Крученый затаил обиду, хотя втайне справедливость этакого пренебрежения признал: благосклонность к нему циничной, расчетливо мыслящей криминальной молодежи, диктовалась всего лишь необходимостью тюремной страховки, но и не более; он был не у дел в новом, тщательно перекраиваемом мафиозном пространстве, где физическое насилие признавалось не как приоритет, а как крайняя необходимость.
Приоритетом являлось насилие интеллектуальное, чьими составляющими были информация, анализ, прогноз, факторы экономических рисков и вполне респектабельный в своей законопослушности результат.
Миром, где правит топор и удавка, новое поколение брезговало. Этот мир принадлежал неуклонно вымирающим питекантропам.
Так что пора было отдать себе отчет, кем именно он является в группировке. И он уяснил: да никем… Внештатником на всякий случай. Материальным воплощением затухающих отголосков прежних пещерно-уголовных традиций.
А как он оплошал с подведомственным рынком, над которым держал "крышу"!
Хитроумный и льстивый директор, знакомый ему с давних лет, извечно щедро прикармливающий в том же расчете на "кабы чего не вышло", сумел уломать его на ежемесячную сумму мзды, равную пяти тысячам долларам, причем взял с него слово, что планка оброка устанавливается твердо и незыблемо на два года.
И он получал эти пять тысчонок, вполне ими удовлетворяясь, однако, проговорившись об этих своих дивидендах в группировке, получил насмешливую отповедь: высокодоходный рынок был должен отстегивать ему как минимум - сто пятьдесят кусков ежеквартально!
А слово он уже сказал, не вернешь слово… Купился на подачки, на икорку с осетринкой, на пакеты с овощами-фруктами, на "уважение" копеечное…
Вот уж лох, так лох!
Униженная злоба терзала Крученого, и подогревалась злоба сопутствующими неудачами: оклемалась в больнице Ирина, принялась названивать домой, с тревогой выспрашивая, - как, мол, дети, чем заняты, ходят ли в школу?..
Ну, с Ириной он разберется, не впервой. Спишет в утиль. Способов много: ночное нападение хулиганов на улице, или передозировочка… Придумается! С Аптекарем еще посоветуется…
Аптекарь, кстати, сообщил, что Чума приезжал к нему для осмотра простреленной клешни. Необходимые медицинские процедуры были проведены, а вот куда Чума отправился впоследствии, - загадка. Был с ним водила деревенский, но и водила пропал… А может, водила - стукач? Может, оттого и с хатой пролет случился? Нет, вряд ли… Там бы всех и повязали, с поличным. Тогда почему Чума не выходит на связь?
Ответа не находилось.
Довершением всех незадач стал звонок Аллы, хозяйки подведомственного вертепа.
Со слезой в голосе бандерша сообщила, что трудно налаженный бизнес находится на грани срыва. Причина - хозяин съемной квартиры, превращенной в диспетчерский пункт и, одновременно, в место постоянного проживания проституток.
Хозяин заявил, что оговоренные в устном контракте с Крученым деньги не получает, довольствоваться водкой, выдаваемой ему в качестве гонорара, не желает, а потому забирает у жриц любви паспорта и изгоняет их на улицу. Паспорта готов возвратить за обещанное вознаграждение, а что же касается возобновления деятельности притона - то более рассчитывать на его благосклонность не следует, общежитие шлюх пришлось ему не по нраву.
Далее "мамочка" пояснила, что пыталась урезонить разбушевавшегося алкоголика, в котором проснулось коммерческое осознание своей необходимости в деле полового ублаготворения страждущих масс, однако мирный диалог сукин сын вести отказался, и, выгнав девочек, напоследок засветил их руководительнице в глаз, отчего ее миловидное лицо, одновременно являющееся и лицом фирмы, претерпело ужасающие и прямо воздействующие на привлекательность предприятия изменения.
В качестве постскриптума Алла прибавила, что в переговорах с агрессором ссылалась на авторитет Крученого, как на первоначального и главного арендатора жилой площади, используемой под вертеп, однако алкоголик с убежденностью заявил, что свое уже отсидел, блат в пенитенциарных учреждениях ему отныне ни к чему, и просил, мол, передать гнусному халявщику-урке пламенный привет!
Это наглое заявление словно кипятком ошпарило и без того уязвленные амбиции обуянного гордыней вора.
- Устраивай девок по времянкам, и - срочно ко мне! - срывающимся от негодования голосом приказал он бандерше. - Сегодня же отшибем рога козлу запойному! Счеты со мной вздумал вести, короед гнусный! Пламенный, говоришь, привет мне послал?! Хорошо, в долгу не останемся!
Его грозные посулы падали на благодарную почву: полученная Аллой травма, обезобразившая лицо, взывала к незамедлительному и бескомпромиссному отмщению.
Спустя час Крученый давал необходимые инструкции спешно собранной зондер-команде, состоящей из бандерши, Антона и его спарринг-партнера по занятиям каратэ - тупого и мощного, как трактор, Дениса, на днях завербованного в банду в качестве надзирателя и охранника проституток.
Схема воздаяния зарвавшемуся в своих претензиях алкашу, задуманная Крученым, ни малейшего практического смысла в себе не несла, однако ее воспитательная составляющая, в первую очередь предназначенная для повышения дисциплины в рядах подчиненных, отличалась безусловной значимостью.
Алкаша следовало забить до смерти, затем уложить в сумки все более-менее ценное из того, что хранилось в квартире, а далее, включив газовые форсунки, надлежало квартиру поджечь, возвратив таким образом оппоненту его же пламенный привет в реальном, а не в голословном воплощении.
С задания каратели вернулись к полуночи - возбужденно-запыхавшиеся и весьма довольные собой. Сообщили, что подняли пьяницу с постели, сказав, что принесли ему долг, затем отметелили его с таким задором, что тот захлебнулся собственной кровью; после, согласно предписанию, облили мебель бензином и, включив газ, запалили бывшую диспетчерскую.
- Он точняком окочурился? Проверили? - выслушав доклад, настороженно спросил Крученый.
- Я ему ногой в репу так задвинул, что кровь из ушей потекла! - хвастливо заверил Денис. - И эта, - кивнул на Аллу, - попрыгала на нем, как на батуте, - ребра как хворост трещали…
- Слушайте вы, гимнасты! - проревел Крученый. - Я как вам сказал жмурика проверить? Пульс щупали? Зеркало к хлеборезке подносили?
- Да готов он был… - небрежно отмахнулся Антон. - А еще и поджарился, как антрекот… Даже думать не надо!
- Думать надо всегда, щенок бестолковый! - вскинулся на него Крученый, спешно одеваясь. - Вот же… Родина ждет героев, п…да рожает дураков! Гоним туда, чтобы… - Он не закончил фразу, обернувшись на экран телевизора.
Транслировали повторение криминальных новостей прошедшей недели. Комментатор повествовал о пожаре, приведшем к гибели одинокого пенсионера, временно поселившегося в квартире своей дочери, уехавшей в отпуск.
Как утверждали соседи, в квартире недавно сделали ремонт, и курящего пенсионера родственники обычно выпроваживали дымить на лестничную площадку, однако после их отъезда он, тяготея к комфорту, начал курить в квартире. Утверждалось также, что дедок регулярно выпивал, а потому причина пожара наверняка прозаична: бедолага заснул с непотушенной сигаретой…
Данную квартиру после ее ограбления и убийства старика, поджигал Чума, и, гневно тыча в экран пальцем, Крученый поставил в пример неумехам-новобранцам профессионализм их соратника - увы, канувшего в неизвестность.
Подъехав на место недавней кровавой разборки, застали возле подъезда толпу зевак, машины милиции и скорой помощи.
Потолкавшись среди любопытствующих лиц и, глядя на черные подпалины оконных проемов, Крученый получил противоречивую информацию: кто-то говорил, что пострадавший мертв, а кто-то запальчиво утвержал, что его отвезли в больницу в крайне тяжелом состоянии.
Уловив на себе испытующий взор одного из милиционеров, Крученый решил, что вдаваться в дальнейшие расспросы означает привлечение к своей персоне крайне нежелательного внимания, и удалился прочь, кипя яростью от халатности легкомысленных палачей.
Сел в машину, влепил оплеуху взвизгнувшей Алле, затем - Антону…
- Сволочи! По зоне соскучились! Жив скот! Я так и знал!
- Да не может быть… - залепетал Денис, но тут же получил жестким и злым кулаком в зубы и - заткнулся, чмокая разбитыми губами.
- Всех вас урою! - продолжал бушевать Крученый, размахивая руками. - А ты, Алла, сучка поганая, завтра же по больничкам поедешь его искать! Найдешь, и вколешь ему дурь под завязку! И если не сделаешь это, на куски, падлу, порву!
В своих безудержных угрозах Крученый переусердствовал: бандерша, уже всерьез тяготившаяся своей вовлеченностью в откровенно бандитские мероприятия, помышляла выйти из игры, вернувшись на Украину с солидной суммой комиссионных, вырученных от трудов подчиненных ей потаскух.
В уютном украинском городке, раскинувшемся над живописной речкой, имелся у Аллы собственный ладный домик со всеми удобствами, где проживали всецело подчиненный ее капризам и решениям муж, и - неописуемая красавица дочь Лена, занимавшаяся проституцией с тринадцати лет. Что, кстати, Аллу ни в малейшей степени не смущало: профессия, как профессия, не хуже иных.
К тому же исчезновение Чумы и Весла, проводивших по ее наводкам разбойные нападения, поселили в ней серьезное подозрение, что бандиты могли угодить в руки сыщиков.
Кроме того, сегодня, после скандальной процедуры выселения из квартиры, с ней отказались работать три самых красивых шлюхи, собрав монатки и уехав, плюнув на оставленные паспорта, по неизвестным адресам.
Об этом инциденте она еще Крученому не сообщила, но прекрасно представляла, какова будет реакция психованного изувера на такого рода новость.
И потому, клятвенно заверив патрона в готовности отыскать чудом выжившего алкаша и, переодевшись медсестрой, гарантированно умертвить его уколом надлежащего снадобья, она вернулась на свою личную съемную квартирку, и начала спешно укладывать в чемодан вещи: поезд в ее родные края отправлялся из обрыдшей и ставшей крайне опасной столицы государства российского, ранним утром.
Майор Родион Атанесян
Оперативное совещание в кабинете Пакуро, на котором присутствовали сотрудники, ведущие расследование хищения оружия из ЭКО и майор Атанесян, с недавних пор занятый персоной Крученого, продолжалось недолго - завеса криминального тумана неуклонно рассеивалась, и цели будущих разработок виделись отчетливо и уязвимо.
На днях в квартире, оформленной на имя родственника-инвалида, был обнаружен труп Чумы. Соседи, обратившие внимание на незапертую входную дверь, полюбопытствовали, в чем причина этакой беспечности хозяина, и, обнаружив его бездыханным, вызвали милицию.
В квартире все было перевернуто вверх дном: видимо, кто-то из соратничков Чумы искал тайники убитого.
Орудие убийства - пистолет "Макарова", находящийся в розыске, лежал на обеденном столе в гостиной. Помимо того, на трупе было обнаружено огнестрельное ранение, полученное незадолго до смерти.
"Мерседес" Чумы, оформленный на имя того же родственника, был найден в одном из боксов автостоянки, расположенной неподалеку от дома.
В боксе обнаружилось похищенное из ЭКО оружие и боеприпасы.
Среди найденного арсенала отсутствовал лишь один ствол - переделанный для стрельбы мелкокалиберными патронами "Маузер".
Днем позже, в кустах на пустыре, ребятишки наткнулись на труп неизвестного мужчины, впоследствии идентифицированного, как сподвижник Чумы по кличке Весло. Бандит скончался от сквозного огнестрельного ранения в грудь.
Возникла версия: Чума и Весло побывали в переделке, где получили достойный отпор. Но что это была за переделка? Разборка? Незадавшееся разбойное нападение? Так или иначе, с бандитами был некто третий, и именно этот третий решил покончить с Чумой, завладев ценностями из его тайников. Кто же он?
Вероятно, ответ на данный вопрос мог дать Крученый, под чьим патронажем с давних пор находились убитые злодеи.
Однако оперативные данные, имеющиеся на старого вора у майора Атанесяна, ни малейшей сенсационностью не отличались: выйдя из тюрьмы, уголовник приписался к одной из мощных группировок в статусе пенсионера-внештатника; получил, благодаря прошлым заслугам, под личный контроль один из процветающих рынков, где директорствовал его старый знакомый, и на том успокоился. В делах группировки не участвовал, вращался среди криминальных авторитетов на правах праздного тусовщика, находящегося в резерве, а вскоре сошелся с переехавшей в Москву коммерсанткой из Сибири, начав едва ли не благостную семейную жизнь. Бизнесменка, впрочем, ныне пребывала в одной из психиатрических клиник.
Узнав о подведомственном вору рынке, Пакуро засомневался в его причастности как к делишкам Чумы, так и к каким-либо рискованным преступлениям. Даже по расчетам весьма общего свойства, рынок должен был приносить вору столь огромный и постоянный доход, что главной проблемой Крученого становилось не участие во всякого рода криминальных акциях, а легализация и вложение получаемых средств, способных, к примеру, легко трансформироваться в недвижимость под пальмами оффшорных островков, чьи прибрежные воды неуклонно чернели благодаря отмываемым на тропических берегах долларам российских нуворишей.
Однако майор Атанесян, внимательно изучивший материалы по чрезвычайному происшествию в ЭКО, особо отметил показания бывшего эксперта Собцовой, касающиеся проникновения в ее квартиру рэкетиров. В показаниях фигурировал молодой румяный человек атлетического сложения и - девочка, представившаяся соседкой с нижнего этажа.
Лицо девочки Собцова не рассмотрела, а вот на представленных ей фотографиях Весла и сына скоропостижно спятившей коммерсантки - Антона, - опознала физиономии ворвавшихся в ее жилище бандитов.
Таким образом, последнее звено цепной реакции покуда еще неведомых преступлений, совершенных, в частности, с помощью похищенного из ЭКО оружия и наверняка числившихся в категории "висяков" по разным районам столицы и ее пригородов, предстояло выявить майору Атанесяну. Ему же заодно надлежало разгадать тайну гибели Чумы.
Внешность майора Атанесяна прямо ассоциировалась со стереотипом холодно уверенного в себе, элегантного донельзя, и чуткого, как натянутая струна, тореодора. От его предков, выходцев с Кавказа, майору достались карие, сосредоточенно спокойные глаза, тонкий нос с едва заметной горбинкой, прямые черные волосы и… неукротимо-бесстрашное устремление к победе над любым противником в любых обстоятельствах, за что частенько, как за неоправданный риск, майор получал гневные начальственные нарекания.
Первым делом Атанесян установил, что Ольга и Антон уже давно не появлялись в школе, а позвонившему домой завучу неприязненный мужской голос ответил, будто подростки переезжают в другой район, и данный номер телефона взволнованным педагогам следует позабыть. Без сомнения, такого рода рекомендацию дал Крученый.
Мысль о том, что старый бандюга начал подготовку несмышленышей в свои сподвижники, была очевидной… Как и факт привлечения акселератов в криминальные деяния Чумы и Весла.
С Олей Атанесян познакомился на улице. Рассыпаясь в комплиментах, и, одновременно, удивленно постигая вторым планом, что выглядит симпатичная девчонка весьма зрело, лет на девятнадцать, предложил перекусить в ресторанчике, получив на это моментальное и благожелательное согласие.
Впрочем, тут необходимо заметить, что благожелательность самого Атанесяна была присуща ему настолько органически и безыскусно, что обезоруживала и самых искушенных циников.
За обедом, шутливо расспрашивая, чем занимается юная красавица и где живет, услышал вялые ответы о внезапно прихворнувшей маме, лежащей в больнице, о заботливых отчиме и старшем брате, чьими стараниями закрываются ее материальные проблемы. А вот к предложению поехать домой к внезапно возникшему возле нее кавалеру, напротив, отнеслась с живостью и с полнейшей готовностью.
- А не боишься, что буду ухаживать? - подмигнув, вопросил коварный кавказский красавец.
- А как же без этого? - кокетливо поиграла она хрупкими плечиками, на которых подрагивали узенькие бретельки короткого невесомого платьица.
- Оля! - Тон Атанесяна стал вдумчиво-серьезен. - Тебе всего пятнадцать лет, а не восемнадцать, как ты утверждаешь. Скажи, с какой поры ты столь легко и непринужденно соглашаешься лечь в постель с незнакомыми мужчинами?
Глаза девчонки растерянно округлились.
- А что такого… Я… Ты же сам предложил…
- А теперь я предлагаю другое, - продолжил Родион. - Мы сейчас сядем в мою машину и поедем ко мне работу. В РУБОП. Ты слышала о такой организации?
- Зачем? - Голос ее сорвался на испуганный шепот.
- Затем, что я очень хочу тебе помочь. Затем, что тот, кого ты именуешь отчимом, может в любой момент перерезать тебе горло, как нежелательному свидетелю. Затем, что представляться соседкой с нижнего этажа, квартиру которой заливают соседи сверху, чтобы тебе открыли дверь, а в дверь ворвались бы твои сообщники-бандиты - означает сесть рано или поздно в тюрьму. Достаточно объяснений?
На нежных плечиках появились отчетливые мурашки. Блеснули слезы в глазах, наполненных отчаянием и страхом.
- И если ты захочешь помочь мне, то обещаю помочь тебе, - заверил Атанесян. - Где сейчас, кстати, этот твой якобы отчим и Антон?
- Их уже два дня нет, на какой-то даче… - внезапно севшим голосом пояснила она. - Звонили, сказали, если что произойдет… ну, милиция там… В общем, чтобы мелом входную дверь пометила… А… вы меня сегодня в тюрьму?..
- Успокойся, никаких тюрем ни сегодня, ни завтра не будет, - сказал Атанесян, подсовывая под ресторанный счет деньги. - И - проснись! Кошмар закончился… Все. Поехали.
Через час она взахлеб рассказала ему и о своем изнасиловании, и о вовлечении ее и Антона в банду, и о череде разбоев, которые под руководством Крученого осуществляли Весло и Чума, и о сгоревшей диспетчерской подпольной фирмы досуга…
Не успевая записывать потоком хлынувшие признания, Атанесян, глядя на нее - словно в действительности очнувшуюся от гипноза, отчетливо представлял, что ныне творится в душе этой девчонки.
Уже прижившаяся в ее сознании "наука" Крученого, напрочь отвергавшего какую-либо мораль рода людского и упивающегося той властью, что дарует оружие и деньги, отторгалась, как короста засохшей крови от раны, и пусть с трудом, но все-таки постигалось ей существование в этом мире тех, кто способен противостоять ее уже прошлому покровителю и погубителю. И суть неожиданности такого ее открытия, Атанесян понимал с философской удрученностью…
Что являла собой для этой Оли милиция? Мордатые дяди с резиновыми дубинками в метро и на улицах, вылавливающие пьяниц и гостей столицы без надлежащей регистрации… Охотники за дорожными нарушителями с полосатыми жезлами… Большинство из них делало из своей профессии нехитрый и понятный всем бизнес, и наверняка тот же Крученый с откровенной и бесспорной гадливостью характеризовал их - всецело устремленных к подачкам и взяткам, как продажное, беспринципное быдло, как полуроботов, чья фискальная программа с автоматической готовностью нейтрализовывалась всунутой в карман купюркой. Заплатил - проходи… Существа-турникеты.
А те, кто носил ту же самую форму, подразумевавшую совершенно иное содержание, те, напрочь иные, существовали лишь в ирреальном киношно-книжном пространстве, и уповать на них мог либо одураченный пропагандой идиот, либо вконец отчаявшийся.