- Иди к секретарю и скажи, что ты заблудилась.
Уверена, она нарисует тебе карту.
Сказав это, она попыталась обойти Кейт, но та перегородила ей дорогу.
Аромат персикового геля для душа Кейт ударил в нос Ханне.
Ханна решила, что отныне этот запах искуственного персика - её самый нелюбимый аромат в мире.
- Как насчет кофе? - настойчиво спросила Кейт. - За мой счёт.
Ханна прищурила глаза.
Кейт была идиоткой, если думала, что Ханна так быстро сдастся перед её подхалимством.
Когда они с Моной стали подругами, в начале восьмого класса, Моне удалось управлять Ханной, подлизываясь, и вот чем это закончилось.
Но даже несмотря на то, что выражение Кейт было раздражающе дружелюбным, было очевидно, что она не собиралась принимать ответ "нет".
До Ханны дошло кое-что: если она будет такой же сучкой, Кейт снова может начать сплетничать о ней, как тогда в Le Bec-Fin.
Ханна шумно вздохнула и перекинула волосы через плечо.
- Хорошо.
Они вернулись в Стим, который находился всего в паре метров от них.
Из колонок доносились Panic at the Disco, обе кофе-машины работали, а за столиками сидело много народу.
В углу было собрание драматического кружка, они беседовали о прослушивании на спектакль "Гамлет".
Теперь, когда Спенсер Хастингс запретили участвовать в пьесе, Ханна слышала, что талантливая второкурсница по имени Нора имела неплохие шансы на роль Офелии.
Несколько молодых девочек уставились на старую афишу Сталкера Розвуда, который не заявлял о себе с тех пор, как ситуация с "Э" завершилась - полиция пришла к выводу, что, вероятнее всего, это тоже была Мона.
Группа парней из футбольной команды прислонилась к одной из компьютерных консолей.
Ханне показалось, что она почувствовала их прожигающий взгляд на себе, но когда она развернулась, чтобы помахать им, выяснилось, что смотрели они вовсе не на нее.
Они смотрели на симпатичную стройную Кейт, обладательницу круглой попки и третьего размера.
Они встали в очередь, и Кейт начала просматривать меню. Ханна услышала громкий шёпот, доносящийся с другой стороны столовой.
Она повернулась.
Наоми Зиглер и Райли Вулф - её самые старые, заклятые враги - таращились на Ханну, сидя за большим деревянным четырехместным столом, который раньше был любимым столом Ханны и Моны.
- Привет, Ханна, - Наоми, дразня, помахала ей.
На каникулах она сделала себе короткую лохматую стрижку.
Стиль был скопирован с Агнесс Дейн, однако, с фирменной стрижкой супермодели Наоми выглядела как идиотка.
Райли Вулф, чьи волосы цвета меди были завязаны в тугой, как у балерины, пучок, тоже помахала.
Её глаза остановились на Z-образном шраме на подбородке Ханны.
Внутри Ханны всё клокотало, но она устояла перед желанием прикрыть шрам руками.
Ни толстый слой тонального крема, ни пудра, ни дорогая лазерная терапия не помогли полностью избавиться от него.
Кейт проследила за взглядом Ханны.
- О, эта блондинка в моём классе по французскому! Она кажется очень милой. Это твои подруги?
До того как Ханна успела сказать "вовсе нет", Наоми помахала Кейт и сказала губами "привет".
Кейт устремилась к их столику.
Ханна немного задержалась, притворяясь, что изучает меню, хотя на самом деле она знала его наизусть.
Ей было всё равно, что Наоми и Райли говорили Кейт.
Им не было до этого дела.
- Ты новенькая, да? - спросила Наоми, когда Кейт подошла к ним.
- Да, - ответила Кейт с широкой улыбкой на лице.
- Кейт Рэнделл. Я сводная сестра Ханны. То есть, собираюсь ею стать. Я недавно переехала из Аннаполиса.
- Мы и не знали, что у Ханны будет сводная сестра! - ухмылка Наоми напоминала жутковатую хеллоуиновскую тыкву.
- Так и есть.
Кейт драматично развела руками.
- Moi.
- Мне нравятся твои ботинки, - обратила внимание Райли.
- Это Марк Джейкобс?
- Винтажные, - призналась Кейт.
- Я купила их в Париже.
"О, я такая особенная, я была в Париже", - мысленно передразнила её Ханна.
- Мейсон Байерс спрашивал о тебе.
Райли хитро посмотрела на Кейт.
Глаза Кейт блеснули.
- Кто такой Мейсон?
- Он красавчик, - ответила Наоми.
- Не хочешь присесть? - она развернулась и стащила стул у соседнего стола, у группы девочек, беспечно бросив чей-то рюкзак на пол.
Кейт посмотрела на Ханну через плечо, подняв одну бровь, как бы говоря: "почему бы и нет?" Ханна сделала большой шаг в сторону, отрицательно качая головой.
Райли поджала свои мерцающие губы.
- Ты слишком хороша, чтобы сидеть с нами, Ханна? - в её голосе читался сарказм.
- Или ты придерживаешься "диеты без друзей", теперь, когда Моны больше нет?
- Может, она принимает слабительное от друзей, - предположила Наоми, поддерживая Райли.
Кейт посмотрела на Ханну, потом обратно на Наоми и Райли.
Выглядело это так, как будто она думала - смеяться ей или нет.
Ханна почувствовала тяжесть в груди, как будто её бюстгальтер стал на три размера меньше.
Стараясь изо всех сил игнорировать их, она повернулась, откинула волосы и направилась в переполненный зал.
Но как только она очутилась в безопасности, среди людей, покидающих столовую, её самообладание пошатнулось.
Диета без друзей.
Слабительное от друзей.
Больше всего её взбесило то, что Кейт мгновенно нашла общий язык с этими стервами.
Сейчас Наоми и Райли, вероятно, рассказывали Кейт о тех временах, когда "А" заставил Ханну рассказать им о своих проблемах с кишечником и с бездумной тратой денег, а также о том, что Шон Экард холодно дал ей отпор, когда она начала приставать к нему на вечеринке Ноэля Кана.
Ханна могла только представить, как Кейт запрокидывает голову, смеясь, и теперь они - новоиспеченные лучшие подружки.
Ханна гневно прокладывала себе путь по залу в кабинет технологии, расталкивая по дороге медлительных новичков.
И, хотя теперь ей полагалось презирать Мону, Ханна отдала бы что угодно, лишь бы вернуть её прямо сейчас.
Пару месяцев назад, когда Наоми и Райли дразнили Ханну насчет слабительного, Мона быстро за нее вступилась, перекрыла кислород этой сплетне и показала им, кто на самом деле главный в Розвуд Дэй.
Она это сделала очень красиво.
К несчастью,теперь не было такой лучшей подруги, которая вступилась бы сегодня за Ханну.
И, возможно, больше никогда не будет.
6. Церковное чудо Эмили.
В понедельник вечером после тренировки в бассейне Эмили поднялась в спальню, которую она делила со своей сестрой Кэролайн, закрыла дверь и плюхнулась на кровать.
Тренировка была не такой уж изнурительной, однако она чувствовала себя такой усталой, будто все части тела были нагружены кирпичами.
Она включила радио и покрутила приемник.
Во время переключения новостного канала, она услышала пугающее знакомое имя и приостановила поиск.
- Судебный процесс Иена Томаса начинается в пятницу утром в Розвуде, - отрывисто произнесла журналистка.
- Однако, Мистер Томас настойчиво отрицает причастность к смерти Элисон ДиЛаурентис, и некоторые источники, близкие к офису окружного прокурора, утверждают, что его дело может даже не дойти до судебного разбирательства за недостаточностью доказательств.
Эмили села на кровать, чувствуя головокружение.
Недостаточность доказательств? Конечно, Йен упорно не признавался в убийстве Эли, но кто мог ему поверить? Особенно после свидетельских показаний Спенсер.
Эмили думала о том интервью в интернете, которое она нашла несколько недель назад, Йен давал его, находясь в тюрьме графства Честер.
Он продолжал повторять:
- Я не убивал Элисон.
Почему люди думают, что я убил её? Зачем кому-то было так говорить?"
Бусинки пота выступили над его бровью, и он выглядел бледным и изможденным.
В самом конце интервью, как раз перед тем, как сюжет закончился, Йен напыщенно произнес:
- Кто-то хочет, чтобы я был здесь.
Кто-то скрывает правду.
Они за это заплатят.
На следующий день, когда Эмили вышла в интернет, чтобы посмотреть это интервью снова, сюжет таинственным образом исчез.
Она прибавила громкость, ожидая, что диктор сообщит что-нибудь еще, но радиостанция уже перешла к докладу Shadow Traffic.
В дверь спальни мягко постучали.
Миссис Филдс заглянула.
- Ужин готов.
Я сделала домашние макароны с сыром.
Эмили прижала к груди своего любимого мягкого моржа.
Обычно она могла съесть целую кастрюлю маминых макарон с сыром домашнего приготовления, но сегодня ее живот вздулся и болел.
- Я не голодна. - пробормотала Эмили.
Миссис Филдс вошла в комнату, вытирая руки о свой передник с цыплятами.
- Ты в порядке?
- Ага. - солгала Эмили, пытаясь изобразить мужественную улыбку.
Но целый день она боролась с отчаянным желанием расплакаться.
Она старалась быть сильной после завершения вчерашнего обряда избавления от Эли, но где-то внутри она ненавидела то, что Эли вдруг должна была умереть и исчезнуть.
Кончено.
Конец.
Финал.
Эмили даже не могла сосчитать, сколько раз она ощущала острую потребность выбежать из школы, подъехать к дому Спенсер, выкопать клатч, который подарила ей Эли, и больше никогда с ним не расставаться.
Более того, вернувшись в Роузвуд Дэй, она почувствовала себя... неловко.
Эмили весь день избегала Майи, боясь столкновения.
И в команде по плаванию происходили некоторые изменения.
Она не могла избавиться от этого мучительного желания бросить плавание, и ее бывший парень Бэн и его лучший друг Сет Кардиф продолжали ухмыляться и кидать на нее грязные взгляды, озлобленные тем, что она предпочитала девушек парням.
Миссис Филдс скривила губы, сделав вид "Я на это не куплюсь".
Она сжала руку Эмили.
- Почему бы тебе не пойти со мной на сбор средств в церковь Святой Троицы сегодня вечером?
Эмили недоверчиво подняла бровь.
- Ты хочешь, чтобы я пошла на какое-то мероприятие в церкви? - из чего Эмили сделала вывод, что католическая церковь и лесбиянки сочетаются друг с другом так же как полоска и клетка.
- Отец Тайсон спрашивал о тебе. - сказала Миссис Филдс.
- И не из-за твоей гомосексуальной наклонности. - быстро добавила она.
- Он беспокоился о том, как ты себя чувствуешь после всего, что произошло с Моной в прошлом семестре.
И на вечере сбора средств будет весело - они собираются устроить концерт и небольшой аукцион.
Может быть, ты почувствуешь умиротворение, присутствуя там.
Эмили с благодарностью прислонилась к маминому плечу.
Всего несколько месяцев назад ее мать даже не разговаривала с ней, не говоря уж о том, чтобы пригласить ее в церковь.
Она была рада поспать в своей удобной кровати в Розвуде, а не на раскладушке в супер-пуританском доме со сквозняком у своих тети и дяди в Айове, куда Эмили была отправлена, чтобы прогнать её так называемых "гей-демонов".
И она была так счастлива оттого, что Кэролайн снова спала в их общей спальне, не сторонясь Эмили, потому что та могла заразить ее "лесбийскими микробами".
Вряд ли это было связано с тем, что Эмили больше не была влюблена в Майю.
Также дело было не в том, что вся школа знала, что она лесбиянка, или в том, что большинство парней преследовало Эмили в надежде случайно застукать ее, целующейся с девчонкой.
Потому что, вы знаете, лесбиянки делают это все время.
Что было важно, так это то, что ее семья пыталась найти способ принять ее такой, какая она есть.
На Рождество Кэролайн подарила Эмили плакат с изображением олимпийской чемпионки Аманды Беард в спортивном купальнике от TYR в качестве замены ее старому плакату с Майклом Фелпсом.
Отец Эмили подарил ей большую банку жасминового чая, потому что прочитал в интернете, что "девушки вроде неё" предпочитают чай, а не кофе.
Джейк и Бэт, ее старшие брат и сестра, скинулись и подарили ей все серии "L Word" на DVD.
Они даже предложили посмотреть с Эмили несколько серий после рождественского ужина.
Их усилия заставляли чувствовать Эмили неловкость - мысль о том, что ее отец читает о лесбиянках в интернете, заставляла ее съеживаться, но в то же время делала по-настоящему счастливой.
То, что отношение ее семьи к ней изменилось на все 180 градусов в сторону примирения, заставляло Эмили тоже прикладывать усилия.
И, может, ее мама что-то подозревала.
Всё, чего Эмили хотела, заключалось в том, чтобы её жизнь стала такой же, как была до того как все эти вещи с А стали происходить.
Её семья посещала церковь Святой Троицы, самую большую католическую церковь Роузвуда, сколько она себя помнит.
Может быть, это могло помочь Эмили почувствовать себя лучше.
- Окей, - сказала Эмили, вылезая из постели.
- Я пойду.
- Хорошо.
Миссис Филдс лучезарно улыбнулась.
- Я ухожу через 45 минут.
С этими словами она вышла из комнаты.
Эмили встала, подошла к большому окну в своей спальне и облокотилась на подоконник.
Луна поднялась над деревьями, темные поля позади ее дома были покрыты нетронутым снегом, и тонкая корка льда покрывала крышу соседских качелей в форме замка.
Вдруг что то белое промелькнуло между рядами мертвых стеблей кукурузы.
Эмили застыла, ее нервы были на пределе.
Она сказала себе, что это был всего лишь олень, но было невозможно определить наверняка.
Потому что когда она всмотрелась пристальней, там была только темнота.
Церковь Святой Троицы была самой старой в Роузвуде.
Здание церкви было построено из разрушающегося камня; беспорядочно расставленные надгробные камни на небольшом кладбище позади церкви напоминали Эмили ряды кривых зубов.
В седьмом классе на Хэллоуин Эли рассказала им страшилку о девочке, которая преследовала свою сестру в ее снах.
Она предложила на спор Эмили и остальным девочкам пробраться на это самое кладбище в полночь и проскандировать "Кости моей мертвой сестры" 12 раз, не закричав и не убежав оттуда.
Только Ханна, способная пробежаться голой по холлу Роузвуд Дэй, чтобы доказать Эли, что она классная, была способна на такое.
Внутри церкви пахло так же, как помнила Эмили: странная смесь запахов плесени, тушенки и кошачьей мочи.
Все те же красивые, но немного пугающие витражи, фрески, украшающие стены и потолок.
Эмили было интересно, если Бог (неважно это был Он или Она) смотрел на них сверху, был ли он в ужасе оттого, что Эмили находилась в таком святом месте?
Она надеялась, что он не нашлет на Роузвуд саранчу за это.
Миссис Филдс помахала Отцу Тайсону, светловолосому священнику, который крестил Эмили, научил ее десяти заповедям и подсадил на трилогию о Властелине Колец.
Затем она взяла два кофе в баре, расположенном рядом с большой статуей Марии, и повела Эмили к сцене.
После того как они уселись позади высокого мужчины и его двух маленьких детей, миссис Филдс посмотрела в музыкальную программку.
- Прямо сейчас будет выступать группа Carpe Diem.
О, забавно! Участники группы - учащиеся на предпоследнем курсе Академии Святой Троицы.
Эмили издала стон.
После окончания пятого класса родители отправили ее в скучный церковный лагерь Long Pines.
Джефри Кейн, один из ее вожатых, играл в группе, и они выступали в последнюю ночь смены.
Они исполняли каверы на песни группы Creed, и Джефри корчил глупые рожи, как будто на него снизошло праведное богоявление.
Она могла представить, на что будет похожа эта группа Carpe Diem при Католической церкви.
Помещение наполнилось первыми звонкими аккордами.
Вид сцены был частично скрыт большим усилителем, так что Эмили видела только барабанщика с растрепанными волосами.
По мере того как играло вступление, исполнение Carpe Diem все больше походило на эмо-рок, чем на Creed II.
И когда солист пропел первый куплет, Эмили была удивлена тем, что голос был... приятный.
Она подвинула мужчину и его детей, сидящих впереди нее, чтобы получше рассмотреть группу.
Долговязый парень стоял перед микрофоном, медового цвета гитара переброшена через грудь.
Он был одет в изношенную футболку овсяного цвета, черные джинсы и бордовые скейтерские кеды Vans, такие же как у Эмили.
Это был приятный сюрприз - она ожидала, что вокалист окажется клоном Джефри Кейн.
Девушка, сидящая рядом с Эмили, начала подпевать себе под нос.
Вслушавшись в слова, Эмили сразу поняла, что группа исполняла кавер на ее любимую песню Аврил Лавин "Nobody's Home".
Она слушала ее снова и снова в самолете по пути в Айову, чувствуя себя запутавшейся опустошенной девочкой, о которой пела Аврил.
Когда группа закончила песню, вокалист отошел от микрофона и стал всматриваться в толпу.
Его чистые светлые голубые глаза остановились на Эмили, и он улыбнулся.
Внезапно, удар тока прошел сквозь нее от макушки до пяток.
Было ощущение, будто кофеина в ее кофе было в десять раз больше обычного.
Эмили незаметно огляделась.
Ее мама облокотилась на кофейную стойку, разговаривая со своими друзьями из хора
Джемисон и Миссис
Харт.
Группа пожилых леди сидели выпрямившись на скамейках, как во время церковной службы, растерянно уставившись на сцену.
Отец Тайлер был около исповедальни, он весь согнулся, смеясь над словами какого-то пожилого человека.
Было удивительно, что никто не заметил того, что только что произошло.
До этого она чувствовала подобный удар молнии только дважды.
Впервые, когда она поцеловала Эли в ее домике на дереве в седьмом классе.
Второй раз, когда она поцеловала Майю в фото-будке Ноэля Кана прошлой осенью.
Но, возможно, это всего лишь следствие сегодняшней тяжелой тренировки в бассейне.
Или аллергия на батончик PowerBar с новым вкусом, который она съела перед тренировкой.
Вокалист установил свою гитару на стойку и помахал толпе.
- Меня зовут Айзек, а это Кит и Крис, - сказал он, указывая на участников группы.
- Мы собираемся сделать небольшой перерыв, но мы вернемся.
Айзек встал, снова посмотрел на Эмили и сделал шаг по направлению к ней.
Сердце Эмили застучало, и она подняла руку, чтобы помахать ему, но как раз в этот момент барабанщик уронил одну из своих тарелок.
Айзек обернулся к своей группе.
- Ты идиот, - сказал Айзек со смехом, толкая барабанщика в плечо, прежде чем проследовать с остальными ребятами за бледно-розовые кулисы, ведущие к самодельной церковной сцене.
Эмили сжала челюсти.
Почему она помахала?
- Ты его знаешь? - спросил завистливо звучащий позади нее голосок.
Эмили обернулась.
Две девушки, одетые в униформу Академии Святой Троицы - белые блузки и черные накрахмаленные плиссированные юбки - уставились на нее.
- Оу, нет, - ответила Эмили.