Евгений Чебалин выстроил гигантскую художественную панораму происхождения человечества. Блестящим литературным языком автор рисует апокалиптические картины противостояния фарисейского этноса с ведической, православной Русью.
Содержание:
От автора 1
ГЛАВА 1 4
ГЛАВА 2 6
ГЛАВА 3 8
ГЛАВА 4 10
ГЛАВА 5 11
ГЛАВА 6 12
ГЛАВА 7 13
ГЛАВА 8 14
ГЛАВА 9 15
ГЛАВА 10 17
ГЛАВА 11 18
ГЛАВА 12 19
ГЛАВА 13 21
ГЛАВА 14 23
ГЛАВА 15 24
ГЛАВА 16 25
ГЛАВА 17 27
ГЛАВА 18 28
ГЛАВА 19 29
ГЛАВА 20 31
ГЛАВА 21 33
ГЛАВА 22 34
ГЛАВА 23 35
ГЛАВА 24 36
ГЛАВА 25 37
ГЛАВА 26 38
ГЛАВА 27 41
ГЛАВА 28 42
ГЛАВА 29 43
ГЛАВА 30 45
ГЛАВА 31 45
ГЛАВА 32 47
ГЛАВА 33 49
ГЛАВА 34 50
ГЛАВА 35 52
ГЛАВА 36 53
ГЛАВА 37 56
ГЛАВА 38 58
ГЛАВА 39 60
ГЛАВА 40 61
ГЛАВА 41 62
ГЛАВА 42 64
ГЛАВА 43 66
ПРИЛОЖЕНИЕ - Выдержки из рецензий на роман Е. Чебалина "Безымянный зверь" 70
Евгений Васильевич Чебалин
БЕЗЫМЯННЫЙ ЗВЕРЬ
От автора
Россия-мать, Россия-баба спит. И не отыскать округлых и умильных слов для описания этого сна разума, породившего химер-чудовищ.
Пропитаны слова горькой и гневной жалостью к матери. Опоенная и травленная заморским денатуратом, растеклась она полуголыми, вдрызг изработанными телесами на мураве Среднерусской равнины.
Печет, палит мондиалистское светило, выжигая русскую мураву. Жестоко топчутся по ней вокруг армейско-иноземные ботинки, ломая с хрустом каблуками пальцы рук и ног у опоенной.
Со скотским любопытством пялятся гляделки со всех сторон под задранный подол. И некому подол тот одернуть: повязаны сыновьи руки-ноги. Закрыть, хотя б зубами саван натянуть на опозоренное тело – да смертный грех: жива еще. Не отпета. Не соборована. Не прощена и не простилась. Не понята.
И как понять такое? Ткни наугад пальцем в наши отечественные века (не попадая в золотоордынский клятый промежуток) – одна привычная картина: столпотворение в приемных у светлейших венценосцев Руси. Кургузые, зализанно худосочные европы толкались тощими задами, чтобы первыми облобызать не руку – так сапог, ботфорт, ботинок российского монарха, коим иногда не возбранялось – когда вожжа под хвост попадет – шарахнуть по фарисейски лакированному столу в ООН.
Бывало и такое: монарх удит рыбку в пресноотечественном пруду – европам должно подождать со всей их гномиковой суетой и подписями.
А что же ныне?
Всё бани, бани, бани: парят и истекают мыльной слизью от Каспия и Геллеспонта до Тихоокеанской глыби.
Вот почему не деться никуда от нашего посконного вопроса: кто виноват? С тем, чтобы разобравшись в этом, посконно-первом, впитав его в посконно-самобытные мозги, решать затем второе – что делать?
Что с нами стряслось? Куда исчезли за десять лет перед третьим тысячелетием, кем иструхлявлены наша мощь, достоинство, сила, инстинкт самосохранения, когда вместо этих глобальных составных полезли из нас наружу, как аскариды из кишечника, – предательство, холуизм и трусость, проституция и пофигизм, замешанные на остервенелом хапковом рефлексе,
"Нами". "Наша". "Из нас".
Кто "мы" и кто "наши"?
Поначалу, в период отвердения национальных хрящей, и вопроса такого не было. "Мы" – это Иоанн IV, Александр Невский, Ломоносов, Кулибин, Суворов, Кутузов, Шаляпин, Рахманинов, Бородин, Васнецов, Георгий Жуков, Шолохов, Леонов, Королев, Галина Уланова, Глазунов, Свиридов, Гаврилин, Игорь Моисеев, Борис Покровский, Капица, Пахмутова, Гагарин – несть им числа.
Но костенели хрящи, густела кровь, замедлялся ток ее в скитаниях по европам, Евразии и планете. И донимало все более некое неудобство: тесной становилась окружность этих имен, талисманно и истово очерченных поначалу как "чур, меня!" вокруг собственного индоарийского Эго. Оно металось в теснине, поскольку испробовали разум и душа уже многое вне очерченного.
Как не взять с собой, идя с пиршественной ярмарки, сонаты Бетховена и "Золотую осень" Левитана; хрустальную вибрацию связок Карузо, Иммы Сумак, Мирей Матье; готическую анфиладу гармоний Вивальди и Моцарта; пряный аромат Равеля и Хачатуряна; крепчайший, черного базальта слог Хэмин-гуэя и Ремарка; виртуозно-рысью гибкость и полетность тел Плисецкой и Махмуда Эсамбаева; гениальную прозорливость исследователя шумерского феномена Закария Ситчина; поистине всепланетную значимость изобретателя сеялки Прохорова?
И есть ли вышеперечисленные "наши"?
Но это уже был не вопрос – утверждение: наши и только наши, поскольку все они образовались и проросли в Мировой разум и мировую известность своим каторжным трудом, добывая свой хлеб в поте лица своего, своим мозгом и мышцами, работая на укрепление человеческого в человеке.
По ту же сторону баррикады ныне щерится Безымянный зверь и его двуногое скопище НЕНАШИХ, столь же чужеродных нам, как биологический вид ПАРАЗИТОВ. Именно этот вид, вкрадчивым извивом втекший в храм, удостоился Его первой и единственной плети. Он, с его бездонной, необъятной кротостью излечивающий, убеждающий, кормящий, зовущий к разуму и гармонии, вдруг наступив на горло собственному все-терпению, взял в руки плеть.
Он стал бить и гнать их – тех, кто менял, обманывал, обдирал в ломбардах и шинках, грабил, разорял в межчеловечьем общежитии.
Изгнанные Им из храма, они рассеялись в веках и народах, заползая в них, меняя шкуру, обретая схожие повадки, размножаясь яичками диаспор, подкладывая своих шлюх, жен и дочерей под власть имущих аборигенов.
Они долго вызревали в коконах мегаполисов Европы и каторжной Америки, копя в себе крепчайшую, как яд щитомор-дика, энергию, которая не могла быть лечебной, оздоровляющей, вследствие своей разлагающей концентрации и немеряно-хазарских доз.
В начале XX века ход российской истории могучим тычком крестьянских реформ направил в созидательно новое русло наш голиаф Столыпин. Их Давид по кличке Мордка убил Столыпина, автоматически выпустив из германоэмигрантской клетки лихого, лысого мужичка, с картавой нетерпячкой изрекшего: еще два года таких реформ и нам незачем делать революцию.
Употребив свою жизнь на казарменно-экспериментальный разгром России, ворочаясь в ней сбесившимся слоном в посудной лавке, этот головастый мутант, уже тронувшись умом от содеянного, в предсмертном распаде личности успел выдохнуть оторопело покаянное: без личной заинтересованности ни черта не выйдет! И на последнем издыхании ввел куцее подобие угробленного – НЭП.
Но это под конец. А вначале, оседлав Россию в 17-м, они декретно внедрили в её быт простейшие, как свинячий хрюк, приставки "рас-раз", пришлепывая их со сноровистым азартом к базовым постулатам славянского бытия.
Три краеугольных камня были заложены предками в российское Христовое существование: крестьянин, кулак (богатый собственник-крестьянин – по Ожегову) и казак . Именно в них, прежде всего, вклещились сатанинские эти приставки, после чего черным горем, пожарами и разрухой стало корежить Русь: ее РАСкрестьянили, РАСкулачили, РАСказачили.
Мы общинно чтили путника , носителя вестей, кроткого челнока в межобщинных связях. Они затуркали, искорежили его до РАСпутника.
Мы, вековечные стрелки, умели метко стрелять , промышляя зверя, состязаясь в меткости на игрищах, мстя врагу за набеги.
Они внедрили в самую подкорку нации повседневный кошмар комиссарских резолюций: "РАСстрелять".
Мы умели и привыкли таскать с муравьиной сноровкой: плуг, бревна на избу, камни на мельничные запруды, мешки с картохой в погребные закрома.
Они породили и размножили свою среду обитания: русский охлос, главным рефлексом коего стал неодолимый позыв – РАСтаскать.
Мы соборно держались вместе с иноязычными сородичами по Отчизне, терпеливо предпочитая не зубоскалить, не чураться иных обычаев, но учить и учиться самим.
Их первейшей задачей стало РАЗучить нас добрососедству, вере, любви.
Закономерен вопрос: да неужто столь не считанной была их численность, столь неодолимой – сила, которую не смог пересилить двухсотмиллионный этнос Руси?
Из фильма в фильм, роскошно состряпанных в Голливуде, кочует популярно просветительный сюжет: вурдалак-вампир, живя средь людей в их неотличимом облике, имеет скверную привычку кусаться, ибо укушенная особь тут же становится таким же вурдалаком, множа их среду обитания.
Этот поразительный феномен имели и мы после революции, когда укушенные ею, стекленея глазами и обрастая шерстью, приобретали ту же порочную морду и клыки (так горько и мудро подмеченные И. Буниным в "Окаянных днях").
А иначе ни черта бы у этой жменьки и не вышло. В самом деле, они сами, что ли, ворочали рычагами "фордзонов" и ЧТЗшек, стаскивая кресты с куполов церквей? Они сами, что ли, рыли траншеи и заваливали их трупами крепких хозяев-односельчан, фабрикантов, инженеров, профессоров, литераторов, истребляя бесценный генофонд нации?
Не они, а мы сладострастно тыкали железным щупом землю в саду у соседа, дабы найти захороненный на черный день мешок зерна, ибо вскипала в нас, "укушенных", бешеная слюна зависти и злобы к своему собрату, слюна страха и холуйства перед Вечным Жидом в кожанке.
Он сеял страх и ненависть не только среди нас. Едва ли не в большей степени этот страх слепил и прожигал, исторгаясь сквозь комиссарское пенсне, своих племенных собратьев-евреев: тихое, кропотливо-вежливое скопище аптекарей, учителей, провизоров, коновалов, музыкантов, ювелиров, врачей, которые пустили корни в скудные супеси и суглинки Руси, благостно растворили в своей крови ее березовый сок, посвист вьюг и соловьиные трели.
Они, знавшие труд и делавшие потом свой маленький гешефт, хотели лишь одного: покоя и мирного пополнения российского могущества, поскольку давным-давно признали Россию своей родиной.
Но кожаная тужурка вечно кочующего Жида (зафиксируем его в историческом файле как "козло-субъект") неистребимо воняла козлом и столь же неистребимыми были инстинкт и рефлекс этого козло-субъекта мимикрировать в массе и вести на бойню смуты гойских и местечковых баранов.
Сосредоточимся более пристально на понятиях "инстинкт" и "рефлекс". В толковании С. Ожегова первое – "подсознательное безотчетное чувство". Второе – "непроизвольная реакция на внешнее раздражение" – качества, возраст которых века и века.
Их вместилища homo habilis (человек умелый) и homo erectus (человек прямостоящий) управлялись ими сотни тысяч лет, прежде чем стать homo sapiens (человек разумный).
И то и другое (инстинкт и рефлекс) в козло-субъекте неуправляемо. То есть, вползать, приспосабливать и перекраивать среду обитания под себя, отравлять ее собственными испражнениями, паразитировать в ней и нахраписто вести социальные процессы бытия к краху, в силу своей чужеродности и некомпетентности – все это не зависит от него. Налицо фатум, единственно-возможный вариант существования козло-субъекта, за что его не любили-били везде и всегда.
Достоевский, долго и скрупулезно изучая не еврейский – жидовский феномен, хронику всеобщей нелюбви к изгнанным Христом из Храма, воскликнул потрясенно: "С чего-нибудь да взялась же эта ненависть, ведь что-нибудь значит же эта всеобщая ненависть!"
Столь резкое различие с основной планетарной массой двуногих не могло не иметь свои корни и изначально иной генетический исток.
Эта тайна зашифрована в толщах первобытности. Лишь во второй половине XX века человеческий разум и любопытство, выдирая из провала неведения разгадку собственного происхождения, невзначай пролил скудный, брезжащий свет и на технологическую предысторию "козло-субъекта".
Но – по порядку.
***
Человечеством накоплен необъятный объем мегабайтов информации о своей эволюции: допотопной и послепотопной. Первыми пращурами её по праву считаются мифы Междуречья (территории меж Тигром, Евфратом и Нилом). Затем, после них, – глиняные таблички с шумерскими, аккадскими, древнеегипетскими, древнееврейскими пиктографами и письменами.
Далее – Библия, Коран, Тора, Второзаконие, книга Ноя, найденная в Кумране, книга Еноха, книга Бытия, "Атрахасис", "Сказание о Гильгамеше", шумерский "Список царей", "Книга царств", "Тексты пирамид", книга Иезекииля, книга Бытия, Исход, Левит, Числа.
До определенного времени вся эта информация, где боги из плоти и крови летали на колесницах, назначали царей, сражались за влияние на них и людские сонмища, насылали громы, шторма и молнии и покидали свою телесную оболочку, чтобы странствовать в форме Духа, весь этот бурлеск особо не претендовал на статус аксиомной историологии, зачастую мирно довольствуясь рангом научной болтологии.
Но стоило подключиться к историческому анализу сугубым технарям, жестко проверявшим мифологическую гармонию технотронной алгеброй, как на человечество стали рушиться "кирпичи" фактов, которые, как известно, упрямая вещь и от которых, что называется, могла "поехать крыша".
Историкам и теософам известны удивительные видения священника Иезекииля и Илии, описавших диковинные разумные существа и их механизмы передвижения.
В 1970 году главный конструктор НАСА, проектировщик skulab (космической лаборатории), разработчик программ "Сатурн" и "Аполлон" Джозеф Блумрич, изучив видения Иезекииля, сделал вывод: в них описан с точнейшими техническими характеристиками аппарат для вывода корабля на орбиту и посадки в атмосфере.
Позже аналогичные описания, а также технические чертежи и зарисовки на металле были обнаружены в древнекитайской письменности как "драконы" и у древних египтян как "небесные ладьи".
Дальше – больше. Речь пойдет о Великой пирамиде, известной в шумерских текстах как E CUR, самой большой в серии египетских пирамид Гизы. Тексты гласили о войне потомков богов Энки и Энлиля с подробным описанием Е CUR, которая служила, во-первых, убежищем для бога Думузи и, во-вторых, космическим маяком и источником неизвестной энергии.
В 1993 году группа ученых германского археологического института, которую возглавлял Рудольф Гатенбринк, использовала для изучения этой пирамиды миниатюрный кибер-робот UPU АUТ-2, запустив его в каменные недра.
Уже к этому 1993 году традиционная египтология, утверждавшая, что пирамиду построил для своего захоронения фараон Хуфу, звучала для серьезных ученых не ценнее, чем чириканье воробья в вентиляционной шахте небоскреба, сообщающего своим желторотым отпрыскам, что небоскреб им, воробьем, сотворенное гнездо. Слишком много функционально непонятного и невозможного для эпохи фараона таила в себе Е СUR, начиная с колодца-водохранилища и водовода от него наверх в пирамиду. Кроме того, угол, под которым поднимаются стены – 52° невозможно выстроить, не зная и не применяя математического числа р.
Кибер-робот, оснащенный лазером и телекамерой, проникая в неизвестные египтологам ходы, предоставил ученым схему фантастически разветвленных желобов, отводов, гранитных, герметичных запоров, камер с оплавленными стенами в копоти от горения газов, а также пустых ниш со следами выломанных из них предметов.
Шумерские, аккадские, ассирийские тексты гласили в "Мифах Кура", "Инанна и Эбех", "Lugal-Е" о грандиозной битве между богами, где бог Нинурта в ярости разорил энергетическую мощь и убежище своих врагов Нергала и Думузи – Е СUR и выломал из Великой пирамиды 27 пар важнейших камней, служивших космической системой радиомаяка.
Робот нашел 27 пар пустых ниш. Именно там находились привинченные к граниту, перечисленные в древних текстах именные камни: GUG ("камень, определяющий направление"), КА SHUR RA ("устрашающий камень солнца") и т.д.
Камней не было. Но в пустых гранитных нишах остались спиральные желобки от болтов крепления. Британский инженер Крис Данн, специалист по обработке камня, исследовавший желобки, был ошеломлен: факты не лезли ни в какие ворота.
Наисовременнейшая технология сверления камня, включающая в себя компьютерное управление сверла с ультразвуковым оборудованием и промышленными алмазами, позволяет сверлить гранит со скоростью 900 оборотов в минуту. При этой технологии сверло проникает в камень на 0,0002 дюйма (0,005 мм) за оборот – это абсолютный мировой рекорд, вобравший в себя последние разработки мирового сверления.
Спиральные желобки в Великой пирамиде неопровержимо свидетельствовали о том, что древнее сверло проникало в камень на 2,54 мм за один оборот! Древние сверлили самый твердый камень в пятьсот раз быстрее!
Они же, древние, с легкостью пушинки перебросили в храм Юпитера в Баальбеке 800-тонные глыбы (четырнадцать вагонов-пульманов, сложенных в единый "кубик") за сотни миль из каменоломни, где их вытесали, причем вытесали так, что меж гранями в 90°, притиснутыми друг к другу, нельзя просунуть лезвие бритвы.
Они же с гениально стилизованной легкостью выплавили бороздами на плато пустыни Наско фигуры цапли, ящерицы, колибри, обезьяны, длина линий, абрис которых достигает 8-10 километров! А также составили подробнейшую топографию Антарктики с ее хребтами, долинами, руслами рек, кратерами ДО ОЛЕДЕНЕНИЯ, известную в научном мире как карта Пири Рейса, которую невозможно составить без знания сферической тригонометрии.
Каким образом все это можно было сотворить, не владея летательным аппаратом для стратосферы и лазерной или еще более могучей технологией десятки тысяч лет назад, когда по планете еще гуляли неандерталец с кроманьольцем?
Возвращаясь к Великой пирамиде и кибер-роботу Гетенбринка, закончим обзор лишь некоторых деяний мифических прапращуров.
Кибер вычертил сложнейшую схему внутренних штолен, камер, запоров, воздуховодов, которыми пирамида пронизана как термитник.
Вскоре американский изобретатель Стэн Майер разработал под эгидой НАСА и запатентовал в десятках стран прибор, разлагающий воду на ее составные: водород и кислород.