Тем еще более неожиданней стал тот факт, что первыми выдвинули на капитанскую должность не их а… Да-да Валера Попиков, осенью 1974 года едва получив старшего, вскоре вырос и в должности – стал начальником отделения. Как так получилось, что во всех отношениях посредственный офицер сумел обойти в должностном росте не только своих ровесников, мягко говоря, не ладивших с начальством, но и тех, у кого имелась вполне осязаемая карьеристская жилка? Вот тут, пожалуй, впервые в жизни Валеры случилось то, что называется ничем не мотивированным стопроцентным везением. На эту должность после перевода на новое место службы прежнего начальника отделения вроде бы метил его заместитель, дивизионный офицер наведения, старший лейтенант, годом старше Валеры. Офицер он был технически не очень грамотный, но командовать умел, к тому же был физически весьма силен. Солдаты его побаивались, и он сумел так натренировать подчиненный ему расчет операторов ручного сопровождения, что тот являлся лучшим в полку. Казалось кому как не ему стать начальником отделения, тем более ему уже пришла пора расти в должности. Но не тут-то было. Офицера наведения за крайне неуживчивый характер невзлюбило все командование дивизиона: командир дивизиона, НШ, замполит, зам по вооружению. Под стать ему оказалась и жена, часто ругавшаяся с женами вышестоящих начальников, особенно в магазине при дележе дефицитных продуктов и промтоваров. Собралась, значит, эта дивизионная верхушка решать, кого рекомендовать на вакантную должность. Все как один высказались категорически против офицера наведения. Но кого выдвигать так и не могли решить. А дальше тянуть было уже нельзя, потому как если с дивизиона не рекомендуют офицера, такового пришлют со стороны. И тогда замполит предложил:
- А давайте Попика нашего многострадального двинем? А то кто его знает, кого там с полка пришлют, может такого, с которым тут намаемся. А этого мы знаем, хоть и не семи пядей зато послушный, исполнительный, с ним никаких хлопот.
- Да он же до сих пор на боевой технике ни дня не работал. Как можно вот так с тренировочной аппаратуры сразу в начальники боевого отделения?- возразил зам по вооружению.
- Тем более с его талантами он эту свою должность будет не меньше года осваивать. И это не самое страшное. Как он с бойцами то справится. Сейчас-то у него в подчинении всего один солдатик, а там будет десять, да еще офицер наведения, который даже нас не слушается, а его так и вообще посылать будет. Не справится, - решительно высказался начальник штаба.
- Ну, тогда давайте Григорьева ставить, этот и технику быстро освоит и кулаки у него пудовые. Он точно справится,- тогда с явной подначкой предложил замполит.
Услышав такое, НШ язык прикусил. Выдвигать люто им ненавидимого Женю он не хотел, куда более, чем бесталанного, но безобидного Валеру. Последнее слово оставалось за командиром. Он прикидывал и так и эдак, и в конце концов согласился с замполитом:
- А что, давайте попробуем, парень смирный, старательный и баба его всегда к старшим с уважением. Уж лучше пусть он растет, чем какая-нибудь борзота. А не справится – снимем.
Так Валере крупно повезло по службе в первый раз, и конечно никто тогда не мог предположить, что его везение на том далеко не кончится. Напротив, мало кто сомневался, что в начальниках отделения Валера долго не продержится. Впрочем, на новой должности Валере действительно сначала пришлось очень несладко. Естественно к нему воспылал ненавистью офицер наведения, ставший его подчиненным. И с солдатами, рядом с которыми он смотрелся мальчиком, Валера не справлялся, особенно со старослужащими. Они его разве что только в открытую не посылали. А офицер наведения конечно не только не помогал, он поощрял такое поведение солдат в отношении нового начальника. К тому же и освоение новой техники у Валеры шло туго. Казалось, что сбудутся самые пессимистичные прогнозы. Но в этот нелегкий период жизни Валере в очередной раз повезло, хотя казалось, что никак не должно бы, а опять повезло. На дивизионе произошла смена зама по вооружению. Прежний, Валере не благоволящий, ушел в другой полк, а вместо него так же со стороны пришел… То был молодой и амбициозный рвач, у которого командные навыки имели запредельное развитие. Он так завернул "гайки", требуя работать, не считаясь с личным временем, что подчиненные ему офицеры и прапорщики стали роптать, а кто посмелее в открытую возмущаться. Роптали и возмущались все кроме Попикова, тот напротив нового начальника всячески поддерживал и вскоре стал его неофициальной "правой рукой". В результате, рвач лично стал помогать Валере наводить порядок в его отделении и откровенно закрывал глаза на все его слабости как командира и специалиста.
Так под крылом нового зама по вооружению Валера с грехом пополам прокомандовал отделением три года и с его же подачи вовремя получил капитанское звание. Но тут сверхэнергичного рвача выдвинули на повышение, командиром другого дивизиона. И уходя, он не забыл своего верного пажа. Когда встал вопрос кого ставить на освобождающуюся должность зама по вооружению, рвач сумевший за эти годы стать весьма авторитетным в полковом масштабе… В общем, он сумел убедить полковое командование поставить на его место… конечно же Валеру Попикова. И хоть командование дивизиона было категорически против, на них просто надавили сверху и заместителем командира дивизиона стал двадцатишестилетний капитан Попиков. Так вот Валера сумел подняться на майорскую должность. И это тогда когда Женя Григорьев по-прежнему командовал взводом, Юра Михеев тоже. Даже хитрые, себе на уме жуки Остроушко с Панченко к этому времени вышли только на капитанские должности.
3
На новой должности Валере вновь пришлось туго. Теперь в его подчинении кроме солдат находилось уже с десяток офицеров и прапорщиков. Некоторые офицеры были старше его по возрасту, а большинство превосходили по деловым качествам и технической грамотности. К тому же Валера просто не мог командовать так же как его сверхволевой предшественник, а помогать ему уже никто не собирался. В общем, все пошло вкривь и вкось, со своими обязанностями Валера явно не справлялся. Его ругали, посыпались взыскания, увенчанные предупреждением о неполном служебном соответствии. На этот раз казалось, что "Попик" уже не вывернется, вот-вот снимут с должности. Но случилось то, что вообще невозможно было предвидеть - над Валерой вновь еще лучезарнее, чем прежде засияла его счастливая звезда.
Тут необходимо сделать лирическое отступление и пояснить некоторые особенности имевшие место при поступлении офицеров в Военные Академии. Так вот, при поступлении в командные академии основополагающее значение имела должность, с которой поступал офицер, а вовсе не его знания. Оценки поступавшим ставили, опять же, в зависимости от должности. Офицер, поступающий с недостаточно высокой должности, фактически не имел шансов поступить, стать слушателем академии. Поступающим в ВКА войск ПВО имени Жукова лицам, занимающим должности ниже командира дивизиона, поступать почти не имело смысла – не пропустят, завалят на экзаменах. Исключения делались разве что для блатных начальников штабов и заместителей командиров дивизионов по вооружению, но такое случалось крайне редко. Тем не менее, с каждого полка ежегодно должны были посылать на вступительные экзамены строго по одному кандидату. В осень 1978 года от полка, в котором служили наши уже не лейтенанты, а старлеи и капитаны как обычно пришла разнарядка на одного абитуриента. Самым подходящим кандидатом являлся тот самый командир дивизиона, который "сосватал" в замы по вооружению Валеру. Но он не без оснований опасался, что всего год пребывания в должности командира дивизиона, это слишком малый срок и при поступлении данный факт может сыграть отрицательную роль и его отфутболят. Подобные прецеденты случались. Поскольку в Академию можно было поступать до 32-х лет, а ему было 30, он решил год подождать, чтобы уж наверняка поступить через год. Как уже упоминалось в полку этот энергичный командир дивизиона имел немалый авторитет, ибо как до того будучи замом по вооружению, так и сейчас дивизионом он командовал рьяно, замучил всех подчиненных, но начальству это нравилось. Потому и сейчас он сумел уговорить полковое командование не посылать его в этот рисковый "заход". Но все равно кого-то надо было отправлять. У других командиров дивизионов уже вышли годы, и их посылать было нельзя. Стали предлагать подходящим по возрасту начальникам штабов и замам по вооружению. Понятно, они все как черт от ладана отмахивались от этой "чести", понимая, что для поступления с майорской должности в ВКА нужно иметь "мохнатую лапу". А наличием таковой в том глубоко провинциальном полку похвастаться никто не мог. Думали и рядили кого же все-таки посылать в этот явно холостой заход и решили, что поедет… конечно же Валера Попиков. А чего ему терять, все одно на должности еле держится, не сегодня-завтра снимут. Так пусть хоть какую-то пользу полку принесет, съездит, прикроет других, нормальных офицеров, которые не хотят истратить вхолостую свой шанс. Ведь каждому офицеру предоставляется возможность поступления в академию не более трех раз. Но, как правило, более одного раза редко у кого получалось поступать. Обычно даже на второй раз многие не успевали по годам. Правда можно было поступать и после 32-х на заочное отделение, но заочная учеба это уже совсем не то.
Ох, как не хотел ехать Валера. Его ведь опять подставляли как крайнего. Он хоть и рос по службе, но всегда и везде был худшим, крайним. Что его ожидает, он представлял очень хорошо. Съездит, получит двойку или не пройдет по конкурсу и вернется опять в свою дыру тащить службу, исполнять обязанности, с которыми он не справляется, и в конце-концов его снимут, понизят в должности. Впрочем, в штабе полка заверили, что "подчистят" его личное дело уберут несоответствие, и другие взыскания, так как абитуриенту положено ехать на экзамены с абсолютно чистым личным делом. Ну и с должности до момента поступления его уж точно не снимут. Всю первую половину следующего 1979 года Валера ходил сам не свой, он даже не готовился к экзаменам, понимая, что это ни к чему. Офицеры чуть не в открытую над ним посмеивались, лишь жена как могла его поддерживала, но то было слабое утешение. Казалось все, вычерпал до дна он свое везение, на этот раз он точно влопался – не за понюх "спалит" возможность поступления в Академию, ведь второй наверняка уже не будет.
Дыра, где служил Валера и прочие описываемые персонажи, как уже упоминалось, находилась в Сибири. Потому и экзамены принимались выездной комиссией Академии при штабе отдельной Армии ПВО в Новосибирске. Потому и Валера в назначенный срок летом 1979 года весь в унынии полетел в Новосибирск. В аэропорт Толмачево прибыл рано утром, в самолете дремал, видя далеко не радужные сны. В зале ожидания он, протерев глаза, вдруг заприметил знакомого полковника. То был его бывший командир полка, пару лет назад ушедший на повышении в штаб Армии. Полком он командовал недолго, ибо имел связи, и его поставили на полк всего лишь чтобы, так сказать, отметиться, пройти обязательную для дальнейшего роста должностную ступень. Но и за тот недолгий период командования он успел оставить о себе память человека любящего выпить, но в то же время беззлобного и отзывчивого. Вот и сейчас сразу бросалось в глаза, что полковник изрядно мучается с похмелья. С соответствующим выражением лица он сидел в зале и, видимо, ожидал свой рейс. Валера, впрочем, не догадывался отчего у полковника такое мученическо-страдальческое лицо. Он видел, что человеку просто плохо, а так как плохо было и ему, то он решил подойти и так сказать в унисон поделиться своим горем. Хотя, какое дело полковнику, давно уже ту же академию закончившему, сделавшему и продолжавшему делать неплохую карьеру слушать о несчастьях какого-то капитана? Но Валеру словно какая-то невидимая сила толкала - подойди, заговори…
- Здравия желаю, товарищ полковник,- почтительно поздоровался Валера.
Полковник до того отсутствующим взглядом рассматривал концы своих ботинок, кривя лицо в болезненных гримасах. Услышав приветствие, он с усилием поднял глаза на Валеру и смотрел недоуменно, явно не узнавая. Валере стало обидно - как никак служили в одном полку, и бывшему командиру полка надо бы знать своих бывших подчиненных, даже таких неприметных. Полковник продолжал мутно обозревать Валеру. Наконец Валера догадался, что полковник мучается с глубокого похмелья и вряд ли в таком состоянии его вспомнит. Он решил напомнить о себе:
- Товарищ полковник, это я Попиков. Помните, вы у нас командиром полка были, а я начальник отделения с третьего дивизиона. Теперь вот замом по вооружению стал.
Но полковнику было наплевать на все и всех, ему было так плохо и все затмило одно единственное спасительное желание – хоть как-то ослабить свои страдания, вызванные вчерашним чрезмерным употреблением алкоголя.
- Что… Попиков… какой Попиков… а что ты здесь делаешь?- Полковник по-прежнему смотрел на Валеру безо всякого интереса.
- Да вот… в академию поступать приехал. Шансов ноль, не хотел ехать, силком отправили…- Валера, виновато улыбаясь, начал рассказывать о своем несчастии.
Но полковник как будто его не слышал, его глаза не выражали никакой мысли. Валера же и не надеялся ни на какую помощь, не сомневаясь, что ему ее ждать абсолютно неоткуда. Действительно, кто он такой для своего бывшего командира полка, который его даже вспомнить не может. Да и что он мог сделать даже если бы захотел? Повлиять на экзаменационную комиссию это явно не его уровень. Потому тот факт, что полковник совершенно равнодушно внимал его горестному признанию, Валеру ничуть не удивил. Удивил совершенно неожиданно прозвучавший и не имевший никакого отношения к его рассказу вопрос:
- Слушай, а у тебя выпить есть?
Вообще-то Валера выпивать очень не любил, и без необходимости данного мероприятия избегал. Но увы, в офицерской жизни, подобная необходимость возникала довольно часто. Первые три года приходилось пить за компанию с холостяками. Потом, как женился и вырос в должности, пить приходилось с тем рвачем, который это дело любил. Отказываться он боялся, ведь отказ от выпивки грозил окончательной потерей его и без того некрепкого авторитета. Тем более если начальник желает с тобой выпить – то это надо почитать за честь и благо. Более того, Валера часто угощал сначала холостяков, потом равных по должности и начальников, чтобы хотя бы через это его признавали и держали за равного. С этой целью он взял за правило всегда иметь при себе в любой командировке бутылку водки. Какая еще жена, собирая мужа, положит ему в чемодан бутылку? Немного таких найдется. Жена Валеры была именно такой, ибо отлично знала, сам он никогда к этой бутылке не прикоснется, не напьется, она для того, чтобы при случае угостить нужных людей. И вот это правило сработало в самый судьбоносный момент, когда казалось все летит тар-тарары.
- Что… выпить? Да есть бутылка водки,- Валера несколько опешил, перебитый на седине своего печального повествования.
- Так чего же ты стоишь!? Давай скорее!
Полковник схватил бутылку, дрожащей рукой ее раскупорил и, не обращая внимания на окружающих, вожделенно к ней приник губами. Одним махом отпив где-то с четверть поллитровки, он с блаженным чувством облегчения откинулся на спинку скамейки. Жизнь словно возвращалась в него. Бледно-землистое лицо порозовело, взгляд обрел осмысленность. Отпив еще из бутылки он, наконец, вспомнил о Валере:
- Спасибо тебе капитан. Думал, уже все, кранты. До открытия магазинов еще три часа, а у меня через час рейс, в Москву лететь. Представляешь здесь еще час мучиться и в воздухе три без опохмела. Ни за что бы не выдержал, не здесь так в самолете, как пить дать подох бы.
Полковник еще отпил и видимо окончательно отошел от похмелья.
- Слушай, я эту бутылку твою с собой возьму. Ты не возражаешь? Если опять припрет, опохмелюсь.
- Пожалуйста, берите,- с готовностью согласился Валера.
- Ух, и как же ты вовремя капитан здесь появился. Понимаешь, ты жизнь мне спас сегодня,- полковник смотрел на Валеру уже почти влюбленным взглядом.- Еще раз спасибо тебе огромное.
- Да не за что,- смущенно потупился Валера, продолжая пребывать в своем пессимистичном настроении.
- Так ты зачем приехал-то? Ты извини, мне так хреново было, что я ничего не понял, о чем ты там говорил. Еще раз повтори, может, я чем смогу помогу,- вернувшийся к жизни полковник явно хотел отблагодарить своего спасителя.
- Валера безо всякого энтузиазма повторил свой рассказ, не сомневаясь, что полковник в ответ лишь разведет руками и скажет, что-то типа:
- Извини, но тут я помочь не могу, не мой уровень.
Но выслушав Валеру, полковник вдруг рассмеялся:
- Сегодня не только мне, но и тебе повезло капитан. Ты знаешь, отчего я с похмелюги-то мучаюсь? Оттого, что вчера с председателем выездной экзаменационной комиссии до девяти вечера выпивали. Мы с ним старые друзья, в загранкомандировке год целый вместе в одной комнате жили. А тут встретились после долгой разлуки, выпили, былое вспомнили. Ему-то что, он сейчас выспится, а мне в командировку лететь. Точно сдох бы, если бы не ты… В общем так, не горюй. Я понимаю, что с твоей должности в академию поступить почти нереально. Но я ведь тебе обязан и друг мой, с которым мы вчера пили, тоже мне кое чем обязан. Теперь слушай меня внимательно, сделаем так. Ты главное только не схвати двойку на первом экзамене. Я же где-то через неделю вернусь и про тебя своему другу скажу. А он, сам понимаешь, хоть и полковник, но побольше иных генералов в этом деле может. Так что не тушуйся капитан, главное до моего возвращения продержись…
Поверил ли полковнику Валера, воспринял ли всерьез его обещания во время той скоротечной встречи в аэропорту? Скорее нет, чем да. Полетит, допьет бутылку и забудет о замухрышке капитане, у которого эта бутылка оказалась так кстати. Не надеясь на обещания полковника, Валера поехал в расположение штаба Новосибирской дивизии ПВО, где организовывался сбор абитуриентов и вступительные экзамены.