С самого детства Роман хранит в сердце призрачный образ своей матери. Матери, которую он никогда не видел. Матери, бросившей его на произвол судьбы вскоре после рождения. Несмотря на это, он отчаянно верит, что однажды найдёт её и будет с ней. Выйдя из детдома, Роман вступает на путь поиска, не догадываясь, что тем самым приближает себя к самому тяжёлому и важному испытанию, на кону которого будет стоять не только его собственная жизнь…"Земля дождей" - это глубоко психологическая, символически утончённая и местами вызывающая история об искуплении и прощении, где метафизика и реальность сплетаются в единый узор. Где воображение и явь рисуют драму человека, впитавшего в свою юную душу центральные проблемы молодых поколений.
Артур Дарра
РОМАН
Когда летишь в пропасть, присмотрись:
быть может, это небо, перевёрнутое вверх тормашками.
Часть первая
БЕСКОНЕЧНОСТЬ СКВОЗЬ МЕНЯ
[1]
Как же это чертовски странно - остановившееся солнце.
Нет, правда! Висит оно себе в небе и совершенно не двигается. А ты глядишь на него, пристально наблюдая, и никак не можешь понять, кто из вас двоих идиот. Словно два матёрых ковбоя, озадаченно уставившиеся друг на друга и напряжённо держащие руки в сантиметре от кобуры с пистолетом. Ещё какое-то мгновение - и грохот выстрелов. Однако же никто не решается произвести роковое движение первым.
Да, это очень странно. Ведь солнце должно перемещаться. Неизменно так было и неизменно так должно быть. Но теперь оно отчего-то замерло в небе, будто гвоздём прибитое. Намертво и безнадёжно. И, кажется, сколько за ним ни наблюдай - без толку. Словно у него отшибло память, и вспомнить прежний путь ему отныне не под силу.
Тут сразу же проступают растерянные вопросы. Бог?.. Космические катаклизмы? Моя расстроенная фантазия? Кому под силу вот так взять и зафиксировать гигантскую раскалённую звезду в одном положении? И конечно: что со всем этим делать?
Да, чертовски странно…
Ромашки продолжали колыхаться от лёгкого ветерка. Иногда мне казалось, что я плавно покачиваюсь вместе с ними. Знойный воздух обострял их аромат, делая его более сладостно-насыщенным. Я лежал и вдыхал чудный запах, ощущая в душе глубокую расслабленность. Несмотря на того беспредельщика в небе, здесь было невероятно здорово.
Сложив ладони во что-то похожее на подзорную трубу, я, сощурившись, снова и снова всматривался в солнце. Чего же ты замерло, как истукан? Что с тобой не так, дружище?.. Затем вытянул руки и стал наблюдать, как золотистые лучи мягко просачиваются сквозь пальцы. Однако уже совсем скоро перед глазами поплыли разноцветные пятна. Глубоко вздохнув, я закрыл уморившиеся глаза рукой.
Интересно, где я?
Вопрос действительно интересный. Вряд ли на планете есть такое место, где - при взгляде на небо - солнце не двигалось бы по своей излюбленной траектории. Двигалось - а не висело застывшим. Что же это получается? Я - вне планеты Земля? Но ведь вот же: трава, ромашки, ясно-голубое небо… самые настоящие и привычные для землянина вещи. Тогда что же это за место?
Потянул влажный ветерок. И я снова ощутил близость чего-то огромного. Будто что-то беспредельное затаилось совсем рядом. Затаилось и дышало прямо на меня. Однако увидеть это я не спешил. Хотелось удержать ощущение интригующей неизвестности как можно дольше. Такое чувство схоже с утренней дремотой. Когда будильник уже прозвенел, но в запасе у тебя имеется ещё несколько блаженных минут. Минут, позволяющих поваляться в постели, пока не заревёт вторая волна будильника. Вот она-то уже и станет окончательным предвестником тяжелого вздоха, шаткой походки до ванной комнаты, молчаливого завтрака и последующей привычной стычки с внешним миром. Но промежуток между двумя утренними "взрывами" - он у тебя всё же есть. И называется он - эйфория.
В конце концов, я всё-таки медленно присел.
Обескураживающая масштабность тут же ударила мне в нос солёным ветром, отозвалась в ушах свистящим шёпотом, пронеслась трепетом от корней волос до самых кончиков пальцев, вспыхнула в сознании пробуждающим вихрем…
Море .
Огромное. Бесконечное.
…и я .
Совсем маленький. И одинокий.
Открыть глаза полностью казалось чем-то нереальным - ослепляло неподвижное солнце. По коже тут же заскользил ветер, заиграл с волосами. И только теперь я почувствовал во всём теле сильную дрожь. Словно промок насквозь. При этом одежда и сам я были сухими.
Странно.
Синяя рубашка, тёмные джинсы, белые кроссовки - да, одежда моя. Однако само место было мне незнакомо. По-настоящему море я видел впервые. Откуда оно взялось? Вернее, откуда здесь взялся я ? А может, это и вовсе океан?..
Ничего не понимая, я стёр ладонью слёзы: чёрта с два распахнёшь тут веки полностью. Но всё же попытался вглядеться в размытую даль. Там - еле различаемый горизонт. Однотонная голубая бездна. Море и небо сливались в одно целое, точно сиамские близнецы. Разницы почти никакой. Разве что у неба было преимущество - Солнце. Будто неугомонно пылающий глаз, застыло оно недалеко от горизонта и к закату, по всей видимости, клониться так и не собиралось. Продолжало непримиримо раскаляться.
Впрочем, если подумать, то Солнце и не должно перемещаться. Это ведь функция Земли - вращаться вокруг него. Но тогда, выходит… не Солнце, а планета застыла в одном положении?..
Совсем запутавшись в физических законах вселенной, я решил встать. Словно младенец, впервые познающий окружающий его мир. И какого было моё удивление, когда я увидел, что всё, что здесь было - это лишь крохотный клочок земли с травой и ромашками! А вокруг этого клочка - нескончаемое море. И вдалеке - ни единого проблеска суши. Ни единого. Водная пустошь, докуда хватало глаз. Вся суша - только здесь. Подо мной. Словно единственный оставшийся лоскуток почвы на планете. А я - словно последний выживший из всего человечества. Да уж, бред какой-то…
С трудом поднявшись на ноги, я поёжился. По телу всё так же металась дрожь. Такая, будто находился я не под знойным солнцем, а на самой глубине этого моря. Ощущение жара и холода одновременно.
Медленно побрёл к берегу. Добравшись до него, зашагал к противоположному. Остров - размером в пятьдесят шесть шагов. Натуральная кроха. Приблизился к воде: холодная, спокойная. Чёрная земля под крутым уклоном погружалась в неё, через метров пять погибая в непроглядной мгле.
Глубоко вздохнув, я вернулся обратно на возвышенность. В результате обхода местности я имел в своём распоряжении следующее. Маленький остров. В виде холмика. В форме круга. Крошечный и почти незаметный горбик на теле гигантского моря. Земля - обычная, чёрная. Вся покрыта травой. На возвышенности - ромашки. Ну и я. Ничего не понимающий.
Не густо, не густо…
Даже представить сложно, как я мог сюда попасть. Чертовщина какая-то. Всё это походило на удивительный сон. Однако… просыпаться мне не хотелось. Отнюдь. Я бы с удовольствием продлил всё происходящее до бесконечности… И причиной тому - голова. Здесь она стала работать по-иному. Беспорядочные и беспокойные мысли, которые я очень часто не мог остановить, теперь стали чистыми и лёгкими. Меня перестало волновать что-либо. Кто-либо. Ни малейшей тревоги и напряжения. Это для меня стало совершенным открытием.
Нет, задуматься-то я, конечно, задумался о логической причине своего нахождения в этом странном месте. Так, слегка. Как это бывает, когда к человеку в предсонных конвульсиях иногда просачивается случайная мыслишка о смысле его существования, так и я бегло попытался объяснить своё пребывание на этом острове.
Но не получилось.
Во всяком случае, пока. Быть может, плохо старался. Да, не особо и хотелось. Что-то происходило, и мне это нравилось. Раз уж оказался здесь, то, наверное, так и должно быть. Впрочем… у меня уже зарождались тускло сияющие догадки. Но они были настолько далёкие, бесформенные и трудноуловимые для сознания, что нисколько не волновали мой мозг. Только не сейчас. Лишь одно очень значимое обстоятельство смущало меня в эту минуту больше всего.
Солнце .
В этом, хотя и безмятежном, месте неистовствовало беспощадное пекло! Светило обжаривало меня, как семечку на раскалённой сковороде. Нужно было срочно спасаться. С такой жарой долго здесь не протянуть.
Я взглянул на море. Спрятаться от горячих лучей в воде - идея, несомненно, стоящая. Но, к сожалению, чревата пневмонией. А она мне здесь совсем не к месту. Так что неплохо бы придумать что-нибудь другое.
Я опустил взгляд на землю. Потоптал её немного. Поддел рытвину носком кроссовки. Затем нагнулся и рукой прикоснулся к почве.
Да…
Нужно вырыть яму.
В ней мне будет прохладнее. И чем глубже она получится, тем будет лучше. Пожалуй, с этого и стоит начать.
Не откладывая дело в долгий ящик, я решил рыть там, где очнулся. На возвышенности открывался лучший вид с островка, да и спокойнее я себя здесь чувствовал - вся суша как на ладони.
Я снял рубашку, бросил её на траву. Затем, с чувством некого угрызения совести, посрывал ромашек, расчищая путь к земле. Вначале земля сопротивлялась твёрдостью. Чтобы снять её верхний слой, потребовалась куча сил. На острове не было ни одной палки, ни одного камушка, ну хоть чего-нибудь, что могло бы мне помочь! Пришлось рыть исключительно собственными ладонями. Безумие просто.
Чуть глубже земля пошла немного влажнее. Мягче. Это меня успокоило. Вскоре руки стали чернющими, словно в копоти. Пот покрыл тело и заблестел в лучах, тут же высыхая.
Через какое-то время я вырыл, как мне показалось, достаточную глубину. И влез в получившуюся яму. Лёг. От земли исходила усмиряющая прохлада. То, что надо. Однако этого будет маловато. Нужно рыть ещё.
Я выбрался из ямы. Снова сел на колени и продолжил работать руками. Через какое-то время они заныли. Пальцы, казалось, вот-вот сломаются. Суставы выли. Кожу жгло. В груди сверлило. Пот метался по всему телу. И лишь редкий прохладный ветер время от времени по-дружески опускал мне на плечи свои лёгкие руки, и в такие мгновения я переставал рыть и закрывал глаза, сосредотачиваясь на приятном ощущении.
Спустя, наверное, час интенсивной работы мне пришлось остановиться. На меня глядела полуметровая глубина моих стараний, но что-то в происходящем стало не так. Жгущие лучи солнца, которые пламенно дышали мне на шею и спину, почему-то ослабли. Будто солнце взяло, да и вовсе исчезло. Меня это удивило, ведь небо было абсолютно ясным.
Я озадаченно приподнял голову. Нет. Солнце по-прежнему озаряло весь остров. Выходит… странная тень нависла только надо мной?
Неприятной дрожью страх скользнул вниз по спине.
Сзади меня кто-то стоял.
[2]
- Не рановато для могилы? - раздался шёпот.
Сжимая в кулаке горсть земли, я медленно повернул голову. Человекоподобная фигура была окаймлена ярким свечением солнца. Глаза мои тут же заслезились от попытки разглядеть лицо стоявшего существа.
- Д-д…дьявол?! - попятившись, просипел я. И с грохотом провалился в яму.
Надо мной раздался неожиданно громкий смех. Женский.
- А что, так похожа?
Я судорожно приложил ладонь ко лбу в виде козырька и всмотрелся в нарушителя моего покоя.
…Волосы золотом вьются до самых локтей. Подол ярко-красного сарафана слабо колышется на ветру, касаясь колен. Белые сандалии облегают босые ноги. Худые плечи и руки. Лицо приветливо улыбается…
Передо мной стояла самая обычная девушка. Восемнадцати-двадцати лет на вид. Стояла - и смеялась над свалившимся от страха в яму, вспотевшим, грязным человеком. Да, она смеялась надо мной очень долго.
- Что ты делаешь? - спросила она, наконец заметив, что мне совсем не до смеха.
Я растерянно глянул на землю в руках. Затем на свой обнажённый торс. Затем на яму вокруг себя. А затем снова на эту девушку.
- Копаю, - ответил я.
- Уж не могилу ли?
- Поглядим, что получится. Может, и могилу. Похоже, в этом месте именно она меня и ждёт…
- А как ты здесь оказался?
- Не помню.
Она присела на колени у края ямы. Чуть нагнувшись, опустила в неё руку. И, к моему безмерному удивлению, тоже принялась рыть.
Я, точно вкопанный, продолжал сидеть дальше.
- Ты кто? - спросил я, не отводя от неё своего ошеломлённого взгляда.
Она ухмыльнулась. И чуть было не прыснула от смеха вновь. Но сдержала порыв, по-прежнему выгребая землю.
- Можешь называть меня дьяволом, - сказала она, - если тебе так хочется. Но в этом случае у нас какой-то ужастик получается. Ты оказался один на острове - и тут объявился… сам дьявол!
- Девушка, - поправил я её, чувствуя себя неловко. И правда… чего так разнервничался? - Не дьявол, а девушка. И у нас совсем другая история, нежели страшилки про дьяволов.
- Правда? И какая же она, наша история?
- Грустная. Очень грустная.
Прекратив рыть, она посмотрела на меня. Изучающе, что-то внутри высматривающе, ищуще. Глубокий и загадочный взгляд, несмотря на беззаботно-улыбающееся лицо.
- И почему же она такая грустная? - спросила девушка.
- Я умер. Что здесь веселого?
- Ты, правда, считаешь, что умер?
- А иначе, что я делаю посреди бескрайнего моря на малюсеньком острове? - вздохнул я. - Ещё и разговариваю с чудной девицей, появившейся откуда ни возьмись. Ну, точно не жилец.
- Проблеск логики в твоих словах, конечно, имеется, - задумалась она, чуть приспустив брови. - Но, по-моему, ты упускаешь из виду очень важный момент.
- Какой же?
- Как ты можешь быть мёртв, если ты думаешь?
- Я всегда думаю. Всегда, везде и при любых обстоятельствах. Правда… здесь всё стало немного иначе.
- Так ведь живым людям свойственно думать, - снова ухмыльнулась она.
- Наверное…
Она остановила свой взгляд на моём лице.
- Может, расскажешь о себе побольше?
- Не знаю. Нужно ли?
- Так ты хочешь понять, как попал сюда, или нет? Если да, то было бы неплохо, чтобы ты поведал о себе хоть что-нибудь. А там, глядишь, и всё остальное прояснится.
- Всё же для начала мне бы хотелось узнать, как зовут тебя. Что это вообще за место такое. И что ты здесь делае…
- Должна тебя предупредить, - прервала она меня. Да таким голосом, будто зачитывала смертный приговор. От недавнего смеха ни осталось и следа. - Как только ты задашь три волнующие тебя вопроса, на которые получишь от меня ответы, я уйду и больше никогда не появлюсь. Поэтому будь избирателен и внимателен в том, что хочешь спросить.
- М-м… - озадаченно протянул я. - Странные капризы странной девушки?
Она не ответила, продолжая усердно выгребать землю. Совсем не боясь замарать свой красивый сарафан.
- Ладно, - сказал я. - Раз так, поберегу вопросы и придумаю тебе имя сам. Если ты, конечно, не против.
- Не против. Как бы ты хотел меня называть? - добродушно улыбнувшись, спросила она.
Странно. И куда теперь делась вся её серьёзность? Куда она её так ловко запрятала? Да, какая-то уж совсем непредсказуемая…
Её появление вынуждало меня снова начать рассуждать. Расслабленность мыслей стала постепенно улетучиваться. Приходилось опять напрягать извилины и заводить этот ужасный двигатель…
- Хороший вопрос, - ответил я. - Учитывая тот факт, что я умер, мне хочется верить, что это место всё-таки хоть немного да ближе к раю, чем наоборот. А если представить наш островок этаким Эдемским садом, хоть и без дерева, то… почему бы тебе не стать Евой?
Она весело ухмыльнулась.
- А ты потянешь на роль Адама?
- Ну-у… грешить я умею.
Она рассмеялась. Громко, искренне, возбуждающе.
- В таком случае, по рукам. Я - Ева. А мне тебя называть Адамом?
- Нет. Я Роман. Просто Роман.
- Хорошо. Что тебя сюда привело, Роман?
Я замолчал, не зная, что и ответить.
- Какая-то страшная тайна? - девушка скорчила ужасную гримасу, направив на меня измазанные землёй руки. - Ну ка, доставай своего скелета из шкафа! Или, может, у тебя нет тайн?
- У каждого есть свои тайны, - ответил я вполголоса. - Но мои даже не назвать "скелетом в шкафу". Скорее уж, целое кладбище… Да-а. Похоже, именно мои ужасные тайны и привели меня сюда.
- Не слишком ли славное место для прокажённых грешников? - огляделась кругом она и провела ладонью по верхушкам ромашек. Тоненькие стебельки чуть дрогнули, подогнули свои головки под её прикосновениями, а затем снова встрепенулись и величественно вытянулись. На ромашках не осталось никакой черноты от её руки. Такие же белые и невинные.
- Ты права, что-то здесь не ладится, - произнёс я задумчиво.
Тут новоиспечённая Ева спрыгнула в яму. Села напротив меня, до сих пор ошалевшего, и продолжила рыть.
- Давай будем выкапывать твою могилу, а ты в это время что-нибудь рассказывай.
- Тебе не обязательно… не обязательно копать вместе со мной, - сказал я, снова почувствовав себя крайне неуклюже.
- Ну что ты. Мне совсем не тяжело. К тому же я хочу тебе помочь. И было бы неплохо сразу подружиться, да и впредь помогать друг другу. Верно говорю? Ведь мы совершенно одни на этом острове.
Я, задумавшись, снова промолчал.
- Послушай, Роман, - посмотрела она на меня, - ты можешь быть со мной открыт и рассказывать всё, что захочешь. Отныне мы с тобой всегда будем вместе.
- Всегда?.. - вымолвил я.
- Надеюсь, ты не против? - подмигнула она, растянув уголки губ.
- Я бы провёл здесь целую вечность, если можно.
- Ну, тогда всё в порядке! - одобрительно кивнула она.
Неужели я, и правда, буду до скончания времен здесь, на этом острове, вместе с ней?..
- Но ответив на три моих вопроса, ты исчезнешь, верно?
- Верно.
- Значит, моё любопытство может стать угрозой нашей дружбы?
- Именно. Любопытство - вообще зверь недостреленный. Зачем оно здесь, это любопытство? Оно только всё портит. Но при всём при том если захочешь что-то спросить - не стесняйся.
Я почесал голову, пытаясь осмыслить сказанное.
- Но разве тебе самой не любопытно узнать обо мне? - спросил я, выждав некоторое время. - Ведь ты хочешь, чтобы я рассказал о своей жизни. Разве не так?
- Это в твоих же интересах, понимаешь? Для тебя самого. Чтобы ты сам в себе разобрался. А я просто составлю тебе в этом деле компанию. Побуду рядом, выслушаю.
- Хм…
- Ну что, Роман, - игриво потирая ладони, произнесла Ева. - Ты мне, наконец, расскажешь, как оказался здесь? Или и дальше будешь со скепсисом глядеть на меня и на то, как я уже минут пять выгребаю эту землю из твоей могилы!