В общем, в тот вечер никто никуда не пошел. На следующий же день четверо лейтенантов проснулись свежими как огурцы, а Валера, что называется, краше в гроб кладут…
Валера попал на одну "точку" с Женей Григорьевым. И там с самого начала он стал " последним офицером", которого никто, ни вышестоящие, ни равностоящие, ни нижестоящие всерьез не принимали. Зато он всегда был на подхвате и ни от чего не смел отказаться. Кого за той же водкой послать – конечно Попика, так его стали все именовать. Кого в наряд поставить на выходные дни, или на праздник – конечно Валеру. Кого в отпуск в самый неудобный месяц отправить, где-нибудь в "бре" - конечно Валеру. И если в "бре" все лейтенанты ездили только в первый год службы, то Валера ездил, и в первый, и во второй, и в третий. Когда он робко попытался "искать справедливость", ему снисходительно объяснили:
- Ты в отпуска в Сочи ездишь, считай каждый год на курорт, и там у тебя всегда тепло, а другие все из мест, где кроме лета всегда колодрыга. Не одному тебе, другим тоже в отпуске погреться надо.
Из третьего отпуска Валера приехал не один, а с молодой женой, такой же маленькой, худенькой, невзрачной… Поговаривали, что Валера женился для того, чтобы больше не участвовать в регулярных пьянках холостяков, не бегать за водкой и т.д. Среди прочих офицерских жен, многие из которых имели и внешность и гонор… в общем и среди женщин на "точке" жена Валеры заняла то же место, которое занимал среди офицеров ее муж.
Именно отсутствие авторитета у семьи Попиковых однажды спровоцировало некий инцидент. Валеру в очередной раз как крайнего отправили в какую-то муторную командировку. Попрощавшись с женой, он уехал. А через пару дней вечером после рабочего дня в квартире, где жили холостяки, случилась очередная попойка. К тому времени Женя Григорьев являлся уже среди всех холостяков сторожилом и руководил процессом пития. И вот приняв на грудь где-то с поллитра водяры, ему вдруг нестерпимо захотелось, так сказать, женского тепла. За те без малого три года службы на "точке" Женя превратился в нечто вроде героя-любовника местного масштаба. Конечно же первопричиной послужила его внешность. Некоторые "точечные" женщины не смогли устоять перед нордическим гигантом и при удобном случае затаскивали его в свои супружеские постели. На "точке" жили где-то около полутора десятков офицерских и прапощицких жен, и по слухам с четверыми из них он имел интимные связи. Вершиной его донжуанства стало то, что перед ним не устояла жена начальника штаба дивизиона, второго человека на "точке". Впрочем, слухи остались слухами, свечки при том никто не держал, разве что начальник штаба сомневался, что рожденная в этот период его женой девочка является его дочерью.
Пожалуй, в любой другой ситуации Женя на жену Попикова не обратил бы ни малейшего внимания, тем более о ней бы не вспомнил. Но в тот момент на "точке" только она одна была дома без мужа. Женя как и все Валеру за полноценного человека не считал, потому безо всякого страха и зазрения совести решил навестить его жену. Он ни сколько не сомневался, что эта замухрышка почтет его визит за великую честь… Но здесь у Жени получился полный облом. Маленькая некрасивая пигалица до того вроде бы не смевшая ни на кого поднять глаз… Едва дивизионный сердцеед зашел в квартиру и сделал недвусмысленные намеки, подкрепленные конкретными действиями, она сумела вырваться из медвежьих лап и схватив подвернувшуюся сковородку предупредила, что сейчас начнет орать и стучать в стенку соседям. Выпитого Женей оказалось недостаточно, чтобы у него напрочь отключились мозги, и он счел за благо ретироваться. По приезду Валеры жена все ему рассказала. Он же велел ей обо всем этом молчать и сам о том ни с кем не обмолвился и словом. А о том, что случилось тем вечером, известно стало от самого Григорьева. Конечно, что мог сделать Валера - пятьдесят килограммов против девяноста. Но хотя бы сказал, пристыдил, что так поступать не по товарищески. Нет, молча стерпел и это унижение, как терпел и все предыдущие.
И надо такому случиться, что вскоре после этого безответный Валера строго вовремя безо всякой задержки получил старшего лейтенанта. И это тогда, когда тот же Григорьев получил это звание с полугодовой задержкой, а Михеев так и вообще проходил в лейтенантах лишний год. Ну, Григорьеву тормознул звание понятно кто – НШ мстил за жену. А вот "гусар" Юра Михеев в отличие от Жени строго придерживался правила – где живешь, там не гадишь. Тем не менее, его пьянки и гулянки на стороне часто оборачивались громкими скандалами, потому его личное дело буквально пестрело самыми разнообразными взысканиями, что и предопределило столь долгую задержку первого звания. Ну, а Валере Попикову звание задерживать оказалось не за что. Он служил так, что и благодарностей почти не имел, но и взысканий тоже. Впрочем, Антон Остроушко и Сергей Панченко тоже без задержек получили старших лейтенантов. Но последние сразу впряглись в службу, ревностно выполняли свои обязанности, имели немало благодарностей и явно рассчитывали на служебный рост.